Advertology.Ru - Все о рекламе, маркетинге и PR. Ежедневно мировые и российские новости рекламы маркетинга и PR, а также репортажи, интервью, аналитика, медиаизмерения, креатив. Case-studies самых ярких российских и зарубежных рекламных и PR –кампаний
Анонс завтрашнего визита в Киев: Макрона, Стармера и Мерца:
Цитата:
Цитата:
Зеленский анонсировал встречу участников "коалиции решительных" 10 мая
Президент Владимир Зеленский заявил, что 10 мая состоятся "встречи" в рамках так называемой коалиции решительных, которая объединяет государства, желающие поддержать иностранный военный контингент в Украине.
Об этом Зеленский сказал во время обращения к лидерам государств – участниц Объединенного экспедиционного корпуса (JEF) 9 мая, сообщает "Европейская правда".
Глава государства в обращении упомянул о подготовке к встрече с лидерами "коалиции решительных".
"Нам нужна эта коалиция, и она должна быть достаточно сильной, чтобы гарантировать безопасность в соответствии с нашим общим видением. Я уверен: Европа только выиграет от такой командной работы – это поможет усилить всю существующую архитектуру безопасности", – добавил он.
После этого Зеленский сказал, что "завтра" состоятся определенные встречи, не уточнив, где именно и в каком формате.
В то же время отметим, что 10 мая в Киеве предупредили об ограничении дорожного движения в связи с пребыванием иностранных делегаций и "проведением торжественных и памятных мероприятий".
...
Цитата:
По информации нашего канала, президент Франции Эммануэль Макрон может присоединиться к премьер-министру Великобритании Киру Стармеру и новому канцлеру Германии Фридриху Мерцу в ходе неожиданного визита в Киев в эти выходные. Совместную поездку сложно организовать, и подготовка еще не завершена. Но если визит, который обсуждают дипломатические команды трех стран, состоится, его главной целью будет успокоение Украины.
Мерц, похоже, с наибольшим энтузиазмом относится к поездке в Киев, которая станет его первым визитом на Украину в качестве канцлера. После своей предвыборной кампании он выступал за более агрессивную позицию по отношению к Кремлю, особенно в отношении военной поддержки Украины. Он неоднократно оставлял возможность для поставки ракет Taurus Киеву. Хотя это и не панацея, они помогли бы пополнить сокращающиеся запасы ракет SCALP и Storm Shadow, предоставленных Парижем и Лондоном.
В то же время прошли первые 100 дней пребывания президента США Дональда Трампа у власти, и он заявил, что способен разрешить российско-украинскую войну за этот срок. С тех пор переговоры не продвинулись.
...
Цитата:
Объявят ли перемирие уже на выходных?
Сегодня Мерц выразил надежду, что 30-дневное перемирие будет объявлено уже на этих выходных.
Он не уточнил на чем эта надежда основана. Но, во-первых, он говорил накануне с Трампом. А во-вторых, его помощник присутствовал 7 мая на онлайн-встрече советников по безопасности с Ермаком. Где обсуждалось и трехдневное, и 30-дневное перемирие.
Но в целом ситуация с переговорами, похоже, действительно подходит к некому важному рубежу.
Вчера Трамп впервые прямо сформировал конкретное требование к Украине и к России – согласиться на 30-дневное безоговорочное прекращение огня.
Зеленский уже поддержал 30-дневное перемирие и призвал Трампа надавить на Путина, чтоб и тот на него согласился.
То есть, таким образом, и Вашингтон, и Киев показывают, что мяч на стороне Кремля. И ему нужно принимать решение, в случае отсутствия которого Белый дом уже грозит РФ санкциями.
Путин, как известно, заявил, что не против 30-дневного прекращения огня, но есть определенные условия, по которым ведется диалог с США. Однако, судя по всему, пока переговоры идут очень туго.
Но диалог этот так или иначе продолжается и потому шансы на то, что условия будут согласованы и Россия перемирие поддержит пока не равны нулю.
Но в Киеве надеются на другой результат – на то, что ни о чем РФ и США не договорятся, Путин Трампу в перемирии откажет. После чего американцы продолжат поставлять оружие Украине, а против России ведут жесткие санкции, включая вторичные санкции на все ключевые товары российского экспорта.
Насколько этот расчет оправдан? Что касается поставок оружия, то они, в случае отказа РФ от перемирия, скорее всего действительно будут продолжены. Но уже не бесплатно, как при Байдене, а за деньги (оплатят европейцы). Хотя, возможен и вариант, когда оружие будут засчитывать как взносы в предусмотренный сырьевой сделкой Фонд. А так как пока идет война сделка реально не заработает, то, по сути, это будет все той же формой бесплатной помощи - поставкой с оплатой «когда-нибудь в будущем».
С санкциями сложнее. Очередные «мелкие укусы» на позицию Путина точно не повлияют. А если вводить анонсированные сенатором Грэмом вторичные пошлины в 500% почти на весь российский экспорт, то это может привести не только к полному прекращению любого диалога России и США, но и к резкой эскалации в российско-американских отношениях и к еще более тесному сближению Москвы и Пекина.
И непонятно готов ли пойти на это Трамп в условиях и без того не очень простой для него геополитической ситуации.
Но, повторимся, переговоры сейчас подходят к развязке – либо к успеху (и договоренностям о прекращении огня), либо к провалу. После чего война продолжится, причем с риском эскалации. В том числе и по линии Россия-США.
Причем, если не договорится о прекращении огня в ближайший месяц (максимум - до конца июня), то далее перспективы мира будут еще призрачнее. Главной особенностью нынешней ситуации стало то, что Трамп сумел, во-первых, провести свою линию на прекращение огня внутри Белого дома, преодолев сопротивление мощной "партии войны" в Вашингтоне. Во-вторых, надавил на Зеленского, чтоб тот принял предложение о перемирии (хотя изначально президент Украины делать этого не хотел). В-третьих, заставил поддержать эту идею и европейцев, которые также ранее были против. Если сейчас с Путиным не удастся договориться о прекращении огня, то через несколько месяцев ситуация уже может поменяться в самой Америке. Там усилится влияние "партии войны", которая плотно возьмет в оборот Трампа. Сам Трамп может ослабнуть из-за внутренних и международных проблем. Глядя на это и Зеленский может отозвать свое согласие на прекращение огня, или выдвинуть дополнительные требования. Европейцы в таком случае займут аналогичную позицию.
И тогда вернуться к разговору о завершении войны на нынешних условиях (если возникнет на то желание у России) будет уже гораздо труднее, чем сейчас.
Robot war is delayed: why haven't FPV drones with machine vision become a "star" on the battlefield?
In early 2024, the first videos of the use of Ukrainian FPV drones with machine vision technology appeared - the drone "captured" a target and destroyed it on its own, despite losing contact with the pilot.
This has everyone talking about another revolution in FPV technology. The popular idea that machine vision will allow you to easily bypass enemy electronic warfare and make drones many times more effective has become popular.
Fantasy also painted more futuristic scenarios - that the appearance of machine vision on combat FPV drones is a direct ticket to swarms of drones that will be able to go on a "hunt" on their own, search for enemy equipment and quickly destroy it on command.
But a year has passed, and there is still no sign of widespread use of drones with machine vision. Instead, the military, government, and manufacturers are investing much more resources in a more reliable means of protecting communications — fiber-optic drones.
Journalists of the Oboronka project Dmytro Kazantsev and Bohdan Miroshnychenko spoke with Ukrainian developers of guidance technologies, drone manufacturers, military personnel, and state representatives to understand when FPV with machine vision will become a truly mass phenomenon on the front.
What is machine vision and how does it work?
The idea of teaching a drone to see an enemy target and "crash" into it on its own in the last tens of meters without the operator's participation did not come out of nowhere - it was caused by two key factors.
The first is the emergence of an increasing number of enemy electronic warfare (EW) and electronic reconnaissance (ERR) systems that analyze the operating frequencies of Ukrainian drones and jam their communications in the last meters to the target.
The second is that when operating at long distances, the terrain and limited radio horizon make it difficult to hit the target, because closer to the ground, communication with the drone is lost. Therefore, there is a need for software that will independently guide the drone to the target.
It should work like this: an FPV drone, equipped with an automatic pattern recognition algorithm, after being “captured” by the operator, memorizes the outlines of the target and navigates to them during the flight. The drone keeps the image of the target, tracks its movement and flies to it on its own, even after complete loss of contact with the pilot.
The emergence of high-quality machine vision technology and its skillful use will mean complete helplessness of enemy electronic warfare in the last hundreds of meters to the target, because the command to destroy is given outside its zone of action. But this is only in theory. In practice, developing high-quality software that will actually work in combat conditions is not an easy task.
The complexity of this technology was explained to Oboronka journalists by the VGI-9 company, which develops software for Ukrainian combat FPVs. The target guidance process takes place in several stages.
First — capturing visual data from the camera. Then — image processing: filtering, enhancement, contour selection. Next comes object, pattern, and motion recognition using a neural network. And finally — autonomous decision-making in drone control based on image analysis.
And all this must happen in a matter of seconds, at high speed, with surgical precision, and also take into account various external factors such as drone load, wind gusts, target speed, etc.
Target acquisition by a drone with machine vision; screenshot from a video from the Ministry of Defense of Ukraine's GUR
The declared functionality of modern Ukrainian homing modules is broader than it might seem at first glance. For example, the FPV drone “General Chereshnya” is equipped with the VGI-9 module from the “Engineering Corps”. It has built-in cruise control, which allows the drone to fly to coordinates without the participation of a pilot, zoom of the main and additional screens, the function of correcting the flight trajectory when the target is already captured, quick transition to manual control, the ability to work at dusk, built-in wind correction algorithms, the ability to detect camouflaged targets, etc.
Ukrainian models of FPV drones with machine vision perform excellently on the training ground, but demonstrate mixed results on the battlefield.
Is machine vision working on the front lines?
The widespread use of machine vision technology on FPV drones in the Ukrainian army, at least from the numerous video footage, is not yet noticeable. One of the drone manufacturers, who has been testing machine vision for almost two years, told Oboronka that the technology is currently raw and works “mediocrely” on almost everyone.
"The guidance works normally on kamikaze aircraft that fly long distances. It is very necessary there, because due to the refraction of the radio horizon, video communication is lost on approach to the ground.
"On quadcopters, this is more difficult, because it is often a problem for the military to even bring the drone to the distance of "capturing" an enemy object. In addition, the homing does not cope well with moving targets. Another problem is FPV cameras, which are of insufficient quality to recognize targets at distances of 500 meters. Many have machine vision, it works "somehow", but it has not become a technology that changes the course of war," the interlocutor noted.
Reviews from the military about Ukrainian drones with machine vision can be mixed.
One of the Ukrainian UAV operators, who wished to remain anonymous, told Oboronka that machine vision helps in certain combat situations, but remains weak as a means against electronic warfare.
"In my opinion, if there is electronic warfare suppression, you won't even be able to fly to the target. But the technology is suitable for bypassing terrain obstacles and in conditions where the drone goes beyond the radio horizon. This is also very important, because nature does not always provide ideal conditions for work. We work with additional guidance, because it is better than without it. Even if it does not hit the target exactly, without it the chances of hitting would be much lower," the military man said.
Going beyond the radio horizon refers to a situation where communication with the drone is lost due to the “rounding” of the Earth. And terrain obstructions are when the terrain itself prevents radio waves from reaching the drone in a straight line.
Igor Raikov, a platoon commander in the anti-tank company of the 13th brigade of the Charter National Guard, told Oboronka that the attention of their operators is currently focused on mastering the use of drones on fiber optics and conventional radio communications, because it is for these types of drones that there is the most work at the front.
Drone on fiber optics; photo from vgi.com.ua
“The Russians have learned to hide and camouflage well, so only a living person can identify and “capture” such a target,” said Raikov, adding that currently drones with machine vision do not look very similar to what they should ideally look like.
[size=16] The Brave1 state defense cluster told Oboronka journalists that FPV drones with machine vision-based guidance are a solution that is already working on the front lines and is being purchased by the state. But the technology still has certain drawbacks:
▪️insufficient camera quality, which prevents machine vision from correctly capturing objects;
▪️the operator's inability to direct the drone to a specific point, for example, a vulnerable spot on a tank, which may reduce the effectiveness of use;
▪️difficulty in re-equipping already-made drones with new modules.
"Developing an automatic guidance system for FPV drones is a challenge at the intersection of several complex disciplines: machine vision, tracking algorithms, optimization for limited computing resources, and operation in unstable combat conditions. On the Ukrainian market, more than 40 teams are developing their own guidance systems. However, the problem is that many teams, having a still "raw" solution, are in a hurry to present it to the military, purchasers, or manufacturers.
As a result, they demonstrate a product that is not yet ready for combat use - and this creates general skepticism about the entire market of machine vision systems. The military sees unsuccessful attempts and concludes: "the technology does not work." We are consciously working to break this myth. The optical guidance system is not the future, it is a tool of today that really works, destroys the enemy and helps the military save lives," said the developers from the VGI-9 company.
The problem of mass and effective implementation of machine vision technology may also be related to the lack of unification - there are hundreds of drone manufacturers in Ukraine that use different components.
Drones manufactured by General Cherry; photo: Generalcherry
According to Oleksandr Soloshchenko, chief engineer of the company General Chereshnya, which produces FPV drones, machine vision systems are not universal and are integrated only for specific hardware. For example, for certain flight controllers, which are not always available.
"If we take other components for the drone, then we need to integrate the software product there again. This takes some time and resources," the engineer explained.
The need for unification in the FPV drone segment has been long overdue. This is a matter for government procurement agencies, which should clearly define component standards and make drones more or less identical in terms of basic characteristics, rather than further encouraging a "zoo" of technologies.
"Another problem is that working with guidance requires additional skills from the pilot. Not all pilots have them and need additional training. Our partners have created a simulator that allows even an inexperienced pilot to learn how to fly a drone with guidance," Soloshchenko added.
It is obvious that the focus of manufacturers and the military is now on technologically simpler drones with fiber-optic control. In essence, they solve the same problems as drones with machine vision - operation under the influence of electronic warfare and in difficult terrain.
But according to Oleksiy Babenko, director of Vyriy, one of the largest manufacturers of FPV drones, fiber optic communication can conceptually complement, but not replace, drones with guidance.
"With fiber-optic drones, we can cover short distances: 10, 15, even 20 kilometers. With guidance systems, it's a different matter, it's about long-distance flights," Babenko said in an interview with Militarnyi.
Should we expect a new technological breakthrough from machine vision?
Despite the ambiguous first interim results, it is definitely not worth giving up and “hiding” machine vision.
First, there are many cases of using drones with auto-guidance in real-world, complex combat situations. Second, the technology continues to gradually develop along with the FPV drone platform itself and the companies that produce them.
The machine vision module only increases the cost of the drone by a few percent, so it may make sense to integrate it into a basic FPV drone as one of the possible functions, and the military will use it only in specific cases, if they deem it necessary.
The manufacturers interviewed by Oboronka are primarily working on improving the camera, which is one of the weak points of auto-guidance. And software development teams are already gradually moving towards mastering the “drone swarm” technology.
Software developers are already mastering the “drone swarm” technology; photo from vgi.com.ua
"We will not name specific dates for the appearance of a ready-to-use solution yet. However, we know that there are already teams in Ukraine that are actively testing a "drone swarm". Some of them declare plans to provide a ready-made solution in the next 3 months. In our opinion, such an assessment seems too optimistic. It is quite likely that in a year or a half we will see examples of the combat use of a drone swarm. What this swarm will be like and under what combat, weather or other conditions it will be used is another question," said the engineers and developers of the VGI-9 team.
"The technology has proven itself well. The trend is that the use of drones with guidance/machine vision modules will become more and more common. Teams of engineers are constantly working on improving these systems, which will make them even more effective in the future," said Oleksandr Soloshchenko.
In the assembly shop of combat drones; photo: Generalcherry
Brave1 said that currently there are 100+ companies involved in the production of drones with machine vision in Ukraine.
The integration of auto-guidance is a completely logical technological step in the development of an FPV drone as a weapon — this is recognized in Ukraine, Russia, the West, and China. One of the developers told Oborontsi that he releases new software updates every few weeks to make his product show better results.
The only question is whether machine vision and “drone swarm” technologies will have time to mature by the end of this war or will they be able to fully manifest themselves during the next one.
And while the developers are only working on creating really high-quality machine vision, they have to fight mostly with ordinary FPV drones on radio communication with additional equipment. The anti-tank company of the 13th brigade of the NGU "Charter" mentioned in the text is collecting equipment for its FPVs so that they can reach the Russians in the Kharkiv region at an even longer distance and even prevent them from approaching Ukrainian positions. You can help the military at this link.
Цитата:
Latvia has created an autonomous drone interceptor Blaze, which Ukraine may receive
Blaze combines computer vision and AI-based radar tracking to precisely engage air targets. It can be deployed in less than a minute from a portable launcher.
The developers describe the system as a game-changer for NATO forces, which face the urgent need to adapt to drone-infested battlefields.
Unlike expensive surface-to-air missiles, Blaze is designed to be at least ten times cheaper than the drones it is designed to destroy.
And an autonomous drone can detect, track, and destroy enemy drones by direct hit or close range detonation. The built-in warhead ensures effective destruction, and the autonomous mode reduces the workload on operators, although surveillance of the interceptor is maintained until the final collision.
The system has a safe return or self-destruct function if necessary. The compact size and complete autonomy allow Blaze to be deployed quickly with minimal logistical burden.
Ukraine is being considered as a potential first user of Blaze, building on its existing working relationship with Origin Robotics. The defense forces already use the Latvian company's BEAK bomber drones.
Ukraine is also actively developing the direction of interceptor drones to destroy Russian reconnaissance UAVs. The idea of using FPV drones as an air defense tool arose against the background of a shortage of traditional systems. The military began to detect enemy drones using small radars and shoot them down with modified FPV drones.
By the way, earlier, American Anduril Industries announced the start of mass production of the new Roadrunner interceptor, which is capable of effectively combating air threats.
May 9, 2025
HMS Tyne shadows Russian submarine in the English Channel
HMS Tyne has tracked the Russian submarine RFS Krasnodar and the corvette RFS Boikiy during two separate transits through the English Channel.
The Kilo-class SSK was intercepted near the French coast as it travelled eastward on the surface, returning to Russia from the eastern Mediterranean. HMS Tyne monitored its progress through UK waters before handing over to allied units. The submarine was also previously observed by a Wildcat helicopter from 815 Naval Air Squadron, embarked with the UK Carrier Strike Group operating in the Atlantic.
The submarine as seen by the Wildcat helicopter observer crew using the L3 Wescam MX-15Di camera system.
Under the United Nations Convention on the Law of the Sea (UNCLOS), submarines may only exercise the right of innocent passage through territorial seas (like parts of the English Channel) while surfaced. International law may not hold much sway with the Russians, but conventional submarines have limited underwater speed and long-distance transits can be completed very much faster on the surface. It also serves as another signalling operation of Russian naval presence to NATO.
Following the successful tracking of Krasnodar, HMS Tyne was quickly reassigned to shadow the Steregushchiy-class corvette RFS Boikiy as it made a westward passage from the Baltic through the Dover Strait. Tyne and 815 NAS subsequently monitored the warship’s return journey eastward, sailing in company with three merchant vessels.
This latest RN activity follows recent shadowing missions conducted by HMS St Albans and HMS Mersey earlier in April. HMS Tyne recently returned to operations after a maintenance period and continues to patrol home waters alongside her sister ships HMS Mersey and HMS Severn.
The Prime Minister is attending a meeting of the Joint Expeditionary Force (JEF) in Oslo today, where HMS St Albans is alongside. Russia’s maritime posture and protection of critical national infrastructure are expected to feature prominently in discussions.
Цитата:
May 8, 2025
UK Carrier Strike Group shadowed by Russian intelligence gathering vessel in Mediterranean
The Russian AGI Viktor Leonov briefly shadowed the Royal Navy-led Carrier Strike group soon after they entered the Mediterranean in early May.
The Leonov had refuelled in Algeria before meeting the CSG in the western Mediterranean. HMS Dauntless is pictured above in company with the AGI on 2nd May. Intelligence gathering attempts by adversary navies are quite normal, and it would be surprising if there were not interactions between the CSG and Russian assets during the deployment. The Viktor Leonov was built in 1988 when the Soviet Union deployed a large fleet of AGIs, routinely trailing NATO warships, watching and attempting to gather signals and electronic intelligence.
Although the CSG may have to modify it is procedures and electronic emissions in the presence of the AGI, in some ways, the Russians’ arrival is useful for the group as they provide non-friendly targets to test reactions and keep everyone on their toes. The rest of the Russian naval presence in the Mediterranean is believed to consist of the frigate RFS Admiral Grigorovich, the corvette RFS Soobrazitelny and two supporting tankers.
The images below cover the tail end of the NATO exercise Neptune Strike and the group preparing for exercise Med Strike, which runs from 5th to 11th May in the Ionian Sea.
Wildcat operating from HMS Prince of Wales.
On the flight line.
RFATidespring replenishing HMS Prince of Wales on 1st May. Note the large number of TEU containers (for stores and food) on Tidespring’s foredeck, helping to mitigate the group’s lack of a solid support ship. Tidespring later detached from the carrier strike group off Southern Italy and proceeded west, passing through the Strait of Gibraltar on 3rd May.
HMS Dauntless arrived in Catania, Sicily on 4th May for brief stores replenishment and to collect duty watch personnel who had been on a later leave.
Two Merlin Helicopters from Naval Air Squadron 845 awaiting to depart from Palermo Airport after collecting Edward Llewellyn, UK ambassador to Italy, for a visit to HMS Prince of Wales.
HMS Richmond, HNoMS Roald Amundsen and HNoMS Maud in formation after conducting gunnery exercises.
Директора Нарвского музея удостоили почетного титула "Европеец года"
Почетного титула "Европеец года" в этом году удостоилась директор Нарвского музея Мария Сморжевских-Смирнова.
[img]https://i.err.ee/smartcrop?type=optimize&width=1072&aspectratio=16%3A10&url=https%3A%2F%2Fs.err.ee%2Fphoto%2Fcrop%2F2025%2F05%2F09%2F2855495h9376.jpg[/img]
Мария Сморжевских-Смирнова. Автор: Представительство Еврокомиссии в Эстонии
Данный титул был присвоен Сморжевских-Смирновой за то, что своей работой и деятельностью она отстаивает европейские ценности в Нарве и Ида-Вирумаа и активно высказывается по общественно значимым вопросам.
Сморжевских-Смирнова организовала ряд выставок и акций в Нарвском музее, вызвавших неоднозначную реакцию в местном сообществе. В частности, под ее руководством была организована выставка, посвященная советским бомбардировкам Нарвы в ходе Второй мировой войны, а в ночь на 9 мая на стене Нарвской крепости был вывешен плакат, приравнивающий президента РФ Владимира Путина к лидеру нацистской Германии Адольфу Гитлеру и называющий его военным преступником. Министерство внутренних дел РФ с лета 2024 года внесло Сморжевских-Смирнову в список разыскиваемых лиц.
Титул "Европеец года" присуждается представительством Европейской комиссии в Эстонии и Международным европейским движением людям или организациям, которые "способствовали отстаиванию европейских ценностей, повышению осведомленности эстонского народа о Европейском союзе и заметности Эстонии в Европе". Обладатель титула выясняется по результатам народного голосования, которое в этом году прошло с 15 апреля по 5 мая.
Поздравляя победительницу, глава представительства Европейской комиссии в Эстонии Аве Шанк-Лукас сказала: "Европа начинается в Нарве, и я рада, что в этом году этот титул ушел именно туда. Руководитель Нарвского музея Мария Сморжевских-Смирнова отстаивает европейские ценности и смело выражает свою точку зрения на агрессивную войну России в Украине. Мужество, вера в себя и взгляд в будущее - именно то, что нам сегодня нужно".
В прошлом году данного титула удостоился бывший канцлер министерства обороны Кусти Сальм, а в позапрошлом - тогдашний премьер-министр Эстонии Кая Каллас.
Цитата:
Нарвский музей вывесил на 9 мая плакат, называющий Путина Гитлером.
Нарвский музей разместил на 9 мая большой плакат, ставящий знак равенства между президентом РФ Владимиром Путиным и лидером нацистской Германии Адольфом Гитлером.
Плакат вывешен на стене Нарвского замка, обращенной в сторону России.
"Это наш месседж, который является напоминанием о сегодняшней полномасштабной войне и военных преступлениях. Сегодня в день Европы мы отмечаем мир и свободу. С завершением Второй мировой войны именно мир и свобода, уважение к суверенитету, принципы солидарности, стали базовыми ценностями Европейского сообщества. Вместе с тем, рядом с нами четвертый год идет полномасштабная война, которую развязал Путин. Мы называем диктатора диктатором, военные преступления - военными преступления", - заявила директор Нарвского музея Мария Сморжевских-Смирнова в комментарии для RUS.ERR о причинах, по которым был вывешен этот плакат.
Гитлер оставался одним из главных символом зла в идеологии как Советского Союза, так и современной России.
9 мая в России отмечают годовщину победы СССР в войне с нацистской Германией. Празднования сопровождаются традиционными пропагандистскими мероприятиями, такими как военные парады, концерты и пр.
Как и в предыдущие годы, на российской стороне реки Нарва установлены большие экраны, обращенные к Эстонии, на которых будут транслироваться эти мероприятия.
После начала вторжения России в Украину в течение двух лет Нарвский музей вывешивал на 9 мая плакат с надписью "Putin war criminal" ("Путин – военный преступник").
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Публиковать такую иллюстрацию 9 мая, очевидно
нельзя
.
Но и оставить такой пример англосаксонской политической рекламы, без должной отраслевой оценки, то же не годится.
Поэтому только ссылка:
Цитата:
Цитата:
Цитата:
Собственно – все что нужно знать об актуальном уровне островной политической культуры…
P.S. В принципе, за такую карикатуру можно уже вызывать посла.
__________________________________________________________
С сожалением и понятными пожеланиями, Dimitriy.
Комментарии
Мечта о капитуляции. Как образ победы над нацистской Германией влияет на войну в Украине?
В ходе нынешней войны и Украина, и Россия постоянно пытаются использовать в своих интересах память о победе над нацистской Германией.
Украина сравнивает с нацистским режимом Россию, которая напала на соседнюю страну с целью захвата территории, и призывает мировое сообщество наказать РФ за нарушение норм международного права, также как и была наказана Германия в 1945-м.
В России же украинские власти именуются «нацистами» и «наследниками Гитлера», делая упор на снос памятников советским солдатам и военачальникам, почитание дивизии СС «Галичина» и ОУН-УПА, постоянные заявления о «советской оккупации» и т.д.
Однако еще более важно, что в обеих странах то, как закончилась война с Германией (безоговорочная капитуляция), воспринимается как идеальная модель завершения и нынешней войны. Подписание капитуляции в Берлине – сильнейший образ, знакомый с детства каждому человеку и в России, и в Украине. А потому для многих единственно приемлемый вариант – это капитуляция противника как немцев в 1945-м.
Тем более, если ты считаешь, что твоя страна воюет с «нацистами», то о чем ином может идти речь кроме как о войне до безоговорочной капитуляции такого врага?
Однако в истории далеко не все войны заканчиваются столь однозначной точкой как Вторая мировая.
Если ни одна из сторон не разгромлена полностью (а именно это нынешнее состояние на фронте в Украине), тогда есть всего два варианта.
Первый – заключить соглашение на тех или иных условиях о дальнейшем мирном сосуществовании и восстановлении отношений. Договориться «перевернуть страницу истории» и дальше жить каждый своей жизнью, не мешая друг другу, не создавая «трибуналы по военным преступлениям», не требуя вернуть «исконные земли» или же выплатить репарации (если только одна из сторон не согласится выплатить их добровольно в рамках общей нормализации).
Наиболее близкий к этой модели пример – отношения между Финляндией и СССР после Второй Мировой войны. Когда финны согласились с потерей части территории, провозгласили нейтральный статус, а СССР уважал суверенитет Финляндии, не предпринимал попыток завлечь страну в социалистический лагерь или же сделать ее «16-й союзной республикой».
Есть ли готовность на данном этапе у властей Украины и России идти по этому пути – вопрос, скорее, риторический. Желание такое не просматривается и близко. По крайней мере пока.
Альтернативный примирению вариант – заморозка войны. Прекращение огня по линии фронта, сохраняющиеся враждебные отношения между двумя странами, которые могут периодически приводить к новым войнам (как между Индией и Пакистаном, например), провоцировать состояния постоянной «гибридной войны» (как на Донбассе до 2022 года), либо же обходиться долгое время без военного обострения (как уже более 70 лет в Корее).
Технически это осуществить просто – достаточно соглашения о прекращении огня. Кроме того, и Украина, и Россия могут воспользоваться тем, что перемирие очень нужно Трампу и получить от него за согласие на «сделку» какие-либо бонусы. Киев – гарантии поставок оружия (плюс в комплекте – ускорение вступления в Евросоюз). Москва – признание российского статуса Крыма, снятие санкций, блокирование вступления Украины в НАТО.
Однако и этот вариант для многих и в Украине (и среди ее союзников на Западе), и в России является «капитулянским». Они хотят полной победы, как в 1945-м, как они видели в фильмах про Вторую мировую. Рассчитывая, естественно, оказаться победителями.
Это стратегия «войны до победного конца», которая, однако, может привести каждую из сторон не к победе, а к полному истощению и к обнулению перспектив развития на десятилетия вперед.
Завершение войны даже просто по линии фронта - само по себе будет победой и для Украины, и для России. И чем скорее война закончится, тем менее катастрофическими будут ее последствия для будущего двух стран. Тем больше шансов на развитие и восстановление.
Парад без прилетов и китайский фактор. Что показало 9 мая в Москве?
Тактика Путина с объявленным трехдневным перемирием, который Киев негласно поддержал в части воздушных ударов, принесла результат – парад 9 мая в Москве прошел без эксцессов, почти все ожидавшееся иностранные гости туда прибыли.
Главный из них – это, безусловно, китайский лидер Си Цзиньпин. Причем приехал он не просто посмотреть парад, а с официальным визитом, который продлится несколько дней и во время которого обсуждается много вопросов, включая увеличения закупок российского газа Китаем.
В этом плане приезд Си выглядит как знак поддержки Путину. Также как таким знаком был и его визит в Москву в марте 2023 года – сразу после тяжелых поражений, которые понесла российская армия в Украине, и накануне ожидавшегося контрнаступления ВСУ.
Сейчас повестка уже другая – идут переговоры при посредничестве США о завершении войны в Украине. При этом, по распространенному мнению, одна из целей Вашингтона в диалоге с Москвой – «оторвать» ее от Китая, с которым Америка постепенно втягивается в войну по разным направлениям.
Мы уже писали, что чем хуже отношения США с Китаем, тем выше ценность для Пекина отношений с РФ и тем ниже вероятность того, что Запад сможет убедить КНР присоединиться к давлению на Москву по войне в Украине. Такой вариант еще был теоретически возможен, если б у власти в Америке остались демократы, но при нынешней нарастающей китайско-американской конфронтации это уже малореально.
С учетом всего этого визит Си тем более выглядит крайне показательным.
И он, и Путин демонстрируют, что даже после прихода к власти Трампа и начавшихся российско-американских переговоров отношения двух стран остаются крепкими и Москва в «антикитайский» лагерь переходить не намерена. Также как и Пекин не намерен отказывать России в поддержке. Например, в случае введения новых санкций США, которыми уже угрожает Трамп, если Москва откажется принять его условия по Украине. А значит, эти санкции, если они будут введены, скорее приведут к резкой эскалации в отношениях США и РФ (которая будет чувствовать поддержку Пекина), чем к каким-либо уступкам со стороны Москвы.
Еще один сигнал, который посылает Трампу Путин, заключается в том, что сближение с Пекином может стать еще более тесным, если американцы не пойдут на те российские условия договоренностей по Украине, на которые они идти не хотят.
Однако, этот же момент (демонстрация тесных отношений Пекина и Москвы) наверняка будет использовать и украинская власти, и ее союзники на Западе, чтобы убедить Трампа, что РФ от Китая уже не оторвать, а потому нужно прекращать переговоры с Путиным и сосредоточиться на усилении помощи Украине и на ужесточении давления на Россию.
Но это, как писалось выше, может спровоцировать еще более тесное сближение Москвы с Китаем вплоть до начала прямой военной поддержки Пекином России. Через, например, массированные целевые поставки беспилотников для фронта, а возможно даже и личного состава под видом «добровольцев».
Впрочем, препятствием для такого сценария пока является то, что Китаю война в Украине сейчас вообще не нужна. Потому что она сильно мешает его главной стратегии – работе на раскол Европы и США. Тесные отношения с РФ (которые китайцы в настоящее время разрывать не намерены) остаются, пока идет война, раздражающим фактором в отношениях ЕС и Пекина. Поэтому китайцы заинтересованы в скорейшем завершении войны в любом варианте, кроме разгрома РФ. И если об условиях прекращения огня россияне смогут договориться с Трампом (а именно на этом переговорном отрезке сейчас и возник «затык»), то Китай явно не будет против, хотя и вряд ли станет для этого как-то давить на Москву синхронно с американцами в нынешних условиях конфронтации с США. И точно китайцы не будут против отмены антироссийских санкций, которые затрудняют экономические отношения КНР и РФ.
От Польши и Франции до Сталинграда и Берлина. 15 главных сражений Второй мировой войны
Жуков и Теддер визируют акт о капитуляции нацистской Германии. Фото: Википедия
80 лет назад была разгромлена нацистская Германия и закончена Вторая мировая война в Европе.
"Страна" за последние годы неоднократно публиковала подробные исторические реконструкции событий той войны.
Сейчас же мы представляем подборку 15 крупнейших битв войны, которые определили ее ход и конечный исход.
Отметим, что мы брали только европейский и африканский театр военных действий - там где непосредственно шла война с Германией.
Во Второй мировой войне был еще один театр - азиатско-тихоокеанский. Там где шла война с Японией. Но она закончилась не в мае, а в сентябре 1945-го. А потому о ней мы расскажем позже отдельно.
1. Разгром Польши (операция "Вайс", 1-14 сентября 1939)
Польские артиллеристы на позиции у противотанковых пушек
Хотя формально "польская кампания" германского вермахта длилась до 6 октября, Польша как реальная боевая сила перестала существовать спустя две недели после начала войны: уже 14 сентября немцы полностью окружили Варшаву. С этого момента речь шла лишь о попытках польского руководства и вооруженных сил прорваться в нейтральную Румынию.
Главное значение этой битвы – ликвидация немцами второго (Восточного) фронта, что дало возможность перебросить основные силы на запад против Франции.
Часто одной из причин быстрого поражения Польши называют наступление на нее с востока Красной армии, которая заняла территории Западной Украины и Беларуси. Однако оно началось уже после того, как поляки были де-факто разбиты (17 сентября).
Куда большую роль в разгроме Польши сыграла неспособность (или нежелание) Франции и Британии организовать наступление в первые дни войны на западном фронте, чтобы отвлечь на себя немецкие силы и помочь польскому союзнику. Но для них быстрый разгром поляков также стал неожиданностью, потому что они готовились взять Германию измором в позиционной войне наподобие Первой мировой.
2. Разгром Франции (операция "Гельб", май-июнь 1940)
Немецкие войска входят в Париж в 1940 году
Быстрый разгром и капитуляция Франции (которая до того считалась державой с одной из сильнейших армий в мире) имели глобальное значение для всего последующего хода Второй мировой войны, поскольку установил полное господство Третьего Рейха в континентальной Европе.
Это поломало "генеральный план" Сталина, исходя из которого он в августе 1939 года пошел на заключение пакта о ненападении с Гитлером. Сталин, имея перед глазами опыт Первой мировой войны, рассчитывал, что и нынешняя война также будет долгой позиционной бойней. И со временем, когда немцы сильно истощат свои силы в войне с Францией, ударить по ним с востока, добившись быстрой победы "малой кровью и на чужой территории".
Но разгром Франции произошел слишком быстро для того, чтобы Сталин мог как-то успеть вмешаться. С тех пор нападение Германии на СССР стало неизбежным. Был лишь вопрос в том, что в первую очередь сделает Гитлер – попытается захватить Британию или же начнет войну против Советского Союза.
И одну из важных ролей в определении этого выбора сыграла следующая битва – битва за Британию.
3. Битва за Британию (10 июля – 30 октября 1940)
Наблюдатель на крыше в Лондоне
Речь идет не о классической битве, а о противостоянии немецких и британских авиации и ПВО. Фактически была выиграна британцами, так как ВВС Германии (люфтваффе) не смогли выполнить задачу по выводу Британии из войны путем массированных бомбардировок.
Правда, если бы Гитлер продолжал атаки высокой интенсивности и далее, то, скорее всего, господство в воздухе он бы приобрел – военно-промышленный потенциал Германии и захваченных ею стран Европы был тогда намного мощнее британского. Это отчасти в своих мемуарах признавал и Черчилль, который писал, что если бы немцы последовательно наращивали силу ударов, то могли бы достичь успеха.
Однако сильное сопротивление британцев стало одним из факторов, почему Гитлер решил переключить свое внимание на восток. Тем более что после войны СССР и Финляндии немцы сделали вывод (неверный, как потом выяснилось) о крайней слабости Красной армии (подробно о финской войне читайте здесь).
Позднее, уже после войны, известный гитлеровский диверсант Отто Скорцени, выдвинул конспирологическую теорию, что решение Гитлера напасть сначала не на Британию, а на СССР стало следствием заговора генералитета вермахта и военной разведки "Абвера", которые не любили нацистов и видели в британцах своих потенциальных союзников. А потому, по версии Скорцени, давали Гитлеру завышенные оценки потенциала Британии и заниженные - потенциала Красной армии.
Но история не знает сослагательного наклонения. Гитлер решил напасть на СССР, а не пытаться захватить Британские острова и, повторимся, воздушная битва за Британию сыграла важную роль в том, что именно такое решение было принято.
4. Операция "Барбаросса" - вторжение в Советский Союз (лето 1941).
Начало операции "Барбаросса"
Самая противоречивая по своим результатам операция в истории войны.
С одной стороны, за первый месяц после нападения на СССР Вермахт нанес тяжелейшие потери Красной армии, уничтожил большую часть ВВС, захватил огромные территории. С другой стороны, уже в августе из-за сильного сопротивления и контрударов Красной армии план "Барбаросса" рухнул и немцы не смогли достичь поставленных им целей - за 2-3 месяца взять Москву и выйти на линию Астрахань-Архангельск. Сказалась колоссальная недооценка как боеспособности советских войск, так и воли народа к сопротивлению, а также в целом потенциала Советского Союза.
При этом результаты гитлеровской армии могли быть еще скромнее. Вопреки распространенному мнению, что в первые недели войны Красная армия была разгромлена на всех фронтах, на самом деле оборона на большинстве фронтов (Северо-Западном, Юго-Западном, Южном) не посыпалась и была довольно упорной. И лишь катастрофа Западного фронта Красной армии, которая была обусловлена слабостью командования и недостатком сил на этом направлении, позволила немцам осуществить глубокий прорыв на советскую территорию, что побудило Красную армию отступать и на других фронтах.
5. Битва под Москвой (30 сентября 1941 – 7 января 1942)
Советские танки Т-26 проезжают по деревенской улице 10 октября 1941 года
Первое глобальное поражение Третьего Рейха во Второй мировой. Имело огромное психологическое значение, поскольку впервые немцы не выполнили тактическую задачу и потеряли завоеванные территории. К тому же символизм не взятой Гитлером столицы противника стал для всего мира доказательством того, что СССР может победить в этой войне.
Во многом это было предопределен двумя факторами.
Во-первых, провалом операции "Барбаросса", из-за чего немцам пришлось с "колес" переписывать все военные планы, что не могло не сказаться на подготовке наступления.
Во-вторых, решением Японии напасть на США. Для командования Красной армии стало понятно, что японцы на советский Дальний Восток не пойдут, а потому оно смогло перебросить оттуда силы на защиту Москвы.
В любом случае после победы под Москвой СССР получил возможность оправиться от первого удара и подготовиться к длительной войне, которая для Германии не сулила ничего хорошего. Особенно с учетом того, что в войну как раз в декабре 1941 года вступили и США.
6. Харьковский котел (12-28 мая 1942)
Колонна советских военнопленных идет по Харькову
Стал следствием переоценки военным и политическим руководством СССР собственной готовности совершить полный перелом в ходе германо-советской войны.
Под воздействием успеха под Москвой оно решило провести глобальную операцию по разгрому вермахта на южном участке фронта, однако сил хватило только для локальной Барвенковско-Лозовской операции, в результате которой юго-восточнее Харькова образовался выступ.
Немцам удалось "срезать" этот выступ и уничтожить в котле две советские армии. На восточном фланге котла в обороне советских войск образовалась дыра, которая предопределила весь ход военных событий ближайших месяцев: она позволила вермахту практически беспрепятственно наступать и за полтора месяца дойти до Сталинграда и предгорий Кавказа. И СССР, как и год назад, вновь оказался в критической ситуации.
7. Сталинградская битва (17 июля 1942 – 2 февраля 1943)
Генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс сдается в плен в Сталинграде 31 января 1943 года
Считается переломным моментом всей войны, поскольку именно после нее весь мир окончательно поверил в победу Советского Союза и антигитлеровской коалиции.
Закончилась катастрофой для вермахта и его союзников, которые потеряли в сталинградском котле пять армий. Образовавшаяся дыра в немецкой обороне позволила теперь уже Красной армии беспрепятственно наступать и за месяц вернуться приблизительно на те же позиции, которые она имела до харьковского котла.
Однако эта битва еще не означала разгрома вермахта. Он оставался мощной силой и удерживал весь остальной фронт. Окончательный перелом произошел лишь в 1943 году в ходе двух крупнейших битв – Курской и форсирования Днепра. Но о них мы расскажем ниже.
8. Битва при Эль-Аламейне (23 октября – 5 ноября 1942)
Командующий британскими войсками Бернард Монтгомери наблюдает за продвижением своих войск в ноябре 1942 года
Разгром британцами немецко-итальянских войск, наступавших на Египет. Предопределила поражение Германии и Италии на африканском театре военных действий.
Считается, что в войне с Гитлером этот ТВД был второстепенным(против англосаксов в Африке действовало 5 дивизий, против СССР на восточном фронте – более 100: примечание а.п.). Однако битва под Эль-Аламейном все ж таки имела серьезное значение – не позволила немцам захватить Египет и Суэцкий канал и пойти далее на Ближний Восток. Если бы туда дошел вермахт, то арабы, Турция и Иран могли бы перейти на сторону Гитлера (тем более что на Ближнем Востоке были сильны антибританские и прогерманские настроения), что угрожало открытием против СССР второго фронта с юга.
Кроме того, сражение при Эль-Аламейне создало предпосылки для полного разгрома немцев и итальянцев в Африке, где союзники создали затем базу для будущей высадки в Италии.
9. Курская битва (5 июля – 23 августа 1943)
Советская пехота на марше. Курская битва, 1943 год
Разгром немецких войск Красной армии. Эта победа обозначила окончательную потерю Вермахтом инициативы на Восточном фронте и уничтожение его наступательного потенциала.
10. Высадка союзников в Италии (3-17 сентября 1943)
Войска союзников высаживаются на побережье Салерно под артиллерийским обстрелом. Сентябрь 1943г.
Имела большое символическое значение, так как войска антигитлеровской коалиции впервые с мая 1940-го появились в Западной Европе. Также она вывела из войны Италию – пусть и слабого, но союзника Германии. Однако в чисто военном отношении имела не столь большое значение, так как привела лишь к переброске небольших немецких сил на Апеннинский полуостров. Немцам для стабилизации фронта здесь не понадобилось много войск из-за узости "итальянского сапога" и – соответственно – небольшой линии боевого соприкосновения с союзниками.
11. Форсирование Днепра (24 августа – 23 декабря 1943)
Советские солдаты готовят плоты и лодки к переправе через Днепр
В истории считается менее важным событием, чем битва под Москвой, Сталинградская или Курская битвы, хотя ее стратегическое значение, пожалуй, более весомо. После серии тяжелых поражений Германии оставались лишь два варианта развития событий: либо полная капитуляция Третьего Рейха, либо стабилизация фронта по какому-либо рубежу, на котором можно создать непреодолимую оборону, опираясь на которую Гитлер мог бы выторговывать условия мира без капитуляции, сея рознь между СССР и западными союзниками.
Единственным возможным рубежом для такого варианта являлся как раз Днепр. И, если бы Вермахту удалось удержать весь правый берег этой реки до декабря 1943-го, Гитлер получил бы возможность в течение зимы создать тот самый "Восточный вал", о котором его пропаганда заговорила после Курской битвы.
Однако Красная армия в ходе осеннего наступления сумела, пусть и ценой немалых жертв, взять Киев и образовать плацдарм на правобережье Днепра, что разрушило все планы строительства "Восточного вала".
Именно тогда, в ноябре 1943 года, стало ясно, что у Второй мировой есть лишь один сценарий финала – капитуляция Третьего Рейха. Это привело к целой цепочки событий – в том числе и ускорило открытие второго фронта.
12. Высадка союзников в Нормандии (открытие второго фронта, 6 июня 1944)
Высадка войск американской 1-й пехотной дивизии. Пляж «Омаха». Утро 6 июня 1944 года
К моменту начала этой операции коренной перелом в войне уже произошел, но открытие второго фронта значительно ускорило ее окончание. Также она предопределила тот факт, что почти всю Западную Европу взяли под контроль американо-британские войска, а не Красная армия. Что уже после войны позволило американцам сформировать на континенте западный блок стран для противостояния СССР.
13. Операция "Багратион" (23 июня – 29 августа 1944)
Колонна 9-й армии вермахта, разгромленная ударом с воздуха неподалёку от Бобруйска.
Самая блестящая победа Красной армии и самое тяжелое поражение вермахта. Правда, в "сталинградском котле" Германия и ее союзники потеряли больше войск, чем немецкая армия в Беларуси, но в той битве и советские потери были высокими. Операция "Багратион" стала первым и единственным сражением, в котором безвозвратные потери вермахта оказались в два раза больше, чем у Красной армии. При этом к лету 1944 года Германия лишилась почти всех своих союзников, и ее собственный человеческий потенциал уже не мог восполнить дыру, образовавшуюся после белорусской операции советских войск. Операция "Багратион", как и проходившая немного ранее высадка в Нормандии, значительно ускорила разгром Германии.
14. Наступление Германии в Арденнах (16 декабря 1944 – 29 января 1945)
[img]https://ctrana.media/img/forall/u/0/28/Bundesarchiv_Bild_183-J28475,_Ardennnenoffensive,_Sturmgeschütz.jpg[/img]
Немецкая штурмовая самоходка StuG III ausf G, во время Арденнского наступления, 1944
Последний локальный успех германской армии. Поскольку уже было очевидно, что поражение Третьего Рейха неизбежно, наступление в бельгийских Арденнах имело не военную, а политическую цель – доказать западным союзникам, что вермахт все еще представляет собой серьезную военную силу, и убедить их в необходимости перемирия совместного противостояния Красной армии.
Британско-американские войска, в течение полугода не сталкивавшиеся с серьезным сопротивлением немцев, не ожидали с их стороны наступательных действий, и в результате вермахт прорвал фронт союзников, захватив 30 тысяч пленных.
Не будь Восточного фронта, возможно, Гитлеру удалось бы ликвидировать Западный, но уже в начале января советские войска начали наступление в районе Будапешта, и немцам пришлось остановить свое наступление, чтобы перебросить часть сил на восток.
В результате наступление в Арденнах не достигло своих целей. Однако оно задержало наступление американо-британских войск на Германию на 6 недель и во-многом предопределило тот факт, что Берлин взяли советские войска.
15. Битва за Берлин (24 апреля – 2 мая 1945)
Знамя Победы над рейхстагом. Фото Евгения Халдея. 2 мая 1945
Финальная точка войны. Взятие столицы Рейха.
Давно уже идут, споры, нужно ли было Берлин брать штурмом или же достаточно было его окружить, чтобы уменьшить потери (в ходе боев за Берлин погибло 80 тысяч советских солдат). Однако для окружения такого огромного города потребовалось бы также немало сил. Кроме того, на осадном положении столица Германии могла держаться недели и даже месяцы. Тем более что там находился бы Гитлер. И война бы закончилась точно не в мае 1945-го.
Кроме того, для Сталина, который принимал решение о штурме Берлина, был важен вопрос скорости, с которой город падет, так как это прямо влияло на послевоенные расклады в Европе, а также на отношения с союзниками, которые становились все более непростыми.
Штурм Берлина был завершен 2 мая. Гитлер покончил жизнь самоубийством и уже через неделю Германия капитулировала.
В эти дни 80-летия Победы мне почему-то очень молчится.
Радостно видеть украшенные города, плакаты, цветочные композиции, реки людей, несущих у сердца георгиевскую ленточку. Телевизор постоянно показывает «про войну», все стараются, торжественные речи и лица.
А у меня в ушах звон орденов и медалей парада 1975 года.
Когда им, настоящим фронтовикам, было меньше, чем мне сейчас.
Их было море.
Их руки были крепкие и горячие.
Они поднимали меня, как пушинку, несли на руках, жали руку, как взрослому.
Дедушка мной гордился.
А я им просто радовался.
Ведь их было так много — настоящих.
А потом они ушли — и снова пришла она — Война.
И снова фашист сжигает наши города, снова пытают людей в гестапо, снова полицаи гонят людей из церквей, снова люди с оловянными глазами врут и накликают беду, снова наши ребята идут в бой и слишком часто побеждают не благодаря, а вопреки, снова горит флот, снова самолёты горят в бурьяне, снова всё то, что всю мою жизнь текло в моей крови — кроме всех этих эритроцитов, тромбоцитов и чего-то ещё.
У нас война в крови не потому, что мы люди Войны, нет.
Наш русский народ, так уж повелось издавна, всегда находит поколение эту Войну хоронить.
И сегодня, когда мы слышим «ура!» на улицах и площадях, я очень жду тех ребят, которые вернутся с Победой. Она наступит нескоро. Она придёт уставшая и измученная. Они вернутся и встретят их жёны, сёстры, любимые, младшие братья, сёстры и родители. И будет радость. Будет такая радость, что, кажется, лопнет грудь от счастья.
И будут они кричать и плакать по ночам, вспоминая во сне, как они побеждали Войну. Как хоронили товарищей, как шли по посадкам, заваленным телами в камуфляже, как на каждого целилось по несколько визжащих дронов, как улыбался враг, добивая раненых, как ползал враг, на чистом русском умоляя о пощаде...
Всё будет. И какой бы ни была та дата, тот год Победы, разожмётся огромная пружина, которая сейчас в груди русского народа, ждущего Победы, приближающего Победу, работающего и сражающегося ради Победы.
Да, потом, после Победы, зашелестят лапками тыловые крысы, которые будут, как в 1945-м, оттирать фронтовиков от президиумов и наград, да повторится та же неправда, о которой молчат пропагандисты, да, будет награждение непричастных и наказание невиновных, но это всё случится после Победы...
Но жизнь так устроена на Руси, что вся эта шушера ничто по сравнению с русской правдой и тем океаном русской справедливости, которые принесут новые фронтовики, новые ветераны.
И именно они напишут новые книги, новые повести, новые романы, построят новые города — и будет мир, будет новая жизнь, будет много-много детей.
И это главное.
А мне молчится. Всё, что я мог сказать, я сказал давным-давно, много лет назад, когда в России не нужен был роман о войне — я написал «Деды и прадеды», роман о тех, кто был моложе меня, нынешнего.
О тех, кто победил Войну и принёс нам Победу.
Нам же — делать всё для нашей Победы, чтобы быть их достойными.
Разговариваю с Жаком. Он мне рассказывает, что во Франции обсуждают книгу сына Николя Саркози, посвященную Наполеону. Очень активно обсуждают. Спрашиваю его, а что говорят по ТВ о 80-летии окончания Второй мировой войны? Жак отвечает:
- Об этом как-то мало у нас говорят, по крайней мере, по ТВ я такую информацию не особо слышу. Но ты же понимаешь, что ваш праздник и наш праздник – это разные вещи. Это для вас он великий праздник, а для нас нет, один из многих.
И это уже вовсе не праздник, так выходной день. Конечно, на сайте французского Министерства обороны вывешена большая программа мероприятий, все чинно и достойно. Приходится отмечать, иначе как оправдать свое место в стане победителей.
А Жак ведь грустит до сих пор. На днях смотрел документальный фильм о Петене, очень горевал, что маршала, старика, французы так жестоко судили, только де Голль заступился. Говорю Жаку:
- Жак, но ведь Петен коллаборационист!
- А ты знаешь, почему он это делал? (и хитро так улыбается)
- Конечно, знаю. Он же, по-вашему (и по версии самого Петена), «спасал Францию», «совершал меньшее из зол», ведь Гитлеры приходят и уходят, а великая и прекрасная Франция остается.
- Совершенно верно, - отвечает мне Жак, чья семья как раз выступала за Петена. Правда, по словам Жака, кто-то в семье и евреев спасал, «участвовал в Сопротивлении».
Во Франции, если так посмотреть, «все» участвовали в Сопротивлении. Вывески о героях Сопротивления, следы от пуль на зданиях – все это тщательно оберегается и культивируется.
И президент Макрон, когда хоронили Филиппа де Голля, заявлял, что он на стороне Сопротивления, которое предпочло «сражаться, а не терпеть», и которое предпочло сражение «отвратительному перемирию».
Потому что Сопротивление - это государствообразующий миф, который нужно всячески поддерживать. Иначе быстро можно оказаться на той стороне, на которой, собственно, петеновская Франция и была.
Безусловно, мы помним и чтим подвиг героев французского Сопротивления, тех, кто «не терпел». Мы помним и чтим память русских участников французского Сопротивления, которые дали имя этому движению, гимн и составили его костяк.
Но то подлинные герои. А есть примазавшиеся.
Поэтому и Жак грустит о Петене, и прекрасно понимает, что это не их праздник. А для кого-то и не праздник вовсе.
Meet Cardinal Robert Francis Prevost, the first American.pope.
Cardinal Robert Francis Prevost, 69, was elected as the 267th leader of the Catholic Church on Thursday, the second day of voting in the internationally watched papal conclave.
• He will be the first pope from the U.S. and will be known to the world as Pope Leo XIV.
Why it matters:
Pope Leo is the first American pope and now heads a church with some 1.4 billion members worldwide. But his power will transcend the faith community as Leo assumes a role with vast diplomatic and social influence.
Driving the news:
After the white smoke billowed from the Sistine Chapel to signal that a conclave winner had emerged Thursday evening, Cardinal Dominique Mamberti made the famous "Habemus Papam" ("We have a pope") announcement and introduced Leo to the world.
State of play: Prevost
received the required two-thirds majority of cardinal electors to become the next pope.
• He was chosen during either the fourth or fifth round of voting after one vote on Wednesday and two votes on Thursday morning yielded no consensus among the cardinals.
Context:
The more than 130 cardinals participating in the conclave, which began Wednesday, took an oath of absolute secrecy before voting began in the Sistine Chapel.
Catch up quick:
Pope Francis' death last month set the conclave in motion, bringing Cardinals from around the world to the Vatican to usher in a new era of Catholic leadership.
• During his chapter of the church, Francis championed historically progressive stances, such as spreading climate change awareness and advocating for immigrants' rights and inclusivity toward LGBTQ+ people.
17.11
Отбой авиационной ракетной бомбовой опасности
Ростовская область, Краснодарский Край, Крым и Севастополь
Режим Внимание по возможным пускам Штормов оставляем. При фиксации сообщим.
Цитата:
16.49
Носители Штормов в воздухе
Ожидаем возможные пуски
Краснодарский Край
Ростовская область
Крым и Севастополь
Авиационная ракетная опасность по Штормам. В случае фиксации пусков оповестим.
Цитата:
16.27
Росавиация заявила о стабилизации ситуации с расписанием рейсов в аэропортах московского региона.
Цитата:
14.58
Брянская область - опасность БПЛА на границе.
Высокая активность FPV-дронов.
Цитата:
14.38
Авиационная ракетная бомбовая опасность
Курская область,
Белгородская область запад, юго-запад,
Брянская область юго-восток,
Орловская область от указанных направлений.
Цитата:
13.11
Украинская армия не прекратила ведение боевых действий, сообщает Минобороны. Ведомство отмечает, что ВСУ предприняли две попытки прорыва через государственную границу России в Курской области, а также атаки в районе Дзержинска в ДНР.
Поверенная США Дэвис сообщила, что присутствовала в Раде во время голосования по минеральной сделке, и призвала поскорее перейти к ее реализации.
«При таком уровне поддержки с нетерпением ожидаю на быстрый консультационный период, чтобы как можно быстрее перейти к реализации соглашения», — заявила она.
Напомним, что Дэвис присутствовала и на обсуждении этой сделки на комитете. Она была назначена на должность всего за два дня до начала рассмотрения документа в Раде.
Цитата:
Рада ратифицировала сделку о недрах Украины и США. Что о ней известно?
Ратификацию прошел опубликованный ранее Кабмином проект рамочного договора, где в общих чертах описаны принципы сделки. Согласно этому документу:
⁃ США и Украина создают Инвестиционный фонд восстановления, в который со стороны Вашингтона входит госагентство DFC, а от Киева - одно из правительственных агентств.
⁃ Украина должна передавать в фонд 50% роялти и платежей от новых лицензий на добычу полезных ископаемых. США могут зачесть военную помощь (если она будет) как инвестиционный вклад, но обязанности американцев эту военную помощь Украине предоставлять в договоре не прописано.
⁃ Фонд не платит налоги в Украине, а условия соглашения имеют приоритет над украинскими законами. Украина гарантирует свободную конвертацию гривны в доллары и вывод средств за рубеж. Как позже уточняли в Кабмине, Фонд будет зарегистрирован в штате Делавэр, а счет по его пополнению открыт в Украине.
⁃ Все инвестиционные проекты из сферы добычи полезных ископаемых обязаны раскрывать информацию фонду. Нельзя предлагать третьим сторонам лучшие условия, чем фонду.
При этом есть еще как минимум два дополнительных соглашения, которые украинская власть называет «техническими». Опубликованы они не были, и украинская власть настаивает, что переговоры по ним еще ведутся. Хотя многие инсайдеры и СМИ, как украинские, так и западные, пишут, что эти документы уже подписаны правительством. И наиболее важные пункты сделки, а также преимущества для американцев, содержатся именно там.
Судя по утечкам в прессе, по этим дополнительным соглашениям, которые в Раду не попали, контроль американцев над разработкой новых украинских месторождений будет близок к тотальному. При этом никаких обязательств к инвестированию в Украину или к поставкам оружия в документе нет. Зато есть многочисленные обязательства Украины и даже прописаны жесткие санкции за их нарушение.
Как сообщало "Зеркало недели", "США будут иметь преимущество как в управлении Фондом, так и в участии в украинских инвестиционных проектах.
По данным издания, управлять фондом будет Совет с равным количеством представителей Украины и США, но ему будут помогать четыре комитета, в которых будет больше американцев:
- инвестиционный комитет — три менеджера США, два менеджера Украины;
- административный комитет - три менеджера США и два менеджера Украины;
- аудиторский комитет, отвечающий за привлечение сторонних аудиторов, а также за наем и надзор за консультантов по оценке взносов, — два менеджера США и два менеджера Украины;
- комитет по поиску проектов - три менеджера Украины и два менеджера США.
При этом, по условиям соглашений, если "украинский партнер" что-то нарушит, "никаких распределений ему не видать, а украинские менеджеры теряют все права голоса в Совете и соответствующих комитетах Фонда". Ответственность США за нарушения с их стороны в соглашениях не предусмотрена.
Также сообщается, что американские инвесторы будут первыми получать информацию по потенциальным проектам в сфере добычи полезных ископаемых и инфраструктуры, рассматривать ее до трех месяцев, и только в случае их отказа, остальные инвесторы смогут получить проект, но в течение полугода условия не могут быть более финансово выгодными, чем те, что были предложены американцам. Частично это уже подтвердили в украинском правительстве.
Аналогично с закупкой продукции, добытой на месторождениях. То есть по всем проектам в сфере добычи полезных ископаемых и в других сферах, предусмотренных соглашением, американцы будут иметь "право первой ночи".
"В целом сотрудничество будет выглядеть так: американцы дают оружие (если дают). Мы же за счёт потенциально недополученной бюджетом ренты создаём фонд (туда будет вноситься 50% всех арендных платежей, лицензионных сборов и сумм, подлежащих уплате правительства Украины по соглашениям о распределении продукции, касающихся лицензий, выданных после вступления в силу документа, и так называемых спящих лицензий - Ред.) и подбираем для них инвестиционные проекты. Они в них заходят (или не заходят), но по полгода и никто другой туда не заходит. Первые десять лет вся полученная прибыль реинвестируется в Украине (и это будут очень небольшие суммы, ведь речь идёт о новых или "спящих" лицензиях, где не проводилась ни разведка, ни добыча). Затем деньги делятся и выводятся Штатами из Украины без налогообложения", - резюмирует ЗН.
Отметим, что если верны изложенные выше параметры работы фонда, то открывается путь к тотальному перераспределению активов в Украине. К примеру, против украинских предпринимателей, которые владеют лицензиями на месторождения, вводятся санкции СНБО, что означает автоматическое их лишение этих прав. После чего новые лицензии выдаются уже американским компаниям. Причем 50% от стоимости лицензий будет уходить не в украинский бюджет, а в Фонд, который де-факто контролируется правительством США.
Это явно не вызывает восторга у многих в Украине, включая парламент. Интересно, что иностранный комитет Рады, который вчера рекомендовал ратифицировать соглашение, сделал важную оговорку. По ней, «любые дополнительные договоренности, необходимые для реализации Соглашения … не могут выходить за пределы положений настоящего Соглашения и устанавливать международно-правовые обязательства для Украины, которые не предусмотрены им», - говорится в преамбуле заключения комитета.
То есть, по логике этой правки, голосование за рамочное соглашение не означает, что автоматически Рада утвердила и другие соглашения, которые заключаются в рамках сделки. А все последующие договора не могут выходить за рамки ратифицированного соглашение.
Но это соглашение крайне абстрактное. И по всей конкретике там идут отсылки к Договору об ограниченном партнерстве. То есть, последний документ однозначно «выйдет за рамки» ратифицированного соглашения, так как будет намного более подробным и конкретным. По сути - он и является основным элементом сделки по недрам.
Таким образом, если соглашение о недрах ратифицировано с данной поправкой, то это будет означать, что либо Зеленский должен будет вносить Договор об ограниченном партнерстве на ратификацию в Раду, либо затем появится возможность в любой момент оспорить сделку по недрам и признать ее никчемной, так как она не была полностью ратифицирована парламентом.
По Киеву ходят слухи о том, что в апреле, во время попытки сотрудников Службы безопасности Украины провести следственные действия в Главном управлении разведки, произошли столкновения между спецназами ГУР и СБУ. Причем, по одной из версий слуха, якобы подозрение хотели вручить главе ГУР Буданову, а тот в ответ вывел бронетехнику. По другой версии слуха целью СБУ был заместитель Буданова.
Официальных подтверждений этой истории не было, но «Страна» от источников в правоохранительных органах узнала откуда данный слух появился.
«Дело касается, по сути, хозяйственного спора. Определенное время назад ГУР изъяла для нужд одного из своих подразделений здание в Киеве, которым пользовалась компания, по данным разведки, с российскими корнями. Но представители этой компании пожаловались в СБУ, заявляя, что они к России отношения не имеют, а наоборот – помогают Силам обороны. И вообще здание было изъято с нарушениями. Видимо, они привели дополнительно некие аргументы, которые побудили СБУ заинтересоваться этой историей и начать расследование. Его фигурантом стал не Буданов, а один из его заместителей. И во время попытки провести с ним следственные действия на одном из объектов ГУР, сотрудников СБУ, которые пришли со своим спецназом, не пустил спецназ разведки, перегородив путь бронетехникой. Столкновения как такового не было. Было недоумение всех сторон. Постояли и разошлись, следственных действий так и не проведя. С тех пор новых обострений пока не было. Процесс перешел в вялотекущий режим», - сказал источник «Страны».
Отметим, что о конфликтах между ГУР и СБУ сообщало и ранее.
Так, Буданов фактически обвинял сотрудников СБУ в убийстве сотрудника разведки Киреева в марте 2022 года. В начале 2023 году по этому поводу глава ГУР дал несколько жестких комментариев в СМИ. Скандал получился громкий, но вскоре сошел на нет. А Буданов провел встречу с главой СБУ Малюком, после чего вышло их совместное заявление о взаимопонимании и взаимодействии двух структур.
Также напомним, что в прошлом году прошел слух об обострении отношений Буданова с главой Офиса президента Ермаком (Буданов оставался одним из немногих альтернативных ему источников донесения информации до Зеленского). Пошли даже слухи о готовящейся отставки главы ГУР, но они пока так и не подтвердились.
Хотя, как считают источники в политических кругах и в силовых структурах, напряженность в отношениях Буданова и главы ОП сохраняется.
При этом социология показывает, что Буданов входит в тройку людей с наибольшим рейтингов доверия среди украинцев (наряду с Залужным и Зеленским), по некоторым опросам опережая даже действующего президента.
Right-wing Romanian election favorite says he wouldn’t send military aid to Ukraine
George Simion tells POLITICO he’ll follow Donald Trump’s doctrine on Ukraine and defense policy.
Romanian presidential front-runner George Simion said he would not be in favor of sending more military gear to Ukraine but will follow any decisions made by U.S. President Donald Trump.
Simion told POLITICO that he would not vote personally to send "military aid to Ukraine because I will consult in defense matters with the American side,” as Kyiv resists Russia's ongoing full-scale invasion.
The hard-right leader of the Alliance for the Union of Romanians is on track to win the Romanian presidency, after snagging 40 percent of the vote in last Sunday’s first round, which would tilt the country sharply to the right and away from the EU mainstream.
While Simion condemns Russia’s aggression, he is highly critical of Ukraine.
“We have our own problems with Ukrainians because they are behaving like Russians in many ways,” Simion said, claiming that Ukraine is not respecting the rights of the country's Romanian minority to access schools or churches.
“So, the first thing I must do is solve these problems with the Ukrainian side because we as Romanians contributed a lot in the war effort,” he said.
The position of Romania's minority in Ukraine has been a long-standing bone of contention between the countries. After pressure from international organizations, Ukraine implemented a law to protect minority rights at the end of 2023, with the European Commission issuing a favorable report on it in 2024.
Simion was banned in 2024 from entering Ukraine for three years for what Kyiv called “systematic anti-Ukrainian activities.”
Simion added that if he wins the top job in the second round on May 18 and makes it to the European Council table in Brussels, he would push other EU leaders to be guided by Trump's White House on defense policy.
“I will take the same stances and will support whatever the Trump administration will do because they are the leaders of NATO and, from the security and defense point of view, the Americans didn't disappoint us,” Simion said, adding he opposes a European army “led by the French.”
Simion — who touted himself as being "almost perfectly aligned ideologically with the MAGA movement” before the election's first round — has boosted his standing with Republicans in Trump's orbit, even attending the U.S. president’s inauguration in Washington in January.
Earlier this week, after winning the election's first round, he met the chairman of the Conservative Political Action Conference, an annual Republican bash that brings together MAGA and other American right-wing figures.
Согласился ли Киев на перемирие, Рада утвердила сделку по недрам, о чем договорились Путина и Си. Итоги 8.05
Цитата:
Germany’s spy agency walks back extremist label for AfD.
The domestic intelligence agency steps back from labeling the AfD a confirmed extremist group — just days after making the explosive claim.
BERLIN — Germany’s domestic intelligence service has withdrawn its newly announced classification of the far-right Alternative for Germany (AfD) party as a confirmed extremist organization — at least temporarily.
Just six days after the agency, the Federal Office for the Protection of the Constitution, also known as the BfV, said it had gathered “definitive evidence” that the AfD seeks to undermine Germany’s democratic order, the BfV told an administrative court in Cologne that it will suspend the classification while legal proceedings are ongoing.
The BfV will now monitor the party only as a “suspected case,” a lower-tier designation that still allows surveillance, but under stricter judicial oversight.
The dramatic reversal comes after the AfD launched an urgent legal challenge, accusing the outgoing government of launching a politically motivated smear campaign days before leaving office. In its court filing, the BfV offered no explanation for the sudden shift.
The agency’s original decision — based on a reported 1,000-page internal analysis — marked a historic first: Never before had a party with full representation in the Bundestag been formally labeled a confirmed right-wing extremist organization. That designation would have enabled the BfV to step up surveillance, including the use of informants.
Asked for comment on the court filing, a BfV spokesperson declined to respond to POLITICO’s request.
The backpedal is likely to intensify the political debate over whether the AfD, now leading national polls, should face a formal ban. The AfD, for its part, continues to frame the classification as an attempt to discredit the party ahead of the government reshuffle. “We will keep fighting this in court,” party leaders Alice Weidel and Tino Chrupalla said.
Putin breaks his three-day ceasefire pledge hours after it came into effect as Ukraine reports bomb attacks and frontline assaults - a day before Moscow’s Victory Day parade showpiece
Russia reportedly broke its 'humanitarian' ceasefire just hours after it came into effect on Thursday, with Kyiv reporting ground assaults in several areas in Ukraine.
A Ukrainian military spokesperson told Reuters today that Russian troops had continued operations in parts of the eastern front into Thursday.
The air force also said that Russian aircraft had launched guided bombs on the Sumy region three times.
The Russian ceasefire, coinciding with the 80th anniversary of the World War Two defeat of Nazi Germany, went into effect at midnight Moscow time (2100 GMT).
Putin had presented the truce as a 'humanitarian' gesture which, the Kremlin said, would test Kyiv's readiness for peace.
Ukraine never agreed to the truce and has maintained that the ceasefire is a farce - a 'game'.
Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy instead called Putin's bluff, demanding a 30-day ceasefire instead on Wednesday, which Russia did not accept.
Both sides have made overtures to peace negotiations, though U.S. mediated talks in recent weeks have failed to make substantial progress.
Casting doubt on the Kremlin's truce, Kyiv accused Moscow of hundreds of violations during a previous, 30-hour ceasefire Putin ordered for Easter.
Viktor Trehubov, a military spokesperson for Ukraine's eastern front, said Russian troops had continued to attack Ukrainian soldiers in the east after the ceasefire kicked in.
Ukraine's general staff said in its readout on the state of play that there had been 139 clashes on the entire front line as of 10 p.m. Ukrainian time (1900 GMT) on Wednesday and 196 for the last day as of 8 a.m. on Thursday.
It did appear relatively quiet overnight, and Ukraine's military said there had been no Russian missiles or drones in Ukrainian airspace since the ceasefire kicked in.
A Reuters witness near the front in eastern Ukraine said early on Thursday he could hear no sounds of fighting.
"During the current day, May 8, as of 8 a.m., no missile strikes or use of strike UAVs (unmanned aerial vehicles) were recorded in Ukrainian airspace," the air force said on Telegram.
As of 9:00 am (06:00 GMT), the Ukrainian capital Kyiv was quiet, in contrast to 24 hours earlier when the city had reverberated with the sound of explosions from waves of Russian airborne attacks, and outgoing Ukrainian anti-aircraft fire.
Hours before the pause took effect, Moscow unleashed a barrage of drone attacks across Ukraine. Zelenskyy said earlier that a mother and child were killed in Kyiv.
Zelenskyy said on Wednesday that his country stood by its offer to observe a 30-day ceasefire in the war with Russia.
"We are not withdrawing this proposal, which could give diplomacy a chance," he said in his nightly video address.
Russia, he said, had made no response to the 30-day offer except for new strikes.
"This clearly and obviously demonstrates to everyone who the source of the war is," the Ukrainian president added.
He also appeared to acknowledge the numerous drone attacks that have been targeting Russian sites, including the city of Moscow, as the World War Two commemorations approached.
"It is absolutely fair that Russian skies, the skies of the aggressor, are also not calm today, in a mirror-like way," he said on Wednesday.
Ukraine launched dozens of drones towards Russia earlier this week, forcing all four city airports in Moscow to close on Tuesday.
State media reported the military had shot down 105 Ukrainian drones from Monday overnight.
Sergei Sobyanin, the mayor of the city, said that at least 19 drones were destroyed on their way to the capital as it prepares for Victory Day celebrations this week.
Ukraine's president Volodymyr Zelenskyy has acknowledged the risk to foreign delegations travelling to Moscow in the midst of a major war.
He warned on Saturday that his government could not guarantee the safety of parties travelling to Moscow to attend the parade.
'Our position is very simple for all countries traveling to Russia on May 9: We cannot be held responsible for what happens on the territory of the Russian Federation,' he said, adding that Russia could orchestrate provocations including 'arson, bombings and so on only to blame us'.
In turn, the Kremlin was pressured to make assurances to some 20 world leaders attending its Victory Day parade on Friday.
'Our military and special services are taking all necessary measures to ensure that the celebration of the great victory takes place in a calm, stable and peaceful atmosphere,' said Kremlin spokesman Dmitry Peskov.
He also said authorities had jammed internet connections ahead of the parade, citing the threat from Ukraine.
'As long as guests are here, until May 10, we need to be ready for restrictions,' he added.
Russia's Nizhny Novgorod airport in the west was closed for about one-and-a-half hours early Thursday 'to ensure flight safety of civil aircraft', according to a Federal Air Transport Agency spokesperson.
World leaders including China's Xi Jinping, Brazil's Luiz Inacio Lula da Silva, and Serbia's Aleksandar Vucic were all heading to Moscow to mark the occasion.
The Kremlin has said Russian forces will honour Putin's order for the duration of the holiday period, but will respond 'immediately' if attacked.
Putin announced the truce last month, calling it a 'humanitarian' gesture, after pressure from the United States to halt Russia's assault on Ukraine.
The Russian president also rejected a joint US-Ukrainian proposal for an unconditional ceasefire in March.
Ukraine has said it does not believe Russia will adhere to the truce and accused Moscow of hundreds of violations during a previous, 30-hour ceasefire Putin ordered for Easter.
The White House has become increasingly frustrated at the lack of progress towards a peace deal between the warring sides, despite Trump's efforts.
US Vice President JD Vance on Wednesday called on the two to enter direct talks.
Russians from outside Moscow visiting the heavily policed capital on Wednesday ahead of the parade appeared unfazed.
'We are from Rostov-on-Don. Nothing scares us,' said 22-year-old student Valeria Pavlova. The southern city serves as a command and logistics hub for the Ukraine offensive and has regularly been targeted.
'It's much calmer here,' she added.
But scenes at airports in Moscow, Saint Petersburg and other cities were more chaotic on Wednesday.
Ukraine launched a barrage of drones at Russia earlier in the day, forcing airports to halt traffic. Around 60,000 people's flights were disrupted, according to Moscow.
Kyiv's drone attacks disrupted about 350 flights Tuesday and Wednesday, Russia's Association of Tour Operators said.
Social media videos showed people sleeping on the floor and airports with rows of over a dozen planes queuing on the tarmac.
'It will be a parade of cynicism,' Zelenskyy said on Thursday.
'There is just no other way to describe it. A parade of bile and lies.'
Цитата:
Президент Литвы: торжества по случаю 9 мая в Москве - жалкое событие.
Президент Литвы Гитанас Науседа сказал, что торжества по случаю 9 мая в Москве - это жалкое событие, которым пытаются оправдать жестокие преступления России.
„Мы видим, что Россия пытается организовать фарс по случаю 9 мая. Видим по главам стран, которые там собрались, что это будет жалкое событие, на котором попытаются оправдать свои преступления и представить их как великое дело. Остается только сожалеть“, – сказал 8 мая Науседа. „Вне всякого сомнения (в Литве) мы готовимся к возможным провокациям. Есть фактор неожиданности. Однако, поверьте, службы работают и, надеюсь, качественно выполнят свою работу“, – заметил он.
Департамент государственной безопасности (ДГБ) предупреждает, что в преддверии 80-летия Победы Советского Союза над нацистской Германией российские спецслужбы могут организовать провокации и информационные атаки против Литвы. В ДГБ утверждают, что в последние месяцы радикальная риторика, направленная против Литвы и других стран Балтии со стороны представителей и пропагандистов кремлевского режима, усилилась. Ежегодно 9 мая часть русской общины Литвы отмечает День победы над фашизмом, посещая могилы советских солдат, а европейские страны в этот день отмечают День Европы. В Вильнюсе люди, отмечающие так называемый День победы, собираются на Антакальнисском кладбище. По словам пресс-секретаря Вильнюсского муниципалитета Габриэлюса Грубинскаса, в столице не планируются официальные мероприятия по случаю Дня победы. „В муниципалитет не поступало никаких сообщений о собраниях или запросов на разрешение на проведение собрания, связанного с празднованием Дня победы. Как и каждый год, сотрудники службы охраны общественного порядка будут контролировать ситуацию на Антакальнисском кладбище“, - сообщал Грубинскас.
Приятно видеть, как российский бренд Атом продолжает развиваться, представляя обновленный экстерьер своего электромобиля. Стильный и современный дизайн — это шаг вперед для отечественного автопрома. Важно также позаботиться о сохранении внешнего вида машины. Для этого рекомендую обратить внимание на
, что поможет защитить и улучшить состояние автомобиля на долгие годы. Комментарии
Тема: Российский бренд Атом показал обновленный экстерьер свое ...
Разработчики Атома усовершенствовали дизайн электромобиля-гаджета. Изменения позволили улучшить аэродинамические характеристики и эргономику электромобиля, а также оптимизировать инженерное проектирование под возможности серийного производства
Адрес статьи: http://www.advertology.ru/article156432.htm
The lost 1934 novel that gave a chilling warning about the horrors of Nazi Germany
Published years before WW2, Sally Carson's prescient novel captures the dawn of Nazi tyranny in a small German town – and remains relevant today.
(Credit: Alamy)
Eighty years after VE Day, enthusiasm for the World War Two novel remains undimmed.
Demand for tales of wartime Europe, always healthy, has swelled notably since the publication of Anthony Doerr's lyrical All the Light We Cannot See, awarded the Pulitzer Prize in 2015 and subsequently adapted into a Netflix series. Love stories, battle stories, codebreaker stories, resistance stories, concentration camp stories – all have landed on bestseller lists around the world.
And while many novelists in this sub-genre have drawn skillfully on documents, letters and eye-witness accounts eight decades old, the world is unlikely ever again, at this far remove, to see a new work of fiction based on personal experience of that era. Which is one reason Crooked Cross, republished this spring by Persephone Books, is such an extraordinary read. The author, Sylvia "Sally" Carson, a young Englishwoman, was inspired by visits to friends in Bavaria in the early 1930s to write a novel about the dawn of Nazi tyranny in a small German town.
Carson proved remarkably prescient about the horrors to come, and yet after her premature death, in 1941, her novel sank into obscurity
The celebrated US novelist EL Doctorow, author of Ragtime, Billy Bathgate and other works of fiction set in the past, once said: "The historian will tell you what happened. The novelist can tell you what it felt like." And Carson's achievement is to bring to vivid life the fictional Kluger family, residing near the mountains south of Munich who over the course of six months – Christmas Eve 1932 to Midsummer Night 1933 – see their lives shattered.
Carson wrote Crooked Cross – the title refers to the swastika symbol adopted by the Nazis – at speed. It was published in 1934, a year after the events she recounts. Reviews were laudatory, and Carson turned her novel into a play that premiered at the Birmingham Repertory Theatre in 1935, transferring to London's West End two years later. Carson proved remarkably prescient about the horrors to come, and yet after her premature death, in 1941 from breast cancer, her novel sank into obscurity. Persephone's decision to reissue it now is a wise and welcome one.
Sylvia "Sally" Carson was inspired to write a novel about the dawn of Nazi tyranny in a small German town (Credit: Persephone Books)
The action opens when Hans and Rosa Kluger, and their three adult children – daughter Lexa, and sons Helmy and Erich – gather for the Christmas holiday. Life is hard in Depression-era Germany. Herr Kluger's salary at the Post Office has been cut, eldest son Helmy is out of work, and Erich's seasonal job as a ski instructor requires humiliating catering to the whims of rich women. But Christmas is "a time for the knitting together of personal happiness, and of completing the magic circle of their family," Carson writes. Lexa's handsome and successful fiancé, the young surgeon Moritz Weissman, is included in all the celebrations.
When Helmy and Lexa take charge of decorating the tree – the two siblings have always been close – the festive setting is described precisely, with a passing reference to "Helmy's picture of Hitler" that sits on the piano, decorated with fir twigs, like everything else in the cosy house. The scene lulls the reader into believing, despite the flicker of menace, that nothing can break this loyal, decent and loving clan.
A month later, in January 1933, Hitler is appointed Chancellor, and the Machtergreifung, as the Germans call the Nazi consolidation of power, begins. Within days, Helmy is rewarded for his early allegiance to the Nazis, and their promises to make the nation prosperous again, with a job as the local party secretary; Moritz, who has a Jewish father, is dismissed from the Munich clinic where he works.
Modern and personal parallels
Carson demonstrates compassion for all her characters, alongside razor-sharp insight into their very human weaknesses. Helmy, a sensitive, conscientious man, nonetheless falls into line with evil ideology. He tries to persuade his sister that, in the new reality, she must break off her engagement and never see Moritz again. Lexa resists, clinging to the hope that in faraway Berlin, Hitler will be tossed out of government.
Instead, as the mountain meadows turn green in the spring, the family's world darkens further. Erich quits his servile job to join the brownshirts, and swaggers around town in his uniform and jackboots – the Kluger parents feel intense pride, although Herr Kluger, a veteran of World War One, remains wary about another bloody conflict. The idealistic Helmy attends a Nazi rally and is mesmerised. Carson writes: "He had no warning of the destruction that would be caused by the setting free of that power for which he now shouted as hoarsely as the others… Hitler was to them like some splendid deliverer; a god… Their arms flew out in the same signal – a forest of stretching brown arms with the fingers pointing to the little god with a toothbrush moustache. Heil Hitler!"
The action of Crooked Cross centres on the Kluger family in Depression-era Germany (Credit: Alamy)
Moritz, stripped of work and income, no longer even permitted to borrow books from the public library, falls into despondency. Seeking a carefree evening, Lexa persuades him to take her to a dance. On the crowded floor, while doing the foxtrot, the two accidently bump against another couple. Moritz turns to apologise. "Blast you!... you filthy Jew… Get out of the way," the other man shouts.
Carson told the Bradford Observer newspaper how she had heard these exact words thrown at the Jewish man who partnered her at a dance hall while she was on holiday in Bavaria.
On Midsummer Night, when the violence simmering under the surface in this idyllic corner of Germany explodes into clear view, Lexa conclusively chooses her love for Moritz over all other loyalties, and the results are devastating. (To say more would be to ruin the story.)
The novel, which concerned itself only with the domestic realm, still shows with chilling force how a civilised nation could be captured by authoritarianism. Speaking on the BBC Radio 4 news programme Today, Francesca Beauman – the historian who is the editorial director of Persephone Books – cited a review in the Acton Gazette at the time of the book's publication. "Crooked Cross is more truthful than telegraphed reports; it is fairer than propaganda, and it is more interesting than either."
What would you do if the people you love begin to espouse ideas you hate?
Not all of Carson's contemporaries desired to hear the warning embedded in Crooked Cross. When her play moved to the London stage in 1937, some in Britain blasted it as anti-German, and the Lord Chamberlain's office insisted every "Heil Hitler" be removed. Much of the British establishment at that time hoped to peacefully co-exist with the bellicose regime in Berlin.
Some readers will be quick to draw modern parallels, especially to the rise of right-wing populism around the world, and the propensity for young men to be seduced by extremist movements, when they feel – as millions did in 1930s Germany – purposeless, disaffected or lost. But the real question that Crooked Cross raises is personal. What would you do if the people you love begin to espouse ideas you hate?
Now that Carson's indelible portrait of the tragic Kluger family has resurfaced, it warrants a permanent place in the growing canon of World War Two literature.
14.35
Россия резко нарастила количество ударов дронами по Украине в первую неделю мая, сообщает военный обозреватель Александр Коваленко.
В частности, было выпущено рекордное количество дронов-камикадзе "Молния" - 260 единиц за неделю и 54 за один из дней - два максимальных показателя.
"Шахедов" и аналогов за неделю было 1002 штуки, что уже составляет 45% от количества за весь апрель.
Fpv-дронов было выпущено 4200, тогда как в первую неделю апреля было 3100.
Также Коваленко подтверждает использование нового реактивного дрона - его запускали уже трижды за неделю.
Цитата:
13.21
Хинштейн заявил о гибели женщины в приграничном поселке при обстреле
💬 «Сегодня атаке подвергся Глушковский район. К сожалению, в результате обстрела погибла 61-летняя жительница поселка Глушково», — написал врио губернатора Курской области Александр Хинштейн.
💬 «Также в результате падания сбитых воздушных целей разрушен второй этаж здания отделения полиции. Информация о последствиях уточняется», — добавил он.
Украинская сторона заявление Хинштейна не комментировала. В полночь началось анонсированное президентом России трехдневное «перемирие». Москва и Киев обвиняют другу друга в нарушении режима прекращения огня.
Цитата:
Цитата:
13.16
ВС РФ зеркально реагируют на нарушения ВСУ режима прекращения огня и в дальнейшем будут действовать адекватно складывающейся обстановке — Минобороны.
Действия украинской стороны подтверждают стремление киевского режима не допустить урегулирования конфликта на Украине мирным путём, отметили в ведомстве.
Цитата:
13.11
488 нарушений режима прекращения огня со стороны ВСУ зафиксировали в Минобороны РФ.
Российская армия строго соблюдает остановку огня, не наносит ударов авиацией, ракетными войсками и артиллерией, БПЛА, добавили в ведомстве.
Цитата:
13.09
ВСУ предприняли две попытки прорыва через государственную границу РФ в Курской области, а также атаки в районе Дзержинска в ДНР, заявили в Минобороны.
Несмотря на объявление режима перемирия, Украина не прекратила боевые действия, подчеркнули в ведомстве.
Почему Киев согласился на трехдневное перемирие Путина?
Итак, сегодня ночью началось объявленное Россией трехдневное перемирие.
Несмотря на то, что официально Киев на него не соглашался, появляется все больше информации, что, хоть и без публичной огласки, но приказ на остановку огня украинское командование дало.
Украинские и российские военные паблики пишут, что интенсивность боев резко упала, хотя местами продолжаются обстрелы, а на границе Курской области в районе Теткино - полноценные бои.
Также о боях сообщают и с ряда других участках фронта. Глава МИД Сибига заявил о более 700 нарушениях режима перемирия со стороны РФ. Об обстрелах и атаках со стороны ВСУ заявляет минобороны РФ. Впрочем, такие же взаимные обвинения были и во время пасхального перемирия.
Но в целом снижение количества боестолкновений подтвердило уже и командование украинской группировки «Хортица». А военные ВСУ заявили изданию «Суспильне», что получили приказ открывать только ответный огонь. Что равноценно вступлению Украины в перемирие.
Ранее о том, что такой приказ пришел в войска, сообщали экс-советник Банковой Арестович и нардеп Гончаренко.
Кроме того, этой ночью не было пусков «Шахедов», что официально признало украинское комамандование. Минобороны РФ также не сообщало об украинских налетах этой ночью (хотя еще вчера атаки украинских дронов по России шли нон-стопом, парализовав работу аэропортов).
Напомним, что Киев до последнего момента не давал публичного согласия на трехдневную тишину и всячески предложение Путина критиковал. Но, по факту, видимо, решил согласиться на российское предложение - как ранее согласился на Пасхальное перемирие (также предложенное Путиным).
И сейчас развиваются события примерно по тому же сценарию.
Сначала отказ, обвинения Путина в манипуляции, заявления «нам нужно только 30-дневное перемирие, а со своим трехдневным пусть Путин идет куда подальше», «Путин боится, что мы ударим по параду, и правильно боится» и т.д.
А потом - фактическое согласие на предложенное Москвой перемирие.
В чем могут быть причины этого?
Во-первых, возможно, повлияла позиция США. Накануне о российской идее 3-дневного перемирия позитивно высказался Трамп, а вчера у главы Офиса президента Ермака была онлайн-встреча с представителями Белого дома Уиткоффом и Келлогом. Обсуждалось как раз предложенное Путиным перемирие. Причем из официального заявления Ермака по итогам встречи не следовало, что Украина отвергла предложение.
Кроме того, в воздухе витало напряжение после намёков Зеленского об ударах по Москве 9 мая и угроз РФ в ответ ударить «Орешником». Если б это действительно произошло, то стало бы для всего мира свидетельством провала миротворческих усилий Трампа. Но, судя по всему, Белый дом от попыток завершить войну в Украине в ближайшее время все ж таки не отказался. А потому и хочет снизить вероятность эскалации.
Во-вторых, украинское руководство могло отреагировать на угрозу ударом «Орешника» по Киеву в случае удара по Москве 9 мая. Атака на парад могла также привести к резкому ухудшению отношений с Китаем, лидер которого на нем присутствует. И даже если б Украина по параду не била бы, то какие-либо инциденты в Москве на 9 мая исключать нельзя. Беспилотники в направлении парада могут запускать не только ВСУ, но и внутрироссийские противники Путина или исламисты. Кроме того, в Киеве в ходу была версия, что удары могла нанести сама Россия с целью обвинить в этом Украину и получить повод для использования «Орешника». Поэтому в таких условиях фактическая поддержка перемирия дает определенное «алиби» Украине в случае, если в Москве что-то случится.
В-третьих, Зеленский не может игнорировать сильную усталость от войны в обществе. Для многих украинцев провести три дня без обстрелов куда лучше, чем сидеть в бомбоубежищах, пусть и наблюдая видео с коллапсом в российских аэропортах.
В-четвертых, перемирие объективно выгодно и нужно солдатам обеих армий. Из-за засилья в воздухе дронов, военные, которые держат позиции на «передке», фактически оказываются на «осадном положении». Поэтому перемирие – пусть на один или три дня, дает шанс быстро решить проблемы – провести ротацию, забрать раненных и тела погибших, подвести запасы продовольствия и боеприпасы.
Все это, судя по всему, и повлияло на решение Зеленского перемирие фактически поддержать, хоть в этом прямо и не признаваться. К слову, во время прошлого, пасхального, перемирия, Зеленский призвал продолжить его еще на 30 дней. Не исключено, что подобное предложение последует и сейчас. Тогда Путин на него не отреагировал. Как будет на этот раз – увидим после 10 мая.
Так же, что важно, перемирие уменьшает вероятность резкой эскалации войны в случае каких-либо провокации на 9 мая, что могло бы поставить крест на любых переговорах.
Хотя полностью такого пока исключать нельзя. Ведь перемирие может сорваться в любой момент. И уже сейчас, как писалось выше, стороны обвиняют друг друга в обстрелах. Кроме того, Киев официально согласия на режим прекращения огня пока не подтверждал, а значит в любой момент может «отыграть назад» и заявить, что его придерживаться не будет.
Но если перемирие продержится три дня, то это покажет, что переговорный процесс о прекращении огня все ж таки не полностью безнадежен. И там, где три дня «тишины», там может быть и 30 дней, а может и гораздо больше.
О дронах-истребителях.
В чем важность БЛА-перехватчиков
Центр «Рубикон» опубликовал кадры использования дронов-истребителей для уничтожения украинских беспилотников с моментами кинетического перехвата «Фурий», «Лелек», FlyEye и других аппаратов.
Ранее такие видео публиковал противник: связка израильских РЛС RPS-42 и БЛА-охотников сильно усложнило работу разведывательным «крыльям» ВС РФ, спокойно залетавшим глубоко во вражеский тыл. Отрадно, что все больше подобных кадров публикуется уже с нашей стороны.
🖍Такой способ как минимум позволяет бороться с БЛА без необходимости тратить дорогие ракеты ЗРК — на каждую «Фурию» и тем более «Бабу Ягу» боекомплекта не хватит. Да и в условиях роста дальности работы ударных БЛА ставить «Торы» вплотную к переднему краю опасно.
🚩Однако работы в данном направлении еще много, в первую очередь — в оснащении подразделений малогабаритных РЛС, которых в войсках немного. При этом уже давно есть зарекомендовавшие себя серийные образцы, которые просто массово для таких целей не закупали.
❗️Все это особенно актуально в свете концепции ВСУ «Линия дронов» для изоляции целых участков фронта, что они местами уже пытаются применить. Именно эффективно работающие средства для перехвата «Баб-Яг» и «крыльев» не дадут противнику реализовать задуманное и сломают его планы.
Top MAGA media voices fixated on the Vatican and the possibility of a conservative pope are hoping the conclave will help boost a global traditionalist Christian movement.
Why it matters:
The papal succession — happening far beyond America's shores — touches the heart of the MAGA movement's push to block what it views as the destruction of "Western civilization."
The big picture:
MAGA has gently criticized Pope Francis since his death last month, knocking his liberal social policies such as allowing blessings for gay couples and a focus on migrants. (Francis still did not endorse same-sex marriage and maintained other traditional stances, including opposition to abortion.)
• Now, MAGA sees a chance for a new pope in a more traditionalist vein.
• "What we're all praying for, because we've seen, at least in Europe and the United States, this resurgence of the traditional Christians. People are tired of the mamby, pamby, light, shallow, substance-less Christian faith," Jack Posobiec, one of the most prominent Catholic MAGA voices, said Wednesday on "War Room."
Zoom in:
Conservatives have repeated a small handful of names they'd prefer to be the new pope, though the guarded process is incredibly difficult to predict or influence.
• Raymond Burke: The American cardinal is a prominent voice in the church's conservative wing. He has clashed with Francis, saying in 2014 the church was like a "ship without a rudder." He was believed to be frustrated with Francis' stances on homosexuality and divorce.
• Péter Erdő: The Hungarian cardinal is an expert on the church's esoteric legal intricacies. He won over conservatives when he closed church doors in Hungary to migrants a decade ago, warning "we would become human smugglers if we took in refugees." He later reversed himself after meeting with Francis.
• Gerhard Müller: The German has taken strong stances in support of conservative social issues. He recently said he wants the next pope to be "strong on doctrine" and stand up to the "gay lobby."
• Pierbattista Pizzaballa: An Italian cardinal who is the Latin Patriarch of Jerusalem, Pizzaballa has earned publicity for offering himself in exchange for some of the hostages taken by Hamas in its Oct. 7 terrorist attack. He has voiced support for traditional aspects of the church, but he's viewed as a wild card after having spent decades in the Middle East away from the church's power center in Rome.
• Robert Sarah: A Guinean cardinal, Sarah is one of the first names offered by many traditionalists. He is the former head of the Vatican's liturgy office and was a vocal Francis antagonist, decrying the introduction of "ruptures and revolutions." He is also an advocate for the Latin Mass, a practice fiercely defended by traditionalists.
Zoom out:
MAGA views itself as warriors for a more traditional America — but also for the protection of "Western civilization," which in the movement's definition is centered in Judeo-Christian tradition and ancient societies such as Greece and Rome.
• "All of us will be articulating our views quite vociferously, I expect," Michael Knowles, a Catholic and conservative podcaster, told Axios after Francis' death when asked about the insular succession process. "But that said, I don't know that it will have much effect."
Цитата:
JD Vance: These ideas will destroy western civilization.
Цитата:
MAGA media muscles up.
MAGA media is seizing on its new influence in Washington — staffing up, enjoying unprecedented access to power, and making market splashes.
Why it matters:
Corporate America has typically shunned right-wing media. But expanded exposure to Washington's powerbrokers is helping MAGA outlets and personalities establish themselves as key media players.
These outlets
are landing bigger advertising deals and distribution contracts, and developing stronger talent networks.
• And investors are taking notice.
Zoom in:
Fox Corp.'s acquisition in February of Red Seat Ventures, the production company that manages shows from Megyn Kelly and Tucker Carlson, served as an early market signal of the commercial power of pro-Trump voices with digital platforms.
• Kelly — the fastest-growing right-wing podcaster in the fourth quarter of last year, per The Righting — announced in March that she'll launch her own podcast network, MK Media.
Fox News,
which has a straight-news daytime operation and more overtly conservative programming in primetime, raked in 160+ new advertisers between November 2024 and April 2025, according to iSpot data provided to Axios. A Fox spokesperson said there have been 200 new advertisers since the election.
• The Daily Wire's valuation tops $1 billion, Axios reported in December.
• Rumble and Newsmax are each publicly trading at values exceeding $2 billion, despite earning just $30 million and $171 million in revenue last year. Truth Social's parent company is currently valued at more than $5 billion on the public market, despite earning $3.6 million in 2024.
The explosion builds
on earlier signs that the pump was primed for right-wing voices to expand.
• Carlson in 2023 raised $15 million to grow his media company.
• Backed by donors including Omeed Malik, conservative operatives dropped over $1 million last year to launch the Washington Reporter, designed to reach conservative members of Congress and staffers.
Reality check:
Because most MAGA-affiliated outlets are privately held startups, data on their financial growth is scant.
Zoom out:
Beyond the cash flow, these outlets are experiencing unprecedented access to the White House, which reinforces the image they seek as media heavy-hitters.
• Reporters and podcasters like The National Pulse's Raheem Kassam, The Daily Wire's Mary Margaret Olohan and Jack Posobiec have been invited on foreign trips with Cabinet officials.
Since President Trump took office
, representatives from outlets including Washington Reporter, The Daily Wire, TownHall.com, Rumble, X and others have appeared at White House press briefings in seats reserved for new media outlets. Other reporters, including from LindellTV and Real America's Voice, are frequently called on to ask questions.
• Even global leaders are engaging: Breitbart's Matt Boyle has interviewed leaders of Cyprus, Greece and Israel.
The big picture:
Bans on Trump across most social media platforms following Jan. 6 sparked a massive effort by conservatives to create their own media outlets, news outlets, and tech platforms to combat what they believe is broader corporate leftism.
• Elon Musk purchased X. Peter Thiel and JD Vance invested in Rumble. Kanye West bought (and subsequently sold) Parler.
"Conservatives were exiled
from the establishment, legacy media platforms where most Americans used to get their news," Andrew Kolvet, a top adviser for Charlie Kirk's Turning Point USA, tells Axios.
• "This forced entrepreneurial creators out into the media wilderness to hone their skills and either sink or swim based on talent. ... Real talent rose to the top and built massive, durable audiences of increasing size and influence."
Kovia kokenut Mantan patsas suojataan kuusimetrisellä rakennelmalla, jota innokaimmatkaan juhlijat eivät läpäise.
Suoja tarkoittaa patsaan ympäröimistä teräksestä ja puusta valmistetulla kehikolla. Vartijoita ei tämän vuoden mahdollisiin torijuhliin tarvita.
Tältä näyttää Havis Amanda -patsaan suojaksi suunniteltu rakenne, jonka jokaiselle sivulle on painettu kuva Mantasta. Helsingin kaupungin ja suunnitteluyritys WSP:n havainnekuva. Kuva: WSP
Tässä kuussa suomalaisilla saattaa olla useampi syy sanoa ”torilla tavataan”. Tiedossa on sekä Euroviisujen että jääkiekon miesten MM-kilpailujen finaalit.
Lentävä lause on tuttu etenkin Kauppatorin laidalla sijaitsevalle Havis Amanda -patsaalle.
Torijuhla on tunnetusti testannut vuonna 1908 pystytetyn pronssiveistoksen sietokykyä, kun juhlijat ovat kiivenneet sen päällä voitonpäissään.
Helsingin kaupunki varautuukin juhliin jo ennakkoon. Havis Amanda suojataan ensimmäistä kertaa uudella, kestävällä design-suojalla.
Lähes kuusi metriä korkea suojakehikko koostuu teräsrungosta, koivuvanerilevyistä sekä vaneriin tulostetuista Havis Amanda -patsaan kuvista.
Se peittää näkymän Mantaan kokonaan.
Kolme syytä tavata torilla
Euroviisut-laulukilpailun finaali järjestetään lauantaina 17. toukokuuta. Sinivalkoiseksi voitoksi lasketaan tällä kertaa sekä Suomen edustajan Erika Vikmanin että Ruotsin edustajan, suomalaisen KAJ-yhtyeen menestys.
Etenkin KAJ kappaleellaan Bara bada bastu on yksi ennakkosuosikeista voittajaksi.
Lisäksi jääkiekon miesten maailmanmestaruuskilpailut alkavat tänä perjantaina 9. toukokuuta.
Jos Leijonat menestyy, pääsee finaaliin ja jopa voittaa kultaa, olisi torijuhlille tarvetta sunnuntaina 25. toukokuuta.
Suoja pysyy molempien kisojen ajan
Havis Amandan suojan pystytys ja suihkulähteen tyhjennys aloitetaan 15. toukokuuta, jotta se on valmis viisufinaalin alkuun mennessä, kertoo Helsingin kulttuurin ja vapaa-ajan toimialajohtaja Juha Ahonen.
– Luotamme Vikmaniin ja KAJ-yhtyeeseen sen verran paljon, että päätimme asentaa suojan etukenossa, Ahonen sanoo.
Suoja pysyy Ahosen mukaan patsaan edessä Euroviisujen jälkeen ainakin 23. toukokuuta asti.
Jos Leijonat etenee mitalipeleihin, patsas puretaan vasta 26. toukokuuta.
Vartijoita ei tarvita
Suoja kehitettiin jo vuonna 2023, mutta se nähdään tositoimissa vasta nyt, koska laajoja spontaaneja torijuhlia ei sen jälkeen ole syntynyt.
Suojan pystytys ja purku maksaa kaikkinensa noin 20 000 euroa.
Joinain vuosina kaupunki on kokeillut Mantan suojelua vartijoiden avulla. Nyt heitä ei tarvita.
– Uskomme, että suojaus kestää isommankin juhlinnan.
Ennen nykyistä suojaa kaupunki suunnitteli suojaksi harmaan metallikehikon. Suojasta julkaistu havainnekuva sai niin paljon negatiivista palautetta, että kaupunki päätti kehittää suojasta estettisemmän. Helsingin kaupungin ja suunnitteluyritys WSP:n havainnekuva. Kuva: Aaro Sariola / WSP
Nykyistä suojaa edeltänyt versio oli harmaa metallikehikko ilman iloa silmälle. Ahosen mukaan uuden suojan tyylikkäämpi ulkomuoto on olennainen.
– Toivon, että rankemmatkin juhlijat osaavat arvostaa suojaa eräänlaisena omana ”taideteoksenaan”, ja jättävät sen rauhaan.
Kannatusta sekä juhlille että ehjälle patsaalle
Ahonen kannattaa sekä suojan käyttöä että torijuhlia. Jos suoja osoittautuu onnistuneeksi, sitä voidaan käyttää jatkossakin vastaavissa tilanteissa.
– On hienoa, jos meillä olisi kansakuntana paljonkin erilaisia hetkiä, joissa torilla voidaan juhlia.
Jos torilla tässä kuussa tavataan, saattaa Ahonen itsekin piipahtaa paikalla – tosin kauempana Havis Amandasta.
Цитата:
Police Pranks Just For Laughs Compilation.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Десятилетия без мира. Когда официально закончилась война антигитлеровской коалиции с Германией.
Когда в последнее время начали обсуждаться варианты мирного урегулирования в Украине, довольно популярной точкой зрения и в Украине, и в России и на Западе стало то, что для завершения войны недостаточно будет лишь прекращения огня. А нужен полноценный мирный договор. Иначе прочного мира не будет, а будет лишь «заморозка».
При этом, очень часто в качестве примера того, как должна завершиться война приводится Вторая мировая и разгром нацистской Германии, День победы над которой празднуют в разных странах 8 или 9 мая.
Между тем, никакого мирного договора ни 8, ни 9 мая 1945 года подписано не было. В этот день было заключено соглашение о прекращении огня на условиях полной капитуляции германской армии на всех фронтах.
Да, безусловно, это и был днем победы в войне, так как главный враг антигитлеровской коалиции был разгромлен и капитулировал, прекратив всякое сопротивление, а всю территорию Германии заняли войска победителей.
Однако, с юридической точки зрения, война в мае 1945 года не закончилась: страны антигитлеровской коалиции находились в формальном состоянии войны с Германией не один год или даже не одно десятилетие. "Урегулирование германского вопроса" также растянулось почти на полвека, несколько раз грозило перерасти в новую войну и, по итогу, точка была поставлена лишь 4 марта 1991 года, о чем мало кто вообще знает. Причем, мирного договора никто так и не подписал.
...
Цитата:
Десятилетия без мира. Когда официально закончилась война антигитлеровской коалиции с Германией
Когда в последнее время начали обсуждаться варианты мирного урегулирования в Украине, довольно популярной точкой зрения и в Украине, и в России и на Западе стало то, что для завершения войны недостаточно будет лишь прекращения огня. А нужен полноценный мирный договор. Иначе прочного мира не будет, а будет лишь «заморозка».
При этом, очень часто в качестве примера того, как должна завершиться война приводится Вторая мировая и разгром нацистской Германии, День победы над которой празднуют в разных странах 8 или 9 мая.
Между тем, никакого мирного договора ни 8, ни 9 мая 1945 года подписано не было. В этот день было заключено соглашение о прекращении огня на условиях полной капитуляции германской армии на всех фронтах.
Да, безусловно, это и был днем победы в войне, так как главный враг антигитлеровской коалиции был разгромлен и капитулировал, прекратив всякое сопротивление, а всю территорию Германии заняли войска победителей.
Однако с юридической точки зрения война в мае 1945 года не закончилась: страны антигитлеровской коалиции находились в формальном состоянии войны с Германией не один год или даже не одно десятилетие. "Урегулирование германского вопроса" также растянулось почти на полвека, несколько раз грозило перерасти в новую войну и, по итогу, точка была поставлена лишь 4 марта 1991 года, о чем мало кто вообще знает. Причем, мирного договора никто так и не подписал.
Что предшествовало капитуляции нацистов, почему она чуть было не сорвалась, как затем союзники определяли судьбу Германии, почему Сталин выступал за ее объединение, из-за чего ФРГ долгое время отказывалась признавать польско-германскую границу и что именно произошло 4 марта 1991 года – читайте в исторической реконструкции "Страны".
Реймская интрига
То, что мир с Германией окажется делом не менее сложным, чем победа над ней, стало ясно еще до ее капитуляции. Отправная точка всех этих сложностей показана в известном сериале "Семнадцать мгновений весны", в котором советский разведчик Штирлиц работает над срывом сепаратного соглашения между немецким военным командованием в Италии и западными союзниками.
Эти переговоры действительно велись спецпредставителем Белого дома Аланом Даллесом с немецким командованием в Италии, и они противоречили договоренностям о безоговорочной капитуляции Германии, заключенным лидерами Британии, СССР и США в Тегеране в 1943-м и подтвержденным в Ялте в феврале 1945-го.
Другое дело, что сами переговоры были не таким уж преступлением со стороны американцев и британцев: каждая страна хочет сберечь жизни своих солдат, и если противник предлагает свою сдачу – то почему этим не воспользоваться? Вопрос состоял только в том, как совместить собственные желания с обязательствами перед партнером по коалиции.
Вашингтон нашел компромисс: соглашение о капитуляции было подписано 29 апреля 1945 года в присутствии советского представителя – генерал-майора Алексея Кисленко, который зафиксировал, что речь идет о прекращении боевых действий только на одном участке фронта – в Италии и Западной Австрии. С немецкой стороны решение было принято без ведома Берлина и стало в итоге одним из ключевых моментов, приведших Адольфа Гитлера к пониманию его краха и самоубийству, – так что вся эта "итальянская" история в конечном итоге сыграла положительную роль для ускорения окончания боевых действий.
Однако важно и другое: прецедент сепаратной капитуляции состоялся, и немцы – особенно после самоубийств Гитлера и Геббельса и перехода формальной власти в руки гросс-адмирала Карла Дёница – спешили им воспользоваться, поскольку больше никто не верил в чудо. Все оставшиеся немецкие руководители стремились к одному: сдаться англо-американцам, чтобы – как минимум – избежать мести советских войск или даже – как максимум – рассорить антигерманскую коалицию и сделать Берлин союзником Вашингтона и Лондона в борьбе с Москвой.
Второй прецедент состоялся на северо-западном участке фронта, который был зоной ответственности британского командования. Поскольку премьер Британии Уинстон Черчилль сам считал СССР новой главной угрозой, он дал добро на заведомое нарушение тегеранских договоренностей. 4 мая командующий ВМС Германии Ганс-Георг Фридебург подписал с британским фельдмаршалом Бернардом Лоу Монтгомери акт о капитуляции всех германских вооруженных сил в Голландии, Дании, Шлезвиг-Гольштейне и Северо-Западной Германии. Эта сдача фронта произошла уже при полном согласии и одобрении рейхспрезидента Дёница и привела к следующему шагу – широко известным переговорам в Реймсе.
Делегацию в этот французский город послал сам Дёниц, и ее снова возглавил командующий немецких ВМС Фридебург – с теми же самыми задачами, но только уже в отношении всего Западного фронта. Однако здесь все сложилось иначе.
В Реймсе находилась ставка главкома всех союзнических войск в Европе – генерала Дуайта Эйзенхауэра, и он имел четкие указания из Вашингтона: никаких сепаратных переговоров в нарушение договоренностей "Большой тройки". Как мы уже писали, Штаты – несмотря на смерть президента Франклина Рузвельта и приход к власти Гарри Трумэна – все еще считали своим главным фронтом японский и все еще стремились к тому, чтобы СССР вступил в эту войну. Чем и обуславливались все шаги Белого дома и – соответственно – Эйзенхауэра, который сразу дал понять немцам, что соглашений без одобрения Москвы не будет.
6 мая – на следующий день после прибытия Фридебурга в Реймс – туда же пригласили советского представителя – генерал-майора Ивана Суслопарова, и в его присутствии немецкой делегации объявили, что капитуляция возможна лишь одновременно на всех фронтах, включая восточный.
Фридебург сделал запрос об этих условиях Дёницу, но рейхспрезидент высказался против такого сценария. Он срочно отправил в Реймс начальника штаба оперативного руководства Альфреда Йодля – категорического противника полной капитуляции. Дёниц надеялся, что его личный посланник сможет убедить Эйзенхауэра, однако на всякий случай выдал ему доверенность для подписания соглашения на условиях союзников.
Вечером того же 6 мая Йодль прибыл в Реймс и попытался уговорить представителей Эйзенхауэра снять требования капитуляции немцев перед всеми союзниками.
Он приводил разные аргументы. Например, заявлял, что капитуляция немцев в том числе и перед Красной армией будет означать передачу советскому союзу части немецких вооружений. "Соответствует ли это интересам Запада?", - ставил вопрос Йодль.
Позицию спецпредставителя Дёница передали Эйхенхауэру, но тот был непреклонен: "Если они не прекратят искать отговорки и тянуть время, я немедленно закрою весь фронт союзников и силой остановлю поток беженцев через расположение наших войск. Я не потерплю никаких дальнейших проволочек".
Йодлю пришлось согласиться: он сделал запрос Дёниц и – хоть и со скрипом – получил от него добро на подписание акта о всеобщей капитуляции. Суслопаров, узнав об этом, срочно запросил Москву, чтобы выяснить, как действовать в этой ситуации. Однако ответ Сталина (с отказом от такого соглашения) пришел слишком поздно: 7 мая в 02:41 по центральноевропейскому времени документ был подписан. Но в него – по договоренности Эйзенхауэра и Суслопарова – внесли пункт о том, что "данный протокол о военной капитуляции не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство".
Согласно этому пункту и состоялось то самое официальное подписание в Карлхорсте в ночь с 8 на 9 мая, которое мы и празднуем как День Победы. Как видим, несмотря на козни немцев, союзники эту проблему решили без конфликтов – если не считать, конечно, того самого спора насчет "восьмого или девятого". Однако на этом сложности мира с Германией только начинались.
7 мая 1945. Подписание капитуляции в Реймсе
Мир для всех. Кроме Германии
Хотя война с Германией и ее союзниками закончилась в 1945-м, в тот год ни одного мирного договора подписано не было. И в 1946-м тоже. Лишь 10 февраля 1947 года состоялось подписание сразу нескольких соглашений о мире с бывшими союзниками Гитлера – с Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией и Финляндией. С еще двумя немецкими союзниками – Хорватией и Словакией – ничего подписывать не понадобилось, поскольку эти государства вновь вошли в состав Югославии и Чехословакии соответственно.
Однако в перечне государств, с которыми страны антигитлеровской коалиции подписали мир, отсутствовала Германия. И у этого были серьезные причины. В перечисленных пяти странах к 1947-му прошли выборы, появилась власть, которая могла подписывать соглашения от имени своих народов. У Германии такой власти все еще не было. Как, собственно, и не было самой Германии.
После победы в 1945-м союзники отправили рейхспрезидента Дёница за решетку и судили его на Нюрнбергском трибунале, а саму страну поделили на четыре зоны оккупации – американскую, британскую, советскую и французскую, – которая должна была продолжаться до того момента, пока победители не решат, что делать с Германией (точно так же на четыре зоны разделили Берлин).
И тут начались разночтения. Москва и Лондон – каждая столица по своим причинам – выступали за сохранение единой Германии с лишением ее военно-промышленного потенциала, в то время как Вашингтон и – особенно – Париж выступали за раздел проигравшей страны на несколько небольших государств.
Эти споры шли весь 1945-й и почти весь 1946 год, так что к февралю 1947-го подписывать мир все еще было не с кем. А параллельно начали происходить события, которые и вовсе сделали подписание такого договора невозможным.
Первый шаг сделали американцы и британцы. 2 декабря 1946 года они подписали соглашение об объединении своих зон оккупаций, которое вступило в силу 22 июля 1947 года. Это стало возможным после того, как Трумэн под влиянием Черчилля сменил позицию и стал сторонником включения Германии в новый антисоветский лагерь. Франция, которая боялась возрождения немецкого государства, продолжала выступать за раздел соседней страны на мелкие государства, а потому выступила против и свою зону оккупации (западные и юго-западные земли Германии) в создаваемое объединение отдавать не стала.
Так родилось квазигосударство, которое носило неофициальное название "Бизония" (Bi Zone). Политическая власть в нем все еще принадлежала оккупационной администрации, но экономическая частично передавалась создаваемым немецким структурам. И это привело к следующему шагу: весной 1948 года в Бизонии (и французской зоне) ввели собственную валюту, которая заменила марку, ходившую во всех четырех зонах оккупации.
Денежную реформу готовили тайно, с конца 1947 года, и провели быстро, ограничив обмен старых денег на новые лишь мелкими суммами и по курсу 10 прежних марок за одну новую. В результате на руках у населения Бизонии оказалась огромная масса ненужных денег, и оно хлынуло сбывать их в советскую зону оккупации, скупая все подряд. Магазины восточных регионов опустели за считанные дни, и советская администрация решила срочно закрывать "границы" – как с Бизонией, так и с тремя союзническими зонами Берлина. Для последних это означало полную блокаду – ту самую, которая вошла в историю как точка окончательного разрыва между недавними союзниками по антигитлеровской коалиции.
После этого какие-либо совместные решения по Германии, включая ее объединение и мирный договор с ней, стали невозможны.
8 апреля 1949 года Франция, которая увязла во вьетнамской войне и потому ослабила свои позиции в Европе, отдала свою зону оккупации, и Бизония превратилась в Тризонию. А еще спустя полтора месяца, 23 мая, Тризония официально стала Федеративной Республикой Германией. Наконец, 7 октября того же года Москва оформила свою зону в Германскую Демократическую Республику.
Появилось сразу два государства с немецкой властью, но ни одно из них не признавалось всеми как правопреемник прежней Германии. Так что мирный договор по-прежнему подписывать было не с кем.
Сталинская бомба
Все понимали, что разделение Германии – явление временное. И желание ее объединить декларировали практически все, но на практике оказывалось, что разделенная страна более выгодна для большинства игроков как в мире, так и в самих немецких государствах.
Страны Запада не хотели объединения, поскольку планировали привлечь ФРГ в образованную в 1949-м НАТО (а Франция еще и боялась, что объединенная Германия снова станет доминировать в Европе). А в самих ФРГ и ГДР их лидеры – канцлер западных немцев Конрад Аденауэр и партийный вождь Восточной Германии Вальтер Ульбрихт – выступали за сохранение статус кво, потому что оно означало сохранение их власти. Конечно, и в столице ФРГ Бонне, и в столице ГДР Берлине имелись те, кто ставил вопрос единства выше власти, но они-то как раз большой властью не обладали (и, возможно, именно поэтому не боялись ее потерять).
Единственным серьезным исключением из длинного списка противников единой Германии оказался… Иосиф Сталин. Германские историки и сегодня единогласно сходятся во мнении, что ГДР была "нежеланным ребенком" советского вождя, которого мало интересовал пропагандистский эффект от существования "первого немецкого социалистического государства", которое требовало немалых финансовых вливаний. Сталин хотел объединить Германию как раз для того, чтобы разрушить планы по созданию единого западного блока с участием ФРГ.
В начале 1950-х процесс вовлечения Западной Германии в НАТО затормозился. В Корее в это время началась война, в которую активно втянулись США и СССР, и американский президент Гарри Трумэн не хотел накалять обстановку еще и в Европе, опасаясь, что вступление Бонна в Североатлантический альянс станет той последней каплей, которая приведет к прямому конфликту Вашингтона и Москвы.
Но тут начались те самые процессы, которые мы наблюдаем и сегодня. В последние годы идет немало разговоров о том, что европейцы должны создать единую армию; однако в них нет ничего нового: еще в 1952-м, убедившись, что для Штатов приоритетом является Дальний Восток, лидеры Западной Европы предложили создать Европейское оборонительное сообщество, которое фактически объединяло бы армии Франции, ФРГ, стран Бенилюкса и Италии. Инициатором выступил Париж, и сама инициатива получила название "плана Плевена" по имени тогдашнего французского премьера.
Этот проект обеспокоил Сталина, и тот решил действовать. 10 марта 1952 года замминистра иностранных дел СССР Андрей Громыко вручил послам США, Великобритании и Франции ноту, в которой предлагалось ускорить выработку мирного договора с Германией.
В документе, который западные СМИ тут же назвали "нотой Сталина", объявлялось, что Советский Союз готов начать процесс воссоединения двух немецких государств в единую нейтральную страну с полной экономической независимостью и собственными вооруженными силами.
Расчет советского вождя был точен: если ФРГ обречена находиться на американской орбите, то нейтральная Германия начнет строить собственную политику, которая однозначно войдет в противоречие с интересами Парижа, а там, быть может и с США.
"Нота Сталина" имела эффект разорвавшейся бомбы не только в упомянутых столицах, но и в Берлине с Бонном. Вожди ГДР, естественно, были против такого плана, но не могли спорить с Москвой, поэтому просто промолчали. Аденауэр был против и его сторонники проводили мысль, что идея Сталина - это "хитрый план", чтоб оторвать Германию от Запада и сохранить над ней советское влияние.
Но в Бонне были и сторонники единой Германии, которые пошли в наступление. 1 марта на заседании правительства министр по общегерманским вопросам Якоб Кайзер, представлявший левое крыло партии Аденауэра (ХДС), потребовал начать переговоры с СССР при условии создать нейтральную Германию и национальную армию. То есть в позиции Кайзера не имелось никаких противоречий с позицией Москвы.
Произошел скандал, но большинство правительства поддержало канцлера и постановило запретить министрам комментировать вопросы, затронутые в "ноте Сталина". Однако Кайзер не стал молчать: 2 марта он в речи, транслировавшейся по радио, от лица правительства назвал предложение Москвы важнейшим политическим событием последнего времени и призвал начать переговоры с СССР.
Дебаты по этому вопросу перенеслись в Бундестаг, и Кремль, поняв, что нанес удар в правильном направлении, решил углубить раскол в западногерманском руководстве. 9 апреля министр иностранных дел СССР Андрей Вышинский передал западным послам вторую ноту, в которой конкретизировал все пункты первого документа.
Москва предлагала провести свободные выборы по всей Германии под контролем международной комиссии из представителей Советского Союза, США, Британии и Франции, подписание мирного договора с единым немецким государством, вывод всех иностранных войск с немецкой территории через год после его подписания и вступление нейтральной Германии в ООН.
Для обычных немцев это предложение выглядело очень привлекательно и публично отказаться от него означало политическое самоубийство для любого немецкого политика (да и западным, кроме французов, сложно было что-то возражать). Поэтому Аденауэр решил промолчать – и молчал он до 27 мая, когда в Бонне представители шести европейских государств подписали договор о создании Единого оборонительного сообщества (ЕОС).
Ключевым пунктом соглашения записали, что "ФРГ обязуется не заключать соглашений, противоречащих правам трёх западных держав-победительниц". Это и был ответ на две "ноты Сталина", означавший фактический отказ.
Конрад Аденауэр – первый канцлер ФРГ
От Берии до Горбачёва
В следующие пару лет мир претерпел громадные изменения. 5 марта 1953 года умер Сталин, в Кремле началась борьба за власть, и в этой борьбе среди прочих возник немецкий вопрос. Один из сталинских преемников – Лаврентий Берия – снова начал переговоры с Западом о единой нейтральной Германии и мирном договоре с ней.
Однако в июне 1953 года в ГДР начались массовые протесты против политики руководства ГДР, которые были подавлены советскими войсками. Вскоре после этого Берия был арестован. И то, что он "упустил контроль за ситуацией в Германии" стало одним из пунктов обвинений в его адрес со стороны Никиты Хрущева.
Соответственно и "бериевская" инициатива по объединению Германии в новых условиях стала табу для кремлевских вождей.
Тем временем в июле 1953 года в Корее подписали перемирие, и оно развязало Вашингтону руки для более активных действий в Европе. В том числе – для торпедирования соглашения о ЕОС, которое оставляло Штаты на обочине.
Однако, казалось, проекту не может не помешать ничто. Парламенты Германии, Италии, Нидерландов, Бельгии и Люксембурга уже ратифицировали соглашение, и все ждали 30 августа 1954 года, чтобы после голосования во французском Национальном собрании объявить общеевропейский праздник. Само голосование считалось формальностью, поскольку именно Париж выступал инициатором ЕОС.
Но произошла катастрофа: за ратификацию соглашения выступили 264 депутата, против – 319. Проект единой европейской армии похоронили, и вместо этого активизировался вопрос о вступлении ФРГ в НАТО, против которого началось массовое движение по всей Западной Европе.
Москва снова поняла, что надо действовать. Хрущёв, как сказано выше, уже не мог предлагать объединение Германии, но по его инициативе советский МИД 15 января 1955 года выступил с заявлением, в котором предложил установить дипломатические отношения с Бонном (с Берлином они, естественно, у Москвы уже имелись). И в подтверждение этой инициативы президиум Верховного Совета СССР 25 января издал указ "О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией". В указе объяснялось его принятие тем, что спустя десять лет после военных действий Германия находится в "состоянии раскола и не имеет мирного договора".
Таким образом, именно 25 января 1955 года – без мирного соглашения – Советский Союз формально прекратил свою войну с Германией.
У остальных бывших союзников по коалиции ситуация с урегулированием отношений с Германией была еще сложнее. В отличие от СССР, который с 1955 года имел дипотношения с обеими Германиями, Вашингтон не признавал ГДР до 1974 года, но и после этого ничего не изменил в своем юридическом статусе в отношении несуществующей единой Германии.
Точка в "немецком вопросе" была поставлена лишь 12 сентября 1990 года – стараниями "отца Перестройки" Михаила Горбачёва. Московский договор об окончательном урегулировании в отношении Германии (или договор "2+4" – назван по количеству подписантов: ГДР, ФРГ плюс СССР, США, Британия и Франция), который давал добро на объединение страны, фактически заменил собой так и не появившееся на свет мирное соглашение.
2 октября 1990 года в Нью-Йорке представители США, СССР, Франции и Британии выступили с заявлением о приостановлении своих прав и обязанностей в отношении Берлина и Германии в целом с момента объединения ФРГ и ГДР до вступления в силу договора "2+4".
Он вступил в силу после ратификации парламентами всех стран-подписантов – последним это сделал Верховный Совет СССР 4 марта 1991 года. И формально только в этот день Германия перестала находиться в состоянии войны.
Что, впрочем, не означает формального окончания Второй мировой войны в целом. Как известно, СССР и Япония так и не подписали мирного соглашения из-за спора о Курильских островах, который "по наследству" передался Российской Федерации. Но это уже другая история.
Исторические подписи под соглашением "2+4". Подпись от СССР – Эдуарда Шеварднадзе
Как признавались новые немецкие границы
Отдельным – и очень сложным вопросом – урегулирования «немецкой проблемы» были границы. По итогам Второй мировой союзники договорились установить восточную границу Германии и – соответственно – западную границу Польши по рекам Одер и Нейсе, из-за чего в состав польского государства вошли бывшие немецкие территории, включавшие такие города как Бреслау (Вроцлав) и Позен (Познань).
Естественно, это не нравилось никому из немцев, но в ГДР вынуждены были молчать, а вот Западная Германия во главе с канцлером Конрадом Аденауэром заявила о невозможности урегулирования при таких границах. Это была одна из формальных причин, по которым Бонн не дал положительного ответа на «ноту Сталина», поскольку Москва закладывала в свой проект признание сложившейся географической конфигурации.
В то же время западные союзники – Вашингтон и Лондон – достаточно спокойно относились к немецким претензиям, поскольку они касались лишь вошедшей в социалистический блок Польши.
В результате все правление Аденауэра (1949-63) и сменивших его однопартийцев Людвига Эрхарда (1963-66) и Курта Кизингера (1966-69) ситуация не двигалась с мертвой точки.
Перемены начались лишь после того, как в 1969 году к власти пришли социал-демократы, настроенные более лояльно по отношению к социалистическому блоку.
"Новая восточная политика" канцлера Вилли Брандта включала в себя одновременно признание ГДР и восточной границы ФРГ. 12 августа 1970 года он вместе с председателем Совета министров СССР Алексеем Косыгиным подписал в Москве договор о признании послевоенных границ в Европе.
«Европа не заканчивается на Эльбе или на восточной границе Польши. Россия неразрывно вплетена в европейскую историю не только как противник и опасность, но и как партнер – исторически, политически, культурно и экономически», – заявил Брандт в своей речи по радио, произнесенной после подписания этого соглашения.
Естественно, у «новой восточной политики» социал-демократов имелись свои противники. В частности, ее жестко критиковали христианские демократы.
Однако десятилетие существования в новой реальности изменило и их подходы: когда в 1982-м ХДС вернулась к власти, ее канцлер Гельмут Коль уже не ставил вопрос о пересмотре границ, поскольку конфронтация с соцблоком означала отказ от советского газа, ставшего к тому времени мощным рычагом развития экономики ФРГ.
Но дело не только в экономических стимулах: сегодня уже можно говорить о том, что именно благодаря признанию восточных границ, в 1989-90 годах стал возможен процесс объединения Германии – без этого никто не стал бы с немцами даже разговаривать.
В результате, по иронии судьбы, процессы, запущенные социал-демократами вопреки позиции ХДС, дали христианским демократам возможность реализовать их объединительные планы – поскольку провел их в жизнь именно Гельмут Коль.
10.27
Накануне вступления в силу объявленного Россией трехдневного перемирия, Ермак обсудил его с советниками Трампа Уиткоффом и Келлогом, а также европейцами.
Также Украину на онлайн-переговорах представляли министр обороны Умеров, министр иностранных дел Сибига. Францию - советник Макрона Бонн, Британию - советник по нацбезопасности Стармера Пауэлл, Германию впервые представлял советник нового канцлера Мерца Зауттер.
Обсуждалось как перемирие на 30 дней, которое поддерживает Украина, так и российское трехдневное перемирие - накануне его вступления в силу сегодня в полночь.
Ермак заявил, что "предложение Владимира Путина о трехдневном перемирии призвано обеспечить исключительно безопасность парада в Москве, а не достижение мира".
При этом заявлений о том, что Украина его придерживаться не будет, в сообщении Офиса президента не прозвучало.
Также, по словам Ермака, обсудили "применение возможных инструментов давления на Россию в случае отказа от принятия предложения о прекращении огня или нарушении договоренностей о полной тишине".
Отметим, что Келлог и Уиткофф встречи с Ермаком пока не комментировали.
Также напомним, что Арестович и нардеп Гончаренко заявляют (https://t.me/stranaua/195122), что негласно украинские войска получили приказ придерживаться перемирия. Официально об этом не сообщалось.
При этом как украинские, так и российские военные телеграм-каналы фиксируют значительное снижение интенсивности боевых действий на фронте.
Цитата:
Ночь без "Шахедов". Как началось объявленое Россией перемирие и присоединилась ли к нему Украина?
За ночь Вооруженные Силы Украины трижды сообщали о пуске КАБов по Сумской области.
Удары "Шахедами" этой ночью не наносились, сообщают Воздушные силы ВСУ.
"В течение текущих суток 8 мая, по состоянию на 8.00, в воздушном пространстве Украины ракетных ударов и применения ударных БПЛА не зафиксировано. Впрочем, в течение ночи враг активизировал удары тактической авиацией по применению управляемых авиабомб по Сумщине", - говорится в сообщении Воздушных сил.
В соседней Курской области несколько раз объявляли ракетную опасность и угрозу БПЛА.
Также тревогу из-за беспилотников включали в Рязанской области (там останавливал работу аэропорт) и в Липецкой, где были слышны взрывы (как утверждает ряд российских пабликов).
При этом власти Москвы о налётах украинских дронов этой ночью ничего не сообщали. Хотя до этого московский регион был под атакой более суток.
Напомним, что РФ с нуля часов объявила трехдневное перемирие. Украина официально не заявляла о его поддержке.
Стоит отметить, что в пресс-релизе Воздушных сил ВСУ дается отдельная оценка ситуации с наступления 8 мая. То есть, с начала перемирия. Обычно такого разделения в сообщениях подобного рода не делается.
Народный депутат Алексей Гончаренко с утра заявил, что Украина присоединилась к перемирию негласно (приказ по войскам отдан).
"Украина официально молчит, но также присоединяется к перемирию. Подобное указание получили в армии", - написал Гончаренко.
3.40
Первая ночь путинского перемирия проходит без налетов беспилотников.
В первую ночь объявленного российским лидером Путиным трехдневного перемирия в небе над Украиной нет ни одного российского беспилотника-камикадзе. В то же время украинские источники сообщают о бомбовом ударе по Сумской области.
О пуске россиянами планирующих бомб по Сумской области без четверти три ночи сообщили Воздушные силы ВСУ.
Нет и массированных налетов украинских беспилотников.
В предыдущие ночи украинцы запускали десятки или даже сотни дронов в направлении Москвы и по целям в других регионах России, но в ночь на четверг приходят лишь неподтвержденные сообщения об отдельных дронах.
Так, в четыре ночи по местному времени (два часа по Москве и Киеву) об
«опасности атаки беспилотных аппаратов» объявили власти далекой от Украины Оренбургской области — но сообщений о реальном налете или стрельбе ПВО с тех пор не поступало.
Кроме того, российский мониторинговый телеграм-канал «Радар.ру Приграничье» утверждает, что один беспилотник кружит над Рязанской и Московской областями.
Цитата:
07.05.2025 • 13:46 Uhr
Merz will "bald" in die Ukraine reisen.
Bundeskanzler Friedrich Merz plant, bald in die Ukraine zu reisen. Die Reise werde gerade abgestimmt und er wolle "gemeinsam aus der Europäischen Union heraus jeden möglichen Beitrag leisten, damit es dort über das kommende Wochenende hinaus einen dauerhaften Waffenstillstand gibt und dass es dann auch ein Friedensabkommen geben kann mit Russland", sagte Merz bei seinem Besuch in Paris.
Der CDU-Politiker betonte, es stehe derzeit vor allem eine Frage im Raum: Ob Russland zu einer 30-tägigen Waffenruhe bereit sei. Auch die Frage nach deutschen Sicherheitsgarantien für die Ukraine knüpfte Merz daran, dass zuvor eine langfristige Waffenruhe für die Ukraine vereinbart werden kann.
Цитата:
Цитата:
3.08
Рязанская область
Московская область
Внимание сохраняется. Все же в небе еще есть фиксация, потерял связь и кружит в небе.
Цитата:
Канцлер Германии хочет "вскоре" приехать в Украину.
…
Сейчас идет координация поездки, и он хочет "сделать все возможное в рамках Европейского Союза, чтобы обеспечить длительное прекращение огня после ближайших выходных и чтобы потом можно было заключить мирное соглашение с Россией", – заявил Мерц во время визита в Париж.
Канцлер подчеркнул, что сейчас есть один главный вопрос: готова ли Россия согласиться на 30-дневное прекращение огня.
Мерц также связал вопрос гарантий безопасности со стороны Германии для Киева с тем, что предварительно следует достичь договоренности о долгосрочном прекращении огня в Украине.
По словам канцлера, важно, чтобы США продолжали участвовать в этом процессе, "а также в дальнейшем обеспечении гарантий безопасности для Украины", и "чтобы американцы оставались в игре".
Он надеется, что США "продолжат выполнять свои обязательства" в рамках НАТО, а также в отношении Украины.
…
Фридрих Мерц свой первый визит на посту совершил в Париж, затем он направится в Варшаву.
В пятницу 9 мая Мерца ожидают в Брюсселе, где он встретится с президентом Европейского совета и главой Европейской комиссии.
Цитата:
16.45.07.05.2025
По информации нашего канала, президент Франции Эммануэль Макрон может присоединиться к премьер-министру Великобритании Киру Стармеру и новому канцлеру Германии Фридриху Мерцу в ходе неожиданного визита в Киев в эти выходные. Совместную поездку сложно организовать, и подготоаке еще не завершена. Но если визит, который обсуждают дипломатические команды трех стран, состоится, его главной целью будет успокоение Украины.
Мерц, похоже, с наибольшим энтузиазмом относится к поездке в Киев, которая станет его первым визитом на Украину в качестве канцлера. После своей предвыборной кампании он выступал за более агрессивную позицию по отношению к Кремлю, особенно в отношении военной поддержки Украины. Он неоднократно оставлял возможность для поставки ракет Taurus Киеву. Хотя это и не панацея, они помогли бы пополнить сокращающиеся запасы ракет SCALP и Storm Shadow, предоставленных Парижем и Лондоном.
В то же время прошли первые 100 дней пребывания президента США Дональда Трампа у власти, и он заявил, что способен разрешить российско-украинскую войну за этот срок. С тех пор переговоры не продвинулись.
Цитата:
0.02
Вступило в силу объявленное президентом России перемирие в дни празднования 80-летия Победы.
В Литве опасаются провокаций со стороны России к 9 мая.
Департамент государственной безопасности (ДГБ) предупреждает, что в преддверии 80-летия Победы Советского Союза над нацистской Германией российские спецслужбы могут организовать провокации и информационные атаки против Литвы.
В ДГБ утверждают, что в последние месяцы радикальная риторика, направленная против Литвы и других стран Балтии со стороны представителей и пропагандистов кремлевского режима, усилилась. Помимо обвинений в якобы переписывании истории и реабилитации нацизма, которые звучат уже не первый год, участились открытые призывы к началу военной агрессии против стран Балтии. Кроме того, в последнее время российский режим активно готовит и публикует литературу по истории Литвы, которая соответствует официальной исторической интерпретации России. Некоторые из этих изданий пытались распространять на территории Литвы.
После начала российского вторжения в Украину имели место случаи, когда российские спецслужбы совершали диверсии и акты вандализма против Литвы в период так называемого Дня победы. В указанный период против Литвы осуществлялись и информационные атаки.
Как указывает ДГБ, провокации и информационные операции направлены на разжигание страха и паники в обществе, формирование недоверия к государственным решениям и работе институтов.
Цитата:
Сербские СМИ: Латвия и Литва не пустят самолет Вучича.
Власти Латвии и Литвы отказались пропустить самолет сербского президента Александара Вучича на пути в Москву на торжественные мероприятия 9 мая. Об этом во вторник, 6 мая, сообщает сербское издание Kurir.
Латвийские власти объяснили запрет „политической чувствительностью цели полета“. В свою очередь, Литва отказала из-за „технической и дипломатической чувствительности“. Также, по данным Kurir, премьеру Словакии Роберту Фицо также был запрещен пролет через воздушное пространство Польши и Литвы. Официальные представители властей этих стран пока не комментировали сообщения. 3 мая президент Сербии Александар Вучич досрочно прервал официальный визит в США из-за болезни, после чего вернулся в Белград, где его госпитализировали. На следующий день министр финансов Сербии Синиша Мали заявил, что пока невозможно сказать точно, поедет ли Александар Вучич на торжественный парад на Красной площади в Москве 9 мая. „Через день, два, три, когда он поправится, он обратится к общественности. Единственное, что могу сказать, зная его, учитывая, что он человек слова, он сказал, что будет там, предполагаю, что он выполнит свое обещание“, - заявил Мали в интервью телеканалу RTS.
Международные гости на параде по случаю празднования 80-летия Дня Победы в Москве.
В торжествах в российской столице планируется участие международных гостей, в том числе лидера КНР Си Цзиньпина, его бразильского коллеги Луиса Инасиу Лулы да Силвы, а также глав Казахстана, Беларуси, Кубы и Венесуэлы. Кроме того, свое участие подтвердил премьер Словакии Роберт Фицо, а премьер-министр Индии Нарендра Моди отказался приехать в Москву. Сообщалось, что ЕС рекомендовал лидерам стран-кандидатов воздержаться от посещения майских торжеств в РФ. В свою очередь, президент Украины Владимир Зеленский призвал глав государств и правительств стран мира воздержаться от участия в параде Победы в Москве. „Наша позиция очень проста в отношении всех стран, которые ехали или едут на 9 мая: мы не можем нести ответственность за то, что происходит на территории Российской Федерации“, - указал он. По словам Зеленского, Украина не дает никаких гарантий безопасности. „Мы не знаем, что Россия будет делать в эти даты. Она может делать со своей стороны разные, скажем так, шаги: и поджоги, и подрывы и так далее, а потом обвинять нас“, - заявил Зеленский 3 мая.
Цитата:
07.05.2025 • 20:18 Uhr
Bundestag und -regierung erinnern an Ende der NS-Herrschaft
Der Bundestag erinnert morgen mit einer Gedenkstunde an das Ende des Zweiten Weltkriegs am 8. Mai 1945. Die Gedenkrede hält Bundespräsident Frank-Walter Steinmeier. Erwartet werden im Reichstagsgebäude in Berlin die Spitzen des Staates, darunter der neue Bundeskanzler Friedrich Merz (CDU).
Nicht eingeladen wurden wegen des russischen Angriffskriegs gegen die Ukraine die Botschafter von Russland und Belarus
. Vor der Gedenkstunde soll es in der Kaiser-Wilhelm-Gedächtniskirche einen ökumenischen Gottesdienst sowie eine Kranzniederlegung an der Neuen Wache geben. Am 8. Mai 1945 endete der vom nationalsozialistischen Deutschland ausgegangene Zweite Weltkrieg mit der deutschen Kapitulation.
Цитата:
14.50.07.05.2025
Eesti sulgeb oma õhuruumi kõigile Moskva paraadile lendajatele
Välisministeerium teavitas täna, et Eesti õhuruumi ei saa kasutada Moskvasse 9. mai paraadile minekuks ja tulekuks.
"Eesti õhuruumi kasutamine Moskvasse 9. mai paraadile minekuks ei tule kõne alla ja Eesti ei kavatse mitte millegagi antud ürituse toimumist toetada," ütles Välisminister Margus Tsahkna.
"Lisaks oleme ka oma Euroopa Liidu kolleegidele rõhutanud, et kuna Venemaa näol on tegu riigiga, kes alustas ja jätkab sõda Euroopas, mistõttu nende korraldatud propagandaüritustel osalemine tuleks välistada," lisas Tsahkna.
Eesti on juba keelanud Moskvasse või tagasi ülelennu Kuuba ja Brasiilia VIP-lendudele ning luba ei anta, või vajadusel peatatakse, ühelegi VIP-lennule, mis 9. mai pidustustele Moskvasse suunduvad.
Varem lubas Eesti kõigil Euroopa Liidu või NATO liikmesriikidel vabalt Eesti õhuruumi läbida, selleks mitte luba küsides, vaid ainult teavitades.
Poola, Leedu ja Läti on juba teatanud, et ei luba näiteks Serbia presidendi Aleksandar Vučići lennukil läbi oma õhuruumi Moskvasse lennata.
Samuti ei lubanud Poola ja Leedu oma õhuruumi Moskvasse lennuks kasutada Slovakkia peaministri Robert Fico lennukil.
Shocking Antarctica discovery sends climate change deniers into mass celebration
Scientists have made a shocking discovery in Antarctica that has climate change deniers claiming there's now proof global warming is just a hoax.
Researchers from Tongji University in Shanghai found the frozen continent suddenly reversed its decades-long trend of catastrophic melting and actually gained record amounts of ice in recent years.
Although the Antarctic Ice Sheet had been losing ice at an alarming rate for nearly two decades, between 2002 and 2020, that trend sharply changed in 2021.
From 2021 through 2023, the study found unusually 'intense snowfall' in Antarctica helped build up layers of fresh ice, an event that also caused sea level rise to slow as well.
The world's sea levels have been growing in height as ocean temperatures rise and more glaciers melt due to global warming, threatening to flood major coastal cities worldwide.
Overall, scientists found that this three-year climate reversal cut the annual rise in global sea level rise by nearly 15 percent, a significant difference.
Before this recent change in Antarctica, the study calculated that the ice sheet lost about 120 billion tons of ice per year over the previous two decades. Between 2021 and 2023, the continent gained roughly 108 billion tons of ice each year.
While the researchers noted that the surprising results only reflect a temporary change in Antarctica's weather patterns that could eventually change back, climate change skeptics quickly pounced on the findings on social media.
'Ice grew in Antarctica! Climate change is a hoax!' one person said on X.
'LOL, climate crisis my butt. Antarctica has more ice now than ever before,' another climate skeptic wrote.
'Climate Crisis?' You mean that there is too much ice building in Antarctica?' a sarcastic X user added.
The scientists who made the discovery found that, between 2021 and 2023, abnormal weather patterns brought more moisture to the continent, especially the Eastern half of Antarctica.
These patterns were likely caused by shifts in winds or storms, possibly influenced by climate changes, but the study authors made sure to note that this change was an 'unprecedented' event.
Despite the historic gains in ice growth throughout Antarctica from 2021 to 2023, the study revealed that the continent suffered a net loss of 1.848 trillion tons of ice over the last two decades.
This ice loss added about 5.99 millimeters (roughly a quarter of an inch) to global sea levels by February 2020.
The connection between snow melting and sea level rise has real consequences. Rising sea levels can flood coastal cities, erode beaches, and harm ecosystems.
Recent studies have argued that climate change is the major driving factor for flooding problems in major cities like New Orleans, which is now sinking as that entire Gulf Coast area erodes.
In fact, climate scientists have warned that the rising sea levels triggered by melting Antarctic glaciers has now put over two dozen cities at higher risk of sinking over the next three decades.
Despite the evidence that climate change is doing widespread damage, a University of Cambridge professor said skeptics still have a valid argument about so-called 'climate alarmists.'
Mike Hulme told DailyMail.com that climate alarmists have created so much distrust and ill will among the public by blaming almost all of society's issues on the climate emergency.
'Climate change is cited as the sole explanation for everything going wrong in the world. Drought, famine, flooding, wars, racism – you name it. And if it's bad, it's down to global warming caused by humans,' Professor Hulme said.
'I disagree with the doom-mongers. Climate change is not like a comet approaching Earth. There is no good scientific or historical evidence that it will lead to human extinction or the collapse of human civilization,' the professor of human geography added.
To Hulme's point, the new study revealed a much more complicated picture of what's happening at the South Pole.
While this study and others have uncovered trends linked to climate change, such as ice melting speeding up and oceans becoming hotter, the same research can find wild swings where temperatures drop and appear to debunk those trends.
From 2021 through 2023, scientists said the main reason Antarctica was able to rebuild so much of its ice was because of 'large precipitation anomalies' - or massive snow totals that can't be counted on year after year.
Just like in other regions that get snow throughout the world, blizzards don't strike every single year like clockwork, which is why the scientists believe this reversal may be a temporary event.
While climate deniers are taking a victory lap right now, the study published in Science China Earth Sciences still showed a concerning trend developing throughout the 21st century.
The study noted that the second decade of the 21st century (2011-2020) saw twice as much ice loss compared to the first (2002-2010).
This dramatic increase in melting was driven by ice loss in West Antarctica and increasing losses in East Antarctica's Wilkes Land and Queen Mary Land.
Meanwhile, the stunning turnaround between 2021 and 2023 was driven by massive snowfalls in East Antarctica, particularly in areas like Dronning Maud Land and Enderby Land. This also helped driven down sea level rise to 5.10 millimeters by 2023.
Despite gaining ice overall, West Antarctica actually continued to lose ice due to warm ocean water melting glaciers from below - contributing to sea level rise.
The study estimated that if all the ice in East Antarctica's Wilkes Land melted, it could raise sea levels by over 171 feet.
Even smaller losses, like those from the continent's Totten glacier (12.8 feet of potential rise), could have major impacts around the world.
Цитата:
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
"Блокада" аэропортов РФ, угроза эскалации войны на 9 мая, почему тормозятся переговоры о мире. 7.05
Цитата:
Ищенко: Провокации перед Днем Победы, удар Орешником по Киеву и один шаг до ядерной войны.
Цитата:
Цитата:
По информации нашего канала,
президент Франции Эммануэль Макрон может присоединиться к премьер-министру Великобритании Киру Стармеру и новому канцлеру Германии Фридриху Мерцу в ходе неожиданного визита в Киев в эти выходные
. Совместную поездку сложно организовать, и подготоаке еще не завершена. Но если визит, который обсуждают дипломатические команды трех стран, состоится, его главной целью будет успокоение Украины.
Мерц, похоже, с наибольшим энтузиазмом относится к поездке в Киев, которая станет его первым визитом на Украину в качестве канцлера. После своей предвыборной кампании он выступал за более агрессивную позицию по отношению к Кремлю, особенно в отношении военной поддержки Украины. Он неоднократно оставлял возможность для поставки ракет Taurus Киеву. Хотя это и не панацея, они помогли бы пополнить сокращающиеся запасы ракет SCALP и Storm Shadow, предоставленных Парижем и Лондоном.
…
Цитата:
What Zelensky hopes to achieve by targeting Moscow ahead of Putin’s victory parade.
Ukraine’s drone onslaught on Russia in the run-up to Moscow’s victory parade is designed to make Putin look foolish on the world stage, writes world affairs editor Sam Kiley
Drone attacks that shut down Moscow’s airports, renewed assaults on Russian territory, and new claims to have “stalled” Russia’s costly eastern offensive all add up to red faces in the Kremlin, as it prepares to celebrate 80 years since the Nazis were vanquished.
Vladimir Putin has claimed, among other things, that his full-scale invasion of Ukraine was to topple the “Nazi regime” (headed by a Jew) ruling Kyiv. None of the world leaders planning to attend Russia’s parades this week believe that nonsense.
They will note, however, that Ukraine is showing the resilience of a democracy backed by other democracies. And that, perhaps, Volodymyr Zelensky is feeling his country is more secure now that he has locked in American interests in Ukraine’s minerals – and a new uplift in US-made air defences.
After four months of resolutely taking Russia’s side in each and every aspect of international affairs and negotiations over a “ceasefire”, Donald Trump recently agreed to transfer a Patriot missile system from Israel to Ukraine, while Greece and Germany are considering the same, according to The New York Times.
This volte-face comes after Ukraine agreed to a deal that credits the dollar value of America’s military aid to Ukraine to a joint US-Ukrainian fund as a capital investment in future minerals exploitation.
The weapons-now-for-future-mineral-profits exchange has given Trump a financial incentive to back Ukraine, and represents a diplomatic victory for Zelensky.
Putin has offered a three-day ceasefire from 8 May to mark the 80th anniversary of the Soviet victory over Nazi Germany. Ukraine has countered by saying it will not observe the Russian ceasefire but will instead offer an open-ended ceasefire.
Hundreds of delegates and heads of government who support Putin have been invited to attend a parade by Moscow’s forces through the capital city on 9 May. But the city’s four main airports were shut down overnight from Monday into Tuesday, after the capital came under sustained attack by Ukrainian drones.
Zelensky had warned over the weekend that Putin’s guests would be vulnerable if they attended events in Russia.
“Our position is very simple, for all countries travelling to Russia on May 9: we cannot be held responsible for what happens on the territory of the Russian Federation,” he said.
He also claimed that Russia might launch false-flag attacks involving “arson and bombings” during the festivities, and blame Ukraine.
The Moscow drone assaults are clearly intended to scare off visitors to Putin’s parade. A similar event planned for Russian-occupied Crimea has already been cancelled because it is so often the target of Ukrainian missile and drone attacks.
Robert Fico, the Slovakian prime minister and a longtime supporter of Putin, said on Monday: “I have to object to the statements made by the Ukrainian president Zelensky ... Zelensky thinks that these threats will mean that foreign delegations don’t go there [to Moscow] – he is sorely mistaken.”
Ukraine is extremely unlikely to threaten the lives of foreign leaders in Moscow. But Zelensky has used the international focus on the memorial parades to remind the world that assumptions that his country is on its knees, and must inevitably sue for peace with its invader, are, in his view, false.
Цитата:
Угрозы атаки по параду в Москве и удара «Орешником» по Киеву. Почему застопорились переговоры по миру в Украине?
Еще недавно Трамп и его соратники заявляли, что ожидают завершения войны в Украине до конца апреля-начала мая.
Сейчас же они хоть и продолжают говорить о «хороших перспективах» мирного процесса, но сроки переносятся то еще на две недели вперед, то на месяц, то на 100 дней. Параллельно из Вашингтона постоянно идут намеки, что США могут выйти из переговорного процесса.
При этом о том, что переговорный процесс вообще куда-то движется ничего не слышно уже почти две недели – с тех пор как Уиткофф встретился с Путиным в Москве, а Трамп с Зеленским в Ватикане. За исключением предложения Путина объявить трехдневное перемирие, которое, как уже дает понять Киев, Украина проигнорирует.
Параллельно идет активизация боев на фронте и ударов по тылам. В Киеве намекают на удары по параду 9 мая на Красной площади, а Москва в ответ угрожает ударить «Орешником». Конечно, и то, и другое можно воспринимать как элементы информационной войны. Украинские власти добиваются, чтоб иностранные лидеры отказались от участия в параде, а РФ хочет, чтоб Банковая, как минимум, воздержалась от ударов 9 мая по Москве, а как максимум – согласилась на трехдневное перемирие.
Однако нельзя полностью исключать, ни того, что Киев попытается нанести удар по Москве 9 мая, ни того, что Кремль в ответ нанесет массированный удар по Украине.
То есть сейчас больше факторов указывает на угрозу эскалации, а не на скорый мир.
Хотя еще пару недель назад надежды на прекращение огня были куда сильнее.
На каком этапе произошел «затык» определить не трудно.
Исходя из обнародованных в СМИ пунктов плана Трампа, от Украины там зависело два момента – согласие на прекращение огня по линии фронта и подписание с США сделки по недрам. На прекращение огня Киев уже согласился, сделка по недрам подписана (хотя и остаются определенные нюансы с ратификацией). Как мы уже писали, пошел на это Зеленский будучи уверен, что Путин от прекращения огня откажется, война продолжится и гнев Трампа за это падет на Кремль. Однако, если РФ согласится на перемирие, то «откатить» ситуацию назад и отозвать свое согласие на прекращение огня Банковой будет очень трудно, так как последствия могут быть катастрофические.
Таким образом, переговорная часть по линии Вашингтон-Киев в рамках плана Трампа выполнена.
Следовательно, проблемы возникли на другой части – в переговорах США и России.
Какие это могут быть проблемы?
Плана Трампа предусматривает прекращения огня по линии фронта. Согласен ли Путин на это, либо продолжает требовать себе всю территорию четырех областей – поступают разные сигналы. Одни СМИ пишут, что Путин согласен остановить войну по линии фронта. Другие, что он против этого и настаивает на своих прежних требованиях. Если верна последняя информация, то это означает фактический тупик в переговорах на данном этапе. Так как у Трампа нет ни желания, ни, по большому счету, возможностей, заставить Киев пойти на выполнение данного пункта. По крайней мере, при нынешней ситуации на линии фронта, пока ВСУ его держат и украинская оборона не разваливается.
План Трампа подразумевает, что РФ должна передать контроль над Запорожской АЭС американцам, а над Каховской ТЭС Украине. И хоть из Москвы и поступают намеки, что россияне могут на это согласиться, но также и идут заявления, что РФ отдавать ЗАЭС не намерена.
Кроме того, в плане Трампа нет многого из того, что ранее требовала Россия – ограничение численности ВСУ, прекращение поставок оружия Киеву, остановка мобилизации в Украине, перемены во внутренней политике, включая устранение Зеленского от власти. Если на этом Москва будет продолжать настаивать, то это также тупик. Из всего перечня данных требований Трамп может выполнить только одно – прекратить поставки оружия Украине. Заставить Зеленского выполнить все остальное, включая его уход с поста с президента, Трамп вряд ли сможет. Да и нет признаков, что он сильно хочет этого.
Правда, в Москве уже дают понять, что с Зеленским Кремль согласен вести прямые переговоры (заявления Пескова на прошлой неделе). Но сохраняются ли другие требования – тут ясности меньше.
Наконец, есть версия, что РФ просто тянет время, рассчитывая на провал переговоров и на то, что Трамп из них выйдет, «умоет руки» и прекратит поставки оружия Украине. А ужесточать санкции побоится, чтоб не разрывать окончательно отношения. И, таким образом, война продолжится, но уже в гораздо лучших для России условиях.
Но эти расчеты могут оказаться ошибочными. Вашингтон уже начал утверждать поставки оружия за деньги. Также сделкой о недрах предусмотрена возможность включать такие поставки в Фонд в качестве американского взноса. То есть, как минимум на коммерческой основе поставки оружия могут быть продолжены. А деньги Украине продолжают давать европейские страны.
Ещё по одной версии, россияне готовятся летом к большому наступлению, а потому и не хотят сейчас завершать войну, рассчитывая к концу года получить намного лучшие условия чем те, которые сейчас предлагает Трамп. Но для этого нужно, чтоб армия РФ не только продвинулась на какое-то количество километров, но и заняла всю территорию четырех областей, вышла к Днепру, Харькову, а то и к Киеву. Или же нанесла такие потери ВСУ, которые полностью подорвали бы боеспособность украинской армии. Но нет никаких гарантий, что это получится. А в другом случае условия для РФ осенью будут не лучше, чем нынешние, а возможно и хуже (Трампа могут к тому времени убедить сделать ставку на усиление давления на Россию).
Впрочем, проблемы в переговорах могут быть не только с российской стороны, но и с американской. В западных СМИ разворачивается кампания против идеи признать Крым российским. И если под таким давлением Трамп решит данный пункты из плана убрать, это также может завести переговоры с РФ в тупик. Также может быть проблема с формой фиксации договоренностей о блокировании вступления Украины в НАТО. Для этого нужно решение саммита Альянса, которое состоится только в июне. Да и не факт, что все страны за это проголосуют.
Как бы там ни было, но очевидно, что чем дольше затягиваются переговоры, тем выше угроза эскалации. Тем более, что на это активно работает глобальная «партия войны» (ее сторонники очень влиятельны как на Западе, так и в России, и в Украине), которая крайне не заинтересована в скорейшем завершении войны. И хотела бы, чтоб «план Трампа» провалился (она его жестко критикует).
«Партия войны» уже использует нынешние проблемы в переговорах для того, чтоб успеть сделать шаги, которые еще более затруднят процесс мирного урегулирования. В том числе и поэтому вероятность неких резких движения на 9 мая и после далеко не нулевая.
В целом же война подошла к той потенциально очень опасной точке, когда обе стороны во-многом уже истощены. Украине все тяжелее восполнять потери, а стабильность западной поддержки в условиях нарастающей экономической турбулентности в мире и политических противоречий внутри глобального Запада под большим вопросом. Возможности России пополнять армию без объявления мобилизации также не безграничны. А падение цены на нефть и влияние санкций затрудняют возможности Москвы и далее продолжает войну без резкого затягивания поясов населению.
Поэтому, как мы уже не раз писали, есть угроза, что, в случае провала переговоров, начнется максимальная эскалация с обеих сторон с целью быстро переломить ход событий в свою пользу. Причем, не исключено, что, в таком случае, эскалация будет не только между Украиной и Россией, но и между Россией и Западом.
Пусковым крючком для этого процесса (а также свидетельством провала переговоров) может стать ужесточение американских санкций против РФ, к которому сейчас призывают Трампа.
Но, как пишут западные СМИ, Трамп пока на это не дает добро. Сам он говорит, что еще нужно две недели-месяц, чтоб понять можно ли найти путь к миру. То есть, полностью переговорный трек он не закрывает. А значит и остается надежда на достижение договоренностей о завершении войны.
Prof. Jeffrey Sachs : Can the Kremlin Trust Trump?
Цитата:
В Кремле прокомментировали идею развести войска в Украине на 30 км.
Ее озвучил вчера представитель Трампа Келлог, который заявил, что это инициатива Украины.
Песков говорит, что Москва «пока не слышала от Киева каких-либо заявлений о желании установить демилитаризованную зону вдоль линии боевого соприкосновения».
Цитата:
Оставить Херсон и Покровск. Что означает идея отвести войска на 15 километров?
Кит Келлог заявил, (https://t.me/stranaua/194972) что Украина согласилась с идеей отвести войска каждой из сторон на 15 километров от нынешней линии фронта после прекращения огня, создав таким образом 30-километровую демилитаризованную зону.
Сама Украина своего согласия на такой план не подтверждала. Также как и Россия.
Однако, идея выглядит предельно странной и практически нереализуемой.
Ее осуществление будет означать, например, что Украина полностью выведет свои войска из Херсона, Покровска и Мирнограда. А Россия - из Новой Каховки, Алешек и Энергодара.
Также обе воюющие армии должны будут уйти из Торецка и Часов Яра, за который идут бои.
И, кроме того, по линии государственной границы (которая уже давно превратилась в линию фронта) и Украина, и Россия должны отвести на 15 километров войска вглубь своей территории. В том числе, например, россиянам придется вывести войска из Суджи, а Украине - из всех приграничных населенных пунктов в Харьковской, Сумской и Черниговской областях.
Также обе армии должны будут покинуть свои оборудованные годами на южном фронте позиции и отступить каждая на 15 километров в чисто поле.
Такая идея, в условиях тотального недоверия друг к другу сторон, может быть реализована только при одном условии - если 30-километровую демилитаризированную зону плотно займут миротворческие войска из стран, которые согласуют и Украина, и Россия. Причем, учитывая протяженность линии фронта, для этого необходимы будут сотни тысяч пехотинцев со всем необходимым вооружением.
И на данный момент крайне трудно представить, что Киев и Москва взаимно согласуют страны, откуда придут миротворцы. Не менее трудно представить, что какие-либо страны сейчас будут готовы отправить сотни тысяч солдат на линию разграничения между Украиной и Россией (кто будет оплачивать всю эту грандиозную операцию, а также контролировать административно демилитаризированную зону - отдельные вопросы).
Поэтому идея с разводом войск на 30 километров выглядит как максимальное усложнение процесса достижения договоренностей о прекращении огня, который и без того крайне тяжелый.
Повод не выполнять сделку. О новой правке комитета Рады по ратификации сделки по недрам.
Как мы писали, комитет рекомендует ратифицировать сделку по недрам с США с правом о том, что голосование за обнародованное соглашение не означает, что Рада одобряет Договор об ограниченном партнерстве и другие соглашения, которые заключаются в рамках сделки.
И все эти документы не могут выходить за рамки норм, содержащихся в ратифицированном соглашении.
Отметим, что предлагаемое сейчас к ратификации соглашение крайне абстрактное. И по всей конкретике там идут отсылки к Договору об ограниченном партнерстве. То есть, последний документ однозначно «выйдет за рамки» ратифицированного соглашения, так как будет намного более подробным и конкретным. По сути - он и является основным элементом сделки по недрам.
Таким образом, если соглашение о недрах будет ратифицировано с данной поправкой, то это будет означать, что либо Зеленский должен будет вносить Договор об ограниченном партнерстве на ратификацию в Раду, либо затем появится возможность в любой момент оспорить сделку по недрам и признать ее никчемной, так как она не была полностью ратифицирована парламентом.
Цитата:
Комитет иностранных дел Рады переголосовал свое же вчерашнее решение, добавив к минеральной сделке с США новую преамбулу, в которой заявляет, что Рада ратифицирует только один известный ей документ соглашения.
«Верховная Рада Украины отмечает, что ратификация Соглашения … не означает ратификацию или автоматическое одобрение парламентом Соглашения об ограниченном партнерстве или любых других соглашений, которые будут заключены уполномоченными на это сторонами с целью выполнения настоящего Соглашения.
Верховная Рада Украины заявляет, что любые дополнительные договоренности, необходимые для реализации Соглашения … не могут выходить за пределы положений настоящего Соглашения и устанавливать международно-правовые обязательства для Украины, которые не предусмотрены им и не предусмотрены им и не предусмотрены им», - говорится в преамбуле Рады, которую поддержали все члены комитета.
С такой правкой комитет рекомендует Раде ратифицировать соглашение.
Напомним, что 8 мая депутаты будут голосовать за сделку, не зная всех ее подробностей. Часть подробностей, которые заложены в двух пока не обнародованных дополнительных соглашениях, появились только вчера.
Front row? Dublin orders tourists to leave statue’s cleavage alone
Touching breasts of city’s Molly Malone statue is supposed to bring luck, but not everyone is happy with tradition
Dublin’s bronze statue of fictional fishmonger Molly Malone, the subject of a well-known Irish song. Photograph: NurPhoto/Getty Images
Each time a tourist sidled up to the statue and reached for the most famous cleavage in Dublin, a voice called out: “No touching please.”
Two city council stewards stood vigil over the landmark on Tuesday to notify would-be gropers that Molly Malone was to be left alone. After years of supposedly bringing good luck to whomever touched the breasts, they were now off-limits.
To reduce damage to the statue, and to protect the dignity of a Dublin symbol, city authorities have posted the stewards in a week-long pilot project while they ponder other ways to shield the bronze figure from tactile appreciation.
“I was here a few days ago and got to touch them then,” said Anders Oustid, 42, from Norway. “I don’t think they should stop people. It’s a fun gimmick that you can come here and touch the boobs. It’s good luck and apparently means that you’ll get to come back to Dublin.”
Mars Masana, 33, from Barcelona, had also touched the cleavage on a previous visit to the statue on Suffolk Street and was hesitant about the prohibition. “I suppose in Spain we would feel the same if people were touching such a statue all the time.”
Molly Malone – by many accounts a fictional 18th-century fishmonger’s wife – is the subject of a ballad, known as “cockles and mussels”, that is an unofficial anthem for Ireland, sung at wedding, parties and sporting fixtures.
The sculpture, by the artist Jeanne Rynhart, was first erected in 1988 and promptly labelled “the tart with the cart” in reference to the cleavage and rumours that Molly sold more than fish.
A creative tour guide is credited, or blamed, with inventing the story that touching her breasts would bring luck and a return trip to Ireland’s capital. The result is discoloration where countless hands have passed – and indignation by some who consider it disrespectful. They include Tilly Cripwell, a music activist who last year launched a Leave Molly Alone campaign.
Elaja Declercq, 17, from Belgium, obeyed, but regretted, the injunction to not touch. “I understand some think it’s inappropriate but it’s a tradition.” Her two friends – Erasmus students who had come to film themselves singing the ballad – agreed.
Ray Yeates, the city council’s arts officer, said authorities were considering options, including leaving the statue in place and simply repairing the damage as needed, or erecting a fence, or moving it, perhaps indoors. The stewards’ interactions with people this week will inform the final decision.
Yeates told the BBC that while a “worldwide phenomenon that statues are touched or rubbed” has become a custom, some people had noted that it mimicked undesirable behaviour. “It would be illegal in public, so why would we mimic it?”
Naomi Smith, 70, from Australia, was struck by the statue’s revealing attire. “It makes me cold just to look at her. She would have been awfully cold going around like this.”
Цитата:
Tart with a cart? Older song shows Dublin's Molly Malone in new light
Eighteenth-century book containing earliest known version of unofficial anthem tells different story
The statue of Molly Malone in Dublin. Photograph: Bruno Barbier/Robert Harding W
The Dublin wits who dubbed the statue of Molly Malone, above, "the tart with the cart", as soon as she appeared on their streets, may not have been far off the mark.
A tiny 18th-century book has turned up in Hay-on-Wye containing the earliest known version of Sweet Molly Malone, almost a century older than Dublin's unofficial anthem.
Unlike the famous verses bawled at sporting fixtures and stag nights, and in Irish-themed bars across the world named in her honour, this has no cockles, no mussels, no death of a fever, and no barra wheeled through streets broad and narra.
But the singer clearly does know sweet Molly very well indeed. It ends: "Och! I'll roar and I'll groan, My sweet Molly Malone, Till I'm bone of your bone, And asleep in your bed."
The song locates Molly "by the big hill of Howth", plausibly enough for a fishmonger's daughter, as the suburb north of Dublin city – the setting for another famously erotic encounter with a Molly, Molly Bloom in James Joyce's Ulysses – has been a fishing village since Viking times.
The famous cockles and mussels version was first published in the United States in 1883, attributed to James Yorkston. Other versions mentioning the hill of Howth are known, but none earlier than the early 19th century.
However, the little book just acquired by Anne Brichto, of Addyman Books in Hay-on-Wye, dates from about 1790 and suggests that the song is even older. The frontispiece of Apollo's Medley, printed in Doncaster, boasts that it contains "the most popular and admired songs sung at the Theatre Royal and other public places of amusement". As she flicked through it, Brichto was amazed to find Molly Malone nestling seductively on page 78.
Touchingly, the singer worries that Molly may be lonely in her solitary bed: "Be poison, my drink, If I sleep, snore, or wink, Once forgetting to think, Of your lying alone."
And his devotion is clearly beyond question:
"Och! It's how I'm in love,
Like a beautiful dove,
That sits cooing above,
In the boughs of a tree;
It's myself I'll soon smother,
In something or other,
Unless I can bother,
Your heart to love me,
Sweet Molly, sweet Molly Malone,
Sweet Molly, sweet Molly Malone."
Brichto bought it with other books from a local woman, who occasionally sells books on behalf of her mother – but neither can recall where and how it was originally acquired. The reputation of Molly Malone is worth millions to Dublin and Ireland in tourist euros. The kitschy statue by Jeanne Rynhart, showing Molly in an improbably grand scoop-necked gown with – as purists have pointed out – a handcart rather than a wheelbarrow, was installed at the foot of Grafton Street to celebrate Dublin's millennium in 1988. Tourists queueing to photograph one another beside her regularly spill out into the traffic.
Frank Magee, chief executive of Dublin Tourism, said this earlier song could be the source of vile speculation that Molly supplied shellfish by day and special services to the students by night.
"Everyone knows that it is hard to believe that such activities, if they took place in Dublin in the late 17th century, were of a mercenary nature. The author admits to having imbibed drink, which is another unusual characteristic for a Dubliner, and so I believe his recollection of his night with Molly may have been clouded by alcohol. I believe that thereThere is no evidence to suggest that Molly was anything other than a lady of virtue, who was smitten by the writer and may have shared her bed with him," he said.
"The current popular version of the song is evidence that the truth prevails," Magee insisted. "Molly was pretty, sweet and a fishmonger, and her ghost still hangs around Dublin crying: 'Cockles and mussels'."
-evolving urban legend.
Many attempts have been made to prove she was a genuine historical figure, but author, genealogist and historian Sean Murphy is convinced Molly is merely an ever-evolving urban legend.
His website on Irish historical myths pores over surviving evidence and concludes she is just a usefully rhyming stock ballad character.
Nor does he believe that the Yorkston version is based on some lost original: "It's so catchy, so brilliantly done in its music hall mock pathos, it was instantly accepted and endlessly repeated. He may have known of earlier Molly Malone ballads, but his is an original creation, quite brilliant in its way."
Brichto has removed the little book from her online catalogue, hoping some Irish public collection may want to acquire it. She much prefers hers to the mawkishly fishy version: "If I had ever had a love poem written as honestly and prettily about me, I would have wanted it to be read hundreds of years on."
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
В центре Вильнюса зафиксированы 26 немецких военных вертолетов – проходят международные учения.
В Литве проходят международные учения Griffin Lightning 2025, которые охватят большую часть территории Литвы. Жители уже успели зафиксировать военные вертолеты над столицей. Беспокоиться не о чем.
„Жители в неизвестности и немного напуганы“, – писал один читатель Delfi. „Вереница военных вертолетов впечатляет, но и пугает, что происходит?“, – вопрошала другая.
Литовская армия рассказала в социальных сетях о 26 военных вертолетах: „Чуть больше получаса назад 26 немецких военных вертолетов вылетели с аэродрома в Паёстисе и направились в Вильнюс, позже они облетят остальную территорию Литвы, вдоль границы. Это часть международных учений Griffin Lightning 2025 на территории Литвы, Латвии, Эстонии и Польши“.
Цитата:
Сербские СМИ: Латвия и Литва не пустят самолет Вучича
Власти Латвии и Литвы отказались пропустить самолет сербского президента Александара Вучича на пути в Москву на торжественные мероприятия 9 мая. Об этом во вторник, 6 мая, сообщает сербское издание Kurir.
Латвийские власти объяснили запрет „политической чувствительностью цели полета“. В свою очередь, Литва отказала из-за „технической и дипломатической чувствительности“. Также, по данным Kurir, премьеру Словакии Роберту Фицо также был запрещен пролет через воздушное пространство Польши и Литвы. Официальные представители властей этих стран пока не комментировали сообщения. 3 мая президент Сербии Александар Вучич досрочно прервал официальный визит в США из-за болезни, после чего вернулся в Белград, где его госпитализировали. На следующий день министр финансов Сербии Синиша Мали заявил, что пока невозможно сказать точно, поедет ли Александар Вучич на торжественный парад на Красной площади в Москве 9 мая. „Через день, два, три, когда он поправится, он обратится к общественности. Единственное, что могу сказать, зная его, учитывая, что он человек слова, он сказал, что будет там, предполагаю, что он выполнит свое обещание“, - заявил Мали в интервью телеканалу RTS.
Международные гости на параде по случаю празднования 80-летия Дня Победы в Москве.
В торжествах в российской столице планируется участие международных гостей, в том числе лидера КНР Си Цзиньпина, его бразильского коллеги Луиса Инасиу Лулы да Силвы, а также глав Казахстана, Беларуси, Кубы и Венесуэлы. Кроме того, свое участие подтвердил премьер Словакии Роберт Фицо, а премьер-министр Индии Нарендра Моди отказался приехать в Москву. Сообщалось, что ЕС рекомендовал лидерам стран-кандидатов воздержаться от посещения майских торжеств в РФ. В свою очередь, президент Украины Владимир Зеленский призвал глав государств и правительств стран мира воздержаться от участия в параде Победы в Москве. „Наша позиция очень проста в отношении всех стран, которые ехали или едут на 9 мая: мы не можем нести ответственность за то, что происходит на территории Российской Федерации“, - указал он. По словам Зеленского, Украина не дает никаких гарантий безопасности. „Мы не знаем, что Россия будет делать в эти даты. Она может делать со своей стороны разные, скажем так, шаги: и поджоги, и подрывы и так далее, а потом обвинять нас“, - заявил Зеленский 3 мая.
A bruised Merz wants to prove he’s a strong leader in first foreign trip as chancellor
The newly sworn-in German leader heads to Paris and Warsaw in an effort to rejuvenate an alliance and show he’s ready to lead despite political troubles at home.
BERLIN — Friedrich Merz wanted his first full day as German chancellor to exhibit his strong leadership within Europe in difficult times. Instead, he finds himself hobbling out of the starting gate.
On Wednesday Merz plans to visit his counterparts in Warsaw and Paris in an effort to rejuvenate an informal alliance called the Weimar Triangle, which the new chancellor sees as a potential engine for shaping a more robust European defense strategy.
But Merz’s initial failure to win enough votes to secure the chancellorship on Tuesday exposed his relative political weakness at home as the far right ascends, spoiling his attempts to show that “Germany is back,” as he recently put it.
Merz’s immediate goal is to begin preparing a unified European position ahead of a critical NATO summit in June at which the Europeans will want to show their American counterparts that they’re serious about defense commitments, according to Evelyn Gaiser, a NATO and security advisor at the Konrad Adenauer Foundation, which is affiliated with Merz’s Christian Democratic Union (CDU).
The NATO summit will be “decisive for the future of transatlantic defense architecture — and therefore for Europe’s security,” said Gaiser. “A coordinated European position and a clear signal of increased defense efforts must be prepared now.”
Merz, who campaigned on a platform of reinvigorating Germany’s leadership role in Europe, sees Poland — projected to be NATO’s biggest defense spender, and France — whose president, Emmanuel Macron, has long pushed for European strategic autonomy — as key partners.
But as Merz seeks to project stability and European unity amid the threats posed by Russia and growing doubts about Washington’s commitment to defending its NATO partners, his political weakness at home may undermine those efforts.
After falling short in Tuesday’s first Bundestag vote for the chancellery and scraping through by a thin majority in a second ballot, doubts are growing in foreign capitals about Germany’s ability to act as an anchor of European stability.
“The failure of this ballot is a kind of thunderbolt,” said Valérie Hayer, chair of the liberal Renew Europe group in the European Parliament and a close ally of Macron.
Italian MEP Nicola Procaccini, a confidant of Prime Minister Giorgia Meloni, echoed that sentiment.
“Germany was once considered a pillar of stability,” he told ANSA. “That is no longer the case.”
Roderich Kiesewetter, a lawmaker in Merz’s CDU, argued that Germany must make real military commitments in order to gain the confidence of many of its allies.
“What’s needed now is a credible German contribution to Europe’s deterrence posture [against Russia],” Kiesewetter told POLITICO. Merz, he added, “must meet [Macron and Polish Prime Minister Donald Tusk] with a tangible and credible military and personnel commitment.”
Topping the agenda, however, will be forging a common European approach to U.S. President Donald Trump, especially given his unpredictability.
“They’re probably thinking in scenarios,” Dominik Tolksdorf, a transatlantic expert at the German Council on Foreign Relations, said of Merz’s talks with his European counterparts. “The worst thing that could happen is that the NATO summit evolves into a similar confrontation as Trump’s meeting in the White House with Zelenskyy. Of course, the Europeans want to avoid that by all means.”
That leaves Merz with a delicate assignment on Wednesday: projecting that he’s up to the task of leading Europe in deeply uncertain times, while attempting to restore his political strength at home.
Цитата:
Trump has already screwed over Germany’s new chancellor
Germany’s most important and powerful ally for many decades — the US — has only further weakened conservative leader Friedrich Merz.
BERLIN ― Friedrich Merz’s failure to win enough parliamentary votes to become chancellor as expected in a first vote on Tuesday shocked the country’s political establishment and exposed the peril he now faces, even as he promises to become a strong leader for Europe.
Though Merz ultimately succeeded in a second vote later in the day, he will begin his chancellorship as a wounded and weakened figure.
Germany’s most important and powerful ally for many decades — the United States — had already undermined Merz at every turn. The administration of U.S. President Donald Trump appears intent on weakening him further by bolstering his chief political opponents, the far-right Alternative for Germany (AfD) party.
Even in the period between winning the election in February and becoming leader, Merz’s approval ratings have dropped sharply as the AfD — set to become the largest opposition party in parliament — has attacked him relentlessly. What Merz may not have predicted is that the AfD would get help from the Trump administration.
After Germany’s federal domestic intelligence agency classified the AfD last week as a “proven” extremist organization — a designation that is fueling a long-simmering domestic debate on whether to ban the AfD under German law provisions intended to prevent a repeat of the Nazi past — the party received backing from the highest ranking members of Trump’s cabinet.
The extremist label was “tyranny in disguise,” U.S. Secretary of State Marco Rubio said in a post on X. “What is truly extremist is not the popular AfD, but rather the establishment’s deadly open border immigration policies that the AfD opposes.” U.S. Vice President JD Vance echoed the sentiment, saying “the German establishment” was effectively rebuilding the Berlin Wall.
Merz ― of the center right Christian Democrats (CDU) ― is part of the German establishment that Rubio and Vance were disparaging. Despite vowing to lead a severe crackdown on migration, Merz has refused to govern in coalition with the anti-immigration AfD, which came in second place in the February election, the best result for the far right in Germany’s postwar history, deeming the party to be too extreme. Instead he opted for the center-left Social Democratic Party (SPD), which scored its worst result in a national election since the 19th century.
This puts Merz in a uniquely risky political position. As the far right rises, he finds himself presiding over a coalition of crumbling mainstream parties that once dominated Germany’s political landscape. His coalition government of mainstream, centrist parties will hold one of the slimmest parliamentary majorities since World War II, with just 52 percent of seats.
Centrist governments comprising the SPD and Merz’s conservative bloc have long been referred to as “grand coalitions” for their sweeping majorities. But there’s nothing imposing about Merz’s “grand coalition,” which is the weakest such partnership in history and leaves the conservative leader open to accusations he’s leading a remnant of a vanishing order.
The rise of the AfD
In this position as de-facto leader of the faltering establishment, Merz is particularly vulnerable to attacks from the AfD. The party’s leaders incessantly depict Merz as a closet leftist because of his refusal to govern with them and due to his embrace of debt-fueled spending after his election victory, a complete reversal from his campaign rhetoric.
Already the AfD appears to be benefiting from that dynamic. The party has risen in the polls as Merz’s conservative CDU has fallen, topping one survey released in late April for the first time.
The Trump administration’s persistent support for the AfD could further destigmatize the party in Germany and reinforce the AfD narrative that it has been unfairly targeted for political persecution.
“Since the AfD is the strongest party in polls now, they want to suppress the opposition & freedom of speech,” AfD co-leader Alice Weidel wrote on X in response to Rubio.
Merz on Monday said he found it “inconceivable” that AfD leaders will become chairs of parliamentary committees, particularly in light of the domestic intelligence agency’s classification of the party as extremist. In doing so he ended a debate that his own parliamentary group leader had initiated last month with a proposal that would have radically softened the conservatives’ approach to the extreme right.
Trade, NATO and Ukraine
The American support for the AfD may well supersede all other difficulties in the transatlantic alliance, said Dominik Tolksdorf, an expert on the transatlantic relationship at the German Council on Foreign Relations, a research institute.
“This is a huge problem for Merz and at least as serious as many of the other debates we’re currently having on trade, NATO and Ukraine,” he said. “If the Trump administration wants to, it could use this accusation [that the AfD is being suppressed] to put pressure on the German government. How the next government will deal with this whole new dimension in the coming months is a big question.”
Merz has pledged to take on a greater leadership role within Europe, but his domestic weakness is likely to hinder his ability to do so. Ahead of the failed initial vote on Tuesday, he had planned to travel to Warsaw and Paris on Wednesday in an effort to revive the so-called Weimar Triangle of Poland, Germany and France — an informal alliance he views as key to driving a more assertive European defense policy.
Many Europeans “are waiting for us to once again make a powerful contribution to the success of the European project,” Merz said in Berlin on Monday. “We are living in times of profound change, of deep upheaval … And that is why we know that it is downright our historic duty to lead this coalition to success.”
As Merz pursues that goal, one thing has become clear: The Trump administration will be working against him.
UPDATE - Curtea Constituţională a înregistrat o cerere de anulare a alegerilor din 4 mai. Ce prevede legea/ Solicitarea, depusă de candidatul Partidului Noua Românie, Sebastian Popescu
Curtea Constituţională a României a înregistrat, marţi, o cerere de anulare a alegerilor din 4 mai. Solicitarea a fost depusă de candidatul la alegerile prezidenţiale din partea Partidului Noua Românie, Sebastian Popescu. El a reclamat, între altele, folosirea unui modus operandi identic cu cel din 2024 (cazul Călin Georgescu), susţinând că ”doi dintre cei 11 candidaţi la prezidenţiale, în speţă George Simion şi Nicuşor Dan, culmea, amândoi au şi intrat în turul doi, au beneficiat de un tratament preferenţial pe platformele de social-media, similar ca cel din cazul Călin Georgescu, ceea ce a avut ca efect denaturarea manifestării de voinţă a alegătorilor”.
UPDATE - În cererea depusă, candidatul Sebastian Constantin Popescu solicită anularea rezultatului alegerilor prezidenţiale din 4 mai, invocând ca motive:
1. Încălcări grave ale principiilor democratice şi al egalităţii de şanse în alegeri
2. Încălcarea principiului egalităţii de şanse prin discriminarea candidaţilor în mass-media:
- Clasificarea abuzivă a candidaţilor în "relevanţi" şi "irelevanţi"
- Practici ilegale de promovare selectivă prin dezbateri electorale organizate discreţionar doar cu cei 5 candidaţi ”relevanţi” sau cu reprezentanţii acestora, dar şi prin difuzarea de ştiri zilnice dedicate exclusiv celor 5 candidaţi, ignorându-i pe ceilalţi 6.
- Promovare masivă a unor candidaţi pe anumite posturi tv
- Încălcarea obligaţiei de alocare egală a timpului de antenă
3. Manipularea opiniei publice prin sondaje de opinie şi promovarea teoriei "votului util"
4. Manipularea românilor prin utilizarea masivă de comentarii artificiale pe platforma TikTok
”În perioada campaniei electorale pentru alegerile prezidenţiale din 4 mai 2025, s-a observat o acţiune coordonată de influenţare a alegătorilor prin bombardarea utilizatorilor TikTok din România cu comentarii repetitive şi suspecte, promovând exclusiv candidaturile domnilor Nicuşor Dan şi George Simion. În acest mod, numai pe reţeaua TikTok au fost publicate pe toate transmisiile live dar şi la videoclipurile din secţiunea ForYou, peste un miliard de comentarii”, a susţinut Sebastian Popescu.
Potrivit acestuia, este vorba de un modus operandi identic cu cel din 2024 (cazul Călin Georgescu).
”La fel ca în campania anului 2024 – când CCR a admis existenţa unor practici de manipulare prin intermediul comentariilor automate în favoarea unui candidat – şi în 2025, s-a folosit un sistem similar, dar la o scară mult mai largă.
Miliarde de comentarii generice (e.g., „GS preşedinte”, „ND11”, „Votăm GS”, „M-ai convins, votăm ND”) au inundat atât secţiunea „For You”, cât şi transmisiunile live urmărite de utilizatori.
Conturi fake sau suspecte: Majoritatea acestor mesaje au fost postate de profiluri cu urmăritori foarte puţini sau zero, nume generate aleatoriu (combinaţii de cifre/litere), fără poze de profil sau activitate organică.
Deşi OUG 1/2025 a introdus obligativitatea „etichetei electorale” pentru conţinutul online (permiţând eliminarea videoclipurilor nedeclarate corect), nu a existat nicio reglementare care să prevadă controlul comentariilor automate.
Platformele sociale (în special TikTok) au fost copleşite de spam organizat în favoarea candidaţilor George Simion şi Nicuşor Dan, dar niciun organism de autoritate nu a intervenit.
Efectul psiho-social: Bombardarea cu mesaje identice a creat o falsă percepţie a susţinerii masive, influenţând indecent alegătorii să creadă că cei doi candidaţi erau singura opţiune majoritară.
Aceste practici au denaturat competiţia electorală, oferind candidaţilor George Simion şi Nicuşor Dan un avantaj necinstit. Au înşelat opinia publică, simulând o popularitate artificială”, a arătat el.
”În baza rapoartelor de monitorizare de la SRI, veţi putea constata că doi dintre cei 11 candidaţi la prezidenţiale, în speţă George Simion şi Nicuşor Dan, culmea, amândoi au şi intrat în turul doi, au beneficiat de un tratament preferenţial pe platformele de social-media, similar ca cel din cazul Călin Georgescu, ceea ce a avut ca efect denaturarea manifestării de voinţă a alegătorilor.
Întreg sistemul de manipulare care a stat în spatele lui Călin Georgescu, a fost transferat în campania lui George Simion. ”Sistemul” nu s-a predat ci s-a regrupat din mers pentru a continua ”lupta” de putere.
”Echipa” lui Nicuşor Dan s-a ”inspirat” din sistemul patentat de Călin Georgescu şi cu ”sprijin” extern a reuşit o manipulare eficientă a românilor din Diaspora”, a susţinut Popescu.
El consideră că ”a fost afectată egalitatea de şanse a competitorilor electorali, ceea ce reflectă o alterare a însuşi dreptului de a fi ales”. Promovarea masivă a cinci candidaţi a condus la reducerea direct proporţională a expunerii în mass media tradiţională şi mass media online, cât şi pe marile platforme sociale, a celorlalţi candidaţi în procesul electoral. În acest mod, alegătorii au fost împiedicaţi să-şi formeze o opinie despre toţi candidaţii şi au fost induşi în eroare cu privire la şansele tuturor celor 11 competitori electorali, a mai susţinut el.
5. Deturnarea campaniei Elenei Lasconi în favoarea lui Nicuşor Dan
6. Încălcarea principiului egalităţii în drepturi prin favorizarea partidelor parlamentare
7. Manipularea Opiniei Publice prin Sloganul Electoral "Turul 2 Înapoi"
8. Încălcări grave ale integrităţii listelor electorale
9. Cenzura electorală prin aplicarea abuzivă a OUG 1/2025 privind eticheta electorală
10. Încălcări ale GDPR şi Legislaţiei Electorale de către AUR şi USR
11. Vicierea procesului electoral prin aplicarea tardivă a Hotărârii CCR nr. 32/2024
Sebastian Popescu a solicitat ca, în cazul în care cererea principală de anulare a alegerilor nu va fi admisă, Curtea Constituţiională: să constate caracterul viciat al alegerilor prezidenţiale din 4 mai 2025, să stabilească măsuri concrete şi obligatorii pentru legiuitor şi pentru organismele electorale, în vederea garantării egalităţii reale de şanse între toţi competitorii electorali în procesele electorale viitoare, inclusiv prin reglementarea strictă a implicării actorilor statali în campaniile electorale, să dispună reglementarea strictă a dezbaterilor electorale, să dispună reglementarea strictă a publicării sondajelor de opinie în perioada electorală, să interzică promovarea "votului util" ca practică manipulatorie în campaniile electorale.
ŞTIREA INIŢIALĂ - ”A fost înregistrată o contestaţie privind anularea alegerilor pentru funcţia de preşedintele al României din data de 4 mai”, anunţă, marţi, reprezentanţii CCR.
Deocamdată nu s-a stabilit un termen de judecată, dar cel mai probabil va fi spre finalul săptămânii.
Conform Legii pentru alegerea preşedintelui, cererea de anulare a alegerilor se poate face de partidele politice, alianţele politice, alianţele electorale, organizaţiile cetăţenilor aparţinând minorităţilor naţionale reprezentate în Consiliul Minorităţilor Naţionale şi de candidaţii care au participat la alegeri, în termen de cel mult 3 zile de la închiderea votării. Cererea trebuie motivată şi însoţită de dovezile pe care se întemeiază.
Soluţionarea cererii de către Curtea Constituţională se face până la data prevăzută de lege pentru aducerea la cunoştinţa publică a rezultatului alegerilor.
Curtea Constituţională anulează alegerile în cazul în care votarea şi stabilirea rezultatelor au avut loc prin fraudă de natură să modifice atribuirea mandatului sau, după caz, ordinea candidaţilor care pot participa la al doilea tur de scrutin. În această situaţie Curtea va dispune repetarea turului de scrutin în a doua duminică de la data anulării alegerilor.
Curtea Constituţională validează rezultatul fiecărui tur de scrutin, asigură publicarea rezultatului alegerilor în mass-media şi în Monitorul Oficial al României, Partea I, pentru fiecare tur de scrutin şi validează rezultatul alegerilor pentru preşedintele ales.
9.571.740 persoane din ţară şi străinătate au votat la alegerile din 4 mai.
În urma centralizării voturilor, candidatul AUR, George Simion, a obţinut prima poziţie, cu peste 40% dintre voturi, iar candidatul independent Nicuşor Dan aproape 21%.
Biroul Electoral Central nu a anunţat încă rezultatele finale.
Цитата:
Curtea Constituţională a înregistrat o cerere de anulare a alegerilor din 4 mai.
Curtea Constituţională a României a înregistrat marţi o cerere de anulare a alegerilor din 4 mai.
„A fost înregistrată o contestaţie privind anularea alegerilor pentru funcţia de preşedintele al României din data de 4 mai”, au anunţat marţi reprezentanţii CCR. Deocamdată nu s-a stabilit un termen de judecată, dar cel mai probabil va fi spre finalul săptămânii. 9.571.740 persoane din ţară şi străinătate au votat la alegerile din 4 mai. În urma centralizării voturilor, candidatul AUR, George Simion, a obţinut prima poziţie, cu peste 40% dintre voturi, iar candidatul independent Nicuşor Dan aproape 21%. Biroul Electoral Central nu a anunţat încă rezultatele finale, acestea nefiind încă validate de către instanţă.
Britain's secret sabotage plan to end WWII: How makeshift pistols and 'fire kits' were dropped to prisoners in Germany as defeat loomed for Hitler, reveals historian JAMES CROSSLAND
On the evening of September 25, 1944, a squadron of Lancaster bombers rumbled through the dark autumn clouds above Frankfurt.
Rather than bombs, these engines of war dropped 200,000 packages containing small incendiary devices and cheaply made pistols.
It was hoped that the weapons would land behind the barbed wire fences of the forced labour and prisoner of war camps on the city's outskirts.
Fourth months after the beaches of Normandy were stormed by Allied troops, this airdrop – codenamed Operation Braddock – was meant to hasten the Third Reich's end.
Instead, this ambitious effort to arm Germany's enemies within stands as a testament to the great expectations and limited realities of innovation in war and determination in the struggle to defeat Nazism.
The mission to Frankfurt was one of several airdrops that comprised Operation Braddock, the aim of which was to encourage a wave of mass sabotage and panic across the Third Reich.
The idea first emerged from the fertile imaginations of the Special Operations Executive (SOE) – the irregular warfare department established by Winston Churchill in 1940 with the mission to 'set Europe ablaze'.
In 1943, the Minister in charge of SOE, Lord Selbourne, chose to interpret this order literally.
An example of 'Liberator' pistols that were designed to fire one bullet and then be reloaded. They were made to be dropped behind enemy lines to foment rebellion
British four-engine Avro Lancaster Mk strategic bombers of the 207th Bomber Squadron of Bomber Command of the Royal Air Force
Under his direction and with the support of the American SOE equivalent, the Office of Strategic Services (OSS), a plan was developed to manufacture small grenades filled with explosive gel.
These could be easily activated by the user pressing an external firing pin, which would set the device on a timer to ignite between 15 minutes and several hours later.
Millions of these grenades – dubbed 'Braddocks' – were manufactured into 1944.
Each Braddock was then packed into a cylindrical case with a card-sized instruction manual, printed in a dozen European languages, alongside an American-made single-shot Liberator pistol.
The resulting kit was cheap to produce, geared to violence and easy for the untrained to use.
(выделено а.п.)
Amidst planning for the June 1944 D-Day landings, Supreme Allied Commander Dwight D. Eisenhower offered his support for Operation Braddock.
He saw the arming of prisoners via airdrop as a means of creating chaos behind German lines once Allied boots landed on French soil.
It was at this point, however, that snags appeared in the plan. Royal Air Force chiefs balked at the idea of using precious bomber crews and cargo space to deliver crude weapons rather than building-shattering bombs to the Reich.
Instructions for starting fires that were produced to be dropped into Germany
A German-language propaganda document produced by the Allies for Germans
Concern was also voiced about the consequences those who took up the challenge of using the Braddocks might face from the German security forces.
The head of the Political Warfare Executive (PWE) – Robert Bruce Lockhart – was one such dissenter.
Lockhart had seen the bloody retribution dealt to anti-authoritarian agitators in the Soviet Union during his time as a spy and diplomat in Moscow at the end of the First World War.
He was also mindful that another brazen SOE scheme – Operation Anthropoid, the 1942 plan to assassinate the Reich Protector of Bohemia and Moravia, Reinhard Heydrich – had led to the murder and detention of thousands of Czech civilians and the brutal destruction by the Schutzstaffel (SS) of an entire village.
This fear of mass reprisals was further brought home to Lockhart when one of his subordinates casually concluded that during Operation Braddock, 'many foreign workers might be killed'.
As the man tasked with waging Britain's psychological warfare effort against the Third Reich – a key component of which was 'marketing' the Allied cause to occupied Europe – Lockhart was also concerned that Operation Braddock might be interpreted by Europe's oppressed as the British and Americans getting emaciated prisoners to do their fighting for them.
To square the circle of Lockhart and others' concerns, over the summer of 1944, Operation Braddock morphed into more of a psychological warfare operation.
With the air force's wary agreement, the number of Braddocks dropped over the Reich would be reduced.
Robert Bruce Lockhart, the head of the Political Warfare Executive
The deficit of impact was to be made up for by PWE broadcasting propaganda into the Reich to exaggerate the Braddocks' effect.
In the hours after the incendiaries were dropped on the outskirts of Frankfurt in September 1944, PWE used fake radio stations broadcasting from the Bedfordshire countryside into Germany to wreak havoc.
Under the guise of being Nazi-controlled propaganda radio, they informed the German public that thousands of mysterious fires were raging across the region.
Fed by intelligence assets on the ground, PWE broadcasters even distorted the story of a factory worker in Mainz being killed in an accident to suggest that a Braddock fire was to blame.
In taking this approach, PWE were following a classic dictum of psychological warfare – building a big lie from a kernel of truth
(выделено а.п.: используется м поныне против России).
The fact was that some of the Braddocks did reach their intended targets and those prisoners and resistance fighters did set fire to German barracks, communications and railway stations.
None of this was on a scale to match the original ambition of creating mass disruption behind German lines.
However, owing to PWE's injection of fake news-driven fear into the operation, the Gestapo and the SS did commit resources to confiscating Braddocks and chasing after phantom saboteurs, increasing anxiety and sapping morale at a crucial moment in Germany's war effort.
The last known picture of Adolf Hitler, taken outside his bunker in Berlin shortly before he killed himself
In this sense, PWE contributed to the wider allied war effort to destroy Nazi Germany.
This reached its climax in the spring of 1945, when Russian troops entered a bomb-battered Berlin defended by exhausted soldiers, old men and Hitler Youth.
(выделено а.п.: враньё – в Берлине Советской армии противостояла миллионная хорошо вооружённая и мотивированная группировка Германии.)
By then, the Fuhrer had retreated to his bunker under the Chancellery building, where he ended his life on April 30, as the Reich he thought would last a thousand years crumbled around him.
As we commemorate the 80th anniversary of the Second World War's end, Operation Braddock provides an excellent example of the innovative lengths to which irregular forces like PWE, SOE and the OSS were prepared to go to defeat Hitler.
James Crossland is the author of Rogue Agent From Secret Plots to Psychological Warfare, The Untold Story of Robert Bruce Lockhart (Elliott & Thompson), out July in paperback, £10.99.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Самая спокойная и вменяемая трансляция на данный момент:
Pakistan 'attacked with missiles' - as India says it targeted terrorist camps | News at Ten.
Цитата:
2.22
Официальная статистика со стороны Пакистана после индийских ракетных ударов:-
1 мечеть разрушена.
8 мирных жителей погибли, включая женщин и детей
35 мирных жителей (в основном женщины, дети и подростки) получили ранения.
2 мирных жителя пропали без вести под обломками.
Цитата:
2.09
Пакистанская армия подтверждает, что уничтожила индийский командный пункт штаба бригады индийской армии.
Цитата:
2.08
Советник по национальной безопасности США и государственный секретарь Марко Рубио ранее провел телефонный разговор с советником по национальной безопасности Пакистана и генеральным директором Межведомственной разведки (ISI) генерал-лейтенантом Асимом Маликом относительно сегодняшних ракетных ударов Индии по целям в Пакистане.
Цитата:
2.00
На данный момент Пакистан уничтожил три индийских самолета (два Rafale, один Mirage 2000), два БЛА, один штаб бригады, одну авиабазу и один контрольно-пропускной пункт: источники в сфере безопасности Пакистана.
Цитата:
1.57
Рейс "Аэрофлота" из Москвы в Нью-Дели сел в Ташкенте, рейс на Пхукет развернули назад в аэропорт вылета, сообщили в компании.
Цитата:
Цитата:
1.49
Индия выбрала место для ударов с целью поразить высшее руководство "Джайш-и-Мухаммед" и "Лашкар-и-Тайба"*, передает агентство АНИ
* запрещенная в России террористическая организация.
Цитата:
1.48
Третий индийский самолет был сбит недалеко от Авантипура, Кашмир, сообщили источники в оборонных ведомствах пакистанским СМИ.
Цитата:
Цитата:
1.44
Местные жители сообщают о полном отключении электроэнергии в некоторых секторах оккупированного Индией Кашмира. Индийская администрация отключила электричество на фоне ожесточенных пограничных столкновений.
Цитата:
1.39
Профсоюз медиков Пакистана отозвал свой призыв к общенациональнви протестам. Весь медицинский персонал прибыл в больницы.
Цитата:
1.38
Война началась. Или пока нет?
Чуть более часа назад индийское командование объявило о начале операции «Синдур», в рамках которой было нанесено девять ударов высокоточным оружием по нескольким населенным пунктам, как заявляют в Индии, связанным с террористами.
🖍В настоящее время, как и в случае начала любого конфликта, царит тотальная неразбериха. Стороны обвиняют друг друга в ударах по гражданским, в соцсетях публикуется разнородный контент, в том числе фейковый, и обстановка в Сети сама по себе развивается по крайне негативному сценарию.
🚩Но при этом на текущий момент после ударов ВВС Индии и ответа ВС Пакистана наиболее серьезные бои отмечались в Пунче. Однако по большей части имеющиеся данные в сети – это моменты первых ударов. Сейчас столкновений как таковых не отмечается в том масштабе, в котором это преподносят.
🏳️Кадры с обломками самолетов пока сложно разобрать. Следует дождаться более четких фотографий или видео, по которым можно будет сделать вывод. В настоящее время политики двух стран заняты звонками своим союзникам и объяснениями сложившейся ситуации, а не боевыми действиями.
❗️В то же время удары ВС Индии были ожидаемыми, и для Пакистана также, который отреагировал на них моментально. Напряжение сейчас достигло довольно высокой точки, и теперь все зависит от того, остановятся ли лидеры государств на этом или пойдут дальше.
Цитата:
1.36
Бои на Линии контроля обостряются между армиями Пакистана и Индии. Сообщается о тяжелых потерях.
Цитата:
Цитата:
Цитата:
1.18.
Число выпущенных пакистанскими ВВС по индийским военным базам крылатых ракет достигло 80.
Цитата:
1.04
Боевые действия продолжаются вдоль линии фронта в Кашмире.
Бои сосредоточены в районе Пунч. Ведется взаимный огонь артиллерии и РСЗО.
Цитата:
0.57
Вслед за Кашмиром чрезвычайное положение было объявлено в пакистанском Пенджабе.
Цитата:
0.53
Два индийских истребителя действительно были сбиты, подтвердил военный представитель Пакистана генерал-лейтенант Ахмед Шариф в интервью CNN.
Цитата:
0.41
Пакистанский военный источник: Мы имеем право использовать все военные средства, включая ядерное оружие, в случае необходимости.
Цитата:
Цитата:
0.34
Индийская операция «Синдур» и ответ Исламабада — что известно об обострении индо-пакистанского конфликта к этому часу.
Армия Индии нанесла удары (https://t.me/readovkanews/95969?single) по контролируемым Пакистаном районам в спорном Кашмире, об этом официально заявило МО Нью-Дели. Атаку назвали операцией «Синдур». По их информации, все 9 ракетных ударов пришлись по инфраструктуре местных террористов, но не коснулись объектов пакистанских войск.
— Представитель пакистанских военных сообщил Geo News, что в результате ударов индийской армии пострадали 5 районов. По их предварительной оценке, есть 3 погибших и 12 раненых, все они якобы среди мирного населения. Среди уничтоженных объектов, пока Исламабадом подтверждена только мечеть;
— Пакистанские СМИ распространяют фотографии предполагаемых пострадавших — маленькой девочки, а также ее матери. Снимки быстро облетели все Telegram-каналы и транслируются пакистанскими телеканалами;
— Ряд пакистанских СМИ, в их числе PTV News и Samaa TV, утверждают, что армия Пакистана «начала процесс возмездия» в ответ на удары Индии. Некоторые телеканалы даже утверждают, что сбиты два индийских самолета. В качестве доказательства они публикуют фейковую фотографию годичной давности;
— Индия заявила о нарушении Пакистаном соглашения о прекращении огня стрельбой из артиллерии на границе. Вместе с этим сообщается, что была обстреляна деревня Бхимбер Гали в индийской части Кашмира. Последствия удара неизвестны.
Цитата:
0.32
Пакистанские СМИ теперь утверждают, что пакистанские силы уничтожили штаб бригады индийских войск.
Цитата:
Цитата:
Цитата:
BREAKING: India launches airstrikes on Pakistan and Pakistan-administered Kashmir | BBC News.
Цитата:
Operation Sindoor LIVE: India Strikes Terror Camps in Pakistan, PoK | Arnab.
Цитата:
0.23
«Пакистанская армия осуществляет беспорядочные бомбардировки вдоль всей линии границы!» - представитель индийской армии.
Цитата:
0.12
Пакистанская артиллерия начала обстреливать Индию в районе Бхимбер-Гали.
Цитата:
0.11
Многочисленные города в Кашмире, находящиеся под управлением Индии, подвергаются ударам артиллерии, баллистических ракет и крылатых ракет.
Сюда входят Купвара, Барамулла, Бандипора, Пунч, Раджури, Каргил и многие другие.
Цитата:
0.09
Один пакистанский военнослужащий был убит в результате снайперской атаки на пакистанский военный контрольно-пропускной пункт в Котане в районе Замуран округа Кеч, Белуджистан.
Ответственность за нападение взяла на себя организация «Армия освобождения Белуджистана».
Цитата:
0.08
Министр обороны Пакистана утверждает, что все объекты, по которым сегодня вечером нанесли удары ВВС Индии, были гражданскими целями, а не объектами боевиков, как утверждает министерство обороны Индии.
Цитата:
0.06
Пакистан наносит удары по военным объектам на территории Индии.
Цитата:
00.01
Представитель пакистанской армии: В результате нападения индийцев погибло не менее трех человек и 12 получили ранения.
Цитата:
23.58.06.05.2025
Предполагается, что атаки на Пакистан были осуществлены с использованием французских крылатых ракет SCALP.
Пакистан, с другой стороны, уже три года поставляет военную продукцию Украине, находясь на той же стороне, что и Франция, и подвергся нападению с применением тех же ракет, что и Россия.
Цитата:
23.55.06.05.2025
Пять районов в Пакистане подверглись ударам Индии:
23.46.06.05.2025
Пакистан нанес ответный ракетный удар по Индии.
Цитата:
Цитата:
Operation Sindoor LIVE: Indian Forces Strike 9 Terror Sites in Pakistan, PoK Under Operation Sindoor.
Цитата:
INDIA ATTACKS PAKISTAN: Explosions In Pak Cities, Pak-Occupied Kashmir | Pahalgam Avenged
Цитата:
Breaking: India Launches 'Operation Sindoor' Targeting Terrorist Infrastructure in Pakistan and PoJK
Цитата:
OPERATION SINDOOR INDIA HITS TERROR | Bharat Vichar | SUMIT PEER
Цитата:
India Attack On Pakistan | India Pakistan War | India Pakistan War Latest updates | GTV News
Цитата:
India launches attack on 9 sites in Pakistan and Pakistan-occupied Jammu and Kashmir.
May 7 (Reuters) - The Indian armed forces launched "Operation Sindoor," hitting nine sites in Pakistan and Pakistan-occupied Jammu and Kashmir, the government said in a statement on Wednesday.
No Pakistani military facilities have been targeted, the statement added.
Цитата:
23.40.06.05.2025
Пакистан закрывает свое воздушное пространство для всех рейсов на 48 часов, сообщают власти страны.
Цитата:
Цитата:
Цитата:
23.36.
Ракетный удар в Бахавалпуре был направлен на медресе Джаиш-и-Мохаммад (базирующаяся в Пакистане кашмирская военизированная группировка). Медресе было эвакуировано пять дней назад.
23.34.06.05.2025
Минобороны Индии заявило, что его "действия были целенаправленными, взвешенными и не носили эскалационного характера".
В ведомстве отметили, что в ходе начавшейся операции против "террористической инфраструктуры" ни один пакистанский военный объект не был атакован.
Цитата:
23.28.06.05.2025
Интенсивная перестрелка, артиллерийский обстрел и громкие взрывы слышны в двух приграничных районах индийского Кашмира, сообщили агентству Reuters сотрудник полиции и очевидцы.
Цитата:
India Attacks Pakistan: India Launches ‘Operation Sindoor’, Hits Bahawalpur, Muzaffarabad.
Цитата:
Цитата:
____________________________________________________
С сожалением и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Стариков: напрасная надежда Зеленского, война с Днём Победы, главная опасность правой оппозиции в ЕС.
Цитата:
Reactions to Friedrich Merz' election as Germany's new chancellor | DW News.
Цитата:
Зеленский поздравил Мерца с избранием канцлером.
Президент Владимир Зеленский пожелал новоизбранному канцлеру Германии Фридриху Мерцу успехов и дальнейшего укрепления его государства.
…
Зеленский подчеркнул благодарность за поддержку Германии и ее народа, которая "спасла тысячи и тысячи украинских жизней".
"Мы искренне надеемся, что Германия станет еще сильнее и мы увидим еще больше немецкого лидерства в европейских и трансатлантических делах. Это особенно важно сейчас, когда на кону будущее Европы, которое будет зависеть от нашего единства", – считает глава государства.
Он также пожелал Мерцу успехов на посту канцлера Германии.
Ранее во вторник лидер Христианско-демократического союза Германии Фридрих Мерц принес присягу и официально стал десятым канцлером ФРГ.
Незадолго до этого 325 депутатов Бундестага нового созыва поддержали назначение лидера ХДС канцлером. Это произошло во время повторного голосования – после провала первой попытки утром 6 мая, что стало беспрецедентным случаем.
Цитата:
Germany's Friedrich Merz wins second vote to become chancellor.
Цитата:
BERLIN: Großer Zapfenstreich! Die Bundeswehr verabschiedet Bundeskanzler Olaf Scholz.
Цитата:
Großer Zapfenstreich Olaf Scholz 05.05.2025.
Цитата:
Germany Aka Torchlight Procession In Berlin (1939)
Цитата:
Russia criticizes Merz over Taurus missile comments | DW News
Ben of Ben & Jerry’s Exposes the Motives Behind War With Russia & the Politicians That Sold Out.
Цитата:
Why Europe needs a common defence fund – outside the EU
It would be open to the UK, Norway and Switzerland, and give governments more bang for their buck as the continent rearms
Of all the shocks to have hit Europe over the past three months, none is more devastating than the realisation that the continent may no longer be able to count on a US security guarantee. Even if Donald Trump’s disdain for Europe had been telegraphed well in advance, few could have imagined a world in which a US president would publicly humiliate the head of state of a European ally in the Oval Office, cut off intelligence sharing in the middle of a war, or cook up a one-sided peace deal with Russia over the heads of Kyiv and its European allies.
What has made the shock worse is the brutal revelation of Europe’s inability to defend its own interests. Even as European leaders plead with Trump that a peace without robust security guarantees for Ukraine is no peace at all, their position is fatally weakened by the fact that they are in no position to provide those security guarantees themselves. When JD Vance and Pete Hegseth accused Europeans of being pathetic freeloaders in a leaked chat, the barb was all the more hurtful because it was partly true. Britain and France have struggled even to put together a “coalition of the willing” that can provide a bare-bones peacekeeping force, let alone make up for the loss of critical US air defence and battlefield intelligence should America withdraw entirely.
The only conclusion to draw from this confrontation with geopolitical reality is that Europe urgently needs to address its defensive deficiencies – and the good news is that this is now widely accepted. Almost all European Nato members have committed to hit the 2% of GDP defence spending target this year. Germany has relaxed its debt brake to allow for up to €1tn (£850bn) of extra defence spending over the next four years. The EU has created a mechanism to allow member states to borrow cheaply to fund defence and has tweaked its fiscal rules to exempt defence spending from calculations of national debt.
The bad news is that this is not enough. The Nato secretary general, Mark Rutte, has said alliance members are going to need to raise their defence spending to “considerably more” than 3% of GDP. What’s more, tweaks to fiscal rules and cheap loans will not help many highly indebted EU countries for whom the hard constraint on their borrowing is the bond market: any interest saving from accessing EU loans is likely to be wiped out by higher interest charges on the rest of their debt. Meanwhile, no European country on its own is going to supply the “strategic enablers” that are currently provided by the Americans.
But there is a way forward for Europe – and whether Europeans choose to take it is a critical test of the continent’s seriousness that it cannot afford to flunk. An important new paper published by Bruegel, a Brussels-based thinktank, offers a compelling proposal for a European defence mechanism, essentially a common defence fund that would be open to any country that wished to join, which could over time transform the defence capabilities of the continent. Indeed, this plan, which has been devised by three highly regarded economists, Guntram Wolff, Armin Steinbach and Jeromin Zettelmeyer, may be the only realistic way of doing so.
The plan is especially compelling because it addresses all the key challenges facing any European rearmament plan. First and foremost, it would be independent of the EU. That means it would be open to some of the continent’s key defence players such as Britain, Norway and Switzerland, who are not EU members, while excluding those EU members whose constitutionally enshrined neutrality complicates their participation in common defence initiatives. And unlike the EU, it would not be vulnerable to vetoes by countries such as Hungary, whose government does not share the same values.
Second, this defence mechanism would operate as a rearmament bank, which would borrow in the markets through the issuance of bonds to buy weapons on behalf of its members, but whose debts crucially would stay off national balance sheets until the members took delivery of them at a time of their own choosing. And to the extent that the fund bought public goods such as satellite systems or a common European air defence, these could be paid for by annual service charges, without adding to the fiscal pressures on individual governments.
Third, the mechanism could overcome one of the biggest problems in the European defence market, which is its high degree of fragmentation, reinforced by a strong home bias in procurement. The result is too many products, order sizes that are too small and too little competition, leading to higher prices. Even large countries often order products in small quantities. Since 2022, Germany has ordered just 123 Leopard 2 tanks to be delivered by 2030. Meanwhile, European countries operate 12 different main battle tanks, while the US has one.
As things stand, the EU has been unable to overcome this fragmentation. That’s because the EU treaties contain a specific carve-out from single market rules (article 346) for the defence sector. It makes any EU scheme for common procurement based on competitive tenders and non-discrimination legally unenforceable.
But since the proposed European defence mechanism would be based on a non-EU intergovernmental treaty, it would not be subject to this opt-out. Pooled orders for the equipment that is likely to be needed in the coming years would give European governments far greater bang for their rearmament buck.
Better still, the prospect of a single European deep-pocketed bidder would give the European defence industry the incentive to invest in technologies that are now only available in the US market. These include fifth-generation fighter jets, certain air-defence systems, rocket artillery systems similar to the US Himars and heavy transport helicopters. That would enable Europeans to reduce their reliance on US systems.
It is true that what is being proposed will force governments to confront tough choices. For Britain, which quit the EU less than a decade ago, it would be a giant step back towards European integration. For countries such as Germany and the Netherlands, which have long resisted common European borrowing, it would mean overcoming a political taboo. Many smaller countries will worry about the risks to their national defence manufacturing sectors.
But if Europe is to have any chance of remaining a pole in the fast-emerging multipolar world, what other choice does it have? Indeed, the real danger is that it may already be too late.
18.20.06.05.2025.
Про планы создания украинской «линии дронов» на фронте.
Её ключевая задумка в том, что это должна быть система эшелонированного применения БПЛА на глубину до 50 км от переднего края. По логике главкома Сухопутных войск Драпатого, весь фронт делится на сектора глубиной 5–10 км, каждый из которых обслуживается отдельными БПЛА-группами. Заявленные задачи — от полного подавления передней линии до ударов по тыловой логистике и командным пунктам.
В исполнители записаны все медийно-раскрученные украинские БПЛА-группы: «Птахи Мадяра», «Ахиллес» и т.д. Очевидно, ставка делается, в первую очередь, на формирование устойчивой картинки, что с этой задачей беспилотчики справляются. Задумка подаётся как новая фаза войны дронов, хотя по сути — это всего лишь попытка превратить разрозненные FPV-направления в централизованную систему огня.
Если отойти от задач, изложенных в документах, к реальности, то этот план имеет критические уязвимости.
Во-первых, плотная эшелонированная сетка из БПЛА требует надёжной и защищённой инфраструктуры управления — ретрансляторов, каналов связи, энергообеспечения, штабной координации на уровне минимум бригады (если речь идёт о полосах обороны в 10-15 км). Всё это — уязвимо, и будет прицельно выбиваться. В условиях постоянной охоты на дроноводов и ударов по командным пунктам управление дроном превращается в слепое руление с возможностью "куда-нибудь" попасть.
Во-вторых, линия дронов в текущей её конфигурации рассчитана на работу в условиях устойчивой линии фронта. Но линия фронта — подвижна, фрагментарна, и любое оперативное вклинивание или фланговый заход ломают «секторную» модель. Беспилотная «решётка» может держать динамику манёвренного боя, у неё есть гибкость. Но всего один быстрый прорыв — и дроны «на линии» начинают бить в пустоту или по своим.
В-третьих, ставка на «массированное уничтожение» передовой на дистанции до 5 км рациональна только отчасти. Перекрытие артиллерией и ПТУР, в том числе с заградительными задачами, а также авиация, которая очень любит разносить лежанки дроноводов — насколько учитывается всё это, большой вопрос. Попытка «снести дронами всё под ноль» — это ещё и не только боевая задача, это вопрос ресурсов. Потери снаряжения пока превышают поступления. Это не значит, что ресурс «линии» будет вырабатываться быстро, но от этого зависит её стабильная работа.
Тактическая попытка выжать из FPV-дронов максимум на фоне сложностей с другими средствами поражения понятна. Весь вопрос состоит в том, сколько от заявленного ВСУ удастся реализовать.
Цитата:
14.00.06.05.2025.
Противник разрабатывает так называемую "Линию дронов", за которой будут закреплены пять подразделений БПЛА. Отвечает за работоспособность проекта глава Сухопутных войск ВСУ Драпатый.
Из имеющейся информации известно, что "линия дронов" подразумевает под собой зону гарантированного поражения на глубину до 50 км от переднего края.
По задумке украинского командования эта зона делится на сектора: 5–10 км, 10–15 км, 15–20 км, 20–50 км. Выстраивают и план работ. В первом и самом опасном секторе, боевики планируют сносить всё под ноль с целью не допустить продвижение российской пехоты. В зоне 10-15 км под прицелом транспортная логистика и позиции нашей артиллерии. В последних двух – в план задач ставится уничтожение тыловых объектов ВС РФ.
К исполнению задач привлечены наиболее опытные украинские подразделения БПЛА – "Птахи Мадяра", "Рарог", "Ахиллес", "Феникс" и "К-2",– пишут украинские СМИ.
Цитата:
19.11.05.05.2025.
Украинские военные внедряют концепцию «линии дронов», чтобы противостоять российскому наступлению. В проекте участвуют пять подразделений БПЛА («Птицы Мадяра», «Рарог», «Ахиллес», «Феникс» и «К-2», сообщает УП.
Отвечает за внедрение концепции с начала 2025 года глава Сухопутных войск Драпатый.
План-максимум этой концепции - поражать противника на территории в глубину до 50 километров от переднего края. Эта глубина должна стать kill zone, которую будут контролировать дроны.
По задумке, эта зона делится на сектора: 5–10 км, 10–15 км, 15–20 км, 20–50 км. На каждом участке работает свой разведывательный экипаж, который сразу передаёт сигнал для нанесения огневого удара. Цель - не допустить продвижения пехоты и техники, перебить их логистику, уничтожить артиллерию, работать по тылам и системам ПВО.
Наиболее жестко зачищается 5-километровая зона, где «всё будет заминировано», снесены все строения, руины и подвалы, где противник может закрепиться.
На 10 километрах должна быть выбита вся логистика наступающих частей, на 15 - артиллерия.
На 20–50 км идет уже более привычная работа по логистическим центрам, системам ПВО, другим военным объектам, инфраструктуре противника (то есть, то, что происходит и сейчас).
При этом признается, что это оборонительная стратегия.
«Мы не будем идти в контрнаступление, поэтому если мы хотим создать kill zone, всё это нужно уничтожить», - рассказывает один из военных, находящийся на Новопавловском направлении.
«Задача минимум – полностью остановить продвижение врага. А там уже посмотрим, что будет дальше", – сказал в ответ на вопрос о приоритетах проекта "Линия дронов" один из людей, имеющих отношение к ее запуску.
«Правда, по состоянию на данный момент, после трех месяцев реализации проекта, большинство из задуманного остается только расчетами и гипотезами. Поэтому собеседники утверждают, что "Линия" еще далека от того, чтобы полностью раскрыть свой потенциал», - пишет издание.
Цитата:
Понедельник, 5 мая 2025, 05:30
"Линия дронов": что это такое и смогут ли 5 подразделений остановить продвижение россиян.
...
Цитата:
17.04.29.04.2025
В рамках программы "Линия дронов" Украина сформирует 4 батальона численностью 2500 операторов дронов каждый, пишет NY Times. Таким образом в Киеве готовятся к возможному сокращению военной помощи США и неудачному для себя итогу мирных переговоров.
Минимум 70% потерь в живой силе на войне сейчас происходит вследствие атак беспилотников. Стоимость одного fpv-дрона варьируется от $500 до $750, проблем с китайскими комплектующими у украинцев нет. Ставка на дроны со стороны Киева логична, поскольку позволяет частично нивелировать преимущество России во всех остальных видах вооружения.
Экс-главком ВСУ Залужный заявил вчера на Форуме оборонных технологий "Украина-Британия" в Лондоне, что дроны изменили саму природу боевых действий. Конфликт на Украине, по мнению Залужного, зашел в "глухой угол", а глубокие маневры и удары на оперативную глубину из-за насыщенности линии фронта беспилотниками стали практически невозможными.
Дроны, конечно, не летают сами по себе, им нужны операторы. Но и в этом отношении ставка на беспилотники логична, поскольку рекрутировать людей в операторы дронов гораздо легче, чем в пехоту или другие рода войск, где бойцы рискуют своими жизнями гораздо больше.
Беспилотники стали технологией, которая постепенно сделала конфликт на Украине позиционным в духе Первой мировой или ирано-иракской войны, когда ни одна из воюющих сторон не могла сломить противника. Это "окопная война" 21 века, в которой ни одна из сторон уже не может совершить решающего военного прорыва и сломить противника.
Исходя из вышеперечисленного, ставка Украины на дроны логична и может позволить сдерживать наступление ВС РФ максимально эффективно с точки зрения финансовых вложений и потерь в живой силе.
Цитата:
April 28, 2025
Amid Uncertainty About U.S. Support, Ukraine Pins Its Hopes on Innovation
Ukraine has adapted strategies and weapons during its fight against Russia. It is now banking on expanding the use of domestically produced drones, even though American arms remain crucial.
Flying a drone in Ukraine last week. The technology gives the pilot the video equivalent of a front-row seat as bombs hurtle into Russian soldiers, cars, tanks or bunkers.
The Ukrainian soldiers rose in the predawn, stretching, rubbing their eyes and rolling up sleeping bags in a basement hide-out near the front line in the country’s east. Their day would not take them far afield. Most stayed in the basement, working with keyboards and joysticks controlling drones.
At a precarious moment for Ukraine, as the country wobbles between hopes that President Trump’s cease-fire talks will end the war and fears that the United States will withdraw military support, the soldiers were taking part in a Ukrainian Army initiative that Kyiv hopes will allow it to stay in the fight absent American weapons.
Should the peace talks fail, or the United States discontinue arms shipments, the Ukrainian drone initiative is likely to take on more importance. The program doubles down on unmanned systems that are assembled in Ukraine, mostly small exploding drones flown from basement shelters.
On Monday, President Vladimir V. Putin of Russia added to the many uncertainties in the war by ordering a three-day cease-fire in Ukraine next month, though it is unclear if such a pause would hold, or even start. That announcement followed a week of unabated warfare in Ukraine, including the deadliest attack on Kyiv, the capital, in nearly a year, and of conflicting signals about what would come next from the Trump administration.
President Trump has been less critical of Ukraine’s leadership in recent days, instead rebuking Mr. Putin for his continuing bombardment of Ukraine. But Mr. Trump has still not promised more weapons, which remain crucial.
A U.S. decision to discontinue military aid would leave Ukraine vulnerable along the front and far beyond. Its army relies on Patriot interceptors as its only defense against Russian ballistic missile attacks on Kyiv. Ukraine’s military also lacks its own medium-range missiles, such as those fired by the American-made HIMARS system, which are key to striking Russian troops and equipment before they reach the front line.
And earlier Ukrainian innovations in the war, such as Kyiv’s fleet of remote-controlled, exploding speedboats that sank much of Russia’s Black Sea Fleet, were introduced to great effect only for Russia to later devise countermeasures.
Still, the Ukrainians have defeated the odds before in their battle against a much larger enemy, in part because they changed battlefield strategy and rejiggered weapons on the fly. At least for now, soldiers are hopeful that the latest innovative program, called the Line of Drones, will help them keep the Russians mainly stalled on the front line.
“It’s not man against man anymore,” said the commander of the squad operating from the basement in eastern Ukraine.
The group flies first-person-view drones, which give the pilot the video equivalent of a front-row seat as bombs hurtle into Russian soldiers, cars, tanks or bunkers. In keeping with military protocol, the commander asked to be identified only by his first name and rank, Private Artem.
Even before the Line of Drones, Ukraine was relying heavily on unmanned weapons, which now inflict about 70 percent of all casualties in the war on both sides, the Ukrainian military says — more than all other weapons combined, including tanks, howitzers, mortars and land mines. While those other weapons are partly provided by the United States, the Ukrainians assemble the drones domestically from components mostly made in China.
The expanded drone program, in the works since last fall but formally announced in February, is Kyiv’s Plan B if talks to end the war, which began with Russia’s full-scale invasion in 2022, fail.
Drones from both sides already hum near continuously over the battlefield. In the drone war, Russia has an advantage in quantity, while Ukraine has an advantage in quality, often becoming a first adopter of new technological approaches. Those include flying re-transmitter drones to extend the explosive drones’ range and guiding drones with hair-thin fiber-optic threads that are impervious to Russian forces’ own innovations in jamming.
The Line of Drones strategy has been overshadowed by the cease-fire talks and by Mr. Trump’s earlier dismissive assessment of Ukraine’s chances without U.S. aid. (“You don’t have the cards,” he told President Volodymyr Zelensky of Ukraine at a contentious Oval Office meeting.) But the drone deployment has already yielded results, according to military analysts.
It has been partly credited for a three-month slowdown of the Russian offensive in Ukraine. Russian forces that surged forward last fall have been in a virtual stall since January, in spite of the Russian military’s staging costly assaults.
The Russian offensive peaked in November with the capture that month of 279 square miles of Ukrainian territory, according to DeepState, an analytical group with ties to the Ukrainian military. In March, Russia captured just 51 square miles, the group’s analysis showed. Russia’s main gain over the winter was expelling Ukraine from all, or almost all, of the Kursk region inside Russia.
The Ukrainian program will fill out four drone battalions to become drone regiments, expanding each from about 700 soldiers to 2,500 soldiers armed with first-person-view drones, others that drop bombs, and unmanned ground systems. The last includes remote-controlled vehicles armed with machine guns.
All wars spur innovation, such as the invention of radar during World War II and night-vision goggles in Vietnam. But Ukraine’s drone strategy was also born of a major weakness of its military after more than three years of war: the waning motivation of Ukrainians to join the army. As draft evasion has become widespread, force replenishment has become a challenge.
Drones don’t replace troops; in fact, each flight of a first-person-view drone can require up to four soldiers. For flights last week in northeastern Ukraine, a drone squad consisted of a pilot, a navigator, an armorer and a pilot of a retransmitting drone.
But recruiting for these positions is easier than finding infantry troops who will serve in trenches.
With fewer soldiers to lose than Russia, Ukraine wants to limit direct engagements. That’s where the drones come in.
The strategy focuses on a belt of land about 18 miles deep behind Russia’s front line. Saturating the airspace over this area with reconnaissance and strike drones can prevent Russian soldiers from massing for assaults. The drones, flying at about 80 miles per hour, can outpace anything moving on the ground.
“The fair assessment is that it is working,” Michael Kofman, a senior fellow at the Carnegie Endowment for International Peace, said of the drone program. Russian equipment shortages and winter weather also played a role, he said.
The goal, Mr. Kofman said, was to design a force that “can lock down large parts of the front” and sustain itself without U.S. help.
The program’s goal is to expand over time, with experienced drone pilots sharing expertise with soldiers in other units, in an attempt to complicate Russian logistics, air defense and electronic warfare operations behind the frontline, Yuriy Fedorenko, commander of one unit, the Achilles Regiment, said in an interview.
“The idea is to cover the whole front line” with drones, he said.
The Ukrainian military did a test run last year when Republicans in Congress stalled a supplemental spending bill for Ukraine. Artillery ammunition ran so low that some crews fired only smoke shells. At one section of the front, near the town of Chasiv Yar, drone crews compensated with a flurry of attacks that disrupted Russia’s offensive.
The drones cost $500 to $750 each, less than large-caliber artillery shells, which cost about $3,000.
Other militaries are taking note. The U.S. Marine Corps this year formed its first experimental attack drone squad flying first-person-view drones.
Private Artem is serving with the Achilles Regiment, one of the units recently expanded under the drone program. Like a fifth of all recruits to the regiment, he is a former computer programmer who worked in Ukraine’s booming outsourcing industry before the Russian invasion.
Though operating in cover about three miles back from the front line, drone crews are spared neither the barbarism of war, nor the danger.
On Friday, the Ukrainian crew caught one Russian soldier in the open, dashing over the green grass of a floodplain of the Oskil River. He was running for safety in a grove of trees. But the final frame of the video feed showed the drone had zeroed in on him at close range, suggesting he did not make it.
Later in the day, the Ukrainian soldiers who placed the drones outdoors for launch kept out of sight as a Russian drone buzzed overhead before speeding off and crashing nearby with a thunderous boom.
Например, поликлиника рядом с моим домом очень ветхая, ей уже скоро лет десять будет. Это же просто доисторическое старье! Поэтому всю поликлинику безбожно выпотрошили, оставили одну коробку, и уже месяца три день и ночь занимаются только разрушением.
И дорожки у моего дома тоже безумно устаревшие, года два назад делали, все ужасно обветшали! И газон на бульваре, который сначала уничтожили, потом снова засеяли, ничего не взошло, потому что полива не было - ветхость, в этом году снова проведут озеленение!
Я понимаю, Москва, столица, необходимо радовать москвичей. Возможно, как во времена Великой депрессии и Рузвельта, ставка на общественные работы, не самые важные, но позволяющие поддерживать социальную стабильность и давать работу множеству людей. Но кому? В основном, мигрантам, хотя на строительных работах много и немигрантов.
Конечно, первым на ум приходят французы, которые писали, что русским надо постоянно что-то подновлять или красить. Или «осваивать-присваивать».
И, самое главное. Москва ведь не в блокаде, люди туда-сюда ездят каждый день. И те же люди, живущие в области, в нескольких десятках км от Москвы, видят, как тут разрушают новые поликлиники, тротуары, а у них медпункта нет на большой поселок и дороги до сих пор грунтовые. Если бы на все это шли частные деньги, но ведь это все из нашего бюджета.
Я только за, чтобы Москва стала лучше, красивее и комфортнее. Безусловно, заказчики и подрядчики зарабатывают, обычные трудяги получают зарплату и кормят семьи.
Но какая-то артель «Напрасный труд» получается.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Discovery of world’s oldest football pitch in Scotland changes everything we knew about game, historian says
Findings predate founding of Football Association by centuries and could explain Scotland’s early dominance of international football
A field in the Scottish countryside near the Solway Firth was likely the world’s oldest football pitch, a historian has claimed.
The farmland near Anwoth Kirk in modern-day Dumfries and Galloway was hosting football games in the 1600s, nearly two centuries before rules for the sport were laid out for the first time in England.
Sports historian Ged O’Brien pointed to a letter written by one Reverend Samuel Rutherford in the early 1600s stating that “people used to play football” at the ground on the afternoon of the Sabbath.
The reverend, seemingly angry that frequent football games on the field were disrupting the Sabbath, ordered parishioners to place large stones on the pitch to stop them.
The rocks – some still there today – were laid across the ground as a temporary barrier to stop people playing football, Mr O’Brien noted.
“This is one of the most important sentences I have ever read in football history,” he told The Times. “Because it specifically identifies the exact place the football pitch was. I have always thought football has been played in Scotland for hundreds of years. Not mob-football, but proper football.”
Football in 18th century (Getty)
Lab tests of soil from the field confirmed that the rocks were placed across the farmland around the time Rutherford’s letter was written.
Taken together, this would mean football was played in an organised form centuries before the Football Association was set up in 1863 in England.
It was thought that the form of football played in the 1600s was more brutal and chaotic, involving several dozen people chasing and kicking a pig’s bladder across town.
The reverend’s letter, however, would indicate that a more organised form of the game was being played at the Scottish field, where people showed up specifically on Sundays, expecting to go to work the next day.
However, it could not be ascertained if the form of football played on the Scottish farmland resembled the modern game.
Group of men playing football in Strand, London, in 1775 (Getty)
Mr O’Brien, who founded the Scottish Football Museum, noted that this was a critical point in the evolution of the sport, involving a field, teams and regular matches played with some agreed rules.
“This is the ancestor, the grandparent, of modern world football,” he said. “And it’s Scottish.”
The latest findings, if further verified, could alter the timeline of football’s evolution, and provide insights into Scotland’s dominance of the sport when international football began in the late 19th century.
"In 1872, the minute international football started, Scottish clubs were absolutely destroying English teams,” Mr O’Brien pointed out. “It's absolutely no surprise because these people are 200 years in front of what England is doing.”
Цитата:
The forgotten story of the world’s first football club.
How a Scottish teenager set up the beautiful game’s first club exactly two centuries ago.
A football game in 1841 - with Edinburgh in the background ( Andy Mitchell )
Today, December 11 2024, is football’s forgotten anniversary.
Exactly 200 years ago, on 11 December, 1824, a 17-year-old student set up the world’s first football club.
Established in Edinburgh, it was known simply as the Foot Ball Club.
But, as the world’s first such organisation, it faced some unique challenges. Undoubtedly, its most serious problem was the lack of any other clubs to play against.
They overcame that challenge simply by dividing the club into two teams and playing against each other.
But another problem was a more technical one - the footballs themselves. Because they used pigs’ bladders as inner tubes, the balls tended to burst at an alarming rate. Indeed the club’s still surviving account books record that they often needed to stop play 3 or 4 times each match so as to insert and inflate a new bladder (at up to £4 [In modern values] a throw).
Another challenge stemmed from the nature of the pitches. For much of the club’s lifetime, the only open spaces available were farmers’ fields. However, to keep the pitches clear of cowpats and sheep-droppings, the club had to pay farmers substantial amounts of money to ensure that livestock did not wander onto the pitch, even between matches.
The oldest known painting of people playing football, c1810 (gratis/wiki-commons/free-use)
The club’s founder was a 17 year old Scottish law student called John Hope who had just enrolled at Edinburgh University - and for most of the club’s existence (from 1824 to at least 1841), it consisted mainly of law students.
Initially, the club had very few regulations. However, in 1833, Hope created the world’s first known set of football rules, albeit very minimal ones.
The world’s first known football rules - hand-written by John Hope, nine years after he founded the world’s first football club (The Hope Trust)
However, one of the more innovative rules banned the till then common practice of picking up the ball, rugby style. From that point onwards, in Hope’s organisation, kicking the ball became the sole permitted method of propelling it. The Edinburgh club’s 1833 rules therefore represent the first steps away from what had been the ancestor of both soccer and rugby to something that began to more closely resemble an embryonic form of soccer.
Although Edinburgh’s Foot Ball Club, founded in 1824, was the sport’s first organised club, forms of the game had been played for centuries.
John Hope - the Scotsman who founded the world's first football club exactly 200 years ago (gratis/wiki-commons/free-use)
Historians describe the sport played in medieval and early modern times as ‘mob football’. Mob teams were of unlimited size (often more than 100 players in each team) and there were absolutely no rules - and certainly no organised clubs (just mob matches, often between rival villages)
What’s more, in mob football, the pitch could be hundreds of metres long and had no defined borders. Matches tended to be so disorderly and often violent that the authorities frequently had to ban them.
Predominantly, medieval and early modern ‘mob football’ was played by rural farm workers and urban apprentices.
But, by around 1800, the sport had been adopted by more middle class school boys, in some of the more prestigious often private educational institutions like Eton, Rugby, Harrow and Edinburgh’s (non-private, yet socially elite) High School (now the city’s Royal High School).
A game of football (almost certainly in Scotland) in around 1830 ( )
John Hope, the founder of the 1824 Foot Ball Club, had attended that latter school - and his love of the game there had then inspired him to set up that historic first club which staged more than 500 matches and, over the years, recruited at least 300 players.
"Hope is a largely forgotten figure in British history, but his role in setting up the world’s first football club was of huge significance," said Andy Mitchell, co-author of the only book ever written on the subject (1824, the World’s First Football Club)
As football spread across Britain in the 1840s and 1850s, it remained a predominantly middle class sport - partly because it was still a mainly participatory game, rather than a spectator one, and playing it cost participants substantial amounts of money, largely to pay for grounds and balls.
But, from the late 1860s onwards, the game began to change from a mainly participatory sport to a predominantly spectator one. As a result, a much wider public became interested in the game - and, consequently, it gradually became more working class than middle class. Indeed, to start accommodating the sport’s spectators, the world’s first purpose-built stadium was constructed in 1873 in Hampden Park, Glasgow.
Today, 200 years after John Hope founded his Foot Ball Club, the game (now worth over £60 billion worldwide) transcends class and other social and political barriers and boasts literally hundreds of thousands of clubs (including 4400 professional ones) in virtually every country on earth.
"Hope was a remarkable and complex individual," says Andy Mitchell, a Scottish sports historian who spent ten years as Head of Communications at the Scottish FA and 20 years as a Media Officer for UEFA.
36 years after John Hope founded the world's first football club, he also founded the world's first uniformed youth organisation - the British League Cadets, which helped inspire the later establishment of the Scouting movement. ( )
Not only did Hope found the world’s first football club, but he also threw himself into philanthropic work, setting up an anti-alcohol youth movement (the British League of Juvenile Abstainers), personally financing evening classes for 30,000 working class young people and organising a vast anti-alcohol youth rally, attended by 20,000 children.
Hope was also involved in military initiatives. He set up a teetotal company of the War-Office-sponsored Edinburgh Rifle Volunteers (where all his volunteer troops had to sign an anti-alcohol pledge) - and, in 1860, he set up the British League Cadets (nicknamed the Water Rats, because, as its ethos was teetotal, they mainly drank water!). The organisation - the world’s first uniformed youth movement - later inspired the emergence of other uniformed youth movements including the Boys Brigade, the scouts and the schools-based Combined Cadet Force.
However, Hope also appears to have been self-obsessed, intolerant and dictatorial. Although he played football as part of a team, he was, in his wider life, not really a team player. Like many others of his era, he became extreme in his religious views, especially in his attitude towards Catholicism. In 1850 he helped to establish the strongly pro-Protestant Scottish Reformation Society ‘to resist the aggression of popery’- and a year later he helped organise speeches by extremist preachers - including at least one who believed that Ireland’s mid-19th-century Great Famine (which killed a million people) was the fulfilment of Biblical prophecy. Hope also launched an anti-Catholic newspaper - The Banner of Truth.
He appears to have held equally strident views in family matters and in politics.
A drawing showing a game of mob football in London in the 1720s (gratis/wiki-commons/free-use)
He became estranged from all his siblings, who distanced themselves from him because they thought he was trying to dictate how they should live their lives.
As a Conservative party worker, he was accused of physically intimidating voters at a polling station (and in one incident the police had to be called in to restrain him).
And as an independent member of Edinburgh City Council, he was likewise not universally popular. Other councillors apparently found it difficult to get on with him - because of his ‘headstrong manner’.
Hope dedicated his life to football, social reform, teetotalism, religion and politics. He was both a social reformer and a bigot - a not uncommon combination in his era. He was totally absorbed by his public roles and never married.
His devotion to young people, his love of uniforms, his dedication to exercise and his loyalty to empire, helped pave the way for several other slightly later Victorian social entrepreneurs – like Sir William Alexander Smith (founder of the Boys Brigade) and Robert Baden Powell (founder of the scouting movement).
But it was Hope’s 1824 Foot Ball Club that ultimately helped fundamentally transform global culture on a scale he almost certainly would not have thought possible.
Цитата:
After 150 years the truth: Scotland invented football.
As Wembley prepares to host the Auld Enemy once again with a friendly for the FA's anniversary, it is time Patrick Barclay put the record straight
Cartoon army: The Graphic’s W Ralston depicts a match between Scotland and England in Glasgow in 1872 (Getty)
In the days before political correctness it used to be said that, while the Irish could take pride in the invention of the lavatory seat, it was the English who had come up with the bright idea of carving a hole in it.
So the joke really ought to be on the English this time as they continue to celebrate the 150th anniversary of the invention of organised football with a match against Scotland on Wednesday. It was the Scots who truly devised the game as we know it. Without their civilising intervention, what England might have given the world was just another version of rugby.
When the so-called Football Association' was formed at the instigation of Ebenezer Morley, a young solicitor from Hull who lived by the Thames in south-west London because rowing was among his sporting interests, what he proposed would be seen now as a basis for rugby with extra violence.
Morley's draft laws provided that a player could not only run with the ball in his hands but that opponents could stop him by charging, holding, tripping or hacking (kicking him on the shins) and initially a majority of the delegates at the historic meetings in the Freemasons Tavern agreed.
Fortunately progressive elements rebelled and, after a more civilised code emerged, the delegate from the Blackheath club – outlaw hacking, he had presciently warned, and such would be the loss of "the pluck of the game" that the French might even prevail at it – harrumphed away, eventually to help to form the Rugby Football Union.
However, the English game was still mainly a question of head-down dribbling and "backing up" (by colleagues anxious to seize what was later dubbed the "second ball"). This was not a game which would have conquered the world with its beauty.
And then the Scots had the notion of artfully distributing the ball among the players. It started with young men, from Perthshire and the Highlands mainly, who gathered at Queen's Park in Glasgow in 1867. They obtained a copy of the FA laws and amended them to conform with an almost scientific blend of dribbling and passing.
When they invented passing, these lads invented football. Not the heir to Shrove Tuesday scrimmages but the football that was to charm every continent. Far from being an English game, it was one that was conceived to confound the English because the Scots, being generally smaller than their opponents in football's oldest international rivalry, could hardly afford to take them on physically.
Thus we had the Scots' "combination game", the original pattern from which everything worthwhile in football – from the mid-European flair that culminated in England's humbling by Hungary at the old Wembley in 1953, to the 1970 Brazilians, to the Barcelona of Pep Guardiola – has been designed.
It even worked for the Scots for a while. They were the original world champions, albeit unofficially, for although the first international, with Queen's Park representing Scotland in Glasgow in 1872, ended goalless and England won the next in London, the Scots won 10 and drew three of the ensuing 14.
Then the Football League started. Preston North End, dominated by Scots, became its first champions in 1889. Indeed they did the Double. The next club to do it were Aston Villa eight years later. Villa had been transformed by a Scottish manager, George Ramsay, who had taught them to pass – their previous approach he later described as "a dash at the man and a big kick at the ball" – and a great Scottish player, Archie Hunter.
Ramsay and Hunter inspired Villa to take five of the last seven championships of the 19th century and were the most successful of the imports from north of the border, being hailed all over England as footballing academics come to educate the natives: the "Scotch professors".
Even now the memory of outstanding Scots – at least in management – has hardly faded and right up to the prime of Kenny Dalglish, arguably the last of the professors (although a counter-argument in favour of Gary McAllister would be accepted), the country led its big brother in the ancient international series.
England did not move ahead in terms of overall wins until goals from Bryan Robson and Gordon Cowans sank the Scots at Wembley in 1983. But six years later, when the series was abandoned, it was amid mutual relief: the English were bored and the Scots, by now struggling with the likes of Luxembourg and Cyprus, feared increasing humiliation.
At least this week, however, they can feel pride. To have the English borrowing their history is quite a compliment – and to be invited to share it perhaps the best joke of all.
__________________________________________________________
С пониманием и отраслевыми пожеланиями, Dimitriy.
Комментарии
Germany Aka Torchlight Procession In Berlin (1939)
Цитата:
Sun 8 May 2022 19.29 CEST
Ukraine will prevail as Europe did in 1945, Scholz to say in VE Day speech
German chancellor will draw parallel with second world war defeat of Nazi dictatorship in TV address
Ukraine will prevail over Russia as freedom prevailed over the Nazi dictatorship in 1945, the German chancellor, Olaf Scholz, will say in a TV address to mark the 77th anniversary of Victory in Europe Day, in which he will accuse Vladimir Putin of falsifying history.
In the speech, which will be aired on German TV at 8.20pm CET (7.20pm BST) on Sunday, Scholz says the “legacy of 8 May” for his country must be to help to ensure that there will never again be genocide or tyranny in Europe.
“I am deeply convinced. Putin will not win the war,” the centre-left politician says. “Ukraine will prevail. Freedom and safety will win, just like freedom and safety triumphed over servitude, violence and dictatorship 77 years ago.”
Scholz says it is “falsifying history and disgraceful” of Russia’s president to equate his own “barbaric war of aggression” with the fight against National Socialism. “It is our duty to state this clearly,” his speech says.
In keeping with previous postwar German leaders’ messages on 8 May, Scholz thanks the Allied forces for their defeat of Nazi Germany, and says his country owes a debt to both Russia and Ukraine, which suffered millions of casualties in the second world war.
Scholz has repeatedly declared Germany’s support for Ukraine’s defensive effort but diplomatic relations between Berlin and Kyiv have been frosty. Ukrainian diplomats have accused his left-liberal coalition government of stalling over embargoes on Russian energy and deliveries of military hardware.
The chancellor, meanwhile, appeared personally piqued after Germany’s president, Frank-Walter Steinmeier, previously a Social Democratic party (SPD) ally, was told last month he was not welcome to visit Kyiv along with eastern European leaders.
Ukraine’s president, Volodymyr Zelenskiy said last week he had made up with Steinmeier and invited Scholz to pay a symbolic visit to Ukraine’s capital on 9 May. The German leader did not give any indication on Sunday of whether he was likely to accept or not.
Several European politicians have visited Ukraine since the start of the war in late February, including the leader of the German parliamentary opposition. Canada’s prime minister, Justin Trudeau, made a surprise visit to Irpin on Sunday, and the US president’s wife, Jill Biden, met Ukraine’s first lady, Olena Zelenska, during an unannounced visit to the west of the country.
In what she called an “icebreaker” visit, the president of the Bundestag, Bärbel Bas, also travelled to Kyiv on Sunday to commemorate the victims of the second world war, laying wreaths at the Tomb of the Unknown Soldier with her Ukrainian counterpart, Ruslan Stefanchuk, the chair of the Verkhovna Rada.
“To me this day is special because it does not merely commemorate but should serve to reconcile,” said Bas, whose presiding role over sessions in Germany’s legislature is comparable to that of the speaker in other parliaments.
The SPD politician said her visit was meant to commemorate all victims of the second world war, those in Ukraine as well as Russia, Poland, Belarus, the Baltic States and other states in central and eastern Europe.
Public figures in Berlin, meanwhile, stayed away from gatherings to mark the anniversary of Nazi Germany’s surrender over fears that commemorative events could be used for propaganda purposes.
“The situation is very oppressive, and any commemorations have to take that into account,” said Berlin’s mayor, Franziska Giffey, justifying her and her senators’ absence at the traditional laying of wreaths at the Soviet War Memorial in the city’s Treptower Park.
The Russian embassy in the German capital, which has organised the event in the past, has not made its plans public this year because of security concerns.
Germany’s surrender is traditionally celebrated in western Europe on 8 May, but because time zones it is marked on 9 May in Russia, Belarus, Serbia and Israel.
Berlin’s senator for interior affairs, Iris Spranger, said police would seek to suppress any public displays of support for Russia’s invasion of Ukraine on 8 and 9 May, including the beeping of horns at car rallies.
About 1,000 people attended a pro-Russia rally at Cologne’s Fühlinger lake on Sunday, waving the red-white-and-blue flag of the modern Russian republic and the red flag of the former Soviet Union.
The display of Russian flags in the vicinity of 15 memorial sites in Berlin was banned.
The city’s decision to also include Ukrainian flags in its ban has been heavily criticised by the country’s ambassador to Germany. Andrij Melnyk said the ban, which exempts flag displays by diplomats, was “a slap in the face of the Ukrainian people”.
Цитата:
Zelensky makes URGENT STATEMENT on the WAR! Zelensky RESPONDS to Trump and Putin!
Цитата:
Lt Col Daniel Davis calls out Gen Ben Hodges - Rain Fire on Putin's May 9th Parade!
Цитата:
Lt. Gen. Ben Hodges - Rain Fire on Putin's 9th May Parade - A Legitimate Military Target for Ukraine.
Цитата:
Putinin suuri voitonpäivän juhla voi lässähtää kunnolla, ja se on Ukrainan ansiota
Kiinan presidentti Xi Jinping on yksi korkeimmista arvovieraista Venäjän voitonpäivän juhlissa.
Putinin kanslian mukaan Kiinan ja Venäjän on määrä allekirjoittaa kahdenvälisiä sopimuksia maiden kumppanuuksien ja strategisten yhteyksien kehittämisestä. Kuvassa voitonpäivän ennakkojuhlintaa sekä Xi Jinping (ylhäällä) ja Vladimir Putin. Kuva: Sergei Ilnitsky / EPA, Iori Sagisawa / EPA ja Ramil Sidnikov / Kreml / EPA
Juttu tiivistettynä
Ukraina näyttää nyt pyrkivän siihen, että Venäjän presidentti Vladimir Putinin suuret voitonpäivän juhlat menisivät pilalle.
Venäjän mukaan Ukraina olisi jo toisena yönä peräkkäin ampunut pääkaupunki Moskovaan parikymmentä lennokkia. Venäjä kertoi ampuneensa ne alas.
Putinin juhlamieltä voi latistaa myös se, että Ukrainan armeija kertoi tiistaina jatkaneensa taisteluja Kurskin alueella.
Taistelujen jatkumisesta huolimatta perjantaina Moskovan Punainen aukio täyttyy sotakalustosta, kun maa juhlii voitonpäivää eli natsi-Saksasta tasan 80 vuotta sitten saatua voittoaan. Tänä vuonna juhlaa vietetään jo neljättä kertaa Venäjän hyökkäyssodan jatkuessa Ukrainaan.
Voitonpäivä on Venäjän johdolle hyvin tärkeä ideologinen juhla. Se korostaa Venäjän voimallisuutta ja rakentaa käsitystä yhteisestä voitollisesta venäläisestä identiteetistä.
Erityishuomio on Kiinan presidentti Xi Jinpingin läsnäolossa. Hänen odotetaan saapuvan keskiviikkona Venäjälle. Xi tapaa Venäjän presidentin Vladimir Putinin ja hän aikoo myös osallistua voitonpäivän juhlintaan Moskovassa.
Kokosimme tähän juttuun vastaukset neljään kysymykseen tämän vuoden voitonpäivästä.
1. Putin on julistanut voitonpäivän ajaksi kolmen päivän tulitauon. Miksi?
Putin on julistanut tulitauon Ukrainaan toukokuun 8. päivästä toukokuun 10. päivään. Myös pääsiäiseksi Putin julisti lyhyen tulitauon, mutta se rakoili.
Ukrainan presidentti Volodymyr Zelenskyi ei usko tämänkään tulitauon pitävän. Hän on kuvaillut tulitaukoa teatteriksi.
Vanhempi tutkija Jussi Lassila Ulkopoliittisesta instituutista arvioi, että Putinin tulitaukojulistuksen taustalla on kaksi syytä.
Ensinnäkin Putin haluaa viestiä Yhdysvaltojen suuntaan olevansa ”rauhantahtoinen”. Putin pyrkii siihen, että hän voisi syyllistää ja mustamaalata Ukrainaa, Lassila arvioi.
Toisekseen Venäjä pelkää, että Ukraina iskee voitonpäivän juhlintaan ja yrittää tulitaukojulistuksella rauhoittaa tilannetta.
Zelenskyi sanoi lauantaina, ettei Ukraina voi taata juhlintaan osallistuvien turvallisuutta.
Tämän jälkeen ainakin yhden ulkomaalaisen johtajan on kerrottu peruneen tulonsa. Serbian presidentti Aleksandar Vučićin oli tarkoitus saapua Moskovaan, mutta hänen kerrottiin sairastuneen.
Myös Slovakian pääministeri Robert Fico on ollut aikeissa osallistua voitonpäivän juhlintaan Venäjällä, mutta hänenkin osallistumisensa on mediatietojen mukaan epävarmaa.
Brasilian presidentti Luiz Inácio Lula da Silva on alkuviikon tietojen mukaan osallistumassa voitonpäivän juhlintaan Moskovassa. Kuva: Andre Borges / EPA
2. Millaisissa tunnelmissa Venäjä viettää voitonpäivää?
Tutkija Jussi Lassilan mukaan voitonpäivää ei juhlita tänä vuonna sellaisissa merkeissä kuin Putin olisi toivonut.
Venäjä on pyrkinyt rakentamaan voitonpäivän juhlasta kansainvälistä tapahtumaa, jonka myötä myös kansainvälinen yhteisö tunnistaisi Venäjän aseman historiallisesti voitollisena valtiona.
Vielä alkuvuodesta Venäjällä oli Lassilan mukaan odotus siitä, että Venäjä ja Ukraina saisivat voitonpäivään mennessä tehtyä Venäjälle suotuisan aseleposopimuksen.
– Tässä tapauksessa jopa Donald Trump olisi voinut olla voitonpäivän juhlissa kunniavieraiden paikalla. Se olisi ollut Venäjälle suuri saavutus.
Nyt näin ei ole. Lassilan mukaan on mahdollista, että voitonpäivän juhlinta ”lässähtää pahemman kerran”, mikäli ulkomaalaisten arvovieraiden osallistumisia perutaan vielä lisää.
Ukrainan vihjaus mahdollisesta turvallisuusuhista ja sen jälkeen kerrottu peruminen ovat Lassilan mukaan jo nakertaneet voitonpäivän juhlavuutta ja näytösluonteisuutta.
Voitonpäivä on suuri juhlapäivä Venäjällä. Monilla on tapana osallistua paraateihin kotikaupungeissaan. Kuva Pietarista maanantailta. Kuva: Anatoly Maltsev / EPA
3. Millainen merkitys Xi Jinpingin vierailulla on?
Ainakin yksi nimekäs vieras on kuitenkin saapumassa Moskovaan: Kiinan presidentti Xi Jinping. Hänen on määrä tavata Putin kahden kesken ja osallistua perjantaina voitonpäivän juhlintaan Moskovassa. Vierailu jatkuu lauantaihin saakka.
Kiina on Venäjän hyökkäyssodan alusta alkaen tasapainoillut Venäjä-suhteessaan. Se ei ole tuominnut hyökkäystä, mutta ei myöskään toistanut Kremlin sanomaa. Kiinan kuitenkin arvioidaan tukevan Venäjää sotilaallisesti. Myös taloudellisesti Kiina tukee Venäjää. Kiina on esimerkiksi suurin venäläisen öljyn ostaja.
Jussi Lassilan mukaan Xin vierailu on merkittävä.
– Jos hän nyt jäisi pois tai peruisi vierailun, se olisi äärimmäisen nöyryyttävää Venäjälle. Kiinan läsnäolo tavallaan kompensoi länsivieraiden puutetta.
Presidentit Xi ja Putin tapasivat noin vuosi sitten Pekingissä. Xi painotti tuolloin Venäjän olevan ”läheinen kumppani” Kiinan kanssa. Kuva: Kremlin lehdistötoimisto
Lassila kuitenkin korostaa Kiinan ja Venäjän suhteiden epäsuhtaa. Kiina on maailman toiseksi suurin talous, eikä se ole riippuvainen Venäjästä – toisin kuin Venäjä Kiinasta.
Venäjä ei halua suoraan näyttää tätä epäsuhtaa, vaan viestiä, että suhde olisi tasavertainen, Lassila sanoo.
Hän ei odota, että Xin ja Putinin tapaamisesta tulisi suuria uutisia, mutta tapaaminen sattuu etenkin kauppapoliittisesti hyvin jännitteiseen aikaan. Yhdysvaltojen ja Kiinan välillä on käynnissä täysimittainen kauppasota.
– Kiinan näkemys Venäjästä on puhtaasti poliittinen. Sille on tärkeää, että Venäjä säilyy länsivastaisena, antidemokraattisena puskurina länttä vastaan, Lassila sanoo.
4. Miten voitonpäivä vaikuttaa sodankäyntiin Ukrainassa?
Vaikka Putin pyrkii viestimään, että Venäjä olisi rauhantahtoinen, tilanne rintamalla on toinen.
Venäjä on tälläkin viikolla jatkanut iskujaan Ukrainaan. Maanantaina Ukrainan sisäministeriö kertoi, että Venäjän iskuissa Ukrainan itäosiin kuoli ainakin kolme ihmistä.
Tutkija Jussi Lassila ei usko, että voitonpäivä tai Putinin julistama tulitauko vaikuttavat sen suuremmin varsinaiseen sodankäyntiin Ukrainassa.
Ukrainan iskut Venäjälle juuri voitonpäivän aikaan ovat Putinille kuitenkin erityisen kiusallisia.
– Ne vesittävät voitonpäivän pönötystä ja sitä symboliikkaa, mikä siihen halutaan liittää eli sen julistamista, että Venäjä on voittamaton suurvalta, Lassila arvioi.
Евросоюз пригрозил Путину удвоить военную помощь Украине
Страны Евросоюза могут значительно увеличить военную помощь Украине, если президент США Дональд Трамп не убедит Владимира Путина быстро завершить войну, заявил еврокомиссар по вопросам обороны Андрюс Кубилюс.
По его словам, ЕС и США до сих пор предоставляли Киеву военную помощь на сумму около 40 млрд евро в год, но эти средства можно использовать эффективнее, направив их на закупку более дешевого вооружения непосредственно у украинских производителей.
"Это фактически удвоило бы объем оружия, которое Украина получает за те же 40 млрд евро. Реальная стоимость нашей поддержки выросла бы до 80 млрд евро"
, — написал Кубилюс в соцсети Х в воскресенье, 4 мая.
…
Еврокомиссар напомнил, что у стран ЕС есть новый инструмент для помощи Украине — они могут использовать оборонные кредиты, чтобы финансировать военные закупки для Киева.
"Именно так формула "Мир через силу" может по-настоящему работать на практике. Кредиты — это сила для Украины!"
, — подчеркнул Кубилюс.
Масштабный план перевооружения в ЕС
В рамках принятого в этом году в ЕС масштабного плана по перевооружению Еврокомиссия выделит кредиты на 150 млрд евро с целью обеспечить быстрые совместные закупки и производство вооружений. Новые финансовые возможности позволят странам ЕС инвестировать в производство оружия в Украине или объединяться с местными компаниями, чтобы обеспечить интеграцию украинского ВПК с европейским, поясняла председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen).
Ранее газета The Washington Post (WP), ссылаясь на европейских чиновников, писала, что все больше стран ЕС рассматривают возможность инвестиций в оборонную промышленность Украины вместо прямых поставок оружия, поскольку запасы вооружений в Европе сильно сократились за три года войны России против Украины.
"Это беспроигрышный вариант. Для нас это дешевле, а им нужно производить. И украинцы многому нас учат"
, — отмечал один из собеседников WP.
Евросоюз уже перечислил Киеву 1 млрд евро на производство гаубиц. В результате Украина наладила производство как самоходных, так и буксируемых гаубиц "Богдана" — первых с натовским калибром 155 мм. Более 85% компонентов для них выпускается на местных предприятиях, но к концу года эта цифра должна вырасти до 95%, прогнозировал глава Агентства оборонных закупок Минобороны Украины Арсен Жумадилов. По его словам, масштабы местного производства не имеют аналогов в Европе: благодаря сотрудничеству с европейскими партнерами месячный выпуск вырос с шести гаубиц в 2023 году до 20 в нынешнем году.
Цитата:
Служба военной разведки: Россия усилила наблюдение за активностью НАТО в Балтийском море
Россия усилила наблюдение за военной активностью НАТО в Балтийском море, а также проводит демонстрации силы и провокации, говорится в отчете Службы военной разведки и безопасности (MIDD), оценивающей военную активность РФ вблизи Латвии.
В опубликованной службой оценке угроз и обзоре деятельности за прошлый год поясняется, что Россия осуществляет такие демонстрации силы и провокации, как, например, несанкционированное нарушение воздушного пространства, агрессивное сближение с самолетами и кораблями стран НАТО, тем самым повышая риск случайных военных инцидентов.
Цель этих провокаций, скорее всего, заключается в запугивании и тестировании потенциального противника. Одновременно не исключаются попытки дискредитировать реакцию стран региона и их оборонные способности, отмечает MIDD.
Разведслужба сообщает, что в рамках реформы вооруженных сил РФ в 2024 году Западный военный округ, граничащий с Латвией, был реорганизован — вместо него созданы Ленинградский и Московский военные округа. Формально это — ответ России на вступление Финляндии и Швеции в НАТО, поясняет MIDD.
Новый Ленинградский военный округ отвечает за стратегическое северо-западное направление, охватывающее страны Балтии и Скандинавию. В то же время Московский округ отвечает за Центральную Европу и частично Украину; вероятно, он будет тесно сотрудничать с вооруженными силами Беларуси, говорится в отчете.
MIDD также отмечает, что параллельно с войной в Украине Россия, по крайней мере формально, начала формирование новых подразделений и реорганизацию существующих в соответствии с заявленным планом реформы вооруженных сил. Например, в Карелии создан новый армейский корпус, а две мотострелковые бригады, входящие в состав 6-й общевойсковой армии и размещенные ближе всего к Латвии, будут преобразованы в дивизии. Морская пехотная бригада Балтийского флота, размещённая в Калининградском анклаве, также будет преобразована в дивизию.
В отчете разведслужбы подчеркивается, что создание или расширение новых подразделений пока не означает реального увеличения военной силы у границ Латвии, так как большая часть российских военных ресурсов по-прежнему направляется на войну в Украине.
MIDD также подчеркивает, что в сухопутных войсках главным приоритетом остается подготовка мобилизованных, резервистов и контрактников перед отправкой в зону боевых действий. Отмечается, что в процессе обучения особое внимание уделяется использованию различных систем беспилотных летательных аппаратов.
В свою очередь, в частях военно-воздушных сил и подразделениях ПВО основные усилия сосредоточены на разведке, демонстрации силы и борьбе с украинскими беспилотниками и ракетами, запускаемыми по целям в глубине территории России. MIDD пришла к выводу, что за три года войны Россия так и не смогла полноценно обеспечить защиту своей территории от подобных угроз.
В отчете также отмечается, что после полномасштабного вторжения в Украину в вооруженных силах РФ ограничены не только стратегические, но и оперативно-тактические учения, вероятно, из-за нехватки персонала и военной техники.
В этом году Россия и Беларусь планируют провести совместные стратегические учения "Запад-2025", которые в основном должны пройти на территории Беларуси. Однако масштаб учений и охватываемая ими территория во многом будут зависеть от хода войны России против Украины, отмечает служба.
Как сообщалось, в своем отчете MIDD также заявила, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе России будет все труднее вернуться к экономике мирного времени — это, в свою очередь, создает внутренний запрос на поддержание агрессивной внешней политики и продолжение милитаризации.
MIDD отмечает, что в России проводится масштабная военная реформа, в рамках которой планируется увеличить численность вооруженных сил с одного до полутора миллионов военнослужащих. Наиболее значительные изменения планируются именно на западном стратегическом направлении.
"Вероятно, для полного достижения целей реформы потребуется несколько лет, возможно, даже десятилетие, но ожидается, что численность вооруженных сил РФ у границ Латвии начнет расти по мере снижения интенсивности боевых действий в Украине", — отмечает служба.
В то же время служба подчеркивает, что в нынешних условиях Россия не располагает возможностями для еще одной сухопутной операции стратегического уровня.
Цитата:
Many in US and western Europe think ‘third world war likely within five to 10 years’
Many in US and western Europe think ‘third world war likely within five to 10 years’
Exclusive: Poll before 80th anniversary of VE Day finds tensions with Russia seen as most probable cause
Eighty years after the second world war, polling shows many Americans and western Europeans believe an even more devastating third global conflict could break out within a decade, with tensions with Russia seen as the most probable cause.
As Europe prepares to mark the 80th anniversary of VE Day, the YouGov polling also showed large majorities felt that events during and before the second world war were relevant today and must continue to be taught to younger generations.
Between 41% and 55% of respondents in the five European countries polled: Britain, France, Germany, Italy and Spain, said they thought another world war was very or fairly likely within the next five to 10 years, a view shared by 45% of Americans.
Majorities of 68% to 76% said they expected any new conflict would involve nuclear weapons, and between 57% and 73% also said a third world war would lead to greater loss of life than in 1939-1945. Many (25% to 44%) believed it would kill most people in the world.
…
Most people, ranging from 66% in Italy to 89% in the UK, said they would expect their country to be involved in such a war – but only minorities, from 16% in Italy to 44% in France, thought their armed forces would be able to defend them.
In contrast, 71% of Americans said they had confidence in the US military. Russia was seen as the most probable cause of another world war by between 72% and 82% of western Europeans and 69% of Americans, followed by Islamic terrorism.
…
Many Europeans, however, also felt the same about Europe’s supposed ally the US, with majorities in Spain (58%), Germany (55%) and France (53%) seeing tensions with the US as a major or moderate threat to continental peace.
Looking back to the second world war, respondents in France (72%), Germany (70%) and the UK (66%) were the most likely to say they knew a great deal or a fair amount about the conflict, with those in Spain – which was not involved – the least (40%).
About 77% of French people said they had been taught a great deal or fair amount about the war in school, compared with 60% of Germans, 48% of Britons and only 34% of Spaniards. Younger generations were more likely to report having been taught a lot.
…
Overwhelming majorities (82% to 90%) of western Europeans and Americans, however, said they thought it was important the second world war be taught in schools, with between 72% and 87% saying the events of the conflict and those leading up to it were still relevant today.
Between 31% (Spain) and 52% (the US) across all six countries said they thought it was possible that “crimes like those committed by the Nazi regime in Germany in the 1930s and 40s” could happen in their own country, during their lifetimes.
More respondents (44% to 59%) said they thought Nazi-style crimes could be committed in “another western European country”, with 44% to 60% also saying such a scenario was possible in the US – including 52% of Americans.
Asked who had done the most to defeat the Nazis, 40% to 52% in five countries surveyed replied the US, and 17% to 28% the Soviet Union. In the UK, however, 41% of respondents answered Britain – a view shared by only 5% to 11% of Americans and other western Europeans.
…
Almost half of Germans (46%) said they believed their country had done a good job since 1945 of dealing with its wartime actions, a view 49% of Americans and 58% of Britons agreed with. Respondents in France (34%) and Italy (30%) were not so sure.
However, almost half of Germans (47%) said they also thought their country had been “overly conscious of its Nazi past”, preventing it from acting strongly enough on more recent problems. Only 24% thought their leaders had got the balance right.
When it came to who had done the most to preserve peace since the end of the war, majorities (52% to 66%) in all six countries answered Nato, with at least a plurality (44% to 60%) crediting the United Nations with contributing a “great deal” or “fair amount”.
Between 45% and 56% of western Europeans and Americans also believed the EU – established partly with the goal of maintaining peace in Europe – had been a significant contributor to the absence of conflict.
Цитата:
Цитата:
Starmer prepares for Russian attack.
Цитата:
Britain 'is secretly preparing for an attack by Russia' - and updating decades-old emergency plans
The UK is said to be secretly preparing for a direct military assault by Russia as senior officials warn the country is ill-equipped for a modern conflict on home soil.
The Cabinet Office is reviewing whether to update Britain's 20-year-old 'homeland defence plan' that sets out how the Government responds to a declaration of war, according to The Telegraph.
The move comes after a series of chilling threats from Russia and mounting concerns in Whitehall over the nation's civil and military readiness.
Security officials have warned that Britain would be 'outgunned' by the Kremlin and its allies in a full-scale conflict.
Former Chancellor Philip Hammond recently declared the country is 'massively under-strength' and said more needed to be done to prepare civilians, who he feared were woefully unprepared, for the potential risk of conflict.
Not only would Britain be the weaker side on the battlefield, but it is also vulnerable to an attack on its critical national infrastructure, including gas terminals, undersea cables, nuclear power plants, and transport hubs, experts say.
The updated strategy is expected to detail how the Government would respond to a full-scale attack by a hostile state, including missile strikes, large-scale cyber disruption, and even the use of nuclear weapons.
It will also include contingency plans for safeguarding ministers, evacuating the Royal Family, and coordinating emergency services during a national security crisis.
A senior government source told The Telegraph that the plan would update the dormant War Book to account for the 'new realities of warfare'.
That includes cyber attacks, satellite sabotage, and hypersonic missile strikes that could evade existing defences.
An update to the classified 'homeland defence plan' will set out a strategy for the days immediately after a strike on the UK mainland by a hostile foreign state.
The plan, by the Cabinet Office's Resilience Directorate, will direct the Prime Minister and Cabinet on how to run a wartime government and when they should seek shelter in the Downing Street bunker or outside London.
The war strategies for the rail and road networks, courts, postal system and phone lines are all expected to be reviewed.
A risk assessment published in January warned that a successful attack was 'likely to result in civilian fatalities as well as members of the emergency services,' while also causing serious economic damage and disruption to essential services.
Last month a simulation run in the wake of Vladimir Putin's full-scale invasion of Ukraine showed Britain could not prevent all strikes getting through.
The scenario from 2022 was revealed by Air Commodore Blythe Crawford, the former head of the RAF Air and Space Warfare Centre.
The simulation - part of the RAF's £36million Gladiator programme - looked at how 'day one' of the conflict would unfold.
The UK faced 'hundreds of different types of munitions' attacking from various directions.
Air Commodore Crawford said the outcome was 'not a pretty picture', with some missiles making it through.
He stressed that significant work had been done since then to bolster the defences.
'We [loaded] night one of Ukraine into that synthetic environment and played it out against the UK and, as you can imagine, it was not a pretty picture,' he said.
'It reinforced the fact that we really need to get after this.'
Kremlin officials have repeatedly threatened to attack the UK over its support for Ukraine and last month Putin's propagandists declared British blood 'must be spilled' after they accused Britain of supplying the explosives that killed a top general in a Moscow car bomb.
Lieutenant General Yaroslav Moskalik died in Moscow near his home in the eastern suburb of Balashikha after a Volkswagen Gold filled with explosives was detonated in his presence.
The dead military man was a deputy head of the main operational department in the General Staff of the Russian army.
While the Kremlin previously blamed Ukraine for the attack, Putin's propagandists have now turned their ire on Britain.
So-called military expert Andrei Klintsevich told Russia 1 that Britain's security service handed explosives to the perpetrators 'by the ton.'
Propagandist Vladimir Solovyov angrily added: 'We do realise that someone is creative a network of planted explosives and [transporting] these explosives.
'When we say that British security services are behind every terrorist attack, it means that the blood of the British who authorised the killings on Russian soil must be spilled.
'They must realise that they will pay personally. An eye for an eye, a tooth for a tooth.'
Литовская армия представит почти трехнедельные учения Griffin Lightning 2025
Литовская армия представит международные военные учения Griffin Lightning 2025 (Молния грифона 2025), которые начались в субботу. Эти учения продлятся до 23 мая.
В ходе учений над территорией страны будут осуществляться полеты немецких военных вертолетов. Как указывает Литовская армия, в страну будет переброшено около 30 немецких военных воздушных судов: ударные вертолеты TIGER, транспортные вертолеты NH90, тяжелые транспортные вертолеты CH-53 и легкие многоцелевые вертолеты EC135. Полеты будут охватывать большую часть территории Литвы и приграничных районов. Отмечается, что некоторые полеты будут осуществляться на предельно малых высотах – около 150 метров.
В ходе учений на некоторых территориях будут применяться специально адаптированные для учений бесполетные зоны на малых высотах. Они вводятся для обеспечения безопасности военных полетов, защиты экипажей самолетов и населения, а также для разделения воздушного пространства между военными и гражданскими самолетами. Учения Griffin Lightning 2025 организованы Многонациональным корпусом НАТО „Северо-Восток“, и значительная часть учений, которые в настоящее время проводятся на территориях Литвы, Латвии, Польши и Эстонии, подпадают под зонт этих учений. Целью учений является отработка реализации планов обороны НАТО в регионе.
Цитата:
Цитата:
Страны Балтии намерены подписать важный меморандум об эвакуации.
Страны Балтии в июне намерены подписать меморандум о сотрудничестве в сфере усиления гражданской обороны в регионе.
В Министерстве внутренних дел Литвы (МВД) подтвердили инициативе портала SAUGU, что в настоящее время ведутся консультации и с Польшей по вопросу подписания меморандума.
"Основная цель меморандума – укрепление регионального сотрудничества при эвакуации населения внутри страны и при проведении трансграничных эвакуаций путем подготовки совместных документов по планированию массовой эвакуации и обеспечения обмена информацией", — сообщили в МВД.
Сообщается, что страны, подписавшие меморандум, будут координировать свои действия друг с другом, назначать соответствующие учреждения, ответственные за организацию эвакуации населения на государственном уровне, изучать потребности и возможности использования необходимого потенциала, в том числе транспортного, а также определять возможные направления эвакуации и пункты пересечения границы при осуществлении трансграничной эвакуации.
"При подготовке государственного плана массовой эвакуации населения оценивается вся инфраструктура (коллективные средства защиты) в муниципалитетах, которая может быть использована для приема и временного размещения эвакуируемых граждан. После определения возможных направлений и маршрутов эвакуации на региональном уровне будут предусмотрены определенные постройки коллективной защиты, где также смогут временно разместиться жители соседних стран", — заявили в министерстве.
В конце апреля был обнародован план эвакуации Вильнюса, подготовленный с учетом опыта украинских и американских городов и рассчитанный на случаи военного вторжения, гибридных атак, ядерных угроз, серьезных стихийных бедствий и экстремальных инфраструктурных аварий.
Цитата:
Направление – Курземе. Куда и как в случае войны придется эвакуироваться жителям восточной Латвии?
Fоtо: DELFI ilustrācija
Эстония уже четко сказала — если начнется российское вторжение, из восточных уездов страны будет эвакуировано 10% населения, а остальные должны сами добраться до западных и центральных регионов страны. План защиты населения Эстонии предусматривает, что в случае войны около 470 000 жителей, возможно, будут вынуждены покинуть свои дома. Хотя планы эвакуации Латвии держатся в секрете, ряд признаков свидетельствует, что жителям приграничных с Россией самоуправлений в случае военной угрозы придется переместиться в Курземе.
По плану защиты населения Эстонии, к 2027 году оперативные службы должны иметь возможность эвакуировать 5% населения Эстонии, что составляет около 65 000 человек, а самоуправления — суметь их разместить. В свою очередь, к 2034 году государство должно быть готово эвакуировать уже 10% населения, или около 130 000 человек.
...
Reform pledges to ban all flags except Union Jack, St George's Cross and county flags on public buildings
Labour have raised concerns about the Ukrainian flag being banned from flying, while Conservatives have highlighted the initial announcement's exclusion of county flags. Reform says the latter will be allowed due to national heritage.
A row has erupted after Reform UK pledged to ban local authorities from flying any flags aside from the Union Jack or the St George's Cross in councils they control.
In last week's local elections, Reform UK gained control of 10 councils, two mayoralties and won more than 500 council seats.
And after saying last week they want to end all diversity and equality hire roles, another policy was announced this morning by party chairman Zia Yusuf.
He said on social media that Reform-controlled councils will move "at speed" to ensure the only flag that will be flown on public authority buildings "will be the Union Jack and the St George's flag".
He added: "No other flags will be permitted to be flown on flag-poles, balconies, reception desks or council-chamber walls."
The announcement quickly drew criticism from across the political divide - including from Labour, Liberal Democrats and the Conservatives.
Labour MPs, including Dover and Deal's Mike Tapp, said this would stop councils flying the Ukrainian flag.
Mr Tapp said: "Reform are to ban the flying of Ukrainian flags from public buildings. A gesture of solidarity we see across the whole country."
He then branded the party: "Putin's puppets."
This is an attack line often used by the prime minister in Prime Minister's Questions, with Sir Keir Starmer accusing Nigel Farage of "fawning" over the Russian leader.
During last year's election campaign, the Reform leader reiterated his belief that the West and NATO had "provoked" Russia's invasion of Ukraine - though said it was "of course" Vladimir Putin's "fault".
In 2014, he said Mr Putin was the statesman he most admired.
Richard Tice, Reform's deputy leader, proceeded to mock Mr Tapp on social media, replying with a series of water drop emojis and saying "drip, drip, drip" - adding: "Oh, it's the Tapp again".
However, the loudest criticism came from the Conservative ranks. Councillors and MPs attacked Reform's policy for potentially stopping regional flags like that of Kent or Yorkshire from being flown.
A Reform spokesperson said: "Reform UK will proudly fly the Union Jack, St George's Flag and County flags. Unlike the Tories and Labour, we are proud of our country and history."
It is understood that flags with "national heritage" will also be allowed.
Among those criticising Reform was former Tory leadership hopeful Tom Tugendhat, whose constituency is in Kent.
He said: "The White Horse has been the symbol of Kent for almost two thousand years.
"The first king of Kent, Hengest, is said to have used the flag as he and his brother, Horsa, conquered their new kingdom.
"Denying our flag is denying our history."
Dr Luke Evans, the Conservative MP for Hinckley and Bosworth, asked on social media if Reform would allow the Leicestershire county flag to fly.
Similar comments were made by Tory councillors on social media, as well as some Liberal Democrats.
The war of words comes after the Conservatives and Labour both suffered heavily at the hands of Reform in last week's local elections, as well as the Runcorn and Helsby by-election.
As well as flags belonging to other countries, the measure will also prevent councils controlled by Reform from flying flags associated with movements, causes or anything else - for example the Pride flag.
A Reform source said: "The Tories seem more upset about Reform councils flying the union flag than their councils flying the trans flag. It sums up the state of the Tory party, the sooner they're consigned to the dustbin of history, the better."
Цитата:
Fury as Reform plans 'sickening' ban on flying Ukrainian flag from town halls in clampdown on banners on council buildings
Reform UK is under fire for banning the Ukrainian flag from town halls.
Nigel Farage's party said it would only fly the Union Jack, St George's flag and county flags from the council buildings it controls.
The party stormed to victory in ten local authorities in England at last week's local elections, including Durham, Lancashire and Staffordshire.
Reform chairman Zia Yusuf said its councils 'will move at speed to resolve that the only flags to be flown on or in its buildings will be the Union Jack and St George's flag'.
Writing on X, he added: 'No other flags will be permitted to be flown on its flagpoles, balconies, reception desks or council chamber walls.'
The party later clarified that county flags would also be permitted.
But Labour MP Mike Tapp urged Reform to drop their 'sickening' ban on flying the Ukrainian flag.
'As VE Day reminds us, Britain has a proud history of working with allies to defeat dictators and tyrants,' the former soldier, now MP for Dover and Deal, said.
Reform chairman Zia Yusuf said its councils 'will move at speed to resolve that the only flags to be flown on or in its buildings will be the Union Jack and St George's flag'. The party later clarified that county flags would also be permitted.
Labour MP Mike Tapp urged Reform to drop their 'sickening' ban.
'But while it is sickening, it should come as no surprise. Farage told us that Vladimir Putin is the world leader he most admires.
'Farage and Reform councillors should stop sucking up to Moscow and drop their ban on flying the Ukrainian flag.'
Mr Farage was criticised last year for suggesting the West 'provoked' Russia's invasion of Ukraine. Sir Keir Starmer has previously accused Reform of 'fawning over Putin'.
Before Reform's clarification, Labour and Tory MPs criticised that county flags would not be allowed to fly.
Chris Webb, Labour MP for Blackpool South, said Reform was off to 'a great start' by 'banning' the Lancashire Rose from flying.
A Reform spokesman said: 'Reform UK will proudly fly the Union Jack, St George's Flag and county flags. Unlike the Tories and Labour, we are proud of our country and history.'
The Ukrainian flag has flown from public buildings in the UK as a show of support for Kyiv against the Russian invaders since 2022
Цитата:
Reform accused of seeking ban on flying Ukrainian flags over council buildings
Hard-right party says only St George’s and union jack flags to be permitted on or in its English council properties
Reform UK has been accused of seeking to “ban” the flying of Ukrainian flags over council buildings after the hard-right party said only the St George’s and union flags would be flown by English councils it controls.
The party’s chair, Zia Yusuf, sparked controversy on Monday with a foray into the political culture wars by announcing that the policy would be followed by the 10 local authorities in England it took control of in last week’s local elections.
“Reform-controlled English councils will move at speed to resolve that the only flags permitted to be flown on or in its buildings will be the union jack and St George’s flag,” he said on X.
“No other flags will be permitted to be flown on its flagpoles, balconies, reception desks or council chamber walls.”
While Yusuf’s announcement was seen as targeting rainbow or pride flags, the party was later forced to respond to attacks by Labour and Conservative MPs who criticised the idea that county flags would not be allowed to fly.
A Reform spokesperson later said: “Reform UK will proudly fly the union jack, St George’s flag and county flags. Unlike the Tories and Labour, we are proud of our country and history.”
However, the party was also attacked for a policy that would apparently spell the end of councils flying Ukrainian flags in solidarity with the country after Russia launched its full-scale invasion. The Ukrainian flag was flying above Grimsby town hall last week where the party celebrated one of its key victories, the taking of the newly created Greater Lincolnshire mayoralty.
Mike Tapp, the Labour MP for Dover and Deal, said on Monday: “As VE Day reminds us, Britain has a proud history of working with allies to defeat dictators and tyrants.
“It tells you all you need to know about Nigel Farage’s Reform that their very first act after winning elections is to ban the Ukrainian flag from our town halls, in this of all weeks.
“Farage and Reform councillors should stop sucking up to Moscow and drop their ban on flying the Ukrainian flag immediately.”
The position of Farage and others associated with Reform towards Russia has long been one of the party’s achilles heels.
One of Labour’s regular attack lines against Farage, who was criticised for suggesting the west “provoked” Russia’s invasion of Ukraine by expanding the EU and Nato eastwards, has been to accuse him of “fawning” over Vladimir Putin.
Reform UK took control of 10 councils in England at last week’s local elections, including Durham, Lancashire, Staffordshire and Kent. It is also the largest party in a number of local authorities including Leicestershire county council.
The Conservative MP for Hinckley and Bosworth, Dr Luke Evans, asked whether it meant “Leicestershire county council would not be able to fly the Leicestershire county flag”.
_________________________________________________
С пониманием и отраслевыми пожеланиями, Dimitriy.
Комментарии
Former Head of MI6: How The Ukraine War Will End & What If China Invades Taiwan? (Sir Alex Younger).
Цитата:
Ischinger: Europe going it alone in Ukraine could be ‘the end of NATO as we know it’
A former top diplomat warned that only the U.S. military, not Europe’s, can deter Putin.
A post-war European peacekeeping force in Ukraine without U.S. involvement could trigger “the de facto end of NATO,” a former top German diplomat warned.
Wolfgang Ischinger, the former German ambassador to the United States and chair of the Munich Security Conference, said he would “totally warn against a military hardware presence of European NATO troops in Ukraine” without U.S. involvement. The U.K. and France have proposed in recent months to create a Europe-led peacekeeping force in Ukraine to help end the three-year war with Russia.
“I don’t think that the Russians would ever, ever agree to that under any circumstances. But even if they agreed, I think we would need to insist that the United States is really involved in this,” he said in an interview with POLITICO.
Without a U.S. backstop, “the next thing that could happen would be that the Russian side would test, and would claim that Ukrainians have started some kind of shooting war, and they need to respond to that,” he said. “And therefore the Europeans in Ukraine would possibly be shot at, and would need to reply, to engage without the United States on their side,” he said. “Quite frankly, that would be the end of NATO as we know it.”
“I don’t think it’s a good idea to allow Russia to split us up, and that would really be the de facto end of NATO,” he added.
The views from Ischinger, widely seen as one of Europe’s leading thinkers on security issues, underscores a central problem in Europe’s efforts to back Ukraine amid uncertainty over President Donald Trump’s commitments to Kyiv’s fight against Russia and the future of NATO — namely that Russia doesn’t view Europe as a credible military threat without the United States.
“Europe, at this moment, is not capable of defending itself,” Ischinger said.
After months of negotiations roiled in drama, the Trump administration and Ukraine signed an economic cooperation deal on April 30 that would give the U.S. access to the country’s mineral resources in exchange for ongoing U.S. funding for Ukraine.
The deal was seen as a positive sign of Washington and Kyiv repairing their ties following tense meetings between Trump and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy in February. Last week, the State Department approved a possible weapons sale of F-16 fighter jet training and sustainment to Ukraine — the first major proposed deal since the Trump administration came into office.
But the minerals deal stopped short of offering hard security guarantees to Ukraine. Trump and his envoy engaging with the Russians, Steve Witkoff, have also floated a peace proposal that would freeze the conflict along current battle lines — giving Russia significant territorial concessions — and potentially bar Ukraine from joining NATO. So far Russia has rejected the Trump administration’s overtures and ramped up attacks on Ukraine. Leading Republican allies of Trump on Capitol Hill are pushing to increase sanctions on Russia if it continues to reject peace plans.
Ischinger and dozens of other top transatlantic security officials are descending on Washington this week to meet with senior American administration officials on Ukraine and other challenges in closed-door meetings arranged by the Munich Security Conference.
Trump’s questionable commitment to backing NATO and Ukraine — coupled with other provocative moves like slapping steep tariffs on allies and openly musing about acquiring Greenland from Denmark — has alarmed European leaders.
“I strongly believe that what has happened over the last 100 days or so has actually provided a kind of an electric shock to European decision makers,” Ischinger said. “We understand now that, in fact, we need to stand on our own feet much, much more, both in terms of military capabilities but also in terms of political strategy,” he said.
Still, Ischinger said that at some point he believes the Trump administration will learn that it needs Europe’s help on thorny national security issues like the war in Ukraine or nuclear negotiations with Iran. “Has this approach of simply sidelining Europe, not talking to Europe, talking to Russia about Ukraine without Europe, talking to Tehran about the nuclear issue without Europe, has this led to any visible success? Not that I can tell.”
“I think that the United States will sooner or later come to grips with this and reengage with Europe again,” he said.
Цитата:
Col. Jacques Baud: Kyiv at Risk? Zelensky Faces the Ultimate Test.
Germany needs a unifier. In Friedrich Merz, it is getting a chancellor whose instincts are to divide
Merz takes charge this week, as German industry buckles and social fractures deepen. He will struggle to bring a wary public with him
Afew weeks before Germany’s federal election in late February, Friedrich Merz was forced to backpedal after a daring gambit went awry. His attempt to win votes by forcing through a hardline crackdown on migration had caused a rebellion in his own Christian Democratic party (CDU). Instead of positioning himself as a strong leader, he undermined the entire German political establishment.
Merz’s strategy involved breaking a taboo by relying on far-right nationalists to pass legislation for the first time in Germany’s postwar history. The move fractured the country’s normally consensus-driven centrist parties in the Bundestag, sparked mass protests and led to a rare public rebuke from the former chancellor and CDU leader Angela Merkel.
Despite the backlash, Merz stuck to his trademark swagger and refused to back down from setting a disturbing precedent. His only nod to regret was admitting he would have liked to have seen a different result. This is the man taking the reins of Europe’s central power, and the continent has cause for concern.
The 69-year-old conservative will be sworn in as chancellor on 6 May, at a moment of profound reckoning for Germany. The postwar promise of Wohlstand für Alle (prosperity for all) is slipping away, with soaring inequality and a fifth of Germans facing poverty or social exclusion. Beyond the enduring east-west divide, new fractures split secure professionals from the precarious working class, old from young, urban from rural, homeowners from renters. Roads and railways are crumbling, digital infrastructure is behind the times and the education system is struggling to equip a shrinking workforce for the demands of an evolving economy.
The country’s industrial base is buckling under high energy costs, outdated technology and suffocating bureaucracy. The once dominant car manufacturers are reeling, caught between their own hubris and growing competition from China. Donald Trump’s trade wars have turned the economy’s dependence on exports into a glaring vulnerability, while Vladimir Putin’s aggression is forcing Germany to confront the threat of war.
Against this backdrop, the anti-Europe, pro-Russia Alternative für Deutschland (AfD) party has drawn level with Merz’s CDU-led bloc in the polls, shattering the comforting illusion that Germany’s past had insulated it from the siren calls of nationalist populism. Germany’s domestic intelligence agency last week designated the AfD, which is now the biggest opposition party, a “confirmed rightwing extremist” force.
Faced with these challenges, Germany needs a unifier who can rally a divided nation with vision and purpose. But instead of a figure like John F Kennedy, who motivated the US with plans for a moonshot, it is getting an operator closer to David Cameron. Merz’s failed migration bill finds an echo in the former UK prime minister’s fateful Brexit gamble. Both politicians tried to harness nationalist, populist causes and lost control. The difference is that Merz still has time to change course, though his record offers little reason for optimism.
In the weeks since winning the election, the incoming chancellor has swung wildly back and forth. After flirting with the AfD on the migration crackdown, he took a harder line against post-election cooperation with the far-right and offered concessions to win over the Social Democrats for a governing coalition.
After campaigning on fiscal restraint, Merz made an abrupt U-turn on debt financing by hastily pushing constitutional reforms with the Social Democrats and the Greens to unlock hundreds of billions of euros in borrowing for defence and infrastructure. While changes to Germany’s restrictive debt brake had been long overdue and were cheered by European allies, the sudden move was viewed with scepticism at home and contributed to pressure from conservative allies, who worried that Merz was giving too much ground to the centre-left Social Democrats. He has responded by vowing to squeeze spending, mainly at the expense of Germany’s most vulnerable groups.
Trained as a corporate lawyer, Merz has never run a state, a ministry or even a district council. Known for being petulant and prickly, he gave up on politics after Merkel blocked his path to power, only returning to grasp his opportunity in the vacuum she left behind. But even then, it took him three attempts to secure the leadership of the CDU.
Rather than building bridges, Merz has often widened divides. In 2000, when he was vying with Merkel for control of the Christian Democrats, he proposed the concept of a German Leitkultur – which literally means “leading culture” – and called on migrants to conform to a set of core traditions to truly belong.
In late 2023, he revived that debate. In trying to imbue the vague term with meaning, Merz suggested that buying a Christmas tree was part of being truly German – excluding Jews, Muslims, Hindus and secular Germans in the process.
It wasn’t a slip of the tongue. The man from rural Sauerland in western Germany has called migrant children “little pashas”, accused Ukrainian refugees of “welfare tourism” and claimed that foreigners abuse Germany’s health system “to get their teeth redone” – an allegation so inflammatory that it drew a public rebuttal from the German Dental Association.
His reputation and recent actions have Merz limping towards office, with an approval rating of just 36% – between the leftist Heidi Reichinnek and the AfD co-leader Alice Weidel, according to a recent Bild poll.
Far from being a knockout blow to the advance of the AfD, its classification as extremist risks playing into the party’s anti-establishment narrative. The reaction from the Trump administration – secretary of state Marco Rubio called the German intelligence agency’s move “tyranny in disguise” – underscores how fraught transatlantic relations have become.
To turn things around, Merz needs to find his feet fast, show that he can be the chancellor for all Germans and chart a path towards the future. With his debt-fuelled spending package, he has the resources at his disposal. But aside from boldly proclaiming that “Germany is back” on the world stage, he has made little effort to sell the plan to the public or set out goals and objectives. That needs to change, and a bold reset of the social contract is needed.
The reality is that Merz’s funding plan is Germany’s moonshot, but so far it lacks a launch pad and a destination. The country won’t have access to these resources a second time and the new chancellor needs to make it count. Otherwise, the AfD will find itself with a clearer path to power. By appealing to populist sentiments and deepening divisions within Germany, Merz may inadvertently empower a more radical political shift, much as Cameron did in the UK.
Цитата:
Цитата:
Romania election. China warns France/UK on May 9 attack. West wanted to break-up Russia. Jedi Trump.
Цитата:
Победа Симиона: националист, запрещенный в Украине, выиграл первый тур в Румынии.
НЕОБХОДИМЫЕ ШАГИ РОССИИ ДЛЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ ГОСПОДСТВА НА МОРЕ. СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН.
Цитата:
АТАКА НА НОВОРОССИЙСК. ХОЛОДНАЯ ВЕСНА 2025-ОГО. СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН.
Слава «Линии Суровикина» не даёт ВСУ покоя.
Построить реальные оборонительные сооружения на земле, давняя украинская забава на ниве которой обогатилось множество чиновников и политиков (чего только стоит «кроличий забор» Яйценюка?!) - Украине уже не под силу. А вот поставить «fpv-заслон» роями дронов, которые отправляет им вся Еврпопухоль – может и получиться.
Впрочем, дело конечно не в мечтах и планах дроноводов ВСУ, а в том, что мы конечно идём примерно одним и тем же путём. И те проблемы которые возникают у них сейчас, возникают сейчас и у нас или возникнут в ближайшем будущем.
С этой точки зрения их ошибки и опыт представляют для нас понятные ценности и интерес…
Цитата:
"Линия дронов": что это такое и смогут ли 5 подразделений остановить продвижение россиян.
"Задача мінімум – повністю зупинити просування ворога. А там уже подивимось, що буде далі", – відповідає на запитання про пріоритети проєкту "Лінія дронів" один зі співрозмовників УП, дотичний до її запуску.
Він говорить про зупинку "другої армії світу" без тіні іронії чи натяку на посмішку. Тобто це не жарт, а реальне завдання для тих підрозділів, які увійшли в "Лінію".
Зібрані в проєкті 20-ий окремий полк "К-2", 414-а бригада "Птахи Мадяра", 429-ий полк "Ахіллес", 427-ий полк "Рарог" та полк "Фенікс" – це п'ять зовсім різних історій.
У них різні командири, різні підходи до ведення війни, різна філософія і власний стиль комунікації. Але всі мають одну спільну рису – вони народжені цією війною, і саме їхні відкриття і еволюція тактики в застосуванні БПЛА визначали, що таке сила дронів.
2 лютого 2025-го року командири згаданих п'яти підрозділів вперше випустили спільне відеозвернення та закликали долучатись до проєкту, який так і називався – "Сила дронів".
9 лютого, за тиждень після презентації у президента Володимира Зеленського, "Сила" перетвориться на "Лінію дронів".
Відтоді минуло три місяці, але про нову ініціативу досі обмаль інформації, не кажучи про її результати. Тож "Українська правда" вирішила з'ясувати, як виник задум, у чому його головні задачі, як відбирали учасників, чому проєкт реалізують не Сили безпілотних систем та у що може перерости "Лінія дронів".
Три спроби провести "Лінію"
Вперше про щось схоже на "Лінію дронів" в українському командуванні задумались ще наприкінці 2023 року.
"Ще був Залужний, йому презентували подібну концепцію. Тоді ми уже пройшли шлях від перших екіпажів-ентузіастів до рот і батальйонів безпілотних систем. Головкому все сподобалось, всі були за. Але накази про запуск підписати не встигли, а тоді одразу Залужного замінили"
, – пригадує один із співрозмовників, який дотичний до проєкту весь цей час.
Після заміни головкома 8 лютого 2024 року в армії почалась велика кадрова ротація, ворог готувався до наступу на нових напрямках, тож новому головкому Олександру Сирському перший час було не до запуску нових проєктів.
Паралельно з приходом нового головкома в ЗСУ реалізували інший важливий задум – створення окремого роду військ – Сил безпілотних систем (СБС). 6 лютого 2024 року президент доручив Кабміну утворити цю структуру. 10 червня командувати новими силами призначили полковника Вадима Сухаревського, який до того був заступником головкома.
Всі, хто займалися безпілотниками, сподівалися, що саме СБС стануть єдиним центром впровадження проєктів, які будуть розвивати війну дронів.
"Фактично одразу після призначення Сухаревського було перше рішення Ставки про початок "Лінії дронів", і нічого не вийшло. В СБС тоді вирішили, що вони будуть пріоритетно займатися оперативною глибиною (60–100 км), розвивати глибинне ураження, а передній край на тактичну глибину до 10–15 кілометрів їх не цікавить"
, – розповідає один зі співрозмовників УП в керівництві Сил оборони, переконуючи, що СБС спершу самі відмовились від "Лінії".
Врешті Сухаревському було важко одразу включитись у масштабні проєкти, адже з перших днів приходу в команду головкома у нього намітився ключовий конфлікт на посаді – з самим Сирським. Останній не був у захваті від того, що йому призначили не його людину з середовища вищого командування, а комбрига "з низів".
Армія – доволі закрита ієрархізована система зі своїми неписаними правилами. Тож верхівка командування вирішила спершу трохи провчити "вискочку" Сухаревського, який опинився на горі вертикалі з волі президента, оминаючи усталену систему просування кар'єрною драбиною.
Саме тому командувач захищав концепцію роботи СБС у головкома разів зо десять, а захистив тоді, коли про неї згадали на Ставці за присутності президента. Тому ж у перші місяці роботи замість того, щоб створювати новий рід військ, Сухаревського відправили у "заслання" назад на фронт тощо, тощо.
Тобто в нового роду військ на початку не було особливого бажання займатися саме переднім краєм поля бою, а через апаратні ігри дуже скоро не стало і вільного часу для цього.
На запитання, чому "Лінією дронів" не командуватиме Сухаревський, керівники підрозділів, що увійшли в цей проєкт, відповідають УП, що їм цей вибір абсолютно зрозумілий. Адже троє з п'яти підрозділів до того, як стати окремими полками, були частиною Сухопутних військ: "Ахіллес" вийшов із 92-ої бригади, "Рарог" – із 24-ої, "К-2" відокремився від 54-ої.
54-а бригада, яка нині воює на Сіверському напрямку, за даними УП, наразі найбільше потерпає від виходу зі свого складу сильного підрозділу БПЛА. Їхній піхоті стало суттєво складніше на позиціях.
Розуміння того, що "Лінію" можна створити в "сухопутці", визріло в трикутнику "уряд – командування ЗСУ – командири безпілотних підрозділів" десь під кінець 2024 року.
"Тоді порахували, що найбільше сильних підрозділів БПЛА перебуває в підпорядкуванні Сухопутних військ. З командирами цих підрозділів поговорили, хтось погодився, хтось відмовився, але кістяк склався і можна було починати"
, – пригадує співрозмовник УП в "сухопутці".
Проєкт запустився із третьої спроби на початку 2025 року: з'явилося нове рішення Ставки, яке робило відповідальним за "Лінію дронів" саме командувача Сухопутних військ генерал-майора Михайла Драпатого.
Нарешті визначився склад підрозділів, сформувалась команда підтримки з людей в Міноборони, Мінцифри, "сухопутці". Єдиним нерозв'язаним питанням залишалось те, для чого ж було створювати окреме командування Сил безпілотних систем, якщо найкращі безпілотні підрозділи вони не охоплюють?
"Ми самі цього не розуміємо. Але схоже на те, що СБС створювали, щоб у президента були красиві медійні приводи. Зараз "Лінію дронів" так само створили. Чи вплине це на хід війни, побачимо. Але картинка гарна"
, – розводить руками співрозмовник УП в СБС.
(выделено а.п.)
Що таке "Лінія дронів": масштабування найкращих
"Лінія дронів" постала як наслідок цифровізації війни нового типу.
Спершу в армії запровадили систему ситуативної обізнаності "Дельта". Згодом на її базі запустили проєкт "Армія Бонус" у Силах оборони, відому широкому загалу під назвою "єБали". Його суть полягає у тому, що безпілотним підрозділам за підтверджене ураження сил ворога нараховують бали, які можна обміняти на додаткові дрони та іншу зброю для свого підрозділу.
"Цей проєкт з бонусами створив критичну масу даних. Ми нарешті отримали точні цифри, підтверджені мінімум двома відео, про масштаби роботи наших підрозділів і втрати ворога. Але головне – ми змогли виявити, хто реально ефективний на війні. І там було багато несподіванок. Наприклад, саме цей рейтинг відкрив для всіх підрозділ "Фенікс", який виявився стабільно в топі за кількістю ураження"
, – розповідає УП один із відповідальних за "єБали".
Тому, коли постала потреба відібрати підрозділи в "Лінію", то досить просто було відкрити рейтинг у "Дельті" і обрати найефективніших.
"Наша задача – не вигадувати велосипед, а дати найкращим підрозділам стати ще кращими. Ми масштабуємо тих, хто пройшов від взводу до полка чи бригади БПЛА. Вони і так вміють воювати, треба лише допомогти їм. Ну і ми так само масштабуємо командирів: бо одна річ командувати ротою, а зовсім інша – вирости в кілька разів до полка. Для командирів це теж величезний виклик"
, – пояснює в розмові з УП один із активних учасників запуску "Лінії".
"Ми по факту зміцнюємо таку нову армію в старій армії. Всі ці підрозділи виросли самі з кількох екіпажів, їхні командири не мають стосунку до "старої" армії, і зараз через цю систему балів і такі проєкти, як "Лінія", вони ще отримали можливість розвиватись не через зв'язки в якійсь групі генералів, а через свою ефективність"
, – додає інший співрозмовник УП, дотичний до "Лінії".
Доктринально проєкт – це теж щось зовсім нове. Як пояснюють люди в командуванні Сухопутних військ (КСВ), на фронті ворог може просуватись лише там, де йому вдається протискати слабші підрозділи. Умовно кажучи, якщо на якійсь ділянці фронту стоїть Третя штурмова, то командування може не боятися, що там буде провал в роботі РЕБ, не літатимуть свої дрони чи будуть ще якісь великі негаразди.
"Але у всіх успішних підрозділів на флангах стоять слабші придані чи суміжні частини, де командири не дуже спішать розбиратись, що воно за нова війна. І там ворог їх протискає. А коли сипеться на фланзі слабкий підрозділ, то сильний теж мусить відступати, щоб ворог не зайшов йому в тил.
Задача "Лінії дронів" – стати "другою лінією" саме за слабшими піхотними підрозділами і таким чином тримати лінію фронту"
, – пояснює співрозмовник УП з команди проєкту.
(выделено а.п.)
Військові й аналітики розрахували необхідну кількість екіпажів FPV, Mavic'ів, великих бомберів і розвідувальних БПЛА на кожний кілометр фронту, щоб їх було достатньо для повної зупинки ворога.
"Раніше всі наші підрозділи вели такий кочовий спосіб життя. Їх постійно кудись перекидали, затикали ними якісь дірки. Зараз задумка в тому, щоб ці полки і бригада "осіли" на якомусь одному відрізку фронту і стали там стабілізуючою силою. Бо коли у нас десь стоїть якась бригада, потім її змінюють на іншу, то там завжди спочатку провал і великі проблеми, поки все налаштують.
(выделено а.п.)
А так, коли наші підрозділи постоять в одному секторі тривалий час, то РЕБ буде знати, де і як працювати, пілоти вивчать місцевість і через це працюватимуть ефективніше. Врешті вони почнуть навчати лінійні бригади перед собою і потрохи розширювати "свою" ділянку фронту"
, – пояснює задум "Лінії" один із її розробників.
Тож із часом кожен підрозділ "Лінії дронів", як і майбутні корпуси, мають воювати на одному сталому відтинку фронту.
Це допоможе полкам, по-перше, воювати на своїх, завчасно підготовлених позиціях, по-друге, ідеально вивчити противника й системно завдавати йому вогневе ураження, пояснює УП командир "Ахіллесу" Юрій Федоренко.
Ймовірно, підрозділи "Лінії дронів" не розтягуватимуть по всіх 1200 кілометрах активного фронту, а концентровано поставлять на його найважчі напрямки
(выделено а.п.). Тобто на Харківщину, Луганщину та особливо Донеччину.
"Лінія" на землі: що змінилось для самих підрозділів
"Із запуском "Лінії дронів", по-перше, ми всі п'ятеро почали розширюватися, по-друге, у нас змінилося забезпечення – нам виділили додаткові кошти з бюджету. На кожен з полків – по 4 мільярди гривень, якщо я не помиляюся, на "Птахів Мадяра" – 6 мільярдів. Також змінилося забезпечення боєприпасами, комплектування людей. У всіх базова військова підготовка зараз 45 днів, а в нас – 30. Двері в усі навчальні центри, школи пілотування для нас відкриті в позачерговому порядку"
, – розповідає УП командир "Феніксу" Дмитро Олексюк.
Такі переваги для підрозділів стали можливими, бо одна із задач "Лінії дронів" – утворити міцні горизонтальні зв'язки між найсильнішими підрозділами БПЛА та масштабувати їхній досвід на всю армію.
(выделено а.п.)
Не менш важливе завдання усіх підрозділів "Лінії" – захист власної піхоти. У Силах оборони порахували, що більшу частину противника знищують в 5-кілометровій зоні від лінії зіткнення. Тепер стоїть задача відсунути цю позначку хоча б до 10 кілометрів, а бажано – до 15–20 кілометрів, щоб знищувати ворожу піхоту ще на моменті її підвезення до позиції.
Також є план максимум – з часом уражати противника на глибині 50 кілометрів від переднього краю.
Ці позначки військові називають так званою kill zone – зоною ефективного ураження противника за допомогою безпілотників.
"Kill zone – це зона глибиною 50 кілометрів, яка ділиться на сектори: 5–10 км, 10–15 км, 10–20 км, 20–50 км. У кожній ділянці працює свій екіпаж розвідки, який одразу буде передавати сигнал на нанесення вогневого ураження. Так ми маємо не допустити пішки та на гусеничному транспорті ворожу піхоту, перебити їхню логістику, знищити артилерію, працювати по логістиці тилів і системах ППО"
, – пояснює УП принцип роботи kill zone командир "Рарогу" Олег Гуйт.
"На глибині 5 кілометрів взагалі не має бути противника – там усе буде заміновано. На 10 кілометрах вибиваємо всю логістику, на 15 – вибиваємо арту. Увесь час працюють розвідувальні крила, які шукають логістичні розв'язки противника"
, – додає Дмитро Олексюк з "Феніксу".
Побудова ефективної kill zone передбачає не лише оперативне відпрацювання по рухомих цілях – наприклад, бронемашинах з російською піхотою, а й також знищення будь-яких укриттів перед українськими позиціями. Тобто хат, підвалів, руїн, у яких зможе закріпитися противник, пояснюють УП військові.
"Ми контрнаступати не будемо, тому, якщо ми хочемо робити kill zone, це все треба знищити"
, – розповідає УП один зі співрозмовників, який нині стоїть в обороні на Новопавлівському напрямку.
Чи змінюється із запуском "Лінії дронів" щось для пересічного військовослужбовця "Рарогу" чи "Птахів Мадяра"? Технічно – ні.
"Мавікісти" так само літатимуть на розвідку над російськими посадками, оператори FPV – ганятимуться за ворожими піхотинцями, пікапами та бронею, пілоти та інженери "Вампірів" скидатимуть вночі боєприпаси на російські укриття.
"Нам взагалі не цікаві медійні проєкти (на кшталт "Лінії дронів" – УП), ми не вилазимо з цих грьобаних посадок. Ми і до цього постійно набирали людей. Коли я прийшов, у моїй роті було 4 ударних групи, а зараз їх уже 13. Ми постійно беремо більший азимут і ширшу смугу роботи. Єдине, що нам заважає, так це погода"
, – розповідає УП оператор FPV одного з підрозділів "Лінії дронів".
Той, хто справді має відчути на собі результат роботи "Лінії дронів" й особливо ефективно вибудуваної kill zone, то це українська піхота.
Втім, про результати можна буде говорити тоді, коли кожен із підрозділів розгорнеться до полку і займе відведену йому смугу фронту.
Умовним дедлайном повноцінного запуску цього проєкту, зазначає Олег Хасан з "Рарогу", є кінець 2025 року.
(выделено а.п.)
Великою мірою "Лінія дронів" нагадує інший рекрутинговий проєкт під егідою Офісу президента – "Гвардія наступу"
(выделено а.п.). У межах цього проєкту, так само з великою промокампанією й масовими СМС-повідомленнями, у Нацгвадії напередодні наступу 2023 року розширили та доукомплектували дев'ять штурмових бригад.
Попри те, що "Гвардія наступу" так і не зіграла ключову роль у наступі 2023-го року, їхнє тогочасне масштабування, додаткова техніка та збільшення рівня свободи в діях командирів конвертувалися у суттєве посилення НГУ.
Наприклад, бригада "Буревій", яка зазнавала великих втрат й мала проблеми за часів оборони Сіверськодонецька в 2022-му, змогла вирости до потужного підрозділу, який нині ефективно стримує росіян на Куп'янську. А "Хартія" взагалі стала основою одного з двох майбутніх корпусів НГУ.
В "Лінії дронів" теж є всі шанси стати історією успіху.
Щоправда, станом на зараз, після лише трьох місяців реалізації проєкту, більшість із задуманого залишається тільки розрахунками і гіпотезами. Підрозділи не встигають так швидко масштабуватись. Тому співрозмовники УП переконують, що "Лінія" ще далека від того, щоб повністю розкрити свій потенціал.
Але уже є наочні індикатори того, як участь у проєкті впливає на результати підрозділів. Наприклад, бригада "Птахи Мадяра" за три місяці зібрала більше нових екіпажів, ніж деякі старі підрозділи за три роки війни. Як наслідок – "Мадяри" в останні місяці беззаперечно лідирують у рейтингу "єБалів".
"Якщо порівняти перший місяць, коли ці бали запровадили, і зараз, то "Мадяр" виріс у три рази! Ми зараз шукаємо, як стимулювати інші підрозділи, щоб залишалась конкуренція", – розповідає співрозмовник УП в команді "Лінії".
"Конкуренція підрозділів – це наш двигун прогресу. Тому ніхто не збирається уніфікувати те, як вони воюють. Нам навпаки треба, щоб вони конкурували, шукали нові технологічні рішення і покращення. А за рахунок постійної горизонтальної взаємодії ці відкриття будуть миттєво поглинатись іншими командами", – додає співрозмовник УП в КСВ
(выделено а.п.).
Punching above its weight – up close with the Singaporean Navy
To mark the 60th Anniversary of Singapore’s independence from Malaysia and Britain, the Republic of Singapore Navy (RSN) sent the frigate RSS Formidable to London. We visited this impressive vessel and here we consider the ship and the naval links between the two nations.
Context
Singapore is a small but thriving nation, having the 4th highest GDP per capita in the world and its Navy is a reflection of this. With a population of around just 6 million, this city-state manages to field six Formidable-class frigates, six submarines as well as a variety of corvettes, patrol vessels and amphibious ships.
As a small island state with no natural resources, Singapore is completely reliant on the sea as well as being situated close to the strategically vital Strait of Malacca and the Singapore Strait, the busiest and most important maritime choke points in the world. Singapore is also surrounded by other nations that are increasingly growing their naval power, so continues to invest heavily in a modern and balanced fleet.
Singapore tries to remain neutral, balancing close economic ties with Beijing with concern over China’s rampant military growth and excessive territorial claims in the South China Sea. Singapore is not party to any military alliances, although is part of the Five-Power Defence Agreement (FPDA) with the UK, Malaysia, Australia and New Zealand. This is a loose defence cooperation framework that commits member countries to consult each other in the event of an armed attack on Malaysia or Singapore.
The RSN does not frequently send warships on long out-of-area deployments, although it has this capability and participates in the regular RIMPAC and Pacific Griffin exercises. It predominantly patrols its nearby waters and is engaged in anti-piracy, anti-smuggling, counter terrorism and the broader mission to guarantee the security of vital sea lines of communication.
Meeting up with HMS Prince of Wales off the coast of Portugal on 26th April as the Formidable made her way to London.
In 1938, the RN completed construction of the Sembawang dockyard in the north of Singapore, one of the largest naval bases in the world at that time. Following the end of British rule, most of the area was turned over to commercial use and the RN’s presence in the region declined rapidly from the 1960s to almost nothing by the early 2000s. The British Defence Singapore Support Unit (BDSSU) at Sembawang was re-established in 2018 as part of the UK’s ‘Pacific tilt’ and provides logistic and maintenance support to the OPV’s HMS Tamar and HMS Spey operating in the Indo-Pacific. Singapore does not offer full military basing rights but this is an ‘access agreement’, an important political distinction.
The RN provides some training support to the RSN. A few Singaporean officer cadets are sent to train at BRNC Dartmouth as well as trainees attending the International Principal Warfare Officer (IPWO) course run at HMS Collingwood. The RSN also benefits from experience shared by the RN’s Fleet Operational Standards and Training (FOST) organisation.
This overhead view of sister ship, RSS Stalwart gives a good idea of the ship’s layout. (Photo: US Navy).
Formidable
RSS Formidable is the lead ship of six frigates and is a heavily modified and up-armed variant of the French Lafayette class. The Lafayette class frigates (FLF) were a pioneer of extreme warship stealth technology and their austere, clean-sided design influenced many subsequent warship designs since they entered service in the mid-1990s. The Formidable, launched in 2004, was built by DCNS (now Naval Group) in France but the rest of the class were built locally at the Benoi shipyard, with French assistance provided to Singapore Technologies Marine (ST Marine) which continues to maintain the ships.
Despite being more than 20 years old, these ships have a well-balanced armament and are a fine example of a general-purpose frigate design that remains highly effective. A mid-life upgrade programme was announced for the class in 2023, details of which are largely confidential but will include electrical, power generation, combat system and communications improvements. Similar to the Support Information Knowledge Management (S-IKM), used by the RN, the ships will also be fitted with a data analytics-based fleet management system to support maintenance tasks. As part of the MLU programme, which will conclude by 2028, the Harpoon AShMs are also to be replaced by the longer-range Proteus Blue Spear missile being developed jointly between IAI and ST Engineering Singapore.
The 4 x 8-cell SYLVER A43 launch cells for 32 Aster-15 missiles and an Oto 76/62 Super Rapid (SR) gun mount on the focsle. The RSN is purchasing the Vulcan guided & extended range ammunition for the 76mm as part of the ongoing upgrade programme. The twin Safran New-Generation Dagaie System (NGDS) decoy launchers can also be seen.
The Formidable-class are fitted with 32 Sylver VLS cells and carries the Aster-15 missile (in common with the RN, although the RN is moving towards standardising on the longer range Aster-30 only). This provides medium and short-range air defence capability, cued by the Thales Herakles phased array PESA 3D search and fire control radar. In addition, the ship could be armed with up to 24 Harpoon heavyweight anti-ship missiles and carries a 76mm Oto Super Rapid gun. Two Rafael ADS 25mm Typhoon cannons mounted on each side of the hangar can be remotely operated from consoles on the bridge or operations room.
ASW capabilities are also well-rounded, with an EDO/L3Harris Model 980 active low-frequency towed sonar (ALOFTS) that can be streamed from doors in the transom. Two triple torpedo tubes for EuroTorp A244/S Mod 3 lightweight torpedoes are fitted behind doors on either side of the vessel amidships. The flight deck and hangar can accomodate a Republic of Singapore Air Force Sikorsky S-70B Seahawk helicopter, supported by a detachment of about 20 extra personnel when embarked.
The central missile bay can accommodate up to 6 quadruple Harpoon launchers for 24 missiles, although only two missiles are normally carried. A removable hydraulic crane can be fitted so the bay can carry additional RIBs or USVs (Photo: Navy Lookout).
Formidable is propelled by a relatively straightforward combined diesel and diesel (CODAD) arrangement, comprising four MTU 20V 8000 diesel engines directly driving two fixed pitch propellers. This reduces cost and simplifies operation, while some efforts have been made to reduce the acoustic signature of the diesels.
What is most striking about the Formidable is the exceptionally small crew. As a well-equipped frigate of 3,200 tonnes, the crew of just 71 sailors have multiple responsibilities and works very hard. In comparison, the more lightly armed French Lafayette-class frigates have a complement of 164. When on board, it was notable the immaculate condition of the 20-year-old vessel, a testament to the dedication of the ship’s company. There is a single galley serving both officers and men who eat together in a small shared dining hall, although they have separate messes and lounges.
Note the Leonardo Finmeccanica Morpheus anti-torpedo WASS C310 launchers above the hangar and the trunkings around the funnel designed to minimise heat signature (Photo: Piet Sinke).
Aster test
Before coming to London, in early April, the RSS Formidable arrived off Toulon, France, to test-fire an Aster missile and validate the ship’s air defence capabilities in a complex maritime environment. The French Direction Générale de l’Armement (DGA) provided the range facilities used to test the ship’s ability to detect, track and engage a variety of threats, including uncrewed air vehicles. Chief of the RSN, Rr Adm Sean Wat, and Fleet Commander, Rr Adm Kwan Hon Chuong, were onboard to witness the successful test. Ironically, RSS Formidable will not be involved in the large-scale biennial missile defence exercise Formidable Shield 2025 that is underway off Scotland and in the Norwegian Sea at the time of writing, as this is a NATO event.
The RSN can be seen as a small but highly effective navy that, despite funding and personnel limitations, has maximised its potential in a way that many Western navies could learn from.
Alongside at South Quay, West India Dock, London, for a goodwill and defence diplomacy-focused visit. The flight deck and hangar were converted into a reception area for invited guests, predominantly Singaporean expats living in the UK. The RSS Formidable will soon have a namesake when the 3rd Type 31 frigate, HMS Formidable, commissions (The 5th RN vessel to carry the name) (Photo: Amy Savage).
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Примечательная статья «Independent».
Примечательная не только
черно-белой
фотографией Путина, хотя одного этого было бы уже довольно, но ещё и своим содержанием, некоторые фрагменты которого а.п. позволил себе привести:
Цитата:
Putin’s endgame in Ukraine – and why it won’t finish there
World affairs editor Sam Kiley has been covering Ukraine since the Russian invasion of 2014. Here he looks at the current state of the conflict, the likelihood of a lasting ceasefire and what Russian leader Vladimir Putin is planning next
Dismissing Vladimir Putin’s offer of a brief ceasefire in May as yet “another attempt at manipulation” is an understatement. The Russian president is – according to the former head of MI6 – intent on taking much more than just Ukraine.
Far from being worried by recent mini-threats from Donald Trump to increase sanctions or stung by the US president’s irritation at Russia’s stalling over a ceasefire, Putin is cupping his ears in a pantomime of attention and carrying on doing as he pleases.
Such behaviour chimes with the uncharacteristically stark message from ex-spy chief Sir Alex Younger who, after a lifetime in the shadows of espionage, has a simple message: “If you don’t stand up to him, he comes back for more – how many more times do we need to be told this?”
Putin’s latest play is a three-day ceasefire from 8 May to mark the Russian anniversary of victory over Nazi Germany. His last Easter ceasefire was ignored by his own troops.
Ukraine’s President Volodymyr Zelensky has, again, called his bluff by asking for an unconditional cessation of hostilities while wider talks get underway.
After three years of brutal fighting, Russia has by no means won the war, but it’s mission accomplished in Putin’s most sinister objective: to challenge Nato and undermine the West (via Reuters)
…
Drone warfare
One key area where Ukraine now dominates is the new world of drone warfare. It has conquered the Black Sea and driven Moscow’s navy back into its ports.
Kyiv used home-grown Neptune missiles to sink the Moskva, Russia’s vast cruiser in April 2022. But since then, it has pioneered the use of underwater, surface and aerial drones that have meant that Kyiv, which has no navy to speak of, rules the Black Sea.
Ukraine makes more than 90 per cent of the four million drones it claims to obtain each year. Long-range drones have repeatedly hit Moscow. They evade air defences to target Russia’s energy infrastructure and supply lines.
Drone commander Major “Kalas” told The Independent that frontline operations were now dramatically different from when Russia was able to throw huge volumes of armour and men at Ukrainian trenches.
“The drones have changed everything. We are ahead of the Russians – only just, but ahead. They now send small groups of infantry forward, they mostly get killed and a few get into a hole, then they send some more. That’s how they advance,” he said.
“Overall, the quality of their [Russian] force, especially their ground force, has been decreasing throughout the conflict,” the US general and Nato’s Supreme Allied Commander Europe, Christopher Cavoli, told the Senate defence committee in early April.
“On the Ukrainian side, we see sort of the opposite. We see a military that started pretty much from an almost cold start. We had been helping them before the war, but not at the scale we began to after the war, and they’ve evolved and developed very, very quickly.”
In Toretsk, which Russia claims to have largely captured, drone video shows small groups of soldiers on both sides fighting in a landscape of rubble, isolated and desperately scanning the skies for the telltale buzz of a killer drone.
So what happens next?
Similar images may one day emerge in Lithuania, Moldova, even Poland, if Putin prevails in Ukraine. The US is no longer prepared to shoulder the burden of Europe’s defence and is backing away from Kyiv.
The US has allocated about €114bn (£97bn) to Ukraine since 2022. The Europe, including the UK, has allocated €132bn.
Trump has, so far, behaved as if he has changed sides and favours Russia. He even excluded Moscow from his latest round of worldwide tariffs.
He’s demanded a ceasefire on attacks against energy and in the Black Sea, which favours Putin. He’s said that the Kremlin could hang onto the land Russia has captured in Ukraine and that Kyiv can forget about joining Nato, ever, and about any US aid unless it does Trump’s bidding.
But analysis by the Kiel Institute concludes that the cost of replacing all US military support for Ukraine “would be possible with relatively little additional effort”.
“Currently, European governments contribute about €44bn annually to Ukraine’s defence, or roughly 0.1 per cent of their combined GDP, a relatively modest fiscal commitment,” the study found.
Putin visits a command point for Russian troops in the Kursk region earlier this year (Kremlin via AFP/Getty)
But Putin’s designs on Europe continue.
Which is why backing Ukraine is Europe’s top priority now. Dr Rachel Ellehuus, head of the Royal United Services Institute and a former US staffer in Nato, summed up Putin’s agenda.
“It might be enough to achieve his objectives just to take pieces of Ukraine, take the ports, take the highways, take critical infrastructure – that is really important to Ukraine’s survival as an independent state,” she told Independent TV.
“That might be enough to achieve his objectives of preventing them from ever becoming members of Nato or the EU.”
This scenario is alarmingly close to the end-state that the US (and Russia) want to see in the peace proposals they’ve been tabling ahead of talks.
“Putin has a secondary objective which people sometimes overlook, and that is to challenge and undermine Nato and the European Union,” she said. “He is going to test the boundaries of what we call Article 5, which is the feeling or the commitment that an attack against one Nato ally is an attack against all of them.
“So, we’ve got that primary objective of preventing Ukraine’s full Western integration and viability as an independent state. And then we have that secondary, probably bigger objective of undermining Western structures.”
Putin has already stated work on “undermining the West” with cyberattacks and information warfare causing universal doubt in a “post-truth” age. Trump’s tearing up of Nato relationships, threats to annex Canada and Greenland, and causing economic turmoil also help the Kremlin.
Putin is waiting for the next stage – and he will pounce when things fall apart and the centre cannot hold.
Цитата:
Цитата:
Need to use nuclear weapons has not arisen in Ukraine, says Putin
Russian leader says he hopes nuclear strikes ‘will not be required’ in state TV film about his 25 years in power
The Russian president, Vladimir Putin, said in comments broadcast on Sunday said that the need to use nuclear weapons in Ukraine had not arisen, and that he hoped it would not.
Speaking in a film by Russian state television about his 25 years in power, Putin said that Russia has the strength and the means to bring the conflict in Ukraine to what he called a “logical conclusion”.
Responding to a question from a state television reporter about Ukrainian strikes on Russia, Putin said: “There has been no need to use those [nuclear] weapons … and I hope they will not be required.”
Fear of nuclear escalation has been a factor in US officials’ thinking since Russia invaded Ukraine in early 2022. The former CIA director William Burns has said there was a real risk in late 2022 that Russia could use nuclear weapons against Ukraine.
In autumn 2022, the US was so concerned about the possible use of tactical nuclear weapons by Russia that it warned Putin over the consequences of using such weapons, Burns has said. At the same time, the Chinese leader Xi Jinping also warned Putin not to resort to nuclear weapons.
Putin signed a revamped version of Russia’s nuclear doctrine in November 2024, spelling out the circumstances that allow him to use Moscow’s atomic arsenal, the world’s largest. That version lowered the bar, giving him the option of using nuclear weapons in response to even a conventional attack backed by a nuclear power.
The US president, Donald Trump, has said he wants to end the conflict via diplomatic means, raising the question of whether Putin was willing to negotiate a peace settlement. But the Kremlin has rejected calls by Kyiv and Washington for an unconditional 30-day ceasefire.
Putin, in February 2022, ordered tens of thousands of Russian troops to invade Ukraine. Moscow’s forces now control about 20% of Ukraine, including parts of the south and east.
In the carefully choreographed state television film, Putin was shown in his private Kremlin kitchen offering chocolates and a fermented Russian milk drink to the Kremlin correspondent, Pavel Zarubin.
Putin, a former KGB lieutenant colonel who was handed the presidency on the last day of 1999 by an ailing Boris Yeltsin, is the longest serving Kremlin leader since Joseph Stalin, who ruled for 29 years until his death in 1953.
Цитата:
Moscow has means to bring Ukraine war to ‘logical conclusion,’ Putin says.
Russian president says he hopes nuclear weapons “will not be required” in the Ukraine conflict.
Russian President Vladimir Putin said Moscow has the "strength and means" to bring its unprovoked war on Ukraine to a "logical conclusion."
His comments in an interview with Russian state media come as international efforts toward halting the hostilities in Ukraine have met with limited success, more than three years after Putin launched his full-scale invasion.
"We have enough strength and means to bring what was started in 2022 to a logical conclusion with the outcome Russia requires," Putin said, according to a preview of an interview with state television.
In the interview, Putin said there would be “no need” to use nuclear weapons in the Ukraine conflict. Responding to a question about Ukrainian strikes on Russia, he said: "There has been no need to use those [nuclear] weapons ... and I hope they will not be required."
In November, Putin signed a revamped version of Russia’s nuclear doctrine, which spelt out the circumstances under which he would use his atomic arsenal, the world’s biggest. The document lowered the threshold for a nuclear strike in response to a broader range of conventional attacks.
On Monday, Putin announced a temporary three-day ceasefire starting on May 8 to mark the end of World War II. In response, Ukraine’s Foreign Minister Andrii Sybiha called for the ceasefire to last at least 30 days, reiterating a proposal by Kyiv that Moscow has not taken up.
Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy said on Friday that Russia’s announcement of a one-sided 72-hour ceasefire is a “theatrical performance,” and just an attempt to create a “soft atmosphere” ahead of Russia’s celebrations.
Late Saturday, Zelenskyy said that Kyiv is "ready to move toward a ceasefire as soon as possible — even starting today — if Russia is ready to take reciprocal steps — to establish complete silence, a lasting ceasefire of at least 30 days."
However, "currently, the intensity of Russian strikes indicates nothing but Russia’s desire to continue fighting," Zelenskyy said in his nightly address.
Putin, who has met four times in as many months with U.S. President Donald Trump's special envoy Steve Witkoff, continues to reject the U.S. proposal for ending the war which would freeze the conflict along the current battle lines and thus give Russia significant territorial gains.
Цитата:
Putin says Russia has the strength to finish Ukraine operation
MOSCOW (Reuters) -President Vladimir Putin said in remarks published on Sunday that Russia had sufficient strength and resources to take the war in Ukraine to its logical conclusion, though he hoped that there would be no need to use nuclear weapons.
Putin ordered thousands of Russian troops into Ukraine in February 2022, triggering Europe's biggest ground conflict since World War Two and the largest confrontation between Moscow and the West since the depths of the Cold War.
Hundreds of thousands of soldiers have been killed or injured and U.S. President Donald Trump has repeatedly said he wants to end the "bloodbath" that his administration casts as a proxy war between the United States and Russia.
In a film by state television about Putin's quarter of a century as Russia's paramount leader entitled "Russia, Kremlin, Putin, 25 years", Putin was asked by a reporter about the risk of nuclear escalation from the Ukraine war.
"They wanted to provoke us so that we made mistakes," Putin said, speaking beside a portrait of Tsar Alexander III, a 19th century conservative who suppressed dissent. "There has been no need to use those weapons ... and I hope they will not be required."
"We have enough strength and means to bring what was started in 2022 to a logical conclusion with the outcome Russia requires."
Trump has been signalling for weeks that he is frustrated by the failure of Moscow and Kyiv to reach terms to end the war, though the Kremlin has said that the conflict is so complicated that the rapid progress Washington wants is difficult.
Former U.S. President Joe Biden, Western European leaders and Ukraine cast the invasion as an imperial-style land grab and repeatedly vowed to defeat Russian forces, which control about a fifth of Ukraine.
Putin portrays the war as a watershed moment in Moscow's relations with the West, which he says humiliated Russia after the Berlin Wall fell in 1989 by enlarging NATO and encroaching on what he considers Moscow's sphere of influence.
Trump has warned that the conflict could develop into World War Three. Former CIA Director William Burns has said there was a real risk in late 2022 that Russia could use nuclear weapons against Ukraine, an assertion dismissed by Moscow.
PUTIN IN POWER
Putin, a former KGB lieutenant colonel who was handed the presidency on the last day of 1999 by an ailing Boris Yeltsin, is the longest serving Kremlin leader since Josef Stalin, who ruled for 29 years until his death in 1953.
Russian dissidents - most now either in jail or abroad - see Putin as a dictator who has built a brittle system of personal rule reliant on sycophancy and corruption that is leading Russia towards decline and turmoil.
Supporters cast Putin, who Russian pollsters say has approval ratings of above 85%, as a saviour who pushed back against an arrogant West and put an end to the chaos which accompanied the 1991 disintegration of the Soviet Union.
In the carefully choreographed state television film, which gave viewers a rare look behind the notoriously closed life of the Russian president, Putin was shown offering chocolates and a fermented Russian milk drink to Pavel Zarubin, a top Kremlin correspondent, in his private Kremlin kitchen.
Putin said that he first knelt in prayer during the 2002 Nord-Ost Moscow theater crisis, when Chechen militants took over 900 people hostage. More than 130 hostages were killed.
"I don't feel like some kind of politician," Putin said of his 25 years in power as president and prime minister.
"I continue to breathe the very same air as millions of Russian citizens. It is very important. God willing that it continues as long as possible. And that it doesn't disappear."
Munition für die Ukraine: Selenskyj zu Besuch in Tschechien
Der ukrainische Präsident Wolodymyr Selenskyj ist mit seiner Frau Olena zu einem zweitägigen Besuch in Prag eingetroffen. Am Flughafen wurden die beiden vom tschechischen Aussenminister Jan Lipavsky begrüsst, wie dieser am Sonntag auf der Plattform X mitteilte.
Auf der Prager Burg sollte Selenskyj mit Präsident Petr Pavel und Regierungschef Petr Fiala zusammenkommen. Ein Hauptthema dürfte dabei die tschechische Granaten-Initiative sein, die eine wichtige Rolle bei der Versorgung der Ukraine mit grosskalibriger Munition spielt.
Von Jahresanfang bis Ende April wurden durch die Initiative tschechischen Angaben zufolge bereits 400.000 Schuss Artilleriemunition aus Drittstaaten an die Ukraine geliefert. Bis Jahresende sollen es insgesamt rund 1,5 Millionen Schuss werden - genauso viel wie 2024. An der Finanzierung beteiligen sich zahlreiche EU- und Nato-Partner.
Das gesamte Burgareal mit dem Präsidentensitz wurde aus Sicherheitsgründen für Touristen gesperrt. Für Selenskyj ist es der zweite Besuch in Tschechien. Sein Gastgeber, der Ex-Nato-General Pavel, hatte erst Ende März das ukrainische Odessa besucht.
Цитата:
Zelensky-Pavel Meeting LIVE: Zelensky Drops Huge Bombshell Amid Russia-Ukraine War | NATO | Trump
Сегодня в Румынии проходят самые скандальные президентские выборы в новейшей истории страны, итог которых может иметь решающее значение для будущего всего Евросоюза. Почему?
Начнём с того, что это не второй тур, как по привычке подумали некоторые читатели, а перевыборы, что для страны — участницы ЕС беспрецедентно. Они уже привели к резкому охлаждению отношений Брюсселя с Вашингтоном (вспоминаем эпохальную речь вице-президента Вэнса в Мюнхене) и чуть было не поставили Румынию на грань открытого гражданского противостояния. Теперь о фабуле.
В ноябре прошлого года в первом туре президентских выборов сенсационно победил Кэлин Джорджеску, до того малоизвестный независимый политик-популист. В декабре Конституционный суд аннулировал результаты выборов, сославшись на доказательства «вероятного гибридного вмешательства России» в электоральный процесс. Вскоре выяснилось, что никакого «русского следа» в кампании Джорджеску не было, а его продвижение в соцсетях оплачивала Национальная либеральная партия (PNL) из правящей коалиции. Проще говоря, Джорджеску пустили на выборы как кандидата-спойлера, который должен был оттянуть 3—5% голосов у оппонентов, но он ВНЕЗАПНО всех победил. Что и говорить, неловкая ситуация.
Тогда же прошли выборы в румынский парламент, по итогам которых не менее сенсационно второе место заняли правые патриоты-националисты из «Альянса за объединение румын». Избранный парламент утвердил дату повторных президентских выборов, а лидер «Альянса» Джордже Симион объявил о полной поддержке Джорджеску и его «пророссийской» (на самом деле прорумынской) программы. К этому моменту никому не известный ещё каких-то полгода назад Кэлин Джорджеску становится самым популярным политиком Румынии.
Как на это реагирует правящая верхушка? Самым очевидным образом: Джорджеску задерживают (буквально вытаскивают из машины посреди проезжей части) и устраивают обыски у него дома и в офисе. 9 марта ЦИК Румынии окончательно запрещает Кэлину Джорджеску участвовать в выборах, так как он «не смог гарантировать защиту демократии» (понимайте как хотите). Но упавшее было знамя популизма поднимает Джордже Симион, который 14 марта успешно регистрируется кандидатом на перевыборах (запрещать лидера второй партии в парламенте, видимо, постеснялись) и обещает в случае победы провести Джорджеску во власть. После этого уже Симион становится в опросах главным политиком страны.
Теперь, собственно, о том, почему происходящее в Румынии важно для будущего Евросоюза. Как известно, учение о либеральной демократии покоится на двух законах: а) это самая эффективная политическая система в мире; б) страны либеральной демократии априори богаче всех остальных.
Так как первые два закона были наглядно опровергнуты сперва Китаем, а затем и большинством незападных стран, политруки в Брюсселе утвердили третий: даже если страна либеральной демократии живёт бедно, её жители всегда могут поменять власть на выборах, а не изнывать под пятой авторитарного лидера. Так вот, с прошлого года мы наблюдаем за крахом и этого закона. Попытки организовать госпереворот в Грузии из-за «неправильных» результатов выборов, суд над Марин Ле Пен во Франции, признание самой популярной в Германии оппозиционной партии AfD «экстремистами» и выборы-перевыборы в Румынии — всё это звенья одной цепи: осыпание фасада либеральной демократии, за которым проглядывает колючая проволока с вышками.
Даже если Джордже Симион каким-то чудом победит на выборах, это вряд ли что-то изменит. Репрессивная машина Евросоюза (который де-юре не государство, но де-факто обладает всей полнотой государственной власти) заточена на блокирование работы любых политических сил, не отвечающих интересам Брюсселя. Происходящее в Румынии, Германии и во Франции говорит об одном: вы не сможете победить шулера, играя по его правилам.
Rethinking the fighter jet: how the world enters the most expensive aviation race in history
The history of combat aviation is a history of adaptation to new threats and technologies. From the first biplanes of World War I armed only with machine guns to supersonic machines with complex combat control systems, fighters have constantly changed, becoming a key tool for controlling the skies.
Each generation of aviation was a response to a new challenge. After World War II, jet engines appeared - this is how
the first
generation of fighters appeared. In the 1950s, military aviation reached supersonic speeds, received effective radars and heat-seeking missiles -
the second
generation was born. In the 60s and 70s, maneuverability and close air combat came to the fore - this is
the third
generation. Then came digital control systems, multifunctionality, stealth technologies (invisibility), which formed
the fourth
generation, represented by aircraft such as the F-15 or Su-27.
The fifth
generation has already relied on information superiority: deep integration of systems, low visibility, the possibility of supercruise flight (the ability to fly for a long time at high speed) - all this has turned the fighter into an aviation command center. The F-22, F-35, and the Chinese J-20 are no longer just airplanes, but key links in entire combat networks. But war is changing its face again. The modern battlefield is filled with drones capable of operating autonomously. Radio-electronic warfare blocks communications, and artificial intelligence analyzes the situation faster than a person. Therefore, a logical question arose: will the pilot remain necessary at all?
The world's largest military and aviation powers — the United States, China, Great Britain, France, and Japan — are currently seeking an answer to this question. They are developing sixth-generation fighters — not just updated aircraft, but entire combat ecosystems that combine manned platforms, drones, AI, and electronic warfare capabilities into a single network.
This is no longer an evolution. This is a complete rethinking of the very concept of air superiority. And something that will emerge in the coming decade and change the balance of power in the global security architecture.
What distinguishes the sixth generation from the fifth?
Fighter development has always been about air superiority—seeing faster, attacking first, and evading. But while the fifth generation relied on stealth and networking, the sixth generation goes further: it changes the very essence of air combat.
The most revolutionary change is the introduction of artificial intelligence. Sixth-generation fighters are no longer imaginable without AI, and its role is not limited to the automation of individual processes. In such aircraft, AI becomes a full-fledged participant in combat operations: it is able to process data from sensors, radars, cameras, thermal imagers, instantly analyze the situation, make decisions, and even coordinate the actions of other aircraft. In unmanned versions, it is AI that actually performs the function of a pilot. This opens up opportunities for instant response to changing situations — where a person lacks neither the speed of thinking nor the time.
At the same time, the new architecture of combat platforms involves tight integration with unmanned aerial vehicles. Concepts such as the "loyal wingman" imply that a manned fighter no longer operates independently - instead, it controls a group of drones. These drones can strike, act as decoys, conduct reconnaissance or conduct electronic warfare. That is, the pilot becomes a kind of commander of the "pack", where each element performs its function. This increases the flexibility and effectiveness of the unit, reducing the risk of losses among the crew.
Another important direction is the evolution of stealth technologies. If earlier the main emphasis was on making the aircraft less visible on radar, now it is about multi-level invisibility. This is not only about reducing the reflection of radio waves, but also about muffling the thermal footprint - so that the aircraft is not picked up by infrared sensors, reducing engine noise - so that it is not heard by enemy microphones or speaker systems, as well as reducing visual visibility - for example, thanks to a special coating that absorbs glare. A real breakthrough is the ability to control your "radio profile" - that is, change your radar signature so that, for example, you can pretend to be another aircraft or completely disappear from sight.
rtistic visualization of the US Air Force's sixth-generation fighter, the F-47, NGAD (Next Generation Air Dominance) program.
Instead of creating universal fighters that can perform all tasks at once, developers are increasingly focusing on platform specialization. In other words, the aircraft is designed not as a "jack of all trades", but as an effective tool for a specific task - breaking through dense air defenses, conducting strategic reconnaissance at great depths, electronic "jamming" of enemy systems or pinpoint destruction of targets from a long distance.
This transformation is complemented by a new generation of weapons. In addition to traditional missiles and bombs, sixth-generation fighters will use completely new systems. These are combat lasers capable of hitting air targets at short distances or disabling the enemy's optical-electronic systems. Hypersonic missiles, flying several times faster than sound, will allow them to hit targets without giving them time to react. And new-generation electronic and electromagnetic warfare systems will allow them not only to "blind" the enemy, but also to literally turn off their equipment - from radars to guidance systems.
Thus, the sixth generation is no longer just a modernization of individual functions, but the emergence of a new combat ecosystem. In this system, the key is not only the pilot, but also how he interacts with machines, information and other elements of air combat. And it is this interaction that may prove decisive in the wars of the future.
The pilot retreats into the shadows
In future air operations, the role of the pilot will undergo radical changes. While fifth-generation fighters are still based on the concept of the "ace pilot", the sixth generation involves moving the pilot from the center of events to the position of coordinator of a complex combat system. His main function will not be to directly control the aircraft, but to formulate tasks, determine tactical priorities, interact with autonomous systems and make strategic decisions in situations where automation is insufficient.
The cockpit of the 5th generation F-35 fighter jet
In various projects, the key element is the concept of combat "swarms", or the use of auxiliary means in the form of UAVs. A manned aircraft becomes only one component of an extensive air network, which includes autonomous strike UAVs, reconnaissance aircraft, electronic warfare equipment and even unmanned refueling aircraft. For example, within the framework of the sixth-generation fighter development program of the US Air Force, a scenario is being considered when one pilot controls a group of four to six unmanned aircraft, each of which performs its own highly specialized function.
To ensure effective interaction, cockpits are equipped with advanced interfaces, including touch panels and augmented reality systems in helmets. A significant part of the information load is taken on by artificial intelligence, which not only processes data from numerous sensors (for example, missile attack warning systems, radars, optoelectronic systems), but also offers the pilot optimal options for action. This real-time interaction actually leads to the emergence of a new profession - the operator of a combat ecosystem, where each aircraft is just a "node" in a large digital network.
However, increased autonomy also brings with it new threats. There are serious risks associated with possible errors of autonomous systems, for example, accidental fire on their own forces. In addition, it is necessary to develop reliable mechanisms to prevent situations where AI makes a decision to destroy a target based on incorrect data.
The race has begun
Several leading aviation powers are actively working on creating sixth-generation fighters, each with its own approach, technological priorities, and real capabilities.
In
the United States
, the main focus is on the NGAD (Next Generation Air Dominance) program, which is a key project to ensure air superiority for decades to come. The program involves the development of not one aircraft, but a whole complex of systems: a manned fighter, swarms of CCA-class unmanned aerial vehicles, high-speed reconnaissance platforms and electronic warfare equipment. According to official statements, the first full-fledged prototype was tested back in 2020, although no details about its characteristics are disclosed. The main emphasis is on the widespread use of artificial intelligence, maximum survivability in enemy air defense zones, and the ability to autonomously control a group of drones. The main problem with NGAD remains its high cost - according to RAND estimates, each aircraft can cost more than $300 million, excluding the associated infrastructure, which is several times the price of fifth-generation fighters such as the F-35.
In parallel, the US Navy is working on its own F/A-XX program to replace the F/A-18E/F Super Hornet fighters. At the initial stage, Boeing, Lockheed Martin and Northrop Grumman presented their concepts, but Boeing is now considered the favorite. In 2023, the company showed renderings of its version - a stealth fighter without vertical keels, which received the preliminary designation F/A-XX or sometimes F-47. The main focus is on reducing visibility, high cruising speed and the possibility of long-term autonomous flight. It is also planned to create a new generation stealth tanker to increase the combat radius of these aircraft. Boeing proposed the most realistic project in terms of price and timing, which is especially important in conditions of tight control over the defense budget.
Meanwhile, Lockheed Martin, having lost the NGAD piloted fighter competition to Boeing, is actively looking for ways to integrate technologies developed for the sixth-generation project into its F-35. Lockheed Martin believes that existing or future fifth-generation F-35 fighters, having undergone significant modernization, can provide about 80% of the capabilities of a sixth-generation fighter, but at half the cost. This concept involves "upgrading" the F-35 through the use of new materials, geometries and countermeasures developed within the framework of the NGAD program. Thus, Lockheed Martin seeks to maintain the relevance of the F-35 for decades to come and offer additional capabilities to the existing fleet of aircraft in the future.
European countries are also not standing aside. Great Britain, Japan and Italy have joined forces within the framework of the GCAP (Global Combat Air Programme), which arose on the basis of the British Tempest project and the Japanese FX. The goal is to create not a separate fighter, but a full-fledged combat ecosystem with integrated drones, autonomous systems and communication networks. One of the features of the future aircraft will be a virtual cockpit based on augmented reality, which should replace traditional physical panels. Much attention is paid to the development of new engines with instant transition between flight modes, which should provide both supersonic cruising speed and high maneuverability. The first flight of the prototype is expected at the end of the decade, although some tests of individual components are already underway.
Artistic visualization of one of the European sixth-generation fighters, the GCAP program.
France Germany and Spain
are moving in their own directions within the framework of the FCAS (Future Combat Air System) project. The idea of creating a single European sixth-generation fighter seemed a logical response to American initiatives, but in practice the project has encountered political disagreements. In particular, in 2023, Germany temporarily blocked funding due to disputes with the French Dassault Aviation over access to stealth technologies. In response, France reacted negatively to Berlin's decision to purchase the American F-35. At the technical level, the FCAS is focused on creating the so-called "digital battlefield" - a single integrated network for manned and unmanned systems that should act as a single organism in real time. However, delays due to disputes between Dassault and Airbus over the division of roles and rights to technology increase the risks for the program, and the first demonstrator is not expected before 2028-2029.
China
is also actively developing a sixth-generation fighter as part of its so-called "Plan 2035," which has unofficially been designated J-XX. Details of the program are classified, but available sources suggest that the concept will include deep integration of drones, enhanced electronic warfare capabilities, and new types of stealth coatings. The main problem for China remains the lag in the field of aircraft engines: its own WS-15 developments have not yet reached the required level of reliability. Although China is making significant strides in the development of artificial intelligence, the real combat effectiveness of these solutions is still in doubt.
Declared as a test of new Chinese 6th generation fighters
Russia
is trying to maintain its position in military aviation thanks to the MFI-6 or PAK-DP project, which is sometimes associated with a promising interceptor based on the ideas of the Su-57. According to official statements, the new aircraft should be able to operate at hypersonic speeds, fight in near space and intercept promising hypersonic targets. However, in practice, the program remains at the stage of conceptual research. There is no confirmed data on the creation of even a prototype. The experience of developing the Su-57, which turned out to be extremely long and problematic, only reinforces doubts about the ability to bring more complex systems to serial production.
In addition to the leading programs, a number of other countries, including Turkey, India, Korea, and others, also declare their intentions to develop their own sixth-generation fighters. However, these projects are currently at a very early stage, and almost nothing is known about their actual characteristics or implementation timelines. Therefore, it is quite likely that over time, some of these countries will prefer to participate in existing international programs or focus on deep modernization of 5+ generation aircraft rather than creating completely new platforms.
Korean sixth-generation fighter concept with F414-GE-400K engines
Technological and political constraints
The development of these fighters critically depends on access to advanced technologies, including artificial intelligence systems, autonomous control, low-observability materials, new types of radars and modern electronics. Most of the key engineering solutions in these areas are protected by international patents or belong to private companies in the United States, Europe, Israel and Japan. Restrictions on access to these technologies, for example due to political conflicts, sanctions or trade barriers, could significantly slow down or even make it impossible to create sixth-generation aircraft.
A potential full-size demonstrator model of one of the European sixth-generation fighters, the FCAS program.
An example is the situation with Turkey, which was excluded from the development and production program of the American fifth-generation fighter F-35 after purchasing Russian S-400 systems. This led to the loss not only of ordered aircraft, but also of access to critical technologies for the production of fifth-generation aircraft and participation in the corresponding production contracts.
Despite ambitious statements, most sixth-generation fighter development programs (the American NGAD, the European FCAS, the British Tempest, Chinese experiments, and the Japanese-British-Italian GCAP) are still at the prototype, technology demonstrator, or preliminary design stage. The year 2025 is characterized by early testing and limited achievements.
Developers face numerous challenges, including huge costs, the complexity of integrating artificial intelligence, problems with controlling swarms of drones, the high power consumption of new types of weapons, and ensuring cybersecurity. Even the United States, with its largest military budget, expects the appearance of a full-fledged NGAD model no earlier than the mid-2030s, with the subsequent gradual replacement of the F-22 in combat units.
The sixth generation of fighters will not become a reality in the near future. The world is not yet ready for this technological revolution – neither technologically nor politically. However, the vector of development has already been clearly defined. And the country that will be the first to combine all these innovations into an effective combat platform will gain a decisive advantage not only in the air, but also in the broader geopolitical context.
Michael Rossi: Perils of the West's Moral Righteousness.
Цитата:
"Забытая свобода" мысли. Как привлечь Россию к ответственности за разрушение украинской идентичности.
На протяжении веков империи уходили от ответственности за подавление идентичности захваченных народов. Сегодня это происходит в том числе и потому, что в международном законодательстве нет точного юридического определения „индоктринации“ и „промывания мозгов“. Питер Померанцев, соучредитель The Reckoning Project, неправительственной организации, расследующей военные преступления России, уверен, что нынешний опыт Украины дает шанс восполнить эти пробелы в международном законодательстве и создать прецедент, который позволит положить конец практике подавления идентичности и свободы мысли.
Поскольку Дональд Трамп продолжает настаивать на „нормализации“ отношений с Путиным, сегодня как никогда важно добиться привлечения к ответственности России за преступления, совершенные в ходе вторжения в Украину. Если эти преступления останутся безнаказанными — или, что ещё хуже, будут фактически вознаграждены, — Европе придется распрощаться с надеждой стать подлинным оплотом „верховенства права“. Тогда российские военные преступники смогут свободно разгуливать, например, по Стокгольму и Брюсселю. И это будет означать только одно: Путин действительно одержал победу, а мир окончательно вступил в эпоху полной безнаказанности. Для того, чтобы добиться справедливости, прежде всего необходимо чётко осознать природу преступлений, совершаемых Россией. Международное сообщество до сих пор – уже три года с начала полномасштабной войны – пытается дать юридическое определение тому, ради чего Путин вторгся в Украину. Уже выдвинуты обвинения по делам о пытках, насильственной депортации детей, обстрелах гражданских объектов и инфраструктуры. Ведутся попытки создать трибунал по делу о „преступлении агрессии“. Но ни одно из этих разбирательств не раскрывает сути масштабного плана Путина. Россия стремится не просто захватить украинские территории. Её задача – уничтожить саму независимую украинскую идентичность и насильственно превратить украинский народ в подчинённое, сломленное сообщество, которое будет воспринимать себя лишь частью так называемого „русского мира“.
Это происходит повсеместно на временно оккупированных территориях. Украинские музеи и библиотеки подвергаются разрушению. Детей избивают за ношение национальной символики. Учителей пытками заставляют преподавать по программе, которая фальсифицирует и умаляет украинскую культуру и историю. Чтение украинских учебников по истории грозит лишением свободы на пять лет, а родителей лишают прав, если их дети продолжают учиться по украинской образовательной программе онлайн. Украинских священнослужителей похищают, пытают и убивают. Попытка уничтожить право Украины на собственную идентичность – это то, чем веками занимались сначала российские цари, а затем советские власти. Украинцы называют это „индоктринацией“, „промыванием мозгов“ и „культурным геноцидом“. Если мировое сообщество не сможет привлечь Россию к ответственности за этот масштабный тоталитарный эксперимент по социальной инженерии, то справедливость так и не восторжествует. Это будет означать, что те, кто причастен к „культурному геноциду“, не будут наказаны, а пострадавшие от него люди – будут оставлены со своими травмами наедине.
Однако здесь возникает серьёзная проблема: ни „индоктринация“, ни тем более „промывание мозгов“ не являются юридическими терминами. Конвенция о предотвращении геноцида 1948 года вообще не упоминает уничтожение культуры. В её определении геноцид – это исключительно физическое истребление групп людей. Чтобы заполнить этот пробел в международном праве, сначала необходимо понять, откуда он возник. И в этой истории немалую роль сыграли сами демократии, включая Швецию. "Вечно жить в грехе перед историей" Когда Рафаэль Лемкин, автор самого понятия „геноцид“, разрабатывал свою теорию в 1940-х годах, он включил в нее и понятие „культурного геноцида“ как её неотъемлемую составляющую. Лемкин опирался на собственный опыт анализа политики Советского Союза, который в 1920–30-х годах пытался уничтожить независимую украинскую идентичность. Он определял геноцид как „скоординированный план различных действий, направленных на разрушение жизненных основ национальной группы с целью уничтожения самой группы“. При этом он подчёркивал, что геноцид включает в себя не только физическое уничтожение, но и „разрушение политических, культурных, языковых, религиозных и социальных институтов“.
…
Контроль над умами
Сегодня переписать Конвенцию о геноциде практически невозможно. Трудно представить себе дипломатический процесс, который заставил бы государства-члены пересмотреть и заново подписать этот документ. Однако юристы из The Reckoning Project – неправительственной организации, расследующей военные преступления, соучредителем которой я являюсь, – ищут правовые инструменты, чтобы привлечь Россию к ответственности за целенаправленное разрушение украинской идентичности. Один из возможных путей – использовать существующие положения международного права о подстрекательстве к геноциду. По ним можно попытаться привлечь к ответственности пропагандистов, которые используют риторику дегуманизации и открыто призывают уничтожать людей на оккупированной украинской территории. Кроме того, правовая оценка может касаться и тех, кто несёт ответственность за насильственную милитаризацию украинских детей и подростков – привлекает их к участию в войне против собственного народа. Подобные действия противоречат международному праву, которое запрещает оккупационной власти принуждать местное население „к участию в военных операциях против своей страны“. Однако, как отмечает Цветелина фон Бентем, юрист The Reckoning Project, запреты в международном уголовном праве лишь частично охватывают суть несправедливости, связанной с принудительной индоктринацией. „Проблема заключается не только в подстрекательстве к насилию или физическом воздействии на людей, но и в лишении их способности самостоятельно мыслить и критически воспринимать реальность. Это и есть основная несправедливость: контроль над умами, который отнимает у человека право на собственный взгляд и суждение“, – считает Цветелина фон Бентем.
Для более комплексного подхода необходимо выйти за рамки исключительно международного уголовного права и учесть правозащитное законодательство, где ответственность возлагается непосредственно на государство. Так, запреты на украинские учебники, наказания за обучение по украинской программе и ограничения на распространение не российских медиа прямо нарушают право на свободу выражения мнения. Это право защищает возможность свободно получать и распространять информацию. Однако оно не охватывает в полной мере ситуацию, когда людей вынуждают принимать новые идеи и мировоззрение под давлением. Право на сохранение идентичности – часть Конвенции о правах ребенка, которая включает в себя право на сохранение культурной, религиозной и политической идентичности. Но эта Конвенция касается только детей и не совсем касается вопроса давления для контроля над сознанием населения в целом.
По мнению ван Бентем и её коллег, „свобода мысли“ – право, закрепленное в статье 18 Международного пакта о гражданских и политических правах наряду со свободой совести и свободой религии, – это именно то, на что нацеливается Россия на оккупированных территориях. Юристы нередко называют свободу мысли „забытой свободой“ из-за её слабой правовой проработанности и редкого упоминания в судебной практике. Однако в своём докладе 2021 года Специальный докладчик ООН по вопросам свободы вероисповедания и убеждений Ахмед Шахид обратил внимание на её актуальность. Он определил свободу мысли как защиту всех форм „внутренней умственной активности, включая размышления, воображение, убеждения, рассуждения, воспоминания, желания, чувства, вопросы и стремления“. Шахид подчёркивал: сложнее всего разграничить допустимое и недопустимое влияние на мышление человека. Ведь мысли людей постоянно подвергаются внешнему воздействию: родители стараются убедить детей в пользе здорового питания, компании привлекают покупателей яркой рекламой, а политики с помощью тактики „подталкивания“ формируют общественное поведение.
По его словам, главное отличие между допустимым убеждением и нарушением свободы мысли – в использовании принуждения для изменения взглядов человека. Речь идёт о таких мерах, как „угрозы насилием или уголовным преследованием, а также о создании препятствий для получения образования, доступа к медицинским услугам, трудоустройству или участию в общественной жизни“. Всё это вполне точно отражает тактику, которую Россия применяет на временно оккупированной территории Украины. Однако атаки на свободу мысли не всегда сопровождаются прямыми угрозами или физическим насилием. Как подчёркивает ван Бентем, „нападения на свободу мысли могут быть откровенно принудительными, но нередко они проявляются в более скрытой форме – в виде системы интеллектуального контроля. Построенная на политическом превосходстве, она позволяет манипулировать человеком, вынуждая его мыслить определённым образом, при этом лишая его возможности осмысленно, критически воспринимать этот процесс“.
Универсального способа привлечь Россию к ответственности за её „культурный геноцид“ не существует. Однако можно выстроить многоуровневую систему ответственности – от уголовных дел против причастных к организации и руководству военизированными молодёжными группами и до международных исков против самой России в структурах ООН или Международном суде – по делам о нарушении свободы мысли или посягательства на права ребёнка. На протяжении веков имперские державы уходили от ответственности за насильственную идеологическую обработку и подавление идентичности захваченных народов. Отстаивание суверенитета Украины сегодня – это шанс создать прецедент, который позволит положить конец этой практике и окончательно подтвердит: эпоха колониальной безнаказанности в Европе завершена.
Цитата:
Кристина Орбакайте намерена подать в суд на Латвию из-за ограничения ее въезда на территорию страны.
Российская эстрадная певица Кристина Орбакайте прокомментировала решение включить ее в список нежелательных лиц и им запретить въезд в Латвию.
Исполнительница выразила свое возмущение. На своей странице в Instagram она писала, что это не просто решение против артиста, „но и нарушение международных норм и принципов, на которых строится современный мир“.
„Это решение нарушает не только мои права как артистки, но и основы международного права, свободы слова. Я всю жизнь посвятила сцене. Моё творчество — вне политики. Я никогда не поддерживала и не участвовала в политических конфликтах. Я всегда говорила языком музыки, театра и искусства. Я верю, что сцена — это место, где люди находят единство, а не повод для разделения. Искусство не знает границ. Музыка — не оружие. Она лечит, она объединяет, она создаёт мосты там, где политики строят стены. Я глубоко разочарована, но не потеряла веру в диалог, разум и человеческие ценности. Спасибо всем, кто поддерживает меня в это время. Музыка продолжает звучать, концерты продолжаются. Я не намерена сдаваться и буду отстаивать своё право в судебном порядке выступать перед своей аудиторией. Это вопрос не только личной справедливости, но и принципа: у искусства не должно быть границ“
, – писала дочь Аллы Пугачевой.
Ukrainian troops to march in London’s VE Day parade.
Members of the Ukrainian armed forces taking part in a procession rehearsal ahead of VE Day (PA Wire)
•
Ukrainian troops will participate in London's VE Day procession alongside UK forces, marking the 80th anniversary of the Allied victory over the Nazis.
• This inclusion symbolises global support for Ukraine's defense against Russia's invasion, the UK’s Ministry of Defence says.
• The Ukrainian contingent comprises personnel training in Britain under Operation Interflex, a UK-led program that has trained over 54,000 Ukrainian recruits.
• The procession will include around 1,000 UK service personnel and will be witnessed by WWII veterans.
• Events across the UK will mark the anniversary, including a tea party hosted by the King and Queen and a concert at the Palace of Westminster.
May 3, 2025
Royal Navy-led operation demonstrates protection of shipping in the Baltic
A successful multinational operation has tested the effectiveness of the UK-led Joint Expeditionary Force (JEF) in ensuring regional security and freedom of movement across the Baltic Sea.
Although small in scale, Operation Baltic Express demonstrated how high value units could be protected while transiting the region. MV Hartland Point was escorted to Estonia, carrying military equipment for a major UK-Estonian defence exercise. In the event of Russian aggression against one of the Scandinavian or Eastern European JEF nations, vital maritime supply routes across the Baltic would be contested by Russian forces operating from Kaliningrad and St Petersburg.
(выделенно а.п.)
The exercise was directed by Captain Dan Thomas, Royal Navy from JEF operational headquarters, Northwood (London). The mission involved close cooperation between air and naval forces from five nations, reflecting the increasing maturity of the JEF construct.
MV Hartland Point sailed from Marchwood military port near Southampton on 24th April and was met near the entrance to the Baltic Sea by the Danish frigate, HDMS Absalon and OPV, HDMS Freja, which escorted the Ro-Ro vessel through the Kattegat. Escort responsibilities were then handed to the Swedish corvette HMSWS Sundsvall as the vessel continued eastward. She arrived at the port of Paldiski on 27 April, after an 820nm journey.
HSwMS Sundsvall meets up with MV Hartland Point off the Swedish coast (Photo: JEF Nations).
The escort operation was supported by two RAF Typhoon aircraft from 140 Expeditionary Air Wing, currently deployed to Poland under NATO air policing arrangements. Radar tracking and operational support were also provided from national operations centres in Denmark, Sweden, Lithuania, Latvia and Estonia. Additional coordination was supplied by the German-led NATO headquarters Commander Task Force Baltic in Rostock.
Hartland Point carried over 3,500 tonnes of vehicles and equipment for the British Army’s 4th Light Brigade Combat Team, now deployed for a month-long joint training exercise with Estonian forces. This activity falls under the broader umbrella of ‘Razoredge’, a series of military and civil-military engagements conducted by JEF and NATO partners across the Baltic region between April and June.
MV Hartland Point escorted by HDMS HSwMS Sundsval and two RAF Typhoons in the eastern Baltic Sea (Photo: JEF Nations).
The civilian-crewed, Point-class vessels routinely deliver UK military equipment around the world but consideration of how they (and their future replacements) can be better protected in an increasingly contested maritime environment will need greater effort and resources. Ideally the RN would also maintain a more regular presence in the Baltic Sea in support of the JEF nations and to bolster NATO’s eastern border but lack of warships means this will become increasingly rare.
Цитата:
Published on 02/05/2025
Russian Navy’s Baltic Fleet holds Safety of Navigation exercise
Russian Baltic Fleet vessels during the exercise (Credit Russian MoD)
On April 23rd, the Baltic Fleet of the Russian Navy reported that it completed a navigation safety exercise which focused on protecting civilian maritime traffic from attacks made by UAV, USV and submarines. According to the Baltic Fleet, 20 warships and support ships as well as 5.000 servicemen were involved in the exercise.
Given the fact that Russian naval exercise often count support ships such as harbor tugs and supporting services as part of the exercise, the actual deployed military strength at sea was probably significantly lower.
The exercise started a couple days after the Estonian Navy stopped the Panama-flagged tanker Kiwala on April 11th and prevented it from continuing its journey to the Russian port of Ust-Luga until it has resolved several issues regarding maritime safety. Though not mentioned directly, this recent exercise by the Baltic Fleet could be viewed as Russia demonstrating its capabilities and intent to provide military escort to its commercial fleets in light of Estonia’s actions.
Large scale exercise focused on naval warfare and protecting civilian traffic
The Baltic Fleet exercise started several days earlier, on April 15th. The tasks set forward are described as escorting and protecting civilian ships and defend them from attacks made by unmanned aerial vehicles, unmanned surface vehicles, conventional surface warships and submarines as well as providing assistance to damaged ships. The latter involved firefighting, damage control, search and rescue operations and towing vessels back to port.
A detailed overview, based on press releases provided by the Russian Ministry of Defense, shows that the majority of the exercises took place on April 15th and 16th with Naval Aviation being deployed on April 17th and 18th. Subsequent small scale exercises were reported on April 22nd and 23rd. The exercises was clearly split across three distinct and separate phases centered on respectively surface combat, defense against USV attacks and anti-submarine exercises.
The first phase took place on April 15th and 16th and focused primarily on standard naval combat with Russian warships engaging surface targets with missiles and naval gunfire, set up air-defense, lay defensive minefields and search for submarines. A special training scenario unfolded on April 16th during which the hijacking of a Russian civilian ship was simulated with Parachim class anti-submarine corvette Kazanets playing the role of a hostile warship. Russia countered this attack by deploying the Tarantul class missile boat Morshansk to intercept and force the Kazanets away from the civilian ship, assisted with Bastion coastal missile defense systems as well as fighters and aircraft of the Naval Aviation regiment.
A second phase took place on April 17th and 18th with helicopters of the Naval Aviation regiment deployed to search for and engaged unmanned boats that simulated a USV attack against Russian naval assets. The exercise reportedly made use of lessons learned from the Russo-Ukrainian war though the Russian Ministry of Defense didn’t provide enough detailed information regarding the setup of this phase to validate its effectiveness independently.
The third phase of the exercise took place on April 22nd and 23rd with anti-submarine exercises on the Baltic Sea training ranges of Kaliningrad. An unidentified Kilo class submarine played the role of the hostile submarine and was subsequently engaged by at least three surface vessels of the Baltic Fleet.
Based on the reports provided by the Russian Ministry of Defense, the exercise involved at least 11 warships of the Baltic Fleet. These were identified as the Steregushchy-class corvettes Boiky and Soobrazitelny, Buyan-M class corvette ZelenyDol¸Parachim-class anti-submarine corvettes Kazanets, Aleksinand Kabardino–Balkariya, the Tarantul-class missile boat Morshansk as well as the Alexandrit-class minehunters AleksandrObukhovandLevChernavin, and the Lida-class minesweeper VasilyPolyakov. Also present was an unidentified Kilo-class submarine.
Response to new developments in the Baltic Sea
Several European Union nations have in recent weeks started to take a more active stance against Russia’s so-called Shadow Fleet. This Shadow Fleet is a popular name for a fleet of old tankers that Russia uses to transport its oil to international markets and circumvent Western economic sanctions. These vessels are registered in countries other then Russia and often sail without insurance or AIS devices. The latter issue making them very difficult to track and figure out where Russia oil exports are heading. Some of these vessels belonging to the Shadow Fleet are known to transfer their cargo to other tankers once in international waters. Limiting the operations of this Shadow Fleet has become a focus point of recent Western Economic Sanctions but so far have mainly been aimed to prevent these tankers from docking in Western ports.
In recent weeks, both Germany and Estonia have taken more direct actions against the Shadow Fleet. On March 21st, Germany impounded the Panama-flagged tanker Eventin that was anchored off Germany’s Baltic Sea coast since January after being adrift in heavy seas. The decision to impound the vessel was taken after the vessel was listed to be part of the Shadow Fleet in February and might have been done to send a message to Russia. The tanker, and its cargo of 100,000 tons of crude oil valued to be worth €40 million, thus became property of the Germany state. The impounding was a direct action taken against the Shadow Fleet but not a very surprising one. The tanker was already damaged and adrift when towed to safer waters by German tugboats in January.
On April 11th, the Estonian Navy intercepted and halted the Russian oil tanker Kiwala which was en route towards the Russian port of Ust-Luga. After inspection, the Kiwala was found to have 40 deficiencies which had to be corrected before the vessel was allowed to continue its voyage. 29 of the deficiencies were listed to be related to missing documentation with other deficiencies relating to maritime safety management, crew emergency readiness and technical shortcomings. All issues were resolved and the Kiwala was cleared to leave Estonian waters on April 26th.
Both these actions are isolated cases and aren’t part of a general effort to disrupt the Shadow Fleet as a whole. They do however indicate that European Union member states are willing to take a more direct approach against the Shadow Fleet when maritime safety is being threatened. It is probable that more of these actions will take place in the future, thus disrupting the Shadow Fleet operations.
It is highly possible that the Safety of Navigation exercise held by the Baltic Fleet is a direct response against the German and most likely Estonian actions. The exercise was focused on demonstrating the Baltic Fleets military capabilities in fighting off attempts to intercept, board and detain Russian civilian warships as well as provide direct support in the form of fire fighting and damage control to civilian shipping. The exercise appears to have been purely offensive in nature as no reports were made about the Baltic Fleet setting up procedures to actually escort ships or organize convoys. It can be argued that such experience already available as the Russian Navy in recent months has been escorting and protecting its civilian vessels transporting weapons and equipment out of Syria and back to Russia. Russian frigates in the Mediterranean were reported providing an escort of loaded cargo vessels from the Syrian naval base at Tartus towards the Strait of Gibraltar.
(выделено а.п.)
World First: Ukrainian Maritime Drone Shoots Down Russian Flanker Jet
A Ukrainian maritime drone operated by Group 13 of military intelligence (HUR) has made history, being the first uncrewed vessel to successfully shoot down an enemy fast jet. The historic event took place on May 2 close to the strategic Russian naval base of Novorossiysk in the eastern Black Sea. This single event reflects the rapidly changing world of naval warfare.
Click to enlarge. The USV used to shoot down the Russian Su-30 Flanker fighter was likely a Magura armed with two 'Sea Dragon' missiles.
A Ukrainian maritime drone (USV: uncrewed surface vessel) has achieved a world-first, shooting down a Russian jet. The Flanker fighter was downed on May 2. It is the first time a fast jet has been shot down by an uncrewed vessel.
The Russian aircraft, reportedly a two-seat Sukhoi Su-30 Flanker, was operating in the eastern Black Sea, hundreds of miles from Ukrainian controlled coast. Full details have yet to emerge but it is likely that the jet was sent to interdict the USVs which were threatening the main naval base at Novorossiysk and Kerch straight. The jet would have been flying low to engage the USV with cannons or unguided rockets.
The USV was operated by the Ukraine’s Military Intelligence (HUR) Group 13. This unit has previously been associated with a ‘Magura’ USV armed with two AA-12 Archer missiles. It is unconfirmed exactly which type of missile was used, but the AA-11 or a similar weapon seems likely. These infrared homing missiles were designed for aircraft launch but have been adapted by Ukraine as ground and sea based systems. They are called Sea Dragon when launched from USVs.
Britain has also assisted in a ground based adaptation, the Gravehawk.
(выделено а.п.)
Russia has used Flankers to counter Ukrainian USVs for a couple of years. And they may have become more important in this role since two Mi-8 Hip helicopters were shot down on December 31, 2024. However, now even fast jets are not safe from the USVs.
The world of combat at sea is changing with uncrewed platforms playing an ever larger role. Navies will be watching these developments closely. In future Russian jets may have to remain further away and use much more expensive stand-off weapons to tackle Ukrainian USVs. However, USVs are so small that they present difficult targets for traditional anti-ship weapons. So Russia will now find it harder, and more expensive, to counter the USVs. Other navies might too if they face similar threats.
Цитата:
Published 14 February 2025
DE&S poised to deliver on UK Government’s £150m Ukraine firepower package
DE&S is ready to deliver after the UK Government announced a new £150m military package to support Ukrainian troops fighting Russia on the frontline.
This year the UK’s total commitment has reached its highest ever level, standing at £4.5 billion.
Defence leaders from across the world gathered in Brussels this week for the UK to convene a major Ukraine summit at NATO HQ, demonstrating the UK’s leadership and unwavering military support for Ukraine in its fight against Putin’s illegal invasion.
Over 50 allies and partners, including Ukraine, the US, Japan and Australia, met for the 26th Ukraine Defence Contact Group, chaired by Defence Secretary John Healey, the first time for any European nation.
Mr Healey said:
“2025 is the critical year for the war in Ukraine. Ukrainians continue to fight with huge courage – military and civilians alike, and their bravery – fused with our support – has proved a lethal combination.
“While Russia is weakened, it remains undeniably dangerous. We must step up further – and secure peace through strength – together.”
The military support package announced this week which will be delivered by DE&S includes thousands of drones, dozens of battle tanks and armoured vehicles and air defence systems:
• The UK is on track to provide more than 10,000 drones to Ukraine in a single year, with final deliveries due next month.
• More than 50 armoured and protective vehicles, including modernised T-72 tanks to be deployed to Ukraine by the end of spring, building on the thousands of pieces of equipment the UK has already given to Ukraine.
• Air defence equipment which will support more than 100 Ukrainian air defence teams, with a 90% success rate of shooting down kamikaze drones, protecting Ukrainian critical national infrastructure including electricity sites frequently targeted by Russia. The UK and Denmark are also providing fifteen Gravehawks air defence systems to Ukraine.
The Defence Secretary also confirmed that the UK has now sent a landmark 500,000 rounds of ammunition to Ukraine since Russia’s full-scale invasion, worth over £1 billion.
The military package also includes major new maintenance contracts to support in-country repairs to critical kit – helping keep Ukraine’s tanks and artillery in the fight and bringing broken equipment back into use.
That means thousands of pieces of military equipment the UK has already donated to Ukraine will be repaired and better maintained through contracts worth around £60 million.
UK defence firm Babcock will train Ukrainian personnel to maintain and repair crucial equipment such as Challenger 2 tanks, self-propelled artillery, and combat reconnaissance vehicles inside Ukraine. Through this agreement, equipment can be serviced and returned to the front line quicker.
David Lockwood, CEO of Babcock International Group, said:
“Ensuring Ukraine’s military vehicles and equipment are back in frontline action with no delay is critical. Babcock is proud to have the know-how and expertise to continue to support these operations for both the UK and Ukrainian governments.”
UK defence giant BAE Systems has also been awarded a £14 million contract, funded by Sweden and procured through the UK-administered International Fund for Ukraine, to repair Archer artillery systems. Working with Lancashire-based firm AMS, repairs of the Swedish-gifted Archer systems will be carried out in Ukraine with Ukrainian soldiers given technical training so they can maintain equipment for years to come.
Цитата:
Sun 05 May 2024 (last modified Mon 06 May 2024)
Ukrainian Magura USV armed With R-73/AA-11 ARCHER FrankenSAM
Footage has emerged, taken from the Russian side, of a Ukrainian uncrewed surface vessel (USV) armed with an improvised air-defense system. This is the first time anything like this has been observed. (UPDATE: The vessel was subsequently confirmed to be a Magura design used by GUR).
The system uses repurposed air-air missiles in an arrangement often termed a 'FrankenSAM'. The USV was engaged by Russian helicopters.
The USV is armed with two AA-11 ARCHER (R-73) air-air missiles. They appear to be on their aircraft pylon rails but mounted upside down at a fixed elevation. This arrangement is simple and straightforward. The AA-11 is a late-Soviet dogfighting missile which is still used by both Ukraine and Russia today. It has an air-air range of 30-40km although theoretical surface to air range would be around half that. And the actual engagement ranges would be limited by onboard sensors, so likely much shorter. All the same it is likely generally effective as a surface to air missile.
Although the USV was successfully engaged by the helicopters, the underlying concept appears sound. And this may have an affect on Russian tactics. Until now the USVs had been almost defenseless against aircraft, and Russia has air superiority over much of the Black Sea. Despite that the USVs have been able to slip through and score a number of significant hits on Russian warships. But the addition of air defenses aboard some USVs may make them even harder for Russia to counter.
Скупой платит дважды.
О «дешевых аналогах» образцов вооружений.
Оператор БпЛА поднял наболевшую тему «дешевых аналогов» БЛА и других систем, когда благие намерения порождают неудачные копии с посредственным функционалом, но при этом сопоставимой с оригиналом ценой.
Происходит это часто из-за непонимания экономики изделия: люди видят стоимость условных «Ланцета» с Supercam и с посылом «да что там может стоить 100 тысяч, если на 3D-принтере можно отпечатать корпус за 20?» искренне хотят сделать как лучше.
Но потом выясняется, что в тех дронах-то стоит сложная оптика, ИНС или система ретрансляции с сигнала помехозащищенностью. Которые доводились по результатам цикла испытаний, и которые на маркетплейсах не купить.
В стремлении хоть немного догнать искомое изделие по характеристикам «дешевый аналог» растет в цене и перестает быть дешевым. При этом организовать его массовый выпуск часто еще и не выходит, из-за чего суть окончательно теряется.
📌Возможно, корни растут из стереотипных штампов про Т-34 который якобы стал легендарным из-за дешевизны. Хотя в реальности было наоборот — дешевым он стал из-за массовой закупки, поскольку на проекте как раз не экономили и изначально создали передовой танк.
❗️Но одно дело частные команды, работающие по собственной инициативе на личные средства. Другое — когда подход «дешевого аналога» исповедуют крупные предприятия и ведомства. Примеров, увы, немало.
Цитата:
А помните историю о том, как одно «Ланцетоподобное» изделие заявлялось, что будет дешевым аналогом настоящего икса?
Мне на днях рассказали, какая сейчас у него цена и хочу сказать, что ещё пару сотен тысяч и «оно» будет стоить, как Ланцет. Но при этом, камера там до сих пор статична)).
В Румынии сегодня начались новые президентские выборы. Лидирует кандидат, которому СБУ запретила въезд в Украину.
Это уже вторая попытка избрать главу государства - после отмены результатов первого тура в ноябре.
Тогда победу одержал правый кандидат Кэлин Джорджеску, который призывал остановить помощь Украине и вывести Румынию из НАТО и ЕС. После чего власти Румынии обвинили Джорджеску в использовании «российского влияния», но доказательств этому не привели.
Однако выборы были отменены, а в марте центризбирком страны запретил Джорджеску вновь участвовать в кампании из-за «непрозрачных источников финансирования». Позже против него было возбуждено уголовное дело.
И, хотя отмену выборов и дальнейший запрет Джорджеску баллотироваться резко раскритиковали в США, к выборам его так и не допустили.
Сейчас в президентской гонке участвуют 11 кандидатов.
Как пишет BBC, согласно опросам, наибольшую поддержку имеет лидер ультраправой партии «Альянс за объединение румын» Джордже Симион. Он уже был одним из фаворитов на ноябрьских выборах.
Симион выступает за объединение Румынии и Молдовы, из-за чего ему не раз отказывали во въезде в Кишинев.
Также он выступает против поставок оружия Украине, куда ему также запрещен въезд с 2018 года. При этом Симион критиковал Путина за вторжение в Украину.
Его однопартиец Клаудиу Тарзиу в январе 2024 года заявил о территориальных претензиях на украинские земли Северной Буковины, Закарпатья и Бессарабии.
Кроме того Симион известен своей евроскептической позицией, а также риторикой против ЛГБТ.
Кроме Симиона, в числе возможных участников второго тура — мэр Бухареста Никушор Дан, Крин Антонеску, представляющий правящую коалицию из трех партий, и бывший премьер Виктор Понта, участвующий как независимый кандидат. Все они, согласно соцопросам, могут рассчитывать более чем на 20% голосов.
Шансы выйти во второй тур для представительницы правоцентристского "Союза спасения Румынии" Елены Ласкони, занявшей третье место в ноябре, в этот раз оцениваются как низкие.
Второй тур голосования намечен на 18 мая.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Медведев и Захарова ответили Зеленскому: "10 мая в Киеве может не наступить"
Прямая речь Медведева:
"А кто ищет его гарантий? Просто словесная провокация. Не более того.
Гн*да понимает, что в случае реальной провокации на День победы никто не гарантирует, что в Киеве наступит 10 мая".
…
Прямая речь Захаровой
: "Но сегодня он пробил и это дно: теперь он угрожает физической небезопасностью ещё и ветеранам, которые в святой день придут на парады и торжественные мероприятия.
... Фраза, что он "не гарантирует безопасность на 9 Мая на территории России", так как это не его зона ответственности, является, конечно, прямой угрозой".
...
Цитата:
Цитата:
Украина не может гарантировать безопасность иностранцам, которые едут в Москву на 9 мая – Зеленский.
…
"Наша позиция очень проста ко всем странам, которые ехали или едут на 9 мая: мы не можем нести ответственность за то, что происходит на территории Российской Федерации. Они обеспечивают вам безопасность и поэтому гарантии мы вам никакие давать не будем. Потому что мы не знаем, что Россия будет делать в эти даты.
Она может делать со своей стороны разные, скажем так, шаги: и поджоги, и подрывы, и так далее. А потом обвинять нас. Я считаю, как президент, и сказал об этом министру иностранных дел, что мы должны людям, которые к нам обращаются, говорить: "Мы не рекомендуем вам с точки зрения (безопасности, - ред.) посещать РФ. А если вы это делаете - не спрашивайте нас. Это ваше личное решение...
... Украина точно не несет никакой ответственности за то, что происходит сегодня в России. Это факт. Мы несем ответственность, когда мы находимся здесь. Тем более, что я уверен, что такой же дипломатией занимаются другие страны с россиянами, когда они приезжают к нам, и как показывает опыт, у нас бывало много разных лидеров, и во время их визитов были разного формата удары, штурмы, запугивания".
...
P.S.
Цитата:
Захарова и Песков о приглашении ВСУ на парад Победы в Лондоне.
19.47
С 16.40 до 18.15 дежурными огневыми средствами Черноморского флота в акватории Черного моря обнаружены и уничтожены два украинских безэкипажных катера.
Цитата:
Наверное, коллеги, ничего неожиданного не скажу. Но всё же: сегодняшний террористический набег на Новороссийск необходимо оценивать не только с военной, но и с политической точки зрения. И здесь, конечно, мне, как историку, очевидны две вещи:
Набег на Новороссийск — и по форме, и по сути — это, конечно, классическая британская операция, которая продолжает традицию не просто диверсионных операций на море, но и морского пиратства. И здесь важный аспект: морское пиратство становится в последние месяцы легализованным на политическом уровне инструментом гибридной войны со стороны Запада против России. В этом компоненте Британия, очевидно, сильнее других стран объединённого Запада.
Атака на Новороссийск, изначально нацеленная на поражение портовой инфраструктуры, имела в качестве вторичной цели устрашение, в том числе гражданского населения. Иными словами — создание условий для дестабилизации общественно-политической обстановки в важнейших для безопасности России регионах, где, в том числе, расположены объекты, значимые уже не только для функционирования российской, но и мировой экономики. И это тоже классическая британская тактика — геоэкономический шантаж.
В целом же мы должны исходить из того, что для Лондона любые, даже самые минимальные и спорные подвижки в переговорном процессе по Украине — как нож у горла. Потому что другого такого варианта, как «проект Зеленский», им не найти. А без него вся глубина геополитического и экономического банкротства современной Британии станет окончательно ясна даже слабеньким европейским лидерам типа Макрона.
Отсюда важный вывод: Британия и дальше будет играть на обострение, срывая все усилия и России, и Трампа по выходу на мирное урегулирование конфликта вокруг Украины. Но осознаёт ли американское руководство, насколько Лондон является враждебной силой и для него? Вопрос пока остаётся открытым. Равно как и ответ на вопрос, понимают ли все относительно здоровые силы и на Западе, и на Востоке, что Британию нужно остановить — пока Лондон не свалил мир в воронку неконтролируемой эскалации.
А как политолог хотел бы отметить ещё один момент: мы не можем исключать того, что британцы, которые, очевидно, являются сейчас главными «операторами» проекта «Зеленский» (и «минеральная сделка» Трампа с Киевом здесь ничего не изменила и не могла изменить), получив существенно более серьёзное влияние в НАТО, вполне могут пойти на расширение «ареала» использования прокси-сил на море.
В частности, операции, подобные новороссийскому рейду, могут быть осуществлены, например, в Балтийском море, где уже фактически легализовано морское пиратство. И надо понимать, что только мерами пассивной обороны, опирающимися на героизм наших лётчиков и моряков, в том числе и гражданского флота, данная угроза нейтрализована быть просто не может. Для пресечения британского пиратства нужен переход к проактивной обороне.
Цитата:
Беспилотная авиация против БЭК.
Чем обеспечить защиту побережья.
На фоне вчерашней атаки на Новороссийск и потери Су-30СМ звучат вопросы, как можно решить задачу обороны побережья без необходимости гонять самолеты палить по БЭКам из пушки как во Вторую Мировую.
Ответ прост — посмотреть на сухопутный ТВД и революцию в БЛА, о чем мы писали еще в начале января. Беспилотная авиация способна решать те же самые задачи на море, причем еще и в условиях меньшего противодействия.
🔻
Какие есть средства?
▪️На удалении до 30 км от побережья вполне могут работать FPV-дроны. Да, могут возникнуть проблемы с ориентированием в условиях отсутствия точек привязки, но они решаемы. Да и поверхность ровная, складок местности и перепадов рельефа нет, а цель на ладони.
▪️На более дальних дистанциях может работать давно зарекомендовавшая себя связка из БЛА-разведчика от ZALA и барражирующего боеприпаса «Ланцет». В отличие от передовой, где на них охотятся перехватчики и РЛС RADA, над Черным морем ничего подобного нет.
▪️Для выявления противника на еще более дальних рубежах могут использоваться разведывательные «крылья» в лице Supercam, СКАТов или «Альбатросов», а также «Орланы». На фронте они залетали глубоко в тыл в Полтаву и Днепропетровск даже в условиях противодействия средств РЭБ и ПВО, несравнимыми с ПЗРК и Р-73 на БЭК.
▪️Наконец, есть средневысотные разведывательно-ударные БЛА большой продолжительности полета «Иноходец», которые ранее уже успешно применялись для ударов по БЭКам.
🖍Простыми словами: при всех объективных технологических проблемах в ВС РФ уже давно есть серийные отработанные изделия для обороны побережья силами беспилотной авиации. Они гораздо дешевле и эффективнее, чем гонять Су-30СМ кидать бомбы на БЭКи.
🚩Более того, в других подразделениях, родах и видах войск вышеописанные средства уже используются для таких целей — буквально вчера с помощью БЛА происходило отражение массированной комбинированной атаки на Крым, с чем расчеты успешно справились.
❗️И то, что на флоте до сих пор не берут готовые решения, можно объяснить только нежеланием всерьез организационно заниматься вопросом. Или там есть дела поважнее, и мало было отставок из-за потерь кораблей и бортов за последние три года?
Цитата:
К сожалению, атака противника не прошла бесследно.
Вчера ближе к вечеру украинской стороной был подбит истребитель морской авиации Су-30 в 50 км западнее Новороссийска. Сделано это было с безэкипажного катера с ЗУР Р-73.
Подбили его по той самой тактике: выманил — подловил. Лётчики катапультировались, и их подобрали гражданские моряки. Оба живы, а борт — чёрт с ним. Главное люди живы.
Сам факт удара с ЗУР по идее не в новинку, так как ВСУ уже атаковали подобным образом в декабре прошлого года. Но почему-то до сих пор у многих это вызывает удивление.
И самое главное, что средства борьбы с этой угрозой есть. Как показала практика сегодняшней ночи, даже обычные FPV-дроны с грамотными операторами эффективно поражают БЭКи.
Цитата:
Ukraine-Russia war latest: Putin fighter jet shot down by Ukrainian sea drone for first time, Kyiv claims
Comes as Russia’s attacks on Ukraine continue, with five people killed and 61 injured in mass drone and missile strike overnight
…
Ukraine forces destroyed a Russian fighter jet using a sea drone in a world first, Kyiv’s military intelligence has said.
The Russian Su-30 fighter jet was shot down by the Group 13 military intelligence unit on Friday near Novorossiisk, a major Russian port city on the Black Sea, the GUR agency announced on Saturday.
Kyiv has turned to drone warfare in the air and sea as a means to fight back against the larger and wealthier Russian army, with its seaborne drones wreaking havoc on Russia’s crucial Black Sea fleet.
...
Цитата:
Черное море, северо-западное побережье Крыма.
Кадры объективного контроля разведывательного дрона и смежных подразделений, также работавших по целям (кто чем может), подтверждают поражение безэкипажных катеров.
✨Важно отметить, что враг проводит операцию в Черном море на широком фронте. МБЭК противника более суток действовали в северо-западной и восточной акваториях, вплоть до района Новороссийска (50 км от берега), где, к сожалению, наснимали много пропагандистских кадров.
В Крыму враг оказывал огневое воздействие с морских дронов по нашим позициям, на которые были установлены пусковые контейнеры с FPV. Но эти дроны уничтожены Морским отрядом "Эспаньолы"
✨⭐️Глава Краснодарского края сообщил, что "черноморское побережье Краснодарского края подверглось массированной атаке киевского режима.
Самые серьезные последствия — в Новороссийске. Повреждены три многоквартирных жилых дома. В результате, по предварительным данным, пострадали четыре человека — двое взрослых и два ребенка. Также в Новороссийске обломки БПЛА повредили три резервуара на зерновом терминале. Там предварительно без пострадавших, пожарные тушат огонь.
Обломки беспилотников также упали в станице Тамань Темрюкского района, в селах Юровка и Цибанобалка под Анапой. Есть повреждения частных домов.
Атака киевского режима на гражданские объекты региона продолжается."
Накануне ратификации украинским парламентом сделки по недрам с США, в Украине разворачивается масштабная кампания в поддержку этого соглашения.
Оно описывается как большой успех Зеленского и как супервыгодная для Украины договоренность как в экономическом, так и в военно-политическом плане, гарантирующую американские инвестиции и продолжение военной помощи, которая, по данной версии, будет включаться в качестве взносов в создаваемый инвестиционный фонд (то есть, по сути, продолжит передаваться бесплатно).
Примерно в том же ключе оценивают это событие и многие западные СМИ и даже некоторые российские Z-блогеры.
Однако, данные оценки не учитывают исходные причины подписания сделки.
У Трампа, с тех пор как он начал предметно заниматься переговорами по Украине, было, по сути, всего два требования к Киеву – согласиться на прекращение огня и подписать ресурсную сделку (причем идею последней подбросил Трампу сам Зеленский, не ожидав, однако, во что, по итогу, выльется пробудившийся интерес президента США к украинским ресурсам).
Оба условия Зеленский выполнять не хотел. Он изначально был против перемирия по линии фронта, называя это «капитуляцией» перед Россией, а ресурсную сделку воспринимал как возможность «продать воздух» американцам – пообещать им что-либо неопределенное в будущем (некие «редкоземельные металлы», которых неизвестно сколько в Украине и неизвестно выгодна ли их добыча) в обмен на реальные поставки оружия сейчас. Или даже не только на поставки оружия, но и на гарантии безопасности приближенные к 5-й статье НАТО (с фактическими обязательствами США вступить в войну в случае нового нападения РФ на Украину).
Однако, Трамп жестко продавил Зеленского по обоим вопросам.
Сначала он добился согласия Киева на прекращение огня (еще в марте). А теперь была подписана и ресурсная сделка.
И если перемирие по линии фронта объективно выгодно Украине (хоть, возможно, и не выгодно Зеленскому), то от сделки по недрам даже в ее нынешнем виде для Украины ничего выгодного нет.
Начнем с того, что сама суть сделки скрыта в двух дополнительных соглашениях, которые никто не обнародует, хотя, многие источники говорят, что они уже подписаны. И это уже наводит на мысль, что там содержатся вещи для Украины отнюдь не победные.
Но даже из того довольно абстрактного соглашения, которое уже обнародовано, вытекает, что американские компании будут иметь эксклюзивные привилегии по практически всем важнейшим полезным ископаемым, которые залегают в Украине.
При этом, никаких обязательств по инвестициям в создаваемый фонд у американцев нет (есть лишь обязанность Украины вносить туда 50% от лицензий на все новые проекты по добыче полезных ископаемых).
Но даже если американские инвестиции и будут, то, очевидно, что для Украины было бы выгоднее иметь ситуацию, при которой инвесторы из разных стран имели бы равный доступ к месторождениям и могли бы за них конкурировать, в результате чего страна получила бы наилучшие условия.
Также Вашингтон настаивает на то, что эта сделка позволит им вернуть уже оказанную Украине помощь. И хоть это в обнародованном документе прямо не прописано (украинские власти делают акцент на том, что никакого признания долговых обязательств там нет), но, используя предусмотренные соглашением привилегии, американцы действительно могут заработать немалые деньги.
Также в тексте сделки нет никаких гарантий безопасности, которые ранее требовал Зеленский. Тезис американцев, что «россияне не осмелятся напасть на Украину, потому что там у нас будет интерес в месторождениях», вряд ли можно воспринимать серьезно. США старательно избегали прямых столкновений с РФ все годы войны, опасаясь ядерной конфронтации. И вряд ли они поменяют эту концепцию и будут готовы воевать с Россией ради защиты месторождений.
Аргумент, что «нынешняя сделка - это успех, потому что гораздо лучше, чем предлагалось Трампом ранее» похож на «успех» жертвы рэкетира, который в счет погашения несуществующего долга требовал себе квартиру, но, по итогу, «в ходе конструктивных переговоров», согласился забрать лишь машину.
То есть, украинские власти пошли на сделку вынуждено, так как альтернативой ее не подписанию был бы полный разрыв отношений с США и блокирование всей американской помощи.
В то же время, очевидно, Зеленский намерен извлечь из ситуации выгоду.
Во-первых, решить главный для себя вопрос – попытаться обменять подписание сделки на гарантии Вашингтона по своему пребыванию у власти.
Во-вторых, «перетянуть», в целом, США на свою сторону по теме войны в Украине, убедив Трампа ужесточить давление на Россию и продолжить американские поставки оружия (в счет взносов в инвестиционный фонд).
Однако это возможно только при совпадении двух условий. Первое – если Трамп и Путин не договорятся по условиям завершения войны. Второе – если Вашингтон в принципе готов дальше поставлять оружие Украине и давить на Россию.
Хотя, безусловно, вероятность того, что США просто «умоют руки» и прекратят поддержку Украины после подписания сырьевой сделки значительно снизились.
Что, теоретически, повышает шансы на то, что Москва согласится на предложенный Трампом мирный план по прекращению огня (тем более, как мы уже писали, (https://t.me/stranaua/194414) этот план России объективно выгоден). Так как надежды у Кремля на то, что США оставят Украину «один на один» с РФ после подписания сделки снизятся. Также, к слову, может возрасти и заинтересованность в скорейшем достижении договоренностей с Путиным и у Трампа, так как без прекращения боевых действий сделка по недрам фактически работать не будет.
Однако, на практике, сделка вряд ли станет главным фактором, который повлияет на результат российско-американских переговоров. Если Вашингтон и Москва согласуют основные спорные ныне пункты, то прекращение огня будет в любом случае, если нет - то и сделка по недрам сильно не поможет.
Что касается вероятности того, что после подписания сделки по недрам Трамп начнёт каким-либо образом жестко давить на РФ - то это вопрос пока открытый, о чем пишут и западные СМИ. Они подтверждают, что в Вашингтоне активизировалось обсуждение введения новых санкций против России для «принуждения к миру». Однако, сам президент США ещё решения по этому поводу не принял.
Сомнения, вероятно, те же, что уже высказывались ранее - не факт, что эти санкции и прочие меры воздействия побудят Путина смягчить позицию. Эффект может быть ровно обратный - полный срыв переговоров, обнуление перспектив скорого завершения войны, ещё большее сближение РФ с Китаем, резкая эскалация в отношениях между США и Россией, вплоть до угроз Москвы применить ядерное оружие. Особенно эти риски возрастут, если введение санкций будет «дополняться» ещё и некими действиями Киева вроде ударов по параду 9 мая на Красной площади, на что уже несколько раз намекал Зеленский.
Прибалтика решила рискнуть! Литва начала угрожать России?!
Цитата:
Граждане России, часто пересекающие границу, утратят в Литве вид на жительство.
После того, как в апреле Сейм еще на год продлил национальные санкции, в субботу вступили в силу дополнительные ограничения для граждан России. Эти граждане утратят в Литве вид на жительство, если в течение трех месяцев без объективных причин более одного раза отправятся в Россию или Беларусь.
Исключение будет применяться к перевозчикам и водителям грузовиков, следующим транзитом через вышеупомянутые страны, или если поездка имела объективные причины, не зависящие от гражданина.
По данным Департамента миграции, на 1 апреля действующие виды на жительство в Литве имели 14 652 гражданина России.
Как уже сообщало агентство BNS, закон «Об установлении ограничительных мер в связи с военной агрессией против Украины» приостанавливает прием заявлений на получение шенгенских и национальных виз от граждан России и Беларуси, за исключением случаев, когда посредничество в этом вопросе осуществляет министерство иностранных дел. Заявления от россиян на получение разрешения на временное проживание в Литве не принимаются, исключение делается только для тех, у кого есть действующая шенгенская или национальная виза, вид на жительство в Литве или другой стране ЕС.
Россияне и белорусы, прибывающие не через границу со страной ЕС, дополнительно проверяются на предмет угроз национальной безопасности, общественному порядку, государственной политике, внутренней безопасности, общественному здоровью или международным отношениям.
Им также запрещено ввозить в Литву или вывозить из нее украинские гривны, а также импортировать сельскохозяйственную продукцию и корма российского или белорусского производства.
Согласно закону, россиянам, не имеющим вида на жительство в Литве, запрещено приобретать в Литве недвижимость.
Закон об ограничительных мерах был впервые принят в Литве в 2023 году. Он призван продемонстрировать солидарность с Украиной и ограничить некоторые права граждан стран-агрессоров – России и Беларуси.
Данные санкции действуют до 2 мая 2026 года.
Цитата:
В министерстве культуры заговорили о создании механизма, призванного оценивать гастролеров.
Имеющей гражданство Литвы и России певице Кристине Орбакайте и ныне проживающему во Франции музыканту, уроженцу Боснии и Герцеговины, Горану Бреговичу запрещен въезд в Латвию.
Об этом в интервью Латвийскому телевидению (LTV) заявил министр внутренних дел Латвии Рихард Козловскис. Он обосновал решение "опасениями" Службы государственной безопасности (СГБ). По оценке СГБ, выступления поддерживающих российскую агрессию против Украины лиц в Латвии "не соответствуют интересам национальной безопасности Латвии, так как могут способствовать повышению межэтнической напряженности в латвийском обществе".
Брегович после 2014 года неоднократно выступал в аннексированном Крыму. Он также также публично выражал поддержку России, одновременно распространяя дискредитирующие западные страны послания, говорится в сообщении Латвийского телевидения. Орбакайте тоже выступала в Крыму после его аннексии и "принимала участие в различных мероприятиях российской пропаганды".
В феврале и марте 2024 года "из-за проблем с логистикой" были отменены концерты Кристины Орбакайте в нескольких восточных регионах России. При этом в январе 2024 года мартовских концертов Орбакайте в Бурятии и в Амурской области "из-за ее гражданства США" публично потребовали ветеранские организации "Боевое братство Бурятии" и "Союз ветеранов Афганистана и специальных военных операций". Концертный директор Орбакайте тогда объяснил, что у певицы нет американского гражданства.
Орбакайте - дочь осудившей российское вторжение в Украину и уехавшей из России певицы Аллы Пугачевой.
LRT.lt напоминает, что Кристина Орбакайте, имеющая литовское гражданство, планирует выступить 31 мая и в нашей стране.
Премьер-министр Гинтаутас Палуцкас ранее заявлял, что организаторам мероприятия следует задать исполнительнице вопросы о ее политических взглядах.
Заместитель министра культуры Литвы Виктор Денисенко в интервью телевидению LRT подчеркнул, что в Литве можно разве что бойкотировать российских исполнителей, но не запрещать их.
"Хочу напомнить, что в Литве цензура запрещена. Если я правильно помню, Верховный Совет - Восстановительный Сейм запретил цензуру в феврале 1990 года, еще до провозглашения восстановления независимости. Каждый раз, когда мы говорим о запретах, мы должны помнить, что Литва - правовое государство и Литва - демократическое государство", - сказал вице-министр.
Вместе с тем, поскольку в Литве не прекращаются скандалы, вызванные приглашением исполнителей, поддерживающих российскую агрессию, министерство культуры не исключает возможность разработки соответствующего механизма.
"Сейчас в министерстве культуры идет дискуссия о возможности создания некоего подразделения (либо самостоятельного, либо в системе самого министерства культуры), способного действительно оценивать исполнителей, которых организаторы хотят привезти в Литву", - заявил Денисенко.
Он признает, что сейчас в этой области существует пробел, поскольку само министерство культуры не имеет возможности оценивать политические воззрения гастролеров, и в случае поступления каких-либо запросов оно обращается в Департамент государственной безопасности (ДГБ).
"Наши эти запросы точно не являются первоочередными, и я понимаю почему. Было бы наивно требовать от ДГБ отдавать приоритет оценке каких-то исполнителей", - говорит вице-министр.
По его словам, если бы такое подразделение появилось, организаторы могли бы обращаться туда за получением рекомендаций относительно того или иного приглашаемого исполнителя.
"Но, опять же, речь не идет о запрете", - подчеркивает Виктор Денисенко.
BREAKING: US Will No Longer "be Mediators" in RU/UKR War Lt Col Daniel Davis & Glenn Ignazio.
Цитата:
Иракский сценарий. На что похожа сделка по недрам, которую заключили Украина и США?
Пока в Украине готовится ратификация в парламенте сделки по недрам, уместно вспомнить историю о так называемом Иракском фонде развития (Development Fund for Iraq, DFI), созданном американцами и временной иракской администрацией сразу после завершения войны в Ираке 2003 года.
Концепция фонда выглядела очень похоже на то, что сейчас предлагается Украине: различные средства, имевшиеся в распоряжении новых иракских властей (в первую очередь, доходы от продажи нефти, а также арестованные за рубежом средства правительства Ирака и лично Саддама Хусейна) передавались в фонд, а оттуда должны были поступать подрядчикам, реализующим те или иные инфраструктурные проекты по послевоенному восстановлению страны.
Деятельность Фонда продолжалась с 2003 по 2010 год, после чего американцы передали контроль над ним иракскому правительству, которое фонд благополучно и ликвидировало.
По оценкам ООН, за это время в распоряжение Фонда было передано около 150 миллиардов долларов – очень внушительная сумма для страны, годовой ВВП которой в те годы составлял около 50 миллиардов долларов.
Значительная часть этих средств была потрачена на выплату зарплат госслужащим и работникам бюджетного сектора. Однако значительная часть средств ушла и на реализацию инфраструктурных проектов.
Выполнение подавляющего большинства из них было доверено американским компаниям. К примеру, один из крупнейших подрядчиков, американская Kellogg Brown & Root, получила из DFI около 3,5 миллиарда долларов, Bechtel Corporation, заработала в Ираке около 2,5 миллиардов долларов, занимаясь восстановлением систем электро- и водоснабжения, DynCorp International – около полутора миллиардов на обучении и поставках оснащения для иракской полиции, Parsons Corporation – около полумиллиарда долларов на строительстве школ и больниц и так далее.
Сделать на эти деньги можно многое, и планы у Фонда и правда были масштабными. Так, планировалось восстановить теплоэлектростанции в Багдаде и Басре, канализацию и водоочистные станции – в Багдаде, Мосуле, Наджафе и Насирии, построить завод по переработке нефти в Бейджи, реконструировать аэропорт Багдада и так далее.
Но на практике всё оказалось далеко не так радужно: многие проекты так и не были сданы, либо сданы с задержками и в ограниченном объёме. Например, не удалось достроить электростанцию в Мосуле (её уже позже достраивало правительство Ирака за свой счёт), осталась незаконченной станция очистки воды в Саб-Аль-Бур, остались недостроями здание больницы в Эр-Рутбе и нефтезавод в Бейджи и так далее.
Последующий аудит показал массу нарушений, которые были допущены руководством фонда, и в особенности так называемой Временной коалиционной администрацией во главе с американцем Полом Бремером.
Так, проверки, проведённые представителями МВФ и ООН установили, что практически все контракты заключались без конкурса, то есть, подряды выдавались по сути в ручном режиме. Нередко имели место случаи значительного завышения цен: к примеру, упомянутая выше Kellogg Brown & Root закупала в Кувейте топливо по $1.18 за галлон, а Временной администрации продавала за $2.64. Аудиторы из Ernst & Young обнаружили десятки проектов-призраков (преимущественно школ), которые «строились» лишь на бумаге, хотя средства для их строительства из фонда выделялись исправно. А Счётная палата США выяснила, что около 18 миллиардов долларов из Фонда просто пропали в неизвестном направлении.
Примечательно, что ответственности за нарушения и даже явные хищения средств фонда никто не понёс: к примеру, американские суды отказывались расследовать данные дела, так как средства DFI не являются деньгами американского правительства, и обращение с ними нельзя расследовать и судить по американским законам.
А глава временной администрации Скотт Бреннет в итоге был награждён президентской медалью Свободы, за «особо достойный вклад в безопасность и национальные интересы США».
Venäjän uusi taktiikka: lähettää satoja moottoripyöriä ei-kenenkään-maan yli
Viime viikkoina Venäjä on alkanut käyttää moottoripyöräjoukkoja. Sen uuteen taktiikkaan kuuluvat myös drooniparvet.
Venäjällä, Donin Rostovin kaupungissa lastataan rintamalle vietäviä moottoripyöriä. Kuva: Sergey Pivovarov / Reuters
Ukraina ja Venäjä ottavat sodassaan jatkuvasti käyttöön uusia aseita, joihin vastapuoli joutuu sopeutumaan.
Muutosten tahti on huima, ja armeijoiden sodankäyntitavat muuttuvat jopa kuukaudesta toiseen.
Tässä artikkelissa esittelemme kaksi merkittävää uudistusta viime kuukausilta: drooniparvet ja moottoripyörät.
Venäjä lähettää kymmenien droonien parvia
Sodan alussa Venäjä lähetti vain muutamia drooneja kohteisiinsa. Venäjän käyttämä Shahed-drooni lentää hitaasti ja matalalla, joten se on ollut helppo maali Ukrainan ilmatorjunnalle.
Venäjä on saanut Shahed-drooneja Iranilta vuodesta 2022 alkaen. Seuraavana vuonna niitä alettiin valmistaa Venäjällä. Venäjä tuottaa myös omaa, Geran-nimistä versiotaan Shahedista.
Nyt Venäjä on muuttanut taktiikkaa siten, että ilmassa on samaan aikaan kymmeniä drooneja. Osa niistä on aseistamattomia hämäyslennokkeja, kertoi EuroNews-uutistoimisto marraskuussa.
Sotaa avoimista lähteistä seuraavan Black Bird Groupin asiantuntija Pasi Paroinen sanoo, että Venäjän pyrkimyksenä on kyllästää ilmatila drooneilla ja muilla pitkän kantaman lennokeilla. Se aiheuttaa painetta Ukrainan ilmapuolustukselle.
– Ukrainan on vaikeampi päätellä, mitkä näistä lentävistä kohteista ovat niitä, jotka on kaikkein tärkeimpiä pudottaa, koska esimerkiksi kalliita ohjuksia on vähänlaisesti, hän sanoo.
Venäjän droonit lentävät aiempaa korkeammalla
Venäläisdroonien tekniikka on myös kehittynyt siten, että osa niistä pystyy lentämään jo usean kilometrin korkeudessa, mikä vaikeuttaa niiden torjuntaa.
Ukraina on torjunut Shahed-drooneja partioilla, joilla on käytössään auton lavalle asennettu konekivääri tai pikatykki. Autot on ajettu kohteisiin, joihin Ukraina on odottanut drooni-iskuja.
Korkealla lentävät droonit ovat näiden autojen ulottumattomissa – lukuun ottamatta vaihetta, jossa drooni syöksyy kohteeseensa, Paroinen kertoo.
Venäjän drooniparvet ovat erityisen tehokkaita lähellä rintamaa.
Ukrainan F-16- ja Mirage 2000 -hävittäjät ovat pudottaneet paljon drooneja, mutta Ukraina varoo lähettämästä niitä rintaman lähelle. Siellä ne ovat alttiita Venäjän pitkän kantaman ilmatorjuntaohjuksille, kertoo Saksan yleisradioyhtiö ZDF.
Ukraina ja Venäjä pysäyttävät drooneja uusilla keinoilla
Lukuisat yhtiöt kehittävät teknologioita, joita voitaisiin käyttää pysäyttämään drooneja.
Droonien komentoyhteys sen lentäjään voidaan katkaista elektronisella häirinnällä. Häirintä ei kuitenkaan tehoa, jos lentäjä ohjaa droonia valokuitukaapelilla.
Tällaisessa tilanteessa yksi mahdollinen torjuntakeino on sähkömagneettinen säteily, Paroinen kertoo. Drooniin voidaan suunnata voimakas säteilyannos, joka tuhoaa droonin herkät sähkölaitteet.
Shahed-droonin kappaleita Ukrainassa. Kuva: Sofiia Bobok / Reuters
Yksi uusi järjestelmä esiteltiin huhtikuun loppupuolella Britanniassa. RapidDestroyer-järjestelmän sanotaan pystyvän tuhoamaan jopa kokonaisen drooniparven, tosin vain korkeintaan kilometrin etäisyydeltä, kertoo Army Recognition -julkaisu.
Ukraina kertoo tehneensä huhtikuussa iskun Venäjän Jelabugassa sijaitsevaan Shahed- ja Geran-droonien tehtaaseen, kertoo esimerkiksi Ukrainska Pravda -lehti. Ukraina teki iskun pitkän matkan A-22-drooneilla. Iskun vaikutuksia ei tiedetä.
Venäjän panssarivaunujen tilalle ovat tulleet moottoripyörät
Ukrainan droonit ovat pakottaneet Venäjän vielä suurempaan muutokseen maavoimien käytössä.
Venäjän joukot ovat viime viikkojen aikana alkaneet tehdä hyökkäyksiä moottoripyörillä.
Samaan aikaan on ollut liikkeellä noin sata sotilasta moottoripyörillä. He ovat jakautuneet muutamiin ryhmiin parin kilometrin pituisella rintamalohkolla, Paroinen kertoo.
Tämä johtuu siitä, että Ukraina on kattanut rintamalinjan erittäin tiuhalla drooniverkostolla. Ukraina näkee tiedusteludrooneista minkä tahansa Venäjän hyökkäyksen heti, kun se lähtee liikkeelle.
Tavanomaisissa hyökkäyksissä venäläiset joukot olisivat panssaroitujen ajoneuvojen sisällä tai päällä. Nykyään droonit pystyvät kuitenkin helposti tuhoamaan panssariajoneuvot samoin kuin niissä olevat sotilaat.
Moottoripyörällä pääsee nopeasti vaarallisen alueen läpi
Droonien takia sotivien osapuolten välinen ei-kenenkään-maa on leventynyt.
Tämän on todennut muun muassa tutkimuslaitos The Institute for the Study of War (ISW).
Kun sodan alussa osapuolten joukot olivat noin 500 metrin päässä toisistaan, nyt väli on 5–7 kilometriä. Tämä johtuu siitä, että droonien vaikutusalueella sotilaiden on hyvin vaikea pysyä hengissä.
Sen vuoksi joukon pitää olla hajautetumpi ja kohteen luo pitää päästä nopeammin, Paroinen sanoo.
– Venäläiset hakevat tällä hetkellä ratkaisua näistä moottoripyöristä, eli pistetään maastomoottoripyörän selkään yksi tai kaksi taistelijaa, hän kuvaa kehitystä.
Nopeiden moottoripyörien avulla venäläiset yrittävät ylittää vaarallisen ei-kenenkään-maan.
Paroisen mukaan Venäjän sodanjohto on laskenut, että vaikka osa sotilaista kuolee matkalla, osa pääsee perille.
Ukrainan drooneja käyttävillä lentäjillä on kiire reagoida sata kilometriä tunnissa kiitäviin pyöriin.
Ukrainan rintamalla on väljää, koska sillä on pulaa sotilaista ja rintama on harvaan miehitetty.
Nyt Ukraina yrittää kehittää vastatoimia. Paroisen mukaan Ukraina on alkanut vetää rintamalinjalle vahvoja piikkilankaesteitä. Se on lisännyt myös miinoituksia.
ISW arvioi, että Venäjä käyttää moottoripyöräjoukkoja enemmän kesähyökkäyksessään, jota se oletettavasti parhaillaan valmistelee.
Цитата:
Ukrainan armeijan uusi pisteohjelma vie ajatuksen videopeleihin: ”Tämä on jotain sairasta fantasiaa”
Kannustinjärjestelmässä sotilaat saavat pisteitä aiheuttamastaan tuhosta ja voivat hankkia pisteillä uusia aseita. Arvostelija antaisi aseet armeijalle tarpeen mukaan.
Ukrainalainen sotilas harjoitteli FPV-lennokilla Harkovan alueella Ukrainassa 29. maaliskuuta 2025. Kuva: Alfons Cabrera/NurPhoto/Shutterstock/All Over Press
Ukrainan rajavartiolaitoksen (DPSU) mukaan maanantaina julkaistulla videolla näkyy, kuinka armeija tuhoaa venäläisiä sotilasjoneuvoja Kupjanskin piirissä Harkovan alueella.
Kuusi pistettä venäläisen jalkaväkisotilaan tappamisesta, 40 pistettä venäläisen panssarivaunun tuhoamista ja 50 pistettä ilmatorjuntaohjusjärjestelmän tuhoamisesta. Näin Ukrainan armeija palkitsee sotilaiden suorituksia rintamalla.
Ukrainan armeija on ottanut käyttöön videopelien logiikasta muistuttavan kannustinjärjestelmän, jonka tarkoituksena on yllyttää sotilaita tappamaan enemmän venäläisiä sotilaita ja tuhoamaan enemmän näiden kalustoa.
Käytännössä järjestelmä koskee drooneja ohjaavia sotilaita, sillä Venäjän armeijalle aiheutetut tuhot pitää dokumentoida videolle pisteiden saamiseksi. Pisteet lasketaan sotilaan yksikön hyväksi.
Uudesta ”Army of Drones” -bonusohjelmasta kertovat yhdysvaltalaislehdet Politico ja Business Insider sekä ukrainalainen verkkoportaali Fakt.
Pisteillä hankintoja armeijan verkkokaupasta
Ukrainalaissotilaat saavat pisteensä sen jälkeen, kun he lataavat lennokkiensa tallentaman videomateriaalin aiheuttamistaan tuhoista Ukrainan armeijan tilannekuva- ja viestintäjärjestelmään.
Pisteitä on jaettu viime vuodesta lähtien, mutta armeijan oma verkkokauppa Brave 1 Market on avautumassa vasta nyt. Siellä armeijan yksiköt voivat ostaa ansaitsemillaan pisteitä uusia aseita.
Ukrainan digitaalisen muutoksen ministeri Mykhailo Fedorov esitteli Army of Drones -bonusohjelmaa ja Brave 1 Market -verkkokauppaa sotatekniikan konferenssissa Kiovassa viime viikonloppuna.
– Brave 1 Marketista tulee armeijan Amazon. Se mahdollistaa sotilasyksiköiden suorat teknologiahankinnat rintamalle, Fedorov sanoi Politicon mukaan.
Verkkokaupassa tuhatkunta eri tuotetta
Fedorovin mukaan Brave 1 Marketin valikoima tarjoaa tuhatkunta erilaista kalusto- ja tarvikeartikkelia. Sieltä voi ostaa esimerkiksi drooneja, robotteja, elektronisen sodankäynnin laitteita, tekoälyjärjestelmiä, satelliittiviestintälaitteita, kameroita ja akkuja.
Esimerkiksi Vampire-lennokki maksaa 43 pistettä. Se on suuri moniroottorinen drooni, joka pystyy kantamaan 15 kilogramman taistelukärjen.
Ukrainan hallitus maksaa Brave 1 Marketista ostetut tuotteet ja lupaa toimittaa ne rintamalle viikossa.
– Lyhyesti sanottuna: tuhoa, kerää pisteitä, osta pisteillä drooni, Fedorov kiteytti Politicon mukaan.
Armeijan tehokkaimmat yksiköt saavat siis bonusohjelman kautta enemmän kalustoa. Noin 90 prosenttia lennokkiyksiköistä on jo ansainnut bonusohjelman pisteitä.
Business Insiderin mukaan FPV- ja pommilennokkeja etulinjassa ohjaavat sotilaat hyötyvät bonusohjelmasta eniten, koska he osallistuvat operaatioihin säännöllisesti. FPV tulee sanoista First person view, droonin ohjaaja kokee esimerkiksi lentämisen kuin istuisi itse droonin kyydissä.
Arvostelijan mielestä ohjelma on markkinointisontaa
Ukrainan maavoimien sotilas teki kenttätestiä Gnom-2-maarobotilla Zaporižžjan alueella Ukrainassa 9. huhtikuuta 2025. Kuva: Ukrinform/Shutterstock/All Over Press
Ukrainalaisen Fakt-verkkoportaalin mukaan bonusohjelma on herättänyt paljon keskustelua ja kritiikkiä Ukrainassa. Ukrainan turvallisuuspalvelun (SBU) kyberrikososaston entinen varapäällikkö Kostjantin Korsun arvostelee ohjelman ideaa ja toteutusta.
– Miksi armeiijalle ei vain anneta lennokkeja, joita se tarvitsee? Miksi sen sijaan kaikki tämä markkinointisonta vastenmielisen somemainonnan tyyliin? Korsun ihmettelee Faktille.
Hänen mielestään bonusohjelma on monimutkainen ja hidas: ensin pitää rekisteröityä, ladata video, odottaa varmistusta, päästä tilastoihin ja vasta sitten mahdollisesti saada tarvittava lennokki tai muu välttämätön asejärjestelmä.
– Ukrainan puolustajien ei pitäisi joutua todistelemaan tarvettaan välineisiin, joita ne tarvitsevat suojakseen. Tämä on jotain sairasta fantasiaa, jonka hankkeen kehittäjä on keksinyt.
Korsun varoittaa myös turvallisuusriskistä, joka bonusohjelmaan voi liittyä. Jos siviiliorganisaatiolle, eli digitaalisen muutoksen ministeriölle, on sotilaiden ansaitsemien pisteiden laskemiseksi annettu pääsy Ukrainan armeijan sotilastietojärjestelmään, se voi muodostaa tietoturvariskin.
– Sitten ihmettelemme, mistä vihollinen saa viimeisimmät tietonsa, Korsun sanoo.
Kuus HIMARS-i mitmikraketiheitjat jõudsid Eestisse
Kaitseväele anti kolmapäeval Ämari lennubaasis üle kuus HIMARS-i mitmikraketiheitjat, mis suurendavad oluliselt Eesti süvalöögivõimet. Koostöös USA sihtüksusega "Võit" on kaitsevägi viinud läbi raketisuurtükiväe patarei isikkoosseisu eelõppe ning suvel algavad esimesed lahinglaskmised, teatas riigi kaitseinvesteeringute keskus (RKIK).
Kuue HIMARS-i hange on Eesti üks suuremaid relvahankeid, RKIK sõlmis leping USA kaitsekoostööagentuuriga DSCA 2022. aasta detsembris.
"Lepingu raames hangime veel laskemoona, sidelahendusi, väljaõppe-, logistika- ja elutsüklilahendusi. Paketti kuuluvad ka erineva laskeulatusega raketid," lausus RKIK-i relvastuskategooria juht Ramil Lipp.
Relvasüsteemide saabumisele on eelnenud kolm ja pool aastat tööd süsteemide hankimiseks, aga ka üksuse loomiseks, mehitamiseks ja väljaõppeks.
Mobiilne ja lahingus testitud HIMARS pakub kaasaegseid võimekusi, sealhulgas täppisrelvastust, mis võimaldab toetada integreeritud tuleülesandeid, tabades punkt- või alasihtmärke enam kui 300 kilomeetri kaugusel. Tänu heale ühilduvusele NATO ja liitlaste süsteemidega saab HIMARS-i hõlpsasti integreerida ja vastavalt vajadusele kiiresti kasutusele võtta.
"HIMARS-i puhul on tegemist kolme Balti riigi ühise väeloome projektiga, mis täna siin hakkab vähehaaval materialiseeruma reaalse võimekusena," ütles RKIK-i peadirektor Magnus-Valdemar Saar. "Peagi tarnitakse samad süsteemid ka meie naabritele Lätile ja Leedule ning sellega teevad piirkonna kaitseväed olulise arenguhüppe ja saavutavad võime viia lahingutegevuse efektid kiiresti vastase sügavusse.
Saar lisas, et kuigi hangete ja relvastuse alane koostöö Balti riikide vahel on tihe, ei tule sellise mastaabiga ühiseid relvastusprogramme ette just tihti ja hea meel on, et selle süsteemi puhul õnnestus koostööd teha just Ameerika Ühendriikide ja Lockheed Martiniga.
Kaitseminister Hanno Pevkuri sõnul viib see meie kaitsevõime uude ajajärku.
"USA kandev roll nii hanke rahastamisel kui ka meie kaitseväelaste väljaõppes kinnitab taaskord, et Eesti ja USA kahepoolne kaitsekoostöö on laiapindne ning rajatud vankumatule usaldusele ning ühistele eesmärkidele," lisas ta.
Kaitseväe diviisi ülem kindralmajor Indrek Sirel ütles, et HIMARS-i süsteemide saabumine annab juurde olulise võimekuse kaitseväe diviisi ülesannete täitmiseks ning et tänu Eestis paiknevatele USA HIMARS-i üksustele on meie sõdurid väljaõppe juba läbinud ning nüüd minnakse edasi diviisi HIMARS-i üksuse arenguga ja valmiduse saavutamisega
USA rahastamine HIMARS-süsteemide jaoks on osa laiemast julgeolekuabipaketist, mille eesmärk on tugevdada NATO idatiiva kaitsevõimekust.
Üldine Ameerika Ühendriikide julgeolekuabi erinevateks kaitseprojektideks Eestile kolmekordistus aastatel 2022–2024 võrreldes eelnenud kolme aastaga (2019–2021) – umbes 122 miljonilt dollarilt 430 miljoni dollarini. Seda toetust on kasutatud näiteks suurekaliibrilise laskemoona varude täiendamiseks, sidevõimekuse parandamiseks, õhuseire tõhustamiseks ja öise lahingutegevuse võimekuse arendamiseks.
Цитата:
Ühisõppusel Kilp valmistusid sõjaväelased Narvat kaitsma
Virumaal toimuv ühisõppus Kilp keskendub riigikaitselise kriisi läbimängimisele. Kolmapäeval valmistusid sõjaväelased Narvat kaitsma. Päästjad ja kaitseliitlased harjutasid elanike massievakueerimist.
Foto: KILP Narvas. Autor/allikas: Sergei Stepanov / ERR
Õppuse stsenaariumi järgi algab Eesti idapiiril ränderünne ja kriis eskaleerub kuni sõjaeelse olukorrani. Kriisi arenedes võtab piiri kaitsmise enda kätte sõjavägi ja valmistub sõjalise ründe tõrjumiseks.
"Hommikul alustas maakaitse piiripunkti ülevõtmist politsei- ja piirivalveametilt. Meie maakaitseväelased praegu valvame ja kaitseme piiri, sild on valmis tagasi lööma konventsionaalset rünnakut. see tähendab seda, et tõkked ja miinid on asetatud õige koha peale," sõnas kirde maakaitseringkonna pealik Jaanus Ainsalu.
Samal ajal käib piirilinna elanike evakueerimine, mida korraldab päästeamet koostöös kaitseliiduga. Riik tuleb appi neile, kes Narvast ise lahkuda ei saa. Suurem hulk inimesi viikase rongiga Jõhvi ja Rakveresse. Räägitud on kuni paarikümnest tuhandest, kuid tegelikult viiakse nii palju kui jõutakse.
"Pigem on küsimus ajalises vaates, kui palju meile aega antakse. Meie tahe on see, et inimesed tegelikult ohuteavituse saamise hetkest hakkaksid kohe tegutsema, mitte ei jääks ootama seda viimast momenti. Kui see korraldus tuleb, siis me üritame võimalikult palju ja kiiresti ikkagi siit Narvast välja saada," ütles päästeameti ulatusliku evakuatsiooni nõunik Ivar Mai.
Ühisõppus Kilp näitab Eesti kaitsekontseptsiooni muutust. Narvat vaenlasele ei loovutata.
"Me ei lase sisse agressorit, vaid me anname kohe vastulööke ja püüame nende sisenemist meie riiki ära hoida. Me oleme ju näinud, mis on saanud nendest okupeeritud territooriumitest Ukrainas. See ongi see, et me tahame seda igal juhul vältida," lausus riigikogu riigikaitsekomisjoni esimees Kalev Stoicescu.
Õppuse Kilp tegevused toimuvad kuni 2. maini Narvas, Sillamäel, Jõhvis ja Rakveres. Ainuüksi Narva tänavatel liigub neil päevil mitusada mundrikandjat.
At the edge of the world, French and Swedish warplanes deter Putin
Paris and Stockholm are deepening defense ties in missiles, air defense and even nuclear deterrence amid uncertainty caused by Donald Trump.
LULEÅ, Sweden — The sun has just risen when the silver French air force tanker takes off from southern France bound for northern Sweden.
France's April deployment of the Airbus A330 Multi Role Tanker Transport is part of the Pégase High North mission to Sweden's northernmost air base of Luleå. It's the third such visit by the French air force this year — a concrete example of Paris pivoting to European defense after decades of focusing mainly on the Indo-Pacific and the Sahel.
It's also a sign of closer cooperation between two of Europe's defense heavyweights as the continent boosts military spending to counter the threat from Russia, amid questions over the U.S. commitment to Europe's security under President Donald Trump.
"We're showing that we're capable of operating across Europe in half a day," said General Patrice Hugret, the head of the French mission.
Sweden and Finland joining NATO — a break from decades of neutrality triggered by Russian President Vladimir Putin's invasion of Ukraine in 2022 — is putting more focus on the Arctic as the region becomes a growing source of tension for NATO, Russia and even China.
That makes the Swedish base a "sweet spot ... to protect the border in the east," said Colonel Peter Greberg, the commander of Luleå's air base. "We're approximately 600 to 700 kilometers away from the first Russian military base. From a flying perspective, it’s not that far."
Despite very different geographies — Sweden is an Arctic nation that shares a maritime border with Russia, while France is on NATO's southern flank and faces the Mediterranean Sea — Paris and Stockholm are surprisingly similar when it comes to defense policy, and they are getting closer.
Both countries share a vision of military self-sufficiency that includes a powerful, wide-ranging defense industry and armed forces able to defend their own territories without much outside help.
"We have been forced to develop a complete set of capabilities for our air force. [Before joining NATO], we could not rely on anyone else," said the commander of the Swedish air force, Major General Jonas Wikman, standing in front of French Rafale and Swedish Gripen fighter jets on the Luleå airbase tarmac.
"That is something we have in common," echoed General Nicolas Chambaz, who's in charge of international relations at the French air and space force. "It's so easy for Sweden and France to work together because we have exactly the same mindset."
Kindred spirits
France and Sweden's military ties stretch back centuries. In 1631, under the Treaty of Bärwalde, France agreed to provide financial support to help the Nordic nation in the Thirty Years War against Habsburg Austria; Sweden's royal family is descended from a Napoleonic commander who went rogue.
French President Emmanuel Macron has been working to strengthen those ties, coming for a state visit in January 2024. Swedish Prime Minister Ulf Kristersson has been to Paris a couple of times this year, including to take part in a meeting of the "coalition of the willing" of countries allied with Ukraine.
The supreme commander of the Swedish armed forces, General Micael Bydén, visited France in his first trip abroad after his country joined NATO, while Macron recently appointed the deputy head of the DGA arms procurement agency, Thierry Carlier, as French ambassador to Sweden.
"The geopolitical context only brings us closer together," said Carlier.
Closer ties don't mean complete harmony. French and Swedish arms-makers are also fierce rivals, as France's Dassault and Sweden's Saab compete for fighter jet contracts in South America. Sweden's military industrial complex is also more closely tied to the U.S. than France's.
However, France's MBDA and Saab also pledged to deepen cooperation, and both Paris and Stockholm are in the European Long-Range Strike Approach missile project.
"Partnership with Sweden opens the way to cross-purchasing," Carlier said. He confirmed that France is in talks to procure Saab's GlobalEye surveillance aircraft to replace its aging Boeing E-3 Sentry AWACS airplanes, and said he hopes both countries will boost cooperation on air defense and the naval sector.
Crucially, Sweden is also among the European countries most interested in Macron's proposal to talk about how French nuclear weapons can be used to protect Europe, several French and Swedish officials said.
The topic was addressed when Swedish Defense Minister Pål Jonson met with his French counterpart Sébastien Lecornu in Paris in March; several Rafales sent to Luleå during the Pégase High North deployment were nuclear-capable.
"The question of the [European nuclear] deterrent is looming in the background. We follow this very closely depending on how the Americans are operating and acting," said Jakob Hallgren, the director of the Swedish Institute of International Affairs, referring to growing worries about the reliability of the U.S. under Trump.
NATO defense plans
In the winter, with heavy snow and darkness nearly 24 hours a day, the conditions are very harsh in the Luleå airbase, a highly secured airfield at the end of a long road framed by tall trees.
Now, as Gripens and Rafales roar into the blue, spring sky, there is barely any frost left.
"More and more air forces are coming to Luleå," said Stefan Kaarle, a pilot who's been in the Swedish air force for 30 years. "It’s a pretty important area of the world right now and many NATO countries want to show that they can operate from the high north."
Sweden's proximity to Russia, and previously the Soviet Union, pushed Swedish pilots to learn how to land on roads and highways — a technique that requires specific logistics and support. Such a skill could be useful for other NATO allies because it limits reliance on airfields, which can be more easily targeted by enemy forces.
"We don't necessarily need that in France, but it's good to have several strings to our bow," said Colonel Frédéric Dalorso, the deputy head of the Pégase High North mission.
One of the French mission's objectives, he explained, is to rehearse NATO's regional defense plans. The French worked to improve their Agile Combat Employment skills — a NATO scheme of maneuver that implies flying fast and far — while the Swedes train to refuel their warplanes from the French MRTT.
Air-to-air refueling has been identified as a key capability gap for Europeans if the U.S. disengages from the continent.
In Luleå, Sweden and France worked on cross-maintenance and logistics by using local mechanics and local spare parts, for example aircraft tires. More broadly, Pégase High North's aim is also to identify preferred areas for NATO's regional defense plans.
"That way, if we need to deploy in six months or a year, the contacts will have already been made," Dalorso said.
Eesti on valmis saatma Ukraina rahuväkke kompanii suuruse üksuse
Eesti on valmis saatma lääneriikide tahtekoalitsiooni raames Ukraina rahuvalvesse kompanii suuruse üksuse, ütles peaminister Kristen Michal.
Michal kinnitas pressiteate vahendusel, et Eesti on valmis panustama Ühendkuningriigi ja Prantsusmaa juhitava Ukrainale julgeolekugarantiisid pakkuva tahtekoalitsiooni heidutusväkke.
Peaministri sõnul on tahtekoalitsiooni planeerimine poole peal, aga Eesti on valmis panustama kuni kompanii suuruse maaväe lahingüksuse, väljaõppe instruktorite ja staabiohvitseridega
(выделено а.п.). "Enne üksuse saatmist küsime mõistagi mandaati riigikogult," lisas ta.
Michal ütles, et Eesti jääb endiselt seisukohale, et kõige parem viis Ukraina julgeolekugarantiideks on NATO liikmesus. "Juhul, kui NATO liikmesus võtab aega, peavad olema Ukrainale tagatud heidutus- ja kaitsemeetmed kohapeal baseeruvate liitlaste vägedega," sõnas peaminister.
"Ukraina julgeolek on Euroopa julgeolek. Iseseisev, sõltumatu ja Euroopa perekonda kuuluv Ukraina on parim strateegiline garantii Moskva imperialismi vastu meile kõigile. Peame näitama, et suudame heade mõtete kõrval teha ka tegusid," lisas Michal.
Kompanii koosseis võib varieeruda 50 kuni 250 sõjaväelaseni, tavalisest jääb selle suurus 150 võitleja kanti
(выделено а.п.).
"От рабов до Бонда: история взлета, краха и наследия Британской империи".
18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ПИВОВАРОВЫМ АЛЕКСЕЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ПИВОВАРОВА АЛЕКСЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Армия России отразила комбинированную атаку на Крым.
Силами морской авиации в акватории Черного моря уничтожены быстроходный катер Willard производства США и 10 безэкипажных катеров, два катера повреждены — сообщает Минобороны. Силы ПВО сбили над полуостровом и на подлёте к нему не менее сотни ударных дронов.
Экипажи вертолётов и командиры расчетов противовоздушной обороны спасли сегодня много жизней и уберегли ряд критически важных для нас объектов.
Подобный массовый налёт не носил характера "медийной перемоги". Противник, определив для себя цели и задачи, и накопив средства для их реализации, пытается осуществить свою идею-фикс – нарушить нашу логистику от полуострова до материковой России и вывести из строя объекты энергосектора. Конечно, за действиями ВСУ с неподдельным интересом наблюдают из Лондона, как главного куратора всех морских операций украинских войск, так и из НАТО в целом. Любой успех боевиков на Крымском направлении будет для Альянса дополнительным стимулом для будущей поддержки боеспособности украинской армии.
Цитата:
Комбинированная атака на Крым📝Дальше ждем большего.
Прошлой ночью украинские формирования осуществили масштабный пуск беспилотных летательных аппаратов и безэкипажных катеров по Крыму.
🖍В настоящее время угроза повторения атак сохраняется, так как БЭКи могут находится в автономном режиме несколько суток. Они просто занимают позицию и ждут в режиме энергосбережения. При этом их выявление в этом случае затруднено.
🚩Вновь обращает на себя внимание тактика противника, который создал полноценное боевое формирование из БЭКов. В составе вышедших дронов действует несколько групп по 6-10 БЭК, в числе которых есть и разведчики, и носители ЗУР, и FPV, и ПТУР.
🏳️Развитие подобного сценария мы разбирали еще в начале этого года, говоря о том, что рано или поздно придется искать более эффективные способы противодействия этой угрозе. И вот на фоне разговоров о перемирии этот момент фактически настал.
Цитата:
Черное море, сегодня.
Ночью Морской отряд СпН 🤼♂️🪂🤺 обнаружил и сопровождал два МБЭК противника, наносивших огневое поражение по нашим газодобывающим вышкам. Эти объекты противник надеется занять, чтобы организовать своеобразные плацдармы подскока/район накопления средств для контроля этого района Черного моря и расширить возможности действий на северо-западе Крыма или юго-западе Херсонской области.
✨На кадрах объективного контроля видно, что противник задействовал два вида МБЭК: "ракетоносец" и "FPV-носец". Удаление от берега составило 20 и более километров, а высокая маневренность надводных аппаратов противника не позволяет имеющимися на берегу средствами нанести ему огневое поражение. Не из советской же гаубицы Д-30 по нему лупить. Да и вертолёты/самолёты применять опасно. Во-первых, у врага есть МБЭК со средствами ПВО (уже были потери у вертолётчиков), во-вторых, атака МБЭК была по время сегодняшнего массированного налёта на Крым, то есть в небе и так опасно было находиться, когда за ночь порядка 120 БПЛА противника затмили небо.
✨⭐️Таким образом, все разговоры политиков о намерениях исключить Черное море из зоны боевых действий не дали результата. Надо не только готовиться к противодействию текущим угрозам, но и расширять номенклатуру средств поражения. В идеале - перенести район боевого соприкосновения на вражеские берега, но флот, как показали прошедшие три года войны, не сумел перестроиться под быстро меняющиеся угрозы.
Еще одно свидетельство, что Украина могла подписать уже все три документа по минеральному соглашению с США.
Financial Times пишет, что когда Свириденко уже летела в Вашингтон для подписания рамочного соглашения в среду, американские чиновники настояли, чтобы она также подписала два дополнительных документа — полное соглашение о фонде и техническое приложение. Также Штаты обвинили Киев в попытке возобновить переговоры.
По словам источников, США заявили Украине, что Свириденко должна «быть готова подписать все соглашения или вернуться домой».
Украинцы сперва отказались, заявив, что соглашение о фонде должно быть сначала ратифицировано парламентом, но затем "сказали, что найдут способ". А позже Кабмин "разрешил Свириденко действовать без одобрения парламента", и вскоре сделка была завершена.
По такой логике, все три документа уже подписаны, но о подписании двух последних объявят только после ратификации первого, которая запланирована на 8 мая.
Украинское правительство, напомним, официально сообщает только об одном подписанном документе - рамочном соглашении, в котором мало конкретики.
Но уже и другие СМИ, и украинские депутаты заявляли, что согласованы и более подробные технические соглашения, о которых власть не говорит.
Также FT рассказывает, что изначально Зеленский, когда в сентябре предложил кандидату в президенты Трампу эту идею с минералами, хотел таким образом заинтересовать его в продолжении военной помощи Украине в случае победы.
Трамп отреагировал с «интересом», но украинцы "и представить себе не могли, насколько безжалостно Трамп будет заинтересован в украинских полезных ископаемых и насколько катастрофическими могут стать переговоры для Киева, президента Зеленского и перспектив сдерживания российского вторжения".
Высокопоставленный украинский чиновник заявил, что Зеленский должен был сразу «кристально ясно» заявить о связи «с будущими гарантиями [американской] помощи в сфере безопасности».
«Мы не выбирали между хорошим и плохим — мы выбирали между плохим и худшим. То, что мы получили - лучше первоначального предложения», - заявила депутат "Евросолидарности" Инна Совсун.
Цитата:
Ратификация сделки по недрам в Раде запланирована на 8 мая, сообщает нардеп Железняк.
По его словам, премьер Денис Шмыгаль заявил в Раде, что Кабмин представит тексты еще двух документов по сделке на следующей неделе. Они должны быть подписаны после ратификации Радой первого соглашения, подписанного накануне.
Два других документа ратифицировать, по словам Шмыгаля, не нужно.
Соглашение будет бессрочным, но через 10 лет стороны могут распределять доходы и поднимать вопрос о приостановлении соглашения (отметим, что такой пункт не указан в опубликованном Украиной варианте соглашения).
С Штатами согласовано, что Фонд будет зарегистрирован в США, а счет - в Украине и пополняться он будет в гривне, передаёт Железняк слова премьера.
Цитата:
Правительство Украины уже согласовало с американцами дополнительное соглашение к сделке о недрах, где выписываются все конкретные и самые важные детали. Однако депутатам этот документ не показывают, сообщил нардеп Ярослав Железняк.
"По моей информации, это второе Соглашение по существу и форме тоже обе стороны согласовали. Но пока правительство его депутатам не представило. И потому выходит, без него депутаты будут голосовать за ратификацию того, что не видели. Или, точнее, что увидят впоследствии", - пишет депутат.
Он сообщает, что в опубликованном правительством соглашении, которое сейчас предлагается ратифицировать Раде, отсутствуют все важнейшие детали сделки.
"Но главный подробный документ - это Договор об ограниченном партнерстве. Это как раз уже десятки страниц, где уточняется главное - как реально работает механизм, кто какие права имеет, где зарегистрирован фонд, куда уходят деньги и т.д.", - пишет Железняк.
Напомним, "Страна" вчера уже предполагала, (https://t.me/stranaua/194384) что Украина и США могли согласовать второй, более подробный документ по сделке, но его не публикуют из-за содержащихся там "зрадных" моментов.
Позже издание Politico со ссылкой на источники сообщило, что Украина подписала все три документа (https://t.me/stranaua/194426) по сделке после давления со стороны минфина США. Хотя украинские власти официально заявляют о подписании только рамочного соглашения.
Цитата:
Цитата:
Here’s what’s in Trump’s Ukraine minerals deal and how it affects the war
Ukraine managed to wrangle some more favorable terms out of the United States before signing the long-awaited minerals deal on Wednesday.
The agreement on natural resources was finally struck late on Wednesday, after weeks of tense bargaining that at times turned sour and temporarily halted Washington’s aid to Ukraine.
Kyiv eventually convinced US President Donald Trump to drop some of his key demands but failed to make American security guarantees part of the agreement.
Ukrainian officials touted the final accord as an equal partnership between Kyiv and Washington – a notable shift from some of the earlier drafts which were described by Ukraine’s leader President Volodymyr Zelensky as the US asking him to “sell my country.”
The signed deal, seen by CNN, does indeed appear to be more favorable to Ukraine than some of the previous versions. Here’s what we know.
What’s in the deal?
Aid: Crucially, the deal does not call for Kyiv to reimburse the US for the aid it has already received – a key concession from Trump who has long framed the agreement as Ukraine “paying back” the US.
Washington initially demanded a $500 billion share of Ukraine’s rare earths and other minerals in exchange for the aid it has already provided to Kyiv. When Zelensky rejected that idea, Trump called him “a dictator.”
Instead, the agreement that was inked on Wednesday says that future American military assistance to Ukraine will count as part of the US investment into a joint reconstruction investment fund that will be used to pour money into Ukraine’s natural resources.
Natural resources:
The deal gives the US preferential rights to mineral extraction in Ukraine and states that Kyiv will have the final say in what and where is being mined. Ukraine will also retain the ownership of the subsoil.
“All resources on our territory and in our territorial waters belong to Ukraine. It is the Ukrainian state that determines where and what to extract,” said Ukraine’s Economy Minister Yulia Svyrydenko, who signed the deal on behalf her country.
And although Trump has referred to the agreement as a “rare earth” deal, the accord signed on Wednesday goes well beyond that by including other natural resources such as oil, natural gas, gold and copper.
The tone:
In a win for Ukraine, the deal also adopts a strong language on the war with Russia itself. It points at Moscow as the aggressor in the conflict, diverging from some of Trump’s previous false statements about Ukraine and Zelensky being responsible for the war.
The deal also spells out the goal of the agreement as “a peaceful, sovereign and resilient Ukraine” – a notable step away from Trump saying earlier this year that, “Ukraine may be Russia some day.”
EU guarantees:
It also keeps the door open for Ukraine’s potential future membership in the European Union, saying that investment needs to be made in accordance with Ukraine’s obligations as an EU candidate state. It adds that if Ukraine was to join the bloc in the future, this deal would be renegotiated “in good faith.”
A boost for the US:
But the terms of the agreement also show the US has secured a host of advantages for itself.
US Treasury Secretary Scott Bessent characterized it as a “historic economic partnership,” saying in a statement that it “signals clearly to Russia that the Trump Administration is committed to a peace process centered on a free, sovereign, and prosperous Ukraine over the long term.”
The agreement seen by CNN also specifies that the earnings and other payments made as part of the deal will be tax-free and not subject to any levies or duties by Ukraine.
It also says that if a conflict arises between the wording of the agreement and Ukraine’s law, the deal will have a legal precedent.
What is missing from the deal?
Security questions:
Ukraine has dropped its key demand that the US provides security guarantees as part of this agreement. It was this demand that ultimately led to the shouty meeting between Zelensky and Trump in the Oval Office in February.
Trump then refused to provide security guarantees, saying he wanted Ukraine to sign the agreement first and talk about guarantees later.
At the time, Zelensky refused, but Ukrainian officials have since indicated that they believe that US investment and the presence of American companies in Ukraine will make Washington more interested in Ukraine’s security.
Exclusive access for the US:
While it ensures the US receives preferential access to Ukraine’s mineral riches, the deal doesn’t guarantee any exclusive rights.
Existing resources:
The deal is limited to new projects, which means the US and Ukraine will have to invest in order to see profits. Existing mining operations that are already generating revenue for the Ukrainian government are excluded.
This clause puts a question mark over the benefits of the deal for the US. While Ukraine has large reserves of several valuable materials, the process to extract some of them is expensive and technically difficult.
Gavin Mudd, the director of the Critical Minerals Intelligence Centre at the British Geological Survey, told the non-profit Science Media Center that the production of some minerals – such as titanium, lithium or graphite – could be achieved quickly, if the regions where the deposits are are secure.
“However, in the case of rare earths, it will take years to ramp up capacity – studies will need to be completed to assess and determine how best to mine the deposits and process the ores and produce rich concentrate, and a new refinery will be needed to produce high purity metals and oxides for use in numerous technologies. All of this sits alongside the need to actually mine the minerals” he said.
How does it play into the peace process?
The Ukrainian government has in the past made the argument that its mineral deposits are one of the reasons the West should support Ukraine – to prevent these strategically important resources from falling into Russian hands.
Experts agree with that idea. Liam Peach and Hamad Hussain, economists at Capital Economics, wrote in an analyst note on Thursday that the agreement “provides some reassurance that the Trump administration is not planning on abandoning Ukraine altogether” because it establishes US economic interests in Ukraine.
The deal strengthens Ukraine’s position, but doesn’t necessarily bring the war closer to the end as it is separate from any negotiations with Russia. Those talks appear to be stalling, as Moscow continues to refuse a 30-day ceasefire agreement proposed by the US and agreed by Ukraine.
Meanwhile, the devastating war keeps raging. Seven people died in occupied Ukraine Thursday, with Russian and Ukrainian officials trading claims over the attack
Shelby Magid, the deputy director of the Atlantic Council’s Eurasia Center, wrote in a note that the deal puts the Ukrainians “in their strongest position yet with Washington since Trump took office.”
How was the deal struck?
The road to it was incredibly rocky, with the US temporarily suspending aid to Ukraine after the disastrous Oval Office meeting.
Negotiations continued behind the scenes in the weeks that followed. In the meantime Trump began losing patience with Putin’s stalling over a peace deal, giving an opening to Kyiv to repair ties.
In the end, it seems that the two leaders just needed to talk to each other privately, without cameras and away from aides who have derailed the process in the past.
Trump and Zelensky spoke at the funeral of Pope Francis on Saturday. A photograph of the two of them huddled together inside St. Peter’s Basilica showed them in a discussion, leaning towards each other.
Zelensky said on Thursday the signing of the minerals deal was “the first result of the Vatican meeting.”
“President Trump and I used every minute of our time to the fullest. I am grateful for that,” he said.
It was after this meeting that Trump questioned whether Russian leader Vladimir Putin wants a peace deal and floated the idea of imposing more sanctions on Moscow. Just days later, the minerals deal was signed.
“Ukrainian officials showed they could manoeuvre and persevere to ultimately get a fair deal. While the Trump administration put tremendous pressure on Ukraine to accept earlier deals, Ukraine managed to show that it is not just a junior partner that has to roll over and accept a bad deal,” Magid said.
However, there was some more drama on Wednesday, when a last-minute disagreement over which documents would be signed on Wednesday threatened to derail the deal.
Why are the minerals so important?
Materials such as graphite, lithium, uranium and the 17 chemical elements known as rare earths are critical for economic growth and national security.
They are essential to the production of electronics, clean energy technology, including wind turbines, energy networks and electric vehicles, as well as some weapons systems.
China has long dominated the global production of rare earth minerals and other strategically important materials, leaving Western countries desperate for other alternative sources – including Ukraine.
The US largely depends on imports for the minerals it needs. Of the 50 minerals classed as critical, the US was entirely dependent on imports of 12 and more than 50% dependent on imports of a further 16, according to the United States Geological Survey, a government agency.
…
Ukraine, meanwhile, has deposits of 22 of these 50 critical materials, according to the Ukrainian government.
The country has some of the world’s largest deposits of graphite, lithium, titanium, beryllium and uranium, all of which are classed by the US as critical minerals. Some of these reserves are in areas that are currently under Russian occupation.
Медведев — о признании немецкой партии АдГ «правоэкстремистской»:
«Сильные слова, чтобы использовать их против парламентской партии. Видимо, ХДС/ХСС, СДПГ и прочая немецкая партийная мелочь считает тех, у кого выше рейтинги, экстремистами».
«Альтернатива для Германии», напомним, заняла второе место на досрочных выборах в ФРГ.
Цитата:
German spy agency labels far-right AfD ‘extremist’
People march at a demonstration organized by the Alternative for Germany political party on October 8, 2022 in Berlin, Germany. Omer Messinger/Getty Images
Germany’s domestic intelligence agency on Friday classified the far-right Alternative for Germany (AfD) as an extremist entity that threatens democracy, a move enabling it to better monitor the party that came second in February’s federal election.
The status should make it easier for authorities to use secret methods to monitor the party for example by recruiting confidential informants and intercepting communications.
The AfD did not immediately respond to a request for comment.
The stigma as well as restrictions on civil service employment could also hamper its ability to attract members.
“The ethnicity- and ancestry-based conception of the people that predominates within the party is not compatible with the free democratic order,” the domestic intelligence agency said in a statement.
“It aims to exclude certain population groups from equal participation in society, to subject them to treatment that violates the constitution, and thereby assign them a legally subordinate status.”
The AfD does not consider German citizens of immigrant background from predominantly Muslim countries as equal members of the German people, it added.
This approach led to individuals and groups being “defamed and vilified”, stirring up “irrational fears and hostility toward them,” it added.
The decision comes days before conservative leader Friedrich Merz is due to be sworn in as Germany’s new chancellor and amid a heated debate over how to deal with the AfD in the new parliament.
The party won a record number of seats which theoretically entitles it to chair several key parliamentary committees although it would still need the backing of other parties.
Analysts said the decision risks further fueling support for the AfD and its narrative that it is being sidelined by a “cartel” of established parties. The party has topped several polls in recent weeks.
Certain factions of the AfD such as its youth wing had already been classified extremist, while the party at large was classified a suspected extremist case in 2021.
Рекламные ролики ЦРУ выглядят смехотворно.
Помните последний из них – февральский?
Цитата:
Почему я связался с ЦРУ - ради прогресса.
Теперь «Центральное Недоразвитое» занялось Китаем.
Посмотрите, что эти олухи предложили «Поднебесной»…
Цитата:
Цитата:
选择合作的原因：创造美好远景
(Причины выбора сотрудничества: Создание лучшего видения)
Цитата:
选择合作的原因：成为命运的主宰者
(Причины выбора сотрудничества: Стать хозяином судьбы.
Соответственно, даже в дружественных СМИ - сдержанный оптимизм:
Цитата:
This screengrab was taken from a video released by the CIA aimed at luring Chinese officials to spy for the United States under efforts by the US spy agency to ramp up intelligence gathering on China. CIA
CIA rolls out sleek new videos aimed at recruiting Chinese officials
Hong KongCNN —
The CIA has released two new videos aimed at luring Chinese officials to spy for the United States, tapping into disillusion within China’s vast bureaucracy and fear of leader Xi Jinping’s relentless anti-corruption purge.
The sleekly produced clips, filmed in Mandarin with Chinese subtitles, are the latest effort by the US spy agency to ramp up intelligence gathering on China, viewed by successive administrations as the top strategic rival and military threat to America.
China’s intelligence agency has also launched a very public campaign on social media over the last two years warning its citizens against spying for foreign nations and to keep a watchful eye out for espionage attempts.
John Ratcliffe, the CIA director, has pledged to make the threat posed by China a top priority and vowed to expand the agency’s focus on Beijing.
Last October, the CIA released a text video with step-by-step instructions in Chinese on how to securely contact the agency online. It was part of a broader drive to recruit new informants in China, Iran and North Korea.
The latest videos, posted on the CIA’s social media accounts, are much sleeker than last year’s production. Each running more than 2 minutes long, they come in the style of mini-movies, complete with plot lines, narration and suspenseful background music.
One video aims to appeal to senior Communist Party officials who live in perpetual fear of being snapped up by Xi’s seemingly endless crackdown on corruption and disloyalty. The campaign has punished millions of high-flying officials and low-ranking cadres alike, shaking government agencies, the military and state-owned companies.
“As I rise within the party, I watch those above me get discarded like worn-out shoes, one after another. But now, I realize that my fate is just as precarious as theirs,” the narrator says, as a Chinese official and his wife walk into a lavish dinner with Chinese government agents tailing him.
“It’s all too common for someone to suddenly vanish without a trace. What I fear most is that my family’s fate is tied to my own. I must prepare an escape route,” he says, while the camera pans to two empty seats at the dinner table.
The other video taps into a growing sense of disenchantment among young people in China. As the economy slows, some have come to realize that no matter how hard or long they work, the lives of the privileged, wealthy, and powerful remain out of reach.
It features a young government worker growing disillusioned with his career and life as he attends to a boss who lives a life of luxury fitted out in tailor-made suits and expensive watches.
He attends grueling political self-criticism sessions, eats meager takeout lunches, stays late to work on government reports and returns to a small apartment where he lives with his parents.
“From a young age, the party taught us that as long as we diligently followed the path laid out by our leaders, we would have a bright future. The sky that was meant to be shared by all is now enjoyed by only a few, leaving me no choice but to forge my own path,” he says. “I refused to lie flat!”
Both videos end with scenes of the protagonists contacting the CIA on the agency’s website: the senior party official is relieved that no matter what the future holds for him, his family can still enjoy a good life; the young government worker is excited about taking the first step toward building his own dream.
In the final scene of the video, a Chinese government worker contacts the CIA. CIA
Authorities in China, which is in the middle of a five-day holiday, have not responded to the CIA videos. CNN has reached out to the Chinese Foreign Ministry for comment.
The CIA is confident that the videos are penetrating China’s “Great Firewall” of internet censorship and reaching the intended audience, Reuters reported.
“If it weren’t working, we wouldn’t be making more videos,” a CIA official told Reuters, adding that China was the agency’s foremost intelligence priority in a “truly generational competition” between the US and China.
By Friday afternoon, China’s state-controlled media had not reported on the videos, though they have caught limited attention on the country’s highly regulated social media. A few posts have mentioned the videos in writing, with one sharing screenshots. But the videos themselves have so far not been widely shared.
“The content of the videos is utterly ridiculous, and of course they can’t be posted (here),” read a Weibo post with 300 likes.
Another user wrote: “Their ulterior motives are self-evident. Since the US can’t shake us with its trade war, they’re trying to undermine us from within. The imperialists never stop scheming against China. We must stay united!”
The CIA’s publicity campaign on China comes as Beijing’s own spy agency has drastically raised its public profile in recent years. The once notoriously secretive Ministry of State Security now commands a massive following on Chinese social media, with near-daily commentaries, short videos or even comic strips sounding the alarm about supposedly ubiquitous threats to the country.
Last year, when the CIA’s former chief Bill Burns revealed in an article in Foreign Affairs magazine that the agency had allocated more funding and resources to gather intelligence on China and recruit more Chinese speakers, a spokesperson for China’s Foreign Ministry thanked him for reminding everyone that, “American spies are everywhere and infiltrating everything.”
Цитата:
An actor playing a spy shows off his multiple identity cards in a propaganda video released by China's Ministry of State Security to warn the public about foreign spies. Ministry of State Security
China sees foreign threats ‘everywhere’ as powerful spy agency takes center stage.
Hong KongCNN —
In a slick video marking the National Security Education Day, China’s top spy agency has a stern message for Chinese people: foreign spies are everywhere.
As ominous music plays, a broad-faced, beady-eyed man disguises himself as a street fashion photographer, a lab technician, a businessman and a food delivery driver – he even sets up an online honey trap – to glean sensitive state secrets in various places and industries.
“In the sea of people, you may have never noticed him. His identity is changeable and his whereabouts are hard to find,” a narrator says. “They are everywhere, cunning… and sneaky, and they may be right here in our lives.”
Eventually, Chinese police catch the spy in a dramatic ambush after state security authorities receive multiple tip-offs from the public.
“They can disguise as anyone. But among the crowds you and I together are protecting national security,” the narrator concludes. “We 1.4 billion people are 1.4 billion lines of defense.”
The three-minute video is the latest propaganda push by China’s powerful civilian spy agency, the Ministry of State Security (MSS), to mentally arm the Chinese public against what it sees as the growing threat of foreign espionage.
Under Xi Jinping, China’s most authoritarian leader in decades, the country’s notoriously secretive spy agency has drastically raised its public profile and broadened its remit.
From a shadowy organization without any discernable public face, the MSS has been transformed into a highly visible presence in public life.
In Chinese cities, posters and slogans promoting national security are now a common sight on sidewalks, subway trains, campuses and billboards. On social media, the ministry commands a massive following with near-daily commentaries, short videos or even comic strips sounding the alarm about supposedly ubiquitous threats to the country.
Chinese soldiers look at a poster promoting national security in the southwestern city of Beihai on National Security Education Day on April 15, 2024. CFOTO/Future Publishing/Getty Images
According to the MSS, foreign spies are omnipresent and infiltrating everything – from mapping apps to weather stations. The ministry has also posted details of what it claims are espionage activities carried out by American and British spy agencies, and detailed how Chinese nationals studying or working abroad have allegedly been recruited by the CIA.
Last week, as part of a documentary to mark National Security Education Day, the MSS revealed that a Chinese scientist convicted of selling state secrets to a foreign intelligence agency was executed in 2016. The documentary did not explicitly mention which country, but its images show an American flag and the US Capitol building.
The MSS’ transformation is part of Xi’s sweeping pivot to ramp up national security in the face of heightened geopolitical tensions and mounting domestic challenges.
As US-China relations fray, the MSS has undertaken significant efforts to provide guidance to other government agencies and broader society, said Xuezhi Guo, a professor of political science at Guilford College in the US.
“These endeavors aim to foster anti-espionage awareness and enhance security measures in light of the evolving landscape of espionage threats,” he said. “The goal is to empower Chinese citizens and entities with the knowledge and skills required to bolster their vigilance and preempt espionage activities effectively.”
The emphasis on external threats also helps Beijing deflect criticism at home over its own policies by shifting blame onto “foreign forces” – a playbook the Chinese government has repeatedly applied during periods of public discontent, most recently over protests in late 2022 against Xi’s hardline measures to prevent Covid.
And the spy agency’s extending reach is a sign of the increasing securitization of Chinese life and society under Xi, where “an incredibly wide array of issues can be viewed as threats to national security,” said Sheena Chestnut Greitens, director of the Asia Policy Program at the University of Texas at Austin.
Chinese leader Xi Jinping has transformed the country's shadowy spy agency into a highly visible presence in public life. Greg Baker/AFP/Getty Images
High profile
The MSS was born out of a reassessment of China’s national security needs in the early 1980s, as the country emerged from decades of political upheaval and self-imposed isolation under Chairman Mao Zedong to embrace market reforms and open up to the world.
It was founded in 1983 by merging an intelligence department of the ruling Chinese Communist Party and a counterespionage unit in the police force. It oversees intelligence and counterintelligence both within China and overseas, with provincial and municipal branches extending throughout the country.
It is often likened to a combined CIA and FBI, though the MSS long operated under a heavier veil of secrecy, without an official website or any publicly listed contacts or spokesperson.
But China’s spy agency has gradually stepped out of the shadows as Xi makes national security a key priority.
In 2015, the MSS established its first public point of contact by setting up a hotline and a website to encourage people to report any suspected threats to state security. In the same year, China designated April 15 as National Security Education Day.
And in 2020, the ministry started to churn out promotional materials – from posters to animations – under a dedicated office named the National Security Propaganda Studio.
The following year, the MSS gave an unprecedented written Q&A to state media, introducing its role and recruitment channels to the public for the first time. Later in the year, an official in charge of the spy agency’s educational and propaganda work showed up on the prime-time news program of state broadcaster CCTV – a rare appearance that was noted by state media.
“Shenyin Special Investigation Squad” is a comic series based on real-life counterespionage operations, according to China's spy agency.
Ministry of State Security
The most drastic move came last August when the agency made its social media debut: it launched an official account on WeChat, China’s most popular social app, with a rallying call for “all members of society” to join its fight against foreign infiltration. Its posts regularly rack up hundreds of thousands of views and are widely shared by state media outlets.
And this year, the ministry dialed up its multimedia activity. In January, it launched a comic strip series called “Shenyin Special Investigation Squad,” featuring a team of five secret police officers hunting down foreign spies – plots it said were inspired by real-life counterespionage operations.
In one installment, a group of foreign-looking characters are tracked by the secret police as they try to extract strategic rare earth metals under the guise of survey work for real estate development; in another, an undercover MSS agent gets a job at a consulting firm to investigate its suspicious deeds, including its connections with experts in key sensitive fields.
“MSS’ decision to establish a social media presence is an anomaly given its traditionally low profile,” said Greitens at the University of Texas, who has studied China’s security apparatus.
One reason for the change may be the minister of state security, Chen Yixin, who was appointed in late 2022, according to Greitens.
Chen is widely seen as a trusted aide of Xi, having served under him for years when Xi was a provincial official in Zhejiang province. And he has a track record of using social media to drive home the official message.
“Chen has been saying for years that new media are important to guide public opinion on the party’s political-legal and national security work. So, part of this appears to be him putting his personal stamp on the Ministry’s work,” Greitens said.
In addition, China’s National Security Commission – a powerful body headed by Xi – approved a document on enhancing public education around national security work last May, which “seems to provide high-level cover for MSS’ course of action here,” she added.
Broad remit
The MSS’s warnings appear aimed at a wide variety of targets.
In one post from last year, the agency said it had discovered hundreds of “illegal” weather stations that were spying for foreign countries, including around sensitive sites such as military bases, defense companies’ property and major grain-producing regions.
In another, the agency warned against commentaries that seek to “denigrate” the Chinese economy through “false narratives” that promote China’s decline – calling such criticism an attempt to attack its socialist system and “strategically contain and suppress China.”
“Things that might have previously been considered purely scientific or purely in the realm of business and economics now have this securitized layer to them,” Greitens said. “Whether it’s the collection of data, or market research by a foreign consulting firm.”
Last May, CCTV reported state security authorities had raided several offices of Capvision, an international consultancy firm with headquarters in Shanghai and New York. It came after authorities raided the Beijing office of US firm Mintz Group, which specializes in corporate due diligence, while detaining five of its local staff, and questioned employees at the Shanghai branch of American consultancy firm Bain.
A security camera stands in front of the Shanghai building where Capvision's offices are located, on May 10, 2023. Alex Plavevski/EPA-EFE/Shutterstock
The broad scope of threats on the MSS’ radar is closely linked to Xi’s “comprehensive national security concept,” an overarching framework that includes more than 20 components to state security. It covers everything from politics, economy, defense, culture and ecology to cyberspace, big data and artificial intelligence, and extends from the deep sea and the polar regions to space.
China has also broadened its already sweeping counterespionage law, casting a wider net over what the state deems as potential acts of spying.
It now encompasses “a much broader range of activities, including what some in the foreign business community perceive as ordinary, everyday business behaviors,” said Guo at Guilford College. “This expansion also extends to the state’s authority to investigate and seize electronic devices, computers, and digital assets, raising heightened concerns about cybersecurity.”
China’s heightened focus on national security stems not only from what it sees as a deteriorating international environment – especially its great-power rivalry with the US, but also concerns about the slowing Chinese economy. The property crisis and unpaid salaries have already sparked sporadic protests, and a worsening economic downturn could risk triggering further domestic unrest.
Through the emphasis on national security, Guo said, Xi strategically redirects part of the criticism and blame for his policy failures onto external forces.
‘Conflicted messages’
The MSS’ propaganda and education campaigns – as well as its generous cash rewards for national security tip-offs – have spurred enthusiasm online for catching foreign spies.
On Douyin, the Chinese version of TikTok, influencers have rushed to produce short videos teaching their followers how to identify spies. In the comment sections, users shared their own experiences of reporting or encountering a suspected spy.
On Xiaohongshu, China’s Instagram-like platform, a young woman caused a stir last year after she called the MSS’ hotline to report her boyfriend as a suspected spy. The blogger had been encouraged to do so by commentators after she said in an earlier post that her boyfriend could not remember the exact lyrics and tunes of China’s national anthem. “Ladies, is it normal if your boyfriend can’t sing the national anthem?” she asked in the post.
Greitens noted that past examples from other countries have shown over-encouraging or incentivizing citizens to report on potential security threats can backfire.
“The tendency is to over-report,” Greitens said. “What happens then is you can actually get lots of false positives in a system that can end up having a really corrosive long-term effect … the potential effects for Chinese citizens and foreign businesses could really start to accumulate quickly.”
The relentless warnings from the MSS and its expanding powers have already raised alarms in the international business community, at a time when the Chinese government is trying to woo foreign investment to help revitalize a slowing economy.
Last month, a day after Xi hosted a group of American executives in Beijing and less than a week after the annual China Development Forum attended by about 100 global CEOs, the MSS released a dramatic video warning the public to stay vigilant against foreign consultancy firms working as a cover for foreign intelligence services.
A scene from a short film by China's top spy agency warns the public against overseas consultancy firms working as a cover for foreign intelligence services. Ministry of State Security
The six-minute “micro movie,” which the agency says is based on real events, shows a consultancy working on behalf of an unidentified foreign spy agency to steal commercial secrets from a Chinese company seeking to go public abroad – and gleaning sensitive information about government industrial subsidies and the Chinese air force.
Experts say such videos risk undermining Beijing’s central message that China is trying to lower barriers for foreign business and investment.
“This is indicative of the conflicting messages coming from the top, as well as an unreasonable overemphasis on national security issues that is driving foreign investors away,” said James Zimmerman, a Beijing-based partner at American law firm Perkins Coie LLP.
“The ambiguity of the laws and lack of judicial oversight to prevent the security agencies from overreaching, creates much uncertainty for foreign companies.”
Following China’s crackdown on the consulting industry, most foreign consultancies have adjusted to the new environment, with some moving potentially controversial due-diligence or fact-finding work outside of mainland China, Zimmerman said.
“Some that remain in China are getting called in for ‘tea,’” he added, referring to a euphemism for police questioning. “Not because they are under investigation, but to have a chilling effect and as a reminder that they, too are being watched by the security agencies.”
Since starting his unprecedented third term in power in late 2022, Xi has repeatedly urged officials to balance development and security, calling security “the foundation of development.” But the highly visible warnings and raids by the MSS have fueled concerns among foreign businesses that, should the two appear to conflict, security will take precedence.
The MSS is “driven more by politics than reality or good common sense,” Zimmerman said. “But this is China with Xi Jinping characteristics.”
[/quote]
________________________________________________
С умилением и отраслевыми пожеланиями, Dimitriy.
Комментарии
Согласится ли Путин завершить войну по плану Трампа?
В мирном плане Трампа от Украины зависело, по большому счету, только две вещи.
Первое – согласие на прекращение огня по линии фронта.
Второе – подписание сделки по недрам.
Согласие по первому пункту Киев дал еще в марте. А сделка по недрам была подписана вчера.
Зеленский, конечно, может еще попытаться переиграть ситуацию - отозвать согласие на прекращение огня и заблокировать реализацию сделки по недрам, отказавшись подписывать дополнительные документы, регламентирующие деятельность инвестиционного фонда. Однако это будет иметь столь катастрофические последствия для украинских властей, что вероятность такого сценария очень небольшая. Хотя и не равна нулю.
Но, в любом случае, сейчас ключевой вопрос – смогут ли американцы договориться о завершении войны с Путиным? Согласится ли Кремль поддержать план Трампа и прекратить огонь?
Сигналы на этот счет из Москвы поступают противоречивые. Одни говорят, что Путин в целом согласен, осталось проговорить некоторые нюансы. Другие – что он настаивает на своих прежних маскималистских требованиях и переговоры зашли в тупик.
В то же время, стоит сказать, что условия, изложенные в плане Трампа (если Белый дом не изменит их под давлением «партии войны») для России наилучшие из всех тех, которые она могла бы получить, исходя из нынешней ситуации на фронте, когда ВСУ не разгромлены и их оборона не рушится.
Максимальные цели (передача территории всех четырех областей, сокращение ВСУ, отстранение от власти Зеленского и перемены во внутренней политике) на данный момент дипломатическим путем не достижимы. Даже если Трамп захочет (а пока нет никаких признаков, что он захочет), он не сможет принудить Киев к выполнению этих условий. Украинские власти готовы воевать и далее даже без американской помощи, но на них не согласятся. Для того, чтоб они согласились должна кардинально поменяться в пользу РФ ситуация на фронте, а ВСУ оказаться на грани разгрома. Чего пока не наблюдается и неизвестно возможно ли это вообще и когда.
Прекращение же огня по плану Трампа будет означать для России, что она вырвалась из опаснейшей ловушки, в которую попала в феврале 2022 года. Причем вырвалась на триумфальных условиях – прихватив с собой почти 20% украинской территории, получив от США признание аннексии Крыма и снятие санкций (это открывает дорогу к аналогичным решениям и других стран, что приведет к укреплению экономических и геополитических позиций России), заблокировав путь Украины в НАТО, и, возможно, получив в ходе торгов от Трампа еще что-то сверх того. При этом отсутствие гарантий безопасности от США делает нереальной отправку в Украину европейских войск. Кроме того, план не содержит никаких требований к РФ о возмещении Украине убытков от войны.
Именно поэтому представители западной «партии войны», в лице, например, Бориса Джонсона, план Трампа резко критикуют, полагая, что он крайне выгодный для России, так как фактически делает ее победителем в войне.
Единственными существенными уступками со стороны РФ по плану Трампа является передача под контроль США Запорожской АЭС, а под контроль Украины - Каховской ГЭС. Но это сопряжено со столь большими организационно-техническими проблемами, что неизвестно - реализуются ли вообще данные пункты на практике. А если и реализуются, то это станет очень небольшой платой за получение всего остального. Тем более, что передачу Каховской ГЭС РФ может увязать с возобновлением подачи воды по каналу в Крым после восстановления взорванной дамбы. Да и для «Росатома» урегулирование в международном поле вопроса ЗАЭС было бы выгодно с точки зрения укрепления позиций на мировом рынке.
Отказ же от соглашения по прекращению огня будет означать для России не только продолжение изнурительной войны с большими потерями (при том, что США в таком случае, скорее всего, на тех или иных условиях Украине оружие продолжат поставлять), но и, вполне возможно, ужесточение американских санкций в виде введения вторичных пошлин на нефть и другие основные экспортные товары, что, наложившись на падение мировых цен на энергоносители, может иметь для российской экономики крайне тяжелые последствия. Тем более, что у ужесточения политики в отношении РФ в США есть немало сторонников – позиции «партии войны» там очень сильны.
В России есть своя «партия войны», которая выступает против перемирия и призывает воевать «до победного конца». Костяк российской «партии войны» составляют те же силы, которые ранее готовили почву под мятеж Пригожина, а сейчас системно пытаются разжигают все возможные внутренние противоречия в РФ. В том числе, например, между солдатами и армейским командованием, между русскими и мусульманами. Что, в условиях продолжения войны и нарастания вызванных ею проблем, может взорвать ситуацию в России. Поэтому большой вопрос, с какой целью эта «партия» выступает против прекращения огня. Действительно ли так хочет поднять российский флаг над Одессой и Киевом, или рассчитывает на то, что долгая и кровавая война рано или поздно приведет к дестабилизации и к свержению власти в РФ.
Но, в конечном счете, решение будет принимать Путин. Каким оно будет, как мы уже ранее писали, зависит от ответа на три вопроса.
Первый – насколько для Путина обозначенные им публично условия завершения войны (включая передачу всех четырех областей, ограничения численности ВСУ и т.д.) являются принципиально важными, а не просто стартовой позицией для переговоров.
Второй – видит ли Путин возможность достижения этих целей военным путем без сверхусилий в виде мобилизации, использования ядерного оружия, полного перевода экономики на военные рельсы, резкого затягивания поясов населению (чтоб продолжать воевать вне зависимости от уровня цен на нефть и степени санкционного давления).
Третий – если не видит, то готов ли Путин на такие сверхусилия.
Если ответ «да» - то на компромиссы Кремль вряд ли будет идти. И тут уже весь вопрос в том, насколько его оценка возможностей РФ окажется верной, а не такой же как и в феврале 2022 года.
Если ответ «нет» - значит Путин войну закончить по линии фронта в ближайшее время будет готов. И условия ее завершения, содержащиеся в «плане Трампа», как писалось выше, в нынешних условиях для РФ лучшие из всех возможных. Если, конечно, эти условия не поменяются. По пока сигналов от Трампа о «смене концепции» нет.
Цитата:
Цитата:
Подытоживая по сделке о недрах.
Подписанное вчера соглашение (https://t.me/stranaua/194384) о недрах не только не содержит никакой конкретики, но и не отвечает на главный и принципиальный вопрос - чем вообще будет заниматься создаваемый инвестиционный фонд? Единственное, что о нем известно - он будет создаваться совместно Украиной и США (но неизвестно в каких долях будет владение и управление им и кто будет принимать в нем решения) и Украина обязуется туда вносить средства от новых лицензий на разработку полезных ископаемых. При этом обязательства вносить туда взносы американцами четко не прописаны.
Будет ли Фонд при этом вкладывать вносимые в него средства в инвестпроекты в Украине, либо будет управлять инвестпроектами, либо займётся скупкой полезных ископаемых или же просто будет переправлять в США собранные деньги - остаётся «за кадром».
Таким образом, подписанный вчера и опубликованный сегодня текст соглашения не дает абсолютно никакого представления о том как вообще будет функционировать сделка. Все ключевые моменты вынесены в другой документ - Договор об ограниченном партнерстве, который ещё не подписан и текст которого общественность не видела.
То есть, либо по этим ключевым моментам стороны не пришли к согласию, а потому решили их не включать в уже подписанное соглашение (а значит и нельзя говорить об утверждении сделки до подписания Договора об ограниченном партнерстве). Либо все уже обо всем договорились, но эти договоренности выглядят для украинцев слишком «зрадными», а потому их изъяли из текста соглашения и решили вынести в отдельный документ.
О том, что такой вариант вполне возможен говорит и заявление Белого дома, который продолжает настаивать, что цель сделки - вернуть потраченные на поддержку Украины средства. Хотя украинское правительство говорит, что уже оказанная помощь в долговые обязательства страны включаться не будет.
Цитата:
США хотят, чтобы за счет сделки по недрам Украина оплатила оказанную ей американскую помощь, заявили в Белом доме.
Штаты намерены перейти к реализации сделки "так быстро, как это возможно", сказал заместитель главы аппарата Белого дома Стивен Миллер.
Напомним, украинское правительство заявляет, что в подписанном варианте сделки по недрам нет пункта о возмещении американцами уже оказанной Украине помощи. В тексте лишь написано, что США могут включать новую помощь (если она будет) как свой взнос в фонд.
Однако, опубликованный текст подписанного вчера соглашения содержит крайне мало конкретики и там вообще нет никаких обязательств для американцев вносить хоть какие-то взносы в создаваемый инвестиционный фонд. При этом Украина обязана вносить туда половину доходов от лицензий.
Порядок управления этим Фондом и распоряжения его средствами должен был прописан в отдельном договоре, который ещё не подписан и что там будет общественности неизвестно.
Теоретически, там может быть прописано, что американцы вправе забирать себе поступающие в Фонд средства. Также, судя по тексту соглашения, американские компании получат определенные привилегии в новых инфраструктурных проектах и в разработке полезных ископаемых. Это также может стать источником возврата уже потраченных на Украину средств.
Цитата:
US and Ukraine sign agreement creating investment fund after months of negotiations.
Kyiv and Washington have been negotiating for months on an agreement.
The U.S. and Ukraine have signed an economic partnership agreement to develop mineral resources in the Eastern European country amid its grinding war with Russia, the Trump administration announced Wednesday.
As part of the agreement, the U.S. and Ukraine will cooperate to establish an investment fund to help rebuild the Eastern European nation as the White House says it continues to seek peace more than three years after the Kremlin launched its full-scale invasion.
“As the President has said, the United States is committed to helping facilitate the end of this cruel and senseless war,” Treasury Secretary Scott Bessent said in a statement announcing the deal. “This agreement signals clearly to Russia that the Trump Administration is committed to a peace process centered on a free, sovereign, and prosperous Ukraine over the long term.”
Kyiv and Washington have been negotiating for months on an agreement, which would see the U.S. develop and profit from Ukraine’s vast natural resources, including critical elements and minerals vital to modern manufacturing, and contribute to a reconstruction fund for Ukraine.
Ukraine will retain full control over its national resources and state-owned enterprises will remain state property, the country said in an outline of the agreement.
The U.S. will contribute to the fund through direct payments or through new military assistance, according to the outline. Ukraine will contribute 50% of future revenue with royalties from newly issued licenses for critical minerals, oil and gas exploration.
The long-awaited signing came just days after Trump and Ukraine’s President, Volodymyr Zelenskyy, met on the sidelines of Pope Francis’ funeral in the Vatican City last weekend — and as the president has been pushing both Ukraine and Russia to hammer out a peace agreement to end the war.
The sudden urgency to cement the agreement, according to two people familiar with the process granted anonymity because they weren’t authorized to speak publicly, stemmed in part from the president’s growing frustration with the pace of peace talks and, in particular, with Russian President Vladimir Putin, who has thus far been unwilling to accept the terms of Trump’s proposal for peace.
During their conversation inside St. Peter’s Basilica on Saturday, Zelenskyy encouraged Trump to apply more pressure on Putin. Trump, meanwhile, encouraged Ukraine’s leader to finalize the minerals agreement, which he has been pushing since taking office as a de facto post-war security guarantee for Ukraine.
In a social media post sent from Air Force One as he returned to Washington, Trump pointed to Putin’s recent bombing campaign as a signal that “maybe he doesn’t want to stop the war, he’s just tapping me along, and has to be dealt with differently.”
Asked during a Cabinet meeting Wednesday about the finalization of the minerals agreement, Trump said that it would help deter future attacks on Ukraine once peace is reached.
“The American presence will, I think, keep a lot of
bad actors
out of the country or certainly out of the area where we’re doing the digging,” he said
(выделено а.п. – основание для отказа от мирного плана Трампа).
The deal was close to being signed two months ago, when Zelenskyy met with Trump at the White House in late February, only to be shelved after the meeting in the Oval Office turned acrimonious.
And even after Ukrainian Deputy Prime Minister Yulia Svyrydenko arrived in Washington on Wednesday to sign the agreement, there were some momentary snags once again.
Ukraine had balked at signing the main economic pact and two technical side agreements.
A U.S. official confirmed that the sides signed
all three
agreements after Ukraine had requested some last minute changes and the U.S. Treasury played “hardball.”
(выделено а.п. – документов ТРИ, а опубликован был только
)
Ukraine welcomed the deal as “a new stage in our cooperation with the U.S.”
“We are receiving not only investments, but also a strategic partner who will work with us on economic development and the introduction of innovations,” Svyrydenko said.
Kyiv wanted to ensure the deal did not factor in past U.S. military aid, which Ukraine said Wednesday was included in the deal.
“The agreement focuses on future, not past, U.S. military assistance,” a Ukrainian fact sheet said.
Trump, in his public comments about the minerals deal, has described it as a way for American taxpayers to recoup the approximately $120 billion in aid the U.S. has sent to Ukraine since the war began.
Обзор материалов по островному морскому беспилотью и инструментам борьбы с ним:
Цитата:
Цитата:
Цитата:
XV Patrick Blackett alongside in Portland after experimenting with AI remote controlling Bladerunner USVs.
April 30, 2025
Royal Navy establishes new Disruptive Capabilities and Technologies Office
The newly formed RN Disruptive Capabilities and Technologies Office (DCTO) merges NavyX, the Office of the Chief Technology Officer (OCTO), and the Navy AI Cell into a single organisation.
Operating with what is described as an “entrepreneurial mindset”, the DCTO will oversee rapid prototyping, testing and deployment of advanced systems to meet urgent operational needs. Its first prototype project is already in progress and has reportedly drawn on lessons from the Ukraine conflict, aiming to reduce risk through increased use of autonomous systems and supporting frameworks.
The team has worked alongside RN and Royal Marines personnel, as well as policymakers and regulators, to ensure the transition from concept to operational deployment is streamlined. A core asset to the DCTO remains the experimentation vessel XV Patrick Blackett, which continues to serve as both a technology demonstrator and trials platform for uncrewed and AI-enabled systems.
A new Fleet Experimental Squadron is also being established under the Surface Flotilla. Echoing Victorian-era innovation squadrons, it will test and refine emerging technologies at sea. Commanded by a Principal Warfare Officer at Commander rank, the unit will explore developments ranging from uncrewed surface vessels to directed energy weapons and AI-assisted ship systems. DCTO will also begin early work on longer-term technologies, including quantum, artificial intelligence and next-generation nuclear systems.
Senior officers emphasised that the changes are aimed at cutting through traditional procurement delays. While much will depend on resourcing and sustained political support, the new structure may allow the RN to iterate more quickly, bringing new capabilities into service faster than in the past.
Although this measure is welcome and efforts to streamline the adoption of new technologies are desperately needed in light of lessons from Ukraine, Senior naval leaders have been repeating the exact same mantra for more than a decade. Every naval conference attended by this author in the past 10 years has included at least one keynote speech from officers making the case for “procurement at pace”. So far, there has been very little in the way of new capabilities delivered quickly to the frontline, apart from some software enhancements to combat systems.
For example, the RN has been conducting trials and experiments with assorted Uncrewed Air Vehicles for many years, but has only managed to get the very basic Puma UAV into the hands of operators. The Peregrine RWUAS is only just operational, an obviously effective system that has been around for more than a decade. Malloy T-150 logistics drones are finally being deployed with the carrier strike group, more than 6 years after they were first developed. It is a similar story with Uncrewed Surface Vessels, which could be armed or play a far greater role in ISR. Civilian regulatory frameworks are seemingly constraining (or used as an excuse) for the glacial progress in operationalising a technology that is already well proven. Only in USV-based mine warfare can the RN claim to have been innovating with some modest success, but progress has been far from rapid.
In the counter-UAS space, the accelerated development of Dragon Fire DEW and RF-DEW is a very good news but the failure to provide more interim gun-based hard-kill systems to every vessel in the surface fleet as a matter of routine is of increasing concern.
Цитата:
March 26, 2025
DragonFire directed energy weapon to be fitted to four Royal Navy warships by 2027
In her Spring Statement to Parliament today, the Chancellor will announce a modest increase of funding for defence, part of which will enable the RN to advance its plans for fitting the DragonFire laser weapon.
The new funding injection is described as a “downpayment” on the longer-term commitment to spend 2.5% of GDP on defence by 2027. Although woefully inadequate, given the rising threat and diminishing reliability of US support for NATO, this new money is further evidence Government is trying to address the situation.
The £2.2Bn will be used to procure advanced defence technologies that can deliver effects on the frontline relatively rapidly. Part of the new funding will also be used to improve accommodation for forces personnel and families, an important step in addressing the retention crisis that is so corrosive.
The MoD had previously announced a DragonFire mount would go to sea on a single warship in 2027 but this will be expanded to four ships. Although not officially confirmed yet, the Type 45s are the most likely recipient of the new weapons. The post-PIP destroyers and the Type 26 frigates will have sufficient spare power generation capacity to support at least a 50kw class LDEW system such as DragonFire.
DragonFire - UK Laser Directed Energy Weapon shoots down a drone.
Directed energy weapons have many advantages over conventional projectile firing systems. The most obvious benefit, particularly relevant to the maritime domain, is that it cannot be exhausted in the way that munition stocks can be rapidly consumed.
A LDEW shot will only cost tens of pounds compared to the hundreds of pounds per round for advanced gun ammunition or missiles costing millions of pounds. Following experience in the Red Sea last year, this requirement is increasingly important. LDEW can also respond rapidly to very high-speed and hard manoeuvring targets. The need to fire a missile, calculate an intercept course and potentially make extreme manoeuvres in the terminal phase is eliminated. See our more in-depth article about the DragonFire system here.
Цитата:
April 7, 2025
Royal Navy to integrate logistics drones on Carrier Strike Group deployment
For the first time, logistics UAVs will be integrated into a UK Carrier Strike Group operations, delivering stores between vessels when the task force leaves for the CSG25 deployment later this month.
In addition to the crewed aircraft group, HMS Prince of Wales will embark a small fleet of Malloy T-150 octo-copter UAVs. These will be tasked with transporting small loads, ranging from engineering components to parcels from home, between ships, freeing up helicopters for higher-priority duties such as anti-submarine and surface surveillance operations.
Nine T-150 drones will be operated by 700X Naval Air Squadron (NAS) from RNAS Culdrose. A 12-person detachment will join three ships in the task group to trial the system at sea. With a payload capacity of up to 68kg, a top speed of 60mph, and a flight endurance of 20–40 minutes, the drones are capable of covering short distances between units within the CSG.
Historically, helicopters have been tasked with moving urgent stores between ships, even if the items were small or lightweight. According to 700X NAS, some 95% of stores transferred during previous carrier deployments weighed under 50kg—well within the drone’s lifting capability.
While drones have seen limited use in land-based roles, this will mark the first time they are employed at scale in a maritime environment by the RN. Operations will involve manual and autonomous control modes, including flights to pre-set waypoints with underslung cargo.
Developed by UK-based Malloy Aeronautics under an MoD innovation initiative, the T-150’s were only delivered in August last year. 700X NAS is responsible for integrating them into the aviation battlespace and developing procedures for use at sea, an effort that would traditionally have taken several years.
Operating drones from the confined spaces and dynamic conditions of a warship presents additional complexity. As part of the rapid induction process, aircrew have had to develop detailed documentation, airworthiness protocols, and support procedures for safe operation aboard ships.
As the RN seeks to normalise the use of uncrewed systems, 700X NAS continues to recruit and train sailors from across the service. Personnel from non-traditional aviation backgrounds are being retrained as qualified drone pilots. The deployment of the T-150 with the CSG marks another milestone in the RN’s effort to embrace uncrewed systems and modernise its logistics and operational support functions.
Цитата:
Цитата:
February 21, 2025
Peregrine RWUAS deployed operationally by the Royal Navy for first time
The Peregrine Rotary Wing Uncrewed Air System (RWUAS) has been deployed from HMS Lancaster for the first time during live operations in the Middle East.
Operating from the flight deck of the frigate, which is engaged in a long-term maritime security mission in the region, Peregrine has been actively involved in patrolling the Indian Ocean and Gulf of Oman. These efforts are focused on identifying smugglers and drug traffickers operating along the notorious ‘Hash Highway.’ During its operational debut, the aircraft played a key role in locating and monitoring several small craft during board-and-search operations. As Royal Marines boarded suspect dhows, the drone provided intelligence that facilitated the seizure of illicit drugs and contraband.
Technology that has been around for a decade or more that the RN is finally benefitting from – imagery from the drone’s onboard cameras is fed directly to the ship’s operations room.
Peregrine has conducted both day and night sorties, covering hundreds of square miles per mission while relaying live radar data and imagery directly to the operations room aboard HMS Lancaster. The clarity of its imaging capabilities has proved highly useful. Remotely piloted from the ship, Peregrine is capable of flying missions lasting up to 5 hours at extended ranges beyond the horizon. Peregrine is an RN-specific variant of the Schiebel S-100 fitted out by Thales UK with radar and an infrared/EO camera. These enhancements allow it to operate effectively at night and in poor visibility while reaching speeds of up to 125 mph.
Designed for extended and demanding surveillance tasks, Peregrine enables HMS Lancaster’s Wildcat helicopter to be preserved for interdiction and strike missions. Additionally, team from 700X Naval Air Squadron embarked on the ship successfully operated Peregrine in tandem with the 815 NAS Wildcat to explore the advantages of integrating both crewed and uncrewed aerial systems.
HMS Lancaster has also been fitted with (an unspecified) counter-drone system, an important addition given recent threats from Houthi rebel attacks in the Red Sea and Gulf of Aden. Lancaster recently completed a maintenance period in Bahrain, including upgrades to her weapon systems and sensors. A major engineering task involved replacing one of the frigate’s diesel generators, requiring a section of the ship to be cut open to remove the old engine and install a new one.
Цитата:
March 11, 2024
DragonFire – pathway to a Laser Directed Energy Weapon for the Royal Navy?
In late 2023 an aerial target was destroyed during a successful test firing of the UK’s DragonFire Laser Directed Energy Weapon (LDEW) technology demonstrator. Here we look at DragonFire and the possibility of operational derivatives.
Background
In early 2017 a consortium led by MBDA was awarded a £30M contract by the MoD Defence Science and Technology Laboratory (Dstl) to develop a LDEW demonstrator. This was a high-profile project and was widely publicised but progress was initially slow and there were rumours the project had stalled. Behind the scenes steady development continued and the first trials against static targets at the Dstl Porton Down range were made public in October 2022. In July 2023 low-power tracking trials were successfully concluded at the Hebrides Range followed by a high-power shot resulting in the destruction of a moving aerial target in October 2023. This was a UK first and demonstrated British LDEW technology is of sufficient maturity to form the basis of an operational capability.
In September 2023 the MoD announced it has funded the next 3-year DEW Transition Phase from 2024-27. This will continue Laser DEW developments for ground-based air defence and builds on DragonFire for maritime applications, as well as a high-frequency radio directed energy weapon (RFDEW) for use in the counter-UAS role.
DragonFire is not the only UK LDEW project and the MoD is investing around £100 million in this technology. During 2021 a Thales-led consortium including BAE Systems, Chess Dynamics Vision4CE and IPG began working on Project Tracey to produce advanced demonstrators for the RN. The first objective was to conduct an LDEW trial on a Type 23 frigate in 2023 but this was abandoned, most likely due to lack of maturity and so funds could be redirected into other programmes. In the longer term, there is an ambition to develop a 150kw class naval LDEW, initially to be fitted on the Type 26 frigates sometime in the early 2030s (illustrated in the main image above).
The US is some way ahead in LDEW development, having already fielded the experimental 30 Kw LaWS in 2017 and more recently the AN/SEQ-4 Optical Dazzler Interdictor Navy (ODIN) counter UAS system on some of its destroyers. The 150kw class Laser Weapon System Demonstrator (LWSD) was tested in 2020 and the 60kw high-energy laser with integrated optical dazzler and surveillance (HELIOS) was fitted to USS Preeble in 2022. In the longer term, the US is also working on the 300kw High Energy Laser Counter-ASCM Program (HELCAP) to defeat anti-ship missiles. While UK efforts are inevitably on a smaller scale, DragonFire does not rely on US components or IP and is a fully independent sovereign project.
DragonFire - UK Laser Directed Energy Weapon shoots down a drone
The CGI above imagines an LDEW mounted on a Type 26 frigate disabling a FIAC by precisely targeting its engine. Later it blinds the ISR sensors of a RPAS and also entirely destroys an airborne target.
Consortium
The DragonFire consortium is a team effort building on the strengths of different participants. While MBDA leads the project they have supplied the Command and Control system and using expertise derived from their missile portfolio, advanced image processing and tracking algorithms. QinetiQ provides the fibre amplifiers that deliver the laser source. At its heart, DragonFire is based on efficient solid-state fibre optic laser technology. Tens of glass fibres carry light which is combined into a single powerful beam. The exact methods used for combining beams are one the most sensitive aspects of the UK technology.
Leonardo has built the beam director, the most recognisable part of DragonFire, and are responsible for overcoming one of the hardest challenges in LDEW development. To concentrate the heat energy on the target, the beam must stay precisely focused on a very small area about the size of a one-pound coin at distances up to several kilometres. This focus must be maintained while both the target and the source may be moving. Leonardo has some experience with this challenge, gained while developing the Miysis Directed Infrared Countermeasure (DIRCM) system for aircraft that uses lasers to disrupt infrared optical guidance used by many missile systems. DragonFire is initially cued onto the target by an external sensor, typically a radar which provides the coarse tracking data pointing the system in the direction of the target before it takes over precise visual tracking.
A series of Fast Moving Mirrors (FMM) are used to steer the beam. High speed cameras coupled with advanced algorithms provide continuous feedback, rapidly adjusting the mirrors to ensure the beam stays exactly focused on the target. Control must be exceptionally accurate as even tiny adjustments in the position of the mirrors result in large movements of the beam up to several kilometres away from the mounting. To prevent the mirrors from being destroyed by the powerful laser energy, Leonardo has selected special materials and developed low-absorption coating technologies.
Pros and cons
Directed energy weapons have many advantages over conventional projectile firing systems. The most obvious benefit, particularly relevant to the maritime domain, is that it cannot be exhausted in the way that munition stocks can be rapidly consumed. This avoids the need for replenishment and a complicated logistic tail. A LDEW shot will only cost tens of dollars compared to the hundreds of dollars per round for advanced gun ammunition or missiles costing millions of dollars. LDEW can also respond rapidly to very high-speed and hard manoeuvring targets. The need to fire a missile, calculate an intercept course and potentially make extreme manoeuvres in the terminal phase is eliminated.
LDEW can be aimed very precisely, selecting a specific part of the target, avoiding eliminating collateral damage and casualties. The power of the laser can also be controlled for a graduated response. This can range from jamming of electro-optical (EO) sensors (or controversially, temporary blinding pilots and aircrew), to causing limited, but not disabling damage, up to the total destruction of some targets.
Even when fully mature, LDEW will not be a panacea and will be a compliment to the missiles and guns of warships. Lasers only work in direct line of sight and are limited by the horizon. The power and range of LDEW can be dramatically reduced by smoke, pollutants, salt and sand particles in the atmosphere. Water vapour and fog can also reduce effectiveness, a particular consideration for lasers in marine environments. This can be mitigated to some extent by tuning the laser to use light wavelengths that are less affected by water vapour.
More powerful LDEW can be affected by the ‘thermal blooming’ effect as the air around the beam is heated up, defocusing the beam. This is a particular issue when countering a missile threat head-on on as the beam’s position will be fairly static. Engagement of crossing targets is less problematic as a moving beam has less heating effect on the surrounding air.
Since LDEW rely on thermal energy for their destructive effect there are two possible countermeasures. Obscurants such as smoke can be used to dissipate the beam, though this is a solution of limited utility, particularly in the marine environment. Alternatively, heat-resistant, reflective materials or ablative thermal protection systems that burn off while protecting the item they are applied to may be the solution. The noses of supersonic and Hypersonic missiles are covered with thermal shielding anyway to protect from the heat generated by air friction at high speed, making them tough targets for head-on engagement by LDEW. In the long run, as the power of LDEWs increases, it may no longer be possible to protect missiles from focused laser energy without increasing weight beyond what is aerodynamically viable.
A full-size model of the DragonFire beam director on display at DTSL Porton Down. The laser source enters the unit through the panel at the bottom and is directed through gimbals and mirrors out through the lens (bottom right). The window (top right) is for high-resolution cameras and the large telescope on the (top left) provides input for the tracking system (Photo: Navy Lookout).
Future potential
As a technology demonstrator, DragonFire is some way from becoming an operational capability, should the MoD decide to pursue development further. Many of the components are of commercial off-the-shelf (COTS) standard and would need to be replaced by much more robust military spec (MOTS) equivalents. The system is nominally rated as a 50kw-class weapon but has been deliberately designed to be scaleable up or down in power to provide a flexible basis for a variety of future weapons.
Besides the upper deck mounted beam director, a shipboard installation would require about the equivalent space below deck of a shipping container for the laser source and assorted racks for electronics. It would also need to be integrated with the ship’s combat system. The electrical power requirement is often somewhat overstated but LDEW need either a battery bank, a large capacitor to meet the peak power demands. Post-PIP Type 45 destroyers and the Type 26 frigates will certainly have sufficient spare power generation capacity to support at least a 50kw class system. Despite delivering a large pulses of energy LDEWs do not create interference with ship’s own radars and electronic warfare systems.
The DF consortium are confident that, depending on the laser power requirement, considerable reduction in weight and space requirements can be achieved. LDEW are a realistic proposition for mounting on Army fighting vehicles and possibly eventually an airborne version for GCAP/ Tempest.
Set up for testing at Porton Down in 2022. Note the laser source input connection at the rear of the mounting.
Into the hands of operators?
The lessons from recent naval combat in the Red Sea and the Black Sea are likely to increase the desire to fit additional defences against proliferating uncrewed air and surface vehicle threats. The Italian warship ITS Caio Duilio recently destroyed a Houthi drone at about 6km range using 7 or 8 rounds of ammunition fired from one of its two Strales 76mm Super-Rapid guns. At least until the Type 31 frigates arrive equipped with modern 57mm and 40mm guns, the RN lacks an equivalent and must either use expensive missiles or risk engaging targets with 30mm ASCG or Phalanx at shorter range.
The MoD will not say what target sets DragonFire has been tested against but it is implies the ‘aerial target’ destroyed was a Banshee Jet 80 target drone. This is comparable in size to the Iranian attack drones being used by the Houthis in the Red Sea and demonstrates that UK LDEW may not be far away from offering very credible additional layer of defence against UAS for warships. With limited funds, in the near-medium term the RN maybe forced to focus on either LDEW or gun systems as the solution to this challenge. The advantages of LDEW are obvious but may still be perceived as a futuristic and unproven technology while modern gun systems with sophisticated air-burst ammunition are a less risky bet for now.
These systems will inevitably mature and be fielded in time with the maritime domain the most likely to utilise them first. While modern guns may be the safe immediate option for short-medium range defence, there is a strong argument to make a strategic investment in further developing and fielding LDEW as soon as possible for parity with or advantage over peer competitors.
Although some way off and requiring much higher power than DragonFire, evolved LDEWs may become the only viable counter to future ballistic and hypersonic missile threats. British industry has an unhappy track record of successful innovations and developments that were not commercially exploited or operationalised due to a lack of investment. After a slow start, DragonFire has delivered something very useful that UK defence would be unwise not to take further.
Цитата:
December 24, 2024
Radio Frequency Directed Energy Weapon successfully demonstrated in the UK
The British Army, working with Thales, DE&S and Dstl have tested an RFDEW demonstrator. Although a project initially focused on the land domain, this technology has the potential for naval use as a low-cost counter-UAS system.
The development of the Dragonfire Laser Directed Energy Weapon (LDEW) is well underway and it is intended this will be fitted to RN warships in the near future. Reflecting the particular threat from drones to the Army, the parallel ‘project EALING’ is developing RFDEW. This technology will go into service with the British Army before the RN but both projects have land and sea applications.
RFDEWs are a type of directed energy weapon that neutralises threats by emitting high-intensity radio frequency waves, disrupting or damaging the critical electronic components within UAS, USVs, aircraft or vehicles. Unlike conventional jamming systems that confuse threats, RFDEWs provide a ‘hard-kill’ solution, physically disabling the electronics of targets with a precision beam of electromagnetic energy.
Although it is possible to shield components with Electromagnetic Pulse (EMP) protection to some extent, this adds considerable expense and weight and is especially impractical for small UAS.
The technology demonstrator can detect, track, and engage threats at distances of up to 1km with high accuracy but ongoing development aims to extend this range further. Costing about 10p per shot, RFDEWs are a very economical alternative to traditional missile-based systems (the more energy-intensive Dragonfire costs around £10 per shot). RFDEW can also react extremely quickly and disable targets in less than a second, they are especially well suited to defending against swarms of small drones. The system’s advanced automation enables operation by a single individual.
The complete system mounted on an Army HX60 truck seen at Thorney Island barracks, home of the 7th Air Defence Group.
The RFDEW demonstrator was developed by a Thales UK-led consortium, which included partners such as QinetiQ, Teledyne e2v, and Horiba Mira. Supported by Team HERSA, a collaboration between the Defence Science and Technology Laboratory (Dstl) and Defence Equipment and Support (DE&S), the project has sustained about 135 jobs in the UK. Thales’ brand name for their RFDEW system is ‘RapidDestroyer’ but this will not necessarily be the name used for the operational system which the Army hopes to field by 2027.
Trials conducted recently by the Army’s Royal Artillery Trials and Development Unit and 7 Air Defence Group at the Manorbier range in West Wales showcased its effectiveness in targeting and engaging aerial threats. While the current demonstrator will not enter service, the knowledge gained and data gathered will shape the future of directed energy weapons for the UK. Project EALING continues to enable further experimentation and refinement.
Seen here at the Manorbier range in Wales. The system can be dismounted from the vehicle for use in defending static sites.
The RFDEW system can be deployed as a standalone system, integrated within a collective of effectors, or as part of a comprehensive air defence solution. With lower power requirements than LDEWs, they have a smaller footprint and can fit on the back of a small truck.
Warships are generally less vulnerable than Army formations to small drone swarms due to the longer ranges involved. However when in port or operating in littoral waters or enclosed seas, swarming UAS or USVs can still pose a significant threat to ships. Electronic countermeasures may be a better solution than guns against small drones. RFDEW are also potentially effective against much larger one-way attack drones such as those recently deployed by the Houthis in the Red Sea.
The proliferation and increasing sophistication of attack drones in the hands of all types of adversaries demands that almost every naval platform needs to carry effective countermeasures. With its small footprint, RFDEW systems could be a very affordable ideal bolt-on solution for vessels of all types particularly low-end combatants such as the OPVs or vulnerable auxiliaries. They could also provide another layer of defence to back up short-range air defence missiles and CIWS on high-end combatants. There may be challenges to overcome to ensure RFDEW systems do not interfere with the ship’s own communications and sensors systems. (LDEW make use of light and heat energy meaning that this is not an issue.)
The RN already has some electronic C-UAS capabilities that rely on jamming, details of which are classified but there has been no formal announcement of plans to develop RFDEW so far with LDEW being the priority.
Thales model at CNE 2024 showing an RFDEW module designed to be carried by the Boxer Armoured Fighting Vehicle. (Photos: Navy Lookout).
August 1, 2022
Photo essay: onboard the XV Patrick Blackett
The Royal Navy’s new experimental trials vessel was formally named at a ceremony in Portsmouth on 29th July. In a follow-up to our previous article, we went onboard for a closer look and spoke with her Commanding Officer and head of NavyX.
Despite being a modest size trials platform, the RN put on quite a show for the naming ceremony – attended by the First Lord and various dignitaries including the granddaughter of Patrick Blackett who officially named the vessel. The RN is keen to show off the XV and its potential to industry, academia, SMEs, inventors and partner navies who may be invited to participate in future development work onboard.
In keeping with the theme of innovation, a Boston Dynamics Spot robot ‘dog’ was used to pull the rope to release the champagne bottle against to bow. The robot performed as expected but unfortunately, the bottle failed to break when it struck the bow… The procedure had worked fine in rehearsal but this kind of teething problem is perhaps in keeping with fast to fail iterative experimental development philosophy of NavyX.
Ready for the naming ceremony held in blazing sunshine in Portsmouth.
Robodog awaits the command to release the champagne bottle.
Once NavyX had decided they needed their own trials platform, various ownership models were considered including chartering a commercial ship. The conclusion was that in the long term it is far more flexible and cheaper for the RN to own and crew the vessel themselves. The MoD Salvage and Marine Operations (SALMO) Project Team was commissioned to identify suitable vessels. About 9 possible options were available worldwide but the Damen 4008 was selected primarily because it was brand new and has a generous size working deck. The XV was described by Admiral Parkin as “sitting in the sweet spot between small/fast while being a platform large enough to put 4 containers on the back”. The axe-bow design was not a specific requirement but the performance of this hull design will be studied with interest.
Instead of furloughing staff, Damen continued to construct vessels throughout the pandemic even without specific orders, confident that they would find customers. The XV is the first Damen product sold directly to the RN, although they have built many of the naval bases harbour tugs and support vessels operated by Serco. The purchase price for the vessel itself was £6.5M plus there is a 4-year support and maintenance contract with Damen.
The XV achieved just over 24 knots during sea trials.
Announcement of the newest Royal Navy ship: XV Patrick Blackett
Fibre optic cabling, electrical and chilled water supplies have been built in, with ports ready for connection to equipment on the working deck. Cabling and infrastructure are also in place to run aerials onto the bridge roof and to connect to the server racks on board. The two radomes have been added for generous data satellite bandwidth. A Starlink (low earth orbit) data link is likely to be fitted soon.
The ‘main armament’ a folding 2-tonne knuckle boom crane can be used to deploy or recover equipment over the side as well as embark stores or move equipment around the working deck.
A small selection of autonomous systems currently being evaluated by NavyX.
Fresh from the builders the vessel is in immaculate condition. As a weight-saving measure, the superstructure above the main deck level is aluminium – the deck feels noticeably less sturdy than steel. (HMS Dauntless astern).
The XV is designed to be operated by a single person using joysticks and throttles built into the seat. This is in contrast to RN practice which would typically include at least an officer of the watch, a quartermaster on the wheel and a lookout.
The ship’s company have completed a 6-week training course with Damen that went beyond just operating the ship and included gaining a deeper understanding of the systems on board so they are qualified to train future users. Coinciding with the summer leave period, the XV will now be alongside for sometime. There is documentation that has to be submitted to the Defence Maritime Regulator to prove the RN has safe operating procedures. Once the regulatory frameworks for this unique vessel are in place there will be a period of proving the ship before experimentation work begins as the crew get to grips with the routines for sailing her.
The XV itself will provide valuable lessons for the RN as a vessel with very different technology from typical warships. The level of automation on board is already very high and provides useful insight into leading-edge commercial practice and a stepping stone on the way toward fully autonomous ships. The data from sensors on board, the platform management system (PMS) navigational aids, GPS etc are all fed onto a server onboard which allows for analysis and would make it technically relatively straightforward for the XV itself to be operated autonomously or remotely. The technology for uncrewed vehicles is increasingly mature but the regulations lag behind. The International Maritime Organisation (IMO) is not expected to produce a definitive standard for uncrewed vessels for another 5 years at least. With the investment in the XV, the RN sees an opportunity to become the leading navy in autonomous systems, in Europe at least.
The vessel can be controlled from an alternative position overlooking the working deck. With 4 propellers and a powerful bow thruster, the ship is highly manoeuvrable at low speeds. She can be brought alongside even in challenging conditions with just two people, the helmsman and a seaman to handle the lines.
The large space on the main deck is designed to be flexible. It can be configured as a briefing room, a work area with desks or even take camp beds to sleep additional personnel if needed.
The trials office can accommodate up to 8 people sitting at workstations.
There is a small workshop for running repairs.
Nothing to see here… but in some ways the most important compartment in the vessel. The server room has 3 large racks to accommodate the digital backbone that will underpin much of the experimentation work. For example, using digital models, it is possible to simulate real warships and their interaction with new technologies. Future upgradeable instead of fixed capability
The low-key PODs (Persistent Operational Deployment Systems) concept has continued to progress since it was announced last year. The RN understands the need for more rapid capability upgrades and interchangeability rather than being constrained by the features of warships designed several decades ago. PODs is a funded programme that has gone through concept and assessment and is now in the design phase. Each POD is intended to have common power and data interfaces with an open digital architecture that allows the host platform to interface with whatever the POD contains automatically. Support for PODs will be embedded from the outset in the Type 26 and Type 31 frigates and their capabilities are likely to be developed further in the Type 32 frigate design.
There will be many applications but an early user requirement is a system for launching small UAVs that avoids restricting operations from the main flight deck. NavyX now has 7 prototype PODs on contract for delivery and the XV will be heavily utilised in their evaluation.
A 4 berth cabin has been built at the forward end of the main deck as additional accommodation for trials staff. The ladder provides access up to an escape hatch on the focsle.
Looking aft down the centre of the engine room. The main fuel tanks are behind the switchboards left and right. The original liquid cargo tanks at the stern have been converted to additional fuel tanks, giving the XV a range of over 6,000 nautical miles if such long transits were ever needed.
One of the reversing gearboxes, propellor shaft and stern seal.
Two of the four modern Caterpillar C32 V12 diesel engines that provide a large measure of redundancy and are simple to maintain.
The small mess area. The door to one of the cabins can be seen on the left.
The galley. The core ships company of 5 would be enhanced with an additional bridge watchkeeper and extra hands for longer trips.
Twin cabin with the top bunk folded up when only occupied by one person.
In his speech at the naming ceremony, Rear Admiral Parkin highlighted the number of experimental vessels associated with RN innovation. These include HMS Rattler (1843), the first warship fitted with a screw propellor, HMS Warrior (1861), the first iron-hulled warship, HMS Viper (1900) the first warship fitted with steam turbines. Multiple battleship and aircraft carrier innovations in the 20th century and more recently, HMS Matapan (1973) converted as a sonar trails ship and RV Trition (2000) an experimental trimaran hull form. The XV is a signal the RN has returned to taking innovation seriously again.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Protecting maritime infrastructure from attack: new technologies and tactics.
In this guest article, Kamil Sadowski considers the challenges of protecting the maritime infrastructure which underpins much of Europe’s economic activity and is increasingly seen as a major vulnerability for many NATO nations.
Ensuring the security of naval bases, commercial ports and harbours, pipelines, cables, and other installations is becoming a higher priority. This is particularly true in the underwater domain, which offers the greatest scope for inflicting severe damage discreetly.
A noisy underwater environment is a natural ally for sabotage operations, with the Baltic Sea being a prime example of such conditions. Dense marine traffic provides acoustic camouflage for the stealthy insertion and recovery of all kinds of underwater assets.
The scale of the problem also varies depending on the location of protected facilities. Installations located in territorial waters or restricted areas (where navigation is difficult) present are a significantly different challenge compared to those in open waters such as the extremities of many Exclusive Economic Zones (EEZ).
Threat vectors
Stealth and deniability is the defining feature of seabed warfare, making early detection difficult and post-incident analysis equally challenging, whether the effects are damage or the installation of spy equipment. New technologies have also multiplied the threat and lowered the bar to entry beyond traditional state actors.
Known cases of suspicious activity involve surface vessels equipped with systems capable of seabed operations, observed near areas where underwater cables are laid. Such operations inevitably leave traces, and over time, collected data can reveal the full picture. Consequently, maritime traffic control systems are evolving to implement tools for early detection of suspicious behaviour. The situation becomes even more complex when operations occur entirely or predominantly beneath the surface.
Threat delivery methods (Author’s image).
The very long endurance of extra-large unmanned underwater vehicles (XLUUVs) makes it possible for them to transit from distant areas, including potentially from an adversary’s territorial waters. When stealth is critical, the force delivery role may be undertaken by submarines (including midget submarines), presenting the most challenging scenario for infrastructure protection.
Generally, the first category of adversary assets (force delivery units) will attempt to remain outside the surveillance zones of underwater systems protecting mission objectives. Their task is typically to approach to a safe distance before deploying embarked mission assets. Submarine presence is notoriously hard to detect, especially for early warning or real-time awareness.
The second category of assets comprises mission execution or close support assets, which require closer interaction with targets. Midget submarines, better suited for shallow water operations, occupy a space between the two categories. These assets constitute primary targets for systems dedicated to infrastructure protection, leaving broader anti-submarine warfare (ASW) efforts to naval forces.
Among this group, large UUVs pose distinct challenges. Being uncrewed, they offer significantly greater endurance and tolerance for operating in high-risk areas, making them ideal for Intelligence Preparation of the Operational Environment (IPOE) or for delivering equipment in advance of sabotage missions.
Many future concepts envision expanding the range of tasks that can be performed solely by unmanned assets. While human supervision may still be needed for highly precise activities, over time it may become possible to remove the human presence from the mission entirely. Future XLUUVs equipped for such operations could complete entire missions without the weak link – the human diver, and could turn the tables by being a threat to the adversary.
Conceptual image showing XLUUV deploying a ROV while being remotely controlled via satellite data link (Image: HonuWorks).
Fixed undersea surveillance systems
Active sonar systems designed to detect divers, commonly known as Intruder Detection Sonar (IDS) or Diver Detection Sonar (DDS), operate typically in the 60–90 kHz frequency band. Advanced signal processing allows automated detection and classification of divers and similarly sized targets. These systems achieve surveillance ranges of approximately 400–800 metres against divers (depending on open or closed-circuit breathing systems) and up to 1500 metres for XLUUVs. They provide reliable automated awareness and crucial reaction time to counter threats. IDS is deployed in harbour approaches and suspended from ships to provide coverage in unprotected areas and anchorages.
Active Diver Detection Sonar with compact cylindrical array – approx. 25-30kg weight (image: Atlas Elektronik).
Passive sonar systems typically form layered barriers to monitor both near zones and outer areas. Passive surveillance is more challenging than active, requiring complex Low Frequency Analysis and Recording (LOFAR) techniques that are difficult to automate, and are more sensitive to ambient noise. Although passive systems offer limited real-time awareness against very silent targets such as submarines or UUVs, they are critical for long-term surveillance, acoustic intelligence gathering, and providing forensic evidence in case of an incident. Fibre-optic hydrophones, with flexible deployment and minimal maintenance needs, are increasingly used.
The optimal setup for underwater surveillance combines both active and passive sonar systems to maximise coverage and data collection. Other technologies such as Distributed Acoustic Sensing (DAS) and magnetic anomaly detectors also play important roles, particularly in areas where dense sensor coverage is not economically viable. DAS, for example, is well suited to monitoring activities near underwater cables.
USVs on anti-diver intervention task with towed IDS (Author’s image).
Security augmentation with unmanned assets
Even if critical infrastructure facilities are well monitored, large areas, such as the spaces around pipelines and cables, remain vulnerable. Technologies like DAS help extend coverage, but gaps and limitations persist, providing opportunities for adversaries.
While infrastructure protection is a task for maritime forces, no navy has the luxury of dedicating sufficient warships and maritime aircraft exclusively to this role. Naval assets cannot be permanently assigned to infrastructure protection, and they are not proportional responses to threats like small underwater assets. Furthermore, traditional ASW sensors and effectors are not always suitable for detecting these targets.
This reality creates space for unmanned assets to augment the surveillance network and support rapid response capabilities. Properly equipped, they can become equivalent forces against the types of threats described.
Small Unmanned Surface Vehicles (USVs) – up to 12 metres in length – were among the first uncrewed platforms developed for tactical maritime warfare roles. Their compact size, endurance, modularity, and payload options make them suitable for many mission profiles, particularly those requiring lengthy operations like ASW and seabed warfare. Adaptations to ASW, using USVs as either sensor platforms or even ASW weapon carriers, are already mature.
Elbit Seagull USV program with dipping and towed array sonar options (Photo: Elbit Systems).
Similar adaptations could be made for infrastructure protection missions. Active IDS provides a promising lightweight sensor base for USVs optimised against underwater threats. Importantly, USVs typically have a significant speed and manoeuvrability advantage over submersibles.
USVs can be configured with deployable packages that are lowered into the water offering reliable automatic detection like combination of IDS with deterrence loudhailer. Because IDS transmit frequency is operating outside human hearing ranges, this combination enables not only detection but also immediate deterrence if a diver is recognised.
Another option involves Intruder Detection – Variable Depth Sonar (ID-VDS), allowing for continuous slow-speed searching instead of the ‘leapfrogging’ between dipping stations. The choice between dipping sonar or VDS depends on the operational area and mission profile. As with ASW adaptations, both systems may be needed to optimise surveillance coverage.
Equipped in this way, USVs can investigate suspected underwater activity and augment fixed surveillance systems, helping to seal coverage gaps. They represent a mobile component vital to the protection network, and there is potential for future USV-based force protection assets to be embarked aboard warships or other vessel of opportunity.
...
This is why couriers got so brazen with delivering our parcels – and what to do about it
From leaving packages in rubbish bins to lobbing them over the fence, delivery drivers have gained a certain... reputation over the past five years. Felicity Martin investigates this rapid decline in customer service and asks whether there’s anything we can do about it as consumers
Everyone either knows someone who’s got a shocking parcel delivery story or has one themselves. Here’s mine: I posted a valuable piece of collectable music merch via courier, who helpfully left the parcel out in the pouring rain. The contents got soaked and damaged in the process. My appeals to the delivery company’s customer service department fell on deaf ears (not that I’m convinced I was even speaking to a human in the first place), and they offered zero compensation.
Other tales include packages being shunted into recycling wheelie bins (which are inevitably collected), stuffed under doormats, or flung over fences. Ellie, from Manchester, had one parcel left in her food waste bin – which contained food waste at the time. She can’t wear the contents, a sports bra, without remembering the smell as she fished out the package. Glasgow-based Harvey had a tablet delivered to his outdoor bin, which was described as a “safe space”. When he asked the delivery company why this was designated a secure spot, he was told: “Nobody goes looking in other people’s bins.”
“You know an industry’s in trouble if it passes the ‘Your mum, your mates’ test,” says consumer rights expert Martyn James. “If you ask, ‘Have you had a problem with a package delivery?’ Every single one of them, I guarantee you, will say yes, and then launch into a rant.” One woman he spoke to ordered £300 worth of rare books, which never arrived despite the company’s insistence they’d been delivered. Two months later, while pruning her wisteria, she found it had been lobbed on top of her garage.
But why do delivery companies now leave parcels anywhere and everywhere? Almost 15 million people experienced a problem with a parcel delivery in November 2024. Citizens Advice published a league table of the worst delivery companies, with Yodel and Evri ranked the worst, and Amazon and Royal Mail joint best (though none of the brands covered themselves in glory).
Doorstep parcel theft is a serious problem – the rise in “porch piracy” saw the theft of £376.6m worth of UK packages in 2024. It’s far worse for those in major cities and blocks of flats, where thieves take advantage of communal areas. Some deliverers don’t ring the bell when dropping off packages, and customers have reported receiving “missed you” notes when they were at home the entire time. Not to mention those with accessibility issues, who might take longer to reach the door.
The issue, James says, originates from a societal change caused by the pandemic, where “we were all stuck at home and basically adapted to just buying stuff online and it being delivered to us”. Although there was a multibillion-dollar industry already in place, ready to deliver our air fryers and Pelotons, companies had to ramp up their business models to match demand.
This led to a “kind of tit-for-tat discounting, to get as many big contracts through. But of course, when you cut the bottom line, you cut the service,” James explains. He’s spoken to drivers who said they were expected to deliver 20 packages per hour. “It’s technically possible, but when you put that pressure on people, the service goes out of the window.” Some delivery companies set limits on the number of parcels they’d accept back at the depot, so drivers have no choice but to abandon them outside people’s homes.
Many online stores are writing off the value of parcels if they go missing as a result, and simply refunding consumers. Since the retailers won’t put pressure on the courier companies to ensure correct deliveries, “it’s only when there’s a tipping point in costs for retailers that the rules will change”, claims James. Some companies are pushing back on this, including Amazon (which is both a retailer and delivery company), stipulating that it will no longer write off deliveries under the value of £30.
The difficulty is that it’s nigh-on impossible for consumers to prove when a package has been snatched. You can’t, of course, take a photo of a missing parcel. The flaw in this whole business is that people can theoretically game the system, “stealing” their own packages. (One plausible future outlined by James would see our high streets filled with rows of parcel pickup lockers, rather than shops – a dystopian-sounding prospect.)
It doesn’t help that the customer service for courier companies seems – at times – deliberately bad. “It’s pretty outrageous that, despite the fact they’re supposed to have a complaints procedure in place, and they are regulated by Ofcom, believe it or not, it’s virtually impossible to speak to them, or get past the chat bots,” James says. He adds that retailers often fob the customer off to the courier, who can’t actually help solve the problem, sending them on a “wild goose chase” that creates an added headache for the consumer.
A spokesperson for Evri addressed the question of parcels being left in inconvenient places and the surge in parcel piracy. “If a customer knows they might not be home, we would recommend using the Evri app, which is free to download on both iOS and Android, or visiting our website,” they said. “Here, customers can nominate a preferred safe place, select a trusted neighbour, or divert their parcel to one of our ParcelShops or lockers. With 96 per cent of the UK’s population in urban areas living within one mile of a ParcelShop, these options offer convenience and peace of mind.”
So what do you do if your package goes missing? The responsibility lies with the retailer, not the courier, essentially. The Consumer Rights Act 2015 says that if your parcel is stolen after being delivered, and you did not provide specific delivery instructions, the retailer is responsible for either replacing the goods or providing a refund. “If they say, ‘Well, here’s a picture of a parcel outside your door or in a wheelie bin or whatever’ – not your problem, because that proves nothing,” James says. Consumer experts advise against contacting the police for stolen items, as you’ll only be wasting their time (if it is a theft, it’s up to the retailer to report that). And if you do have an issue with a certain delivery company, you’re within your rights to cancel your order within 14 days, based on who’s delivering it.
Evri says it’s taken measures to prevent porch piracy, including a “My Places” area of their app or website to set preferences for one or all of their future deliveries. Customers can also use a What3Words address or a map pin for harder-to-reach addresses.
But James and other consumer experts continue to call for urgent change to our delivery systems. “It’s not practical for parcels to be left outside people's doors while they’re at work. When you look at the scale of the problem, there’s a massive issue here, but nobody’s actually blinking first and coming up with solutions.”
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
US Military Retreats From Red Sea After Houthis 'HIT' Warship, 'Sink' F/A-18 Hornet? Yemen Says…
Цитата:
Only a Matter of Time Until a Houthi Missile Succeeds/Lt Col Daniel Davis.
Цитата:
After F-35 Crash, Another Blow to U.S. Aviation as F/A-18 Super Hornet Plunges Into the Sea – Is There a Pattern in American Carrier Jet Failures?
In a rare and costly mishap, a $60 million U.S. Navy F/A-18 Super Hornet sank into the depths of the Red Sea after it was accidentally dragged overboard from the aircraft carrier USS Harry S. Truman. The incident, which occurred during an evasive maneuver while under fire from Houthi rebels, has raised fresh concerns about safety protocols, naval readiness, and the vulnerabilities of high-tech fighter jets operating from carriers in increasingly hostile and unpredictable environments.
While no personnel were harmed in the incident, the loss of one of the Navy’s most advanced multirole fighters is a serious blow—and it’s not an isolated case. Just over three years ago, in a similarly high-profile accident, a British F-35B stealth jet plunged into the Mediterranean Sea after a failed launch from HMS Queen Elizabeth. Both accidents underscore the perilous nature of carrier operations and the immense technical and financial losses when things go wrong.
According to a statement from the U.S. Navy, the F/A-18E Super Hornet was being towed inside the hangar bay of the USS Harry S. Truman when the ship performed a sudden evasive maneuver. The maneuver, part of the carrier’s standard defense tactics to avoid missile threats, inadvertently caused the towing crew to lose control of the jet. Both the aircraft and the tow tractor were lost overboard.
“The F/A-18E was actively under tow in the hangar bay when the move crew lost control of the aircraft. The aircraft and tow tractor were lost overboard,” the Navy confirmed. Fortunately, sailors quickly moved to safety, and no injuries were reported. The Navy has launched an investigation into the mishap and emphasized that the air wing remains “fully mission capable.”
These types of incidents are rare but not unheard of. Nimitz-class carriers like the Truman are nuclear-powered giants with massive operational footprints and are built for survivability under attack. Part of that survivability involves the ability to zigzag unpredictably—especially when navigating dangerous waters like the Red Sea, where the Truman has faced repeated threats from Iran-backed Houthi rebels.
This latest mishap follows a string of troubling incidents for the Harry S. Truman. In February 2025, the carrier collided with a merchant ship near Egypt. Two months earlier, in December 2024, one of its Super Hornets was hit by friendly fire from the guided missile cruiser USS Gettysburg. Thankfully, both pilots safely ejected. These incidents collectively highlight the increasingly hazardous nature of modern naval deployments and the mounting pressure on carrier strike groups operating in contested zones.
The U.S. Navy is not alone in facing such challenges. The Royal Navy suffered its own high-stakes accident in November 2021, when an F-35B stealth fighter fell into the Mediterranean shortly after attempting to launch from HMS Queen Elizabeth. The jet, valued at over $100 million, failed to take off and instead dropped off the carrier’s ski-jump ramp directly into the sea.
Initial confusion surrounded the cause, with speculation about foreign object ingestion in the engine. The final report confirmed a basic but catastrophic human error: a plastic rain cover, known as an engine intake blank, had not been removed before flight. This oversight blocked airflow, causing the engine to stall and preventing the aircraft from lifting off.
The pilot managed to eject safely, and the aircraft briefly floated next to the ship before sinking to the seafloor—over 6,500 feet deep. The recovery operation was urgent and shrouded in secrecy, not only because of the loss itself but because of the advanced technology on board the F-35B.
The F-35B crash kicked off a high-priority international effort to recover the wreckage before adversaries could. The aircraft was loaded with sensitive radar, sensors, and stealth systems that, if salvaged by hostile powers, could pose a major national security risk.
Reports indicated that Russian surveillance aircraft had closely monitored HMS Queen Elizabeth throughout its deployment. Given Russia’s deep-sea salvage capabilities, including the use of the specialized vessel Yantar and deep-diving submarines, the UK was under pressure to act quickly.
Working with the U.S. and Italy, the UK launched a recovery mission involving remotely operated vehicles (ROVs), divers, and sonar technology. The U.S. Navy provided key salvage equipment based in Spain, including the Towed Pinger Locator 25 (TPL-25), capable of detecting emergency beacon signals underwater.
Despite extensive efforts, locating the jet proved difficult. The sonar beacon intended to guide rescuers failed to transmit, delaying recovery efforts. Eventually, the wreckage was found about a mile from the point of impact, largely intact but inverted on the seabed. Divers used inflatable bags and ROVs to carefully bring the jet to the surface over the course of several days.
Once retrieved, the wreckage was transported to a secure Allied port and then flown back to the UK for forensic examination. The incident became one of the most technically challenging and secretive salvage missions in modern naval history.
Perhaps the most unsettling element of the HMS Queen Elizabeth crash is its cause: a simple oversight. The intake blank, meant to protect the engine from foreign objects while parked, was left in place. As the jet accelerated for takeoff, the blank was sucked into the engine, dooming the flight before it even left the deck.
Ten months after the incident, an investigation by the UK Defence Safety Authority confirmed that inadequate checks and failure to follow procedure led to the loss. It was a stark reminder that even the most advanced aircraft can be undone by routine human error.
Carrier operations are inherently risky. Flight decks are crowded, fast-paced, and dangerous. Moving, fueling, arming, and launching aircraft requires tight coordination between deck crews, pilots, and command centers. A lapse in protocol, a distraction, or a momentary misjudgment can lead to disaster.
The losses of the F/A-18 and F-35B—both during routine or non-combat activities—raise questions about the strain placed on naval forces and the true cost of global power projection. Each jet represents not just millions of dollars but years of development, training, and technological integration.
When these aircraft go down, it’s not only a financial loss but a security one. Every crash risks compromising classified systems. Every salvage operation demands significant resources. And every delay or mishap on the flight deck can ripple across an entire deployment.
With increasing threats from Iran-backed militias, Chinese naval provocations, and Russian surveillance, Western naval forces are operating in increasingly hostile and congested waters. The tempo is relentless, and the margin for error is narrowing.
Both incidents underscore the urgent need to improve operational discipline and review safety protocols aboard carriers. In the U.S. Navy’s case, that means re-evaluating towing procedures during active deployments and ensuring hangar operations can be paused or stabilized during evasive maneuvers. In the UK’s case, it has meant stricter pre-flight checks and better accountability mechanisms for deck crews.
Technological solutions, such as smarter failsafe systems, automated object detectors, or enhanced aircraft restraint systems, may offer partial relief. But ultimately, these accidents are a human challenge—one of coordination, training, and vigilance.
As military deployments grow more complex and adversaries grow more sophisticated, preventing the next jet from falling into the sea may depend less on high-tech hardware than on old-fashioned attention to detail.
The accidental losses of high-value fighter jets into the ocean serve as a sobering reminder that even the best-equipped navies can falter. In both the F/A-18 and F-35B incidents, no lives were lost—but the stakes could have been much higher.
Carrier-based aviation will always involve risk. But when tens of millions of dollars in cutting-edge equipment—and potentially sensitive technology—end up on the ocean floor due to human error or unanticipated maneuvers, it’s a wake-up call.
Цитата:
Did Houthi missiles threaten to sink the carrier USS Truman?
Report says a plane fell off when the aircraft carrier made an unexpected hard turn because it was evading a threat
The US lost an F-18E Super Hornet jet fighter on April 28th when the aircraft, under tow in the hangar deck of the USS Harry S. Truman (CVN 75), fell into the sea, along with the tractor that towed it. There was only one minor injury to a crew member who apparently was injured when jumping from either the tractor or the F-18.
The aircraft and the tractor were lost at sea. A critical question is whether this was simply an accident or if the cause of the aircraft and tractor loss was due to an attack launched by the Houthi rebels in Yemen. CNN reported that the plane fell off when the carrier made an unexpected hard turn because it was evading a threat, either a Houthi cruise missile or an armed drone.
There have been more than 170 attacks on US warships in the Red Sea by the Houthis.
The F-18E Super Hornet is a single seat twin engine carrier capable jet fighter. The hangar deck is below the flight deck but, apparently, there are no barriers to prevent an aircraft from rolling off the deck into the sea.
The Truman carries both F-18E single seat and F-18-F tandem-seat fighters, along with other aircraft and helicopters. Overall the Truman typically carries around 90 aircraft. The carrier can accommodate more than 6,000 personnel.
The lost aircraft was assigned to Strike Fighter Squadron VFA-136. The aircraft is valued at $67 million. The pilot was not onboard the aircraft at the hangar deck level. Instead, a support crew member was in the cockpit as the plane was being moved (probably to the flight deck, but this is not certain).
CNN is the first news outlet that carried a story based on word from an unnamed administration official who said that the F-18 and the tow tractor were lost when the carrier made a hard turn, causing the tow operator to lose control of the F-18. The news organizaition said the carrier made the unexpected hard turn because it was evading a threat, either a Houthi cruise missile or armed drone.
The Houthis claimed they targeted the Truman with both missiles and drones. Yahya Sare’e, the group’s spokesman, said in a televised statement that the Houthi Air Force and Naval Forces carried out a joint operation using cruise missiles, ballistic missiles, and drones. CENTCOM, which manages the anti-Houthi operation in the Red Sea, has not disputed the Houthi claim.
US aircraft carriers do not operate on their own. They are supported at sea by a Carrier Strike Group. The Truman is backed up by Carrier Strike Group 8. In the Red Sea this included three Arleigh Burke Class Destroyers and one Ticonderoga Class cruiser, the USS Gettysburg (CG-64).
The destroyers and the Gettysburg’s role is to protect the carrier from missiles, aircraft and drones; all have the well-regarded AEGIS air defense systems and other anti-missile and drone capabilities. The deployment featured around two thirds of Destroyer Squadron 28. The AEGIS destroyers and the cruiser also have advanced radar, so they ought to be able to detect incoming threats including small drones.
If the story of the hard turn is true, then it appears that the incoming threat was not detected until it was quite close to the Truman, and the Truman made an evasive maneuver to try and avoid the threat. One explanation could be that the incoming threat was a cruise missile or anti-ship missile flying at low altitude, hard to see for radar because of radar clutter.
The Persian Gulf and Red Sea areas are impacted by radar ducting, where atmospheric layers trap and guide radar waves. Ducting can create radar holes or skip zones, making a missile or aircraft undetectable.
There is no information that any of the AEGIS-equipped ships responded to the alleged Houthi attack, or even if there was such an attack. CENTCOM has neither confirmed nor denied the Houthi alleged attack, nor has the command supported the CNN Report that the Truman made a hard, evasive turn at sea causing the loss of the F-18E.
The other issue of note is that if the Houthis were able to target the Truman, they needed a means to locate it. Most if not all of the Houthi coastal radars have been destroyed by US bombing raids. It is unlikely the Truman could have been tracked directly by the Houthis. It is known that Iran maintains radar ships that support the Houthis, and these could have spotted the Truman fairly easily. Alternatively, overhead satellite tracking by Russia or China cannot be ruled out.
Iran uses dedicated spy ships with radars and also uses commercial ships for spying activities. It would not be at all difficult for commercial ships operating in the Red Sea to spot a large carrier task force and relay the task force coordinates to Houthi operators.
The Houthis have a wide range of Iran-supplied anti-ship missiles, cruise missiles and drones. If the reports are true that the threat to the Truman was a low flying object, it could have been a cruise missile such as the QUDS-4. The QUDS-4 has a range of around 2,000 km (1,243 miles) and is powered by a small turbine jet engine.
Its origin is the Iranian Soumar cruise missile, itself a knock-off of the Russian Kh-55. This is the same type of cruise missile that was used to attack Saudi oil installations at Abqaiq and Khurais in September, 2019. Whether this missile can hit a moving ship is unknown.
The United States relies on its aircraft carriers for its expeditionary capability around the world. While less important in Europe where the US has access to plenty of air bases, in other regions the carriers are of great strategic importance.
In recent years, especially as China’s anti-ship capabilities have grown, many are questioning whether US aircraft carriers can survive in conflicted areas, such as around Japan and Taiwan. US Defense Secretary Pete Hegseth has said publicly that Chinese hypersonic missiles could sink the entire US carrier force in 20 minutes.
It follows that if a third-rate power such as the Houthis (obviously with outside help) can threaten US carriers in the Red Sea with decidedly inferior weapons, then the ability to protect carrier operations is a major issue that cannot be avoided.
President Trump Participates in a Cabinet Meeting, Apr. 30, 2025.
Цитата:
President Trump Delivers Remarks to the Michigan National Guard.
Цитата:
100 Days in 100 Photos.
Цитата:
Trump on possible toy shortage: "Maybe the children will have two dolls instead of 30"
President Trump appeared to acknowledge Wednesday that toy shortages are possible as his tariff hikes ripple through the economy.
Why it matters:
American retailers are growing worried that the president's trade war and increased volatility will lead to empty shelves, higher prices and store closures as Chinese imports screech to a halt.
• The CEOs of Walmart, Target and Home Depot privately warned him last week about the likelihood of product shortages and price spikes.
Driving the news:
"Somebody said, 'oh, the shelves are gonna be open,'" Trump told reporters Wednesday. "Well, maybe the children will have two dolls instead of 30 dolls, and maybe the two dolls will cost a couple of bucks more."
The big picture:
His comments came amid growing concern that that the 2025 holiday shopping season will be significantly disrupted.
• Toy Association CEO Greg Ahearn told the New York Times this week that the industry is facing "a frozen supply chain that is putting Christmas at risk."
• "If we don't start production soon, there's a high probability of a toy shortage this holiday season," Ahearn said.
Zoom out:
Trump argues that higher tariffs will force manufacturers to produce more goods in the U.S., creating jobs and tax revenue. But critics say it will lead to higher prices and hurt American exporters.
Reality check:
"There will be a Christmas, and people will celebrate Christmas, and they will buy items, and we will sell them those items," Walmart CEO Doug McMillon told reporters earlier this month.
• "If there are higher price points, and you want to rethink its quantity, maybe that makes sense," McMillon said.
Цитата:
Цитата:
Axios News Shapers.
Цитата:
Куда ведет Америку Дональд Трамп и что ждать миру? | Дмитрий Евстафьев и Руслан Сафаров.
Цитата:
Tucker Carlson on Michelle, Newsom, AOC, and Fentanyl Crisis in America, w/ Billy Baldwin and More.
Цитата:
John Helmer: Unpacking Trump's Self-Inflicted Problems: A Deep Dive.
Из недавно пропущенного:
Цитата:
Future of Defense: Aviation, Weapons and Technology Innovation.
Тема: Феррата реализовало проект по продвижению энергетическог ...
С 17 по 19 мая агентство маркетинговых коммуникаций Феррата реализовало оригинальный проект по продвижению нового энергетического напитка NR’Ja для компании Монблан.Акция была рассчитана, в первую очередь, на студентов ВУЗов (промо-команды работали около входа в учебные заведения), а также и на всех прохожих.
Адрес статьи: http://www.advertology.ru/article29835.htm
$60 Million US Navy Jet Falls Off Aircraft Carrier/LT Col Daniel Davis.
Цитата:
F/A-18E and Tug Fall Off USS Truman – Fighter Pilots React.
Цитата:
US Navy F-18 fighter jet plunges into Red Sea while being towed
Цитата:
US Navy Fighter Jet FALLS OFF Carrier – Red Sea Crisis.
Цитата:
Navy: U.S. fighter jet falls off aircraft carrier and into Red Sea.
Цитата:
Fighter jet slips off the hangar deck of a US aircraft carrier in the Red Sea, one minor injury.
Aircraft carrier USS Harry S. Truman.
WASHINGTON (AP) — An F/A-18 fighter jet slipped off the hanger deck of an aircraft carrier deployed to the Middle East, as sailors were towing the aircraft into place in the hangar bay of the USS Harry S. Truman on Monday, the Navy said.
The crew members who were in the pilot seat of the Super Hornet and on the small towing tractor both jumped out before the jet and the tug went into the Red Sea. According to a defense official, the sailor who jumped from the aircraft sustained a minor injury. The official spoke on condition of anonymity to discuss personnel details.
“The F/A-18E was actively under tow in the hangar bay when the move crew lost control of the aircraft. The aircraft and tow tractor were lost overboard,” the Navy said in a statement. The jet was part of Strike Fighter Squadron 136.
Fighter jets are routinely towed around the hangar deck to park them where they are needed for any flight operations or other work. It is unclear whether there will be an effort to recover the jet, which costs about $60 million. The incident is under investigation.
The Truman has been deployed to the Middle East for months and recently has been involved in stepped-up military operations against the Yemen-based Houthi rebels. U.S. Central Command has said that the military has conducted daily strikes, which have been done by fighter jets, bombers, ships and drones.
The Truman’s deployment has already been extended once by Defense Secretary Pete Hegseth by about a month.
Цитата:
AIRCRAFT OVERBOARD: Fighter jet on USS Harry S. Truman used to strike Houthis falls into Red Sea.
МЧМ 2011 U20. Финал. Россия - Канада. UWC hockey 2011. Final. Russia - Canada
Цитата:
Canada will deal with US 'on our own terms' Mark Carney tells BBC | BBC News
Цитата:
Mark Carney issues warning to Donald Trump in Canada election victory speech.
Цитата:
FULL SPEECH | Carney delivers message of unity as Liberals projected to win 4th term.
Цитата:
Trump knows exactly what he just triggered in Canada.
The U.S. president has remarked on the staggering turnaround he provoked.
Donald Trump is fully aware he provoked a political earthquake in Canada — just ask him.
On the day of Canada's election, the U.S. president was quoted in an interview voicing detailed knowledge of the historic plot-twist he triggered.
"You know, until I came along, remember that the Conservative was leading by 25 points," Trump told The Atlantic last week, in an interview published Monday.
"Then I was disliked by enough of the Canadians that I've thrown the election into a close call, right?"
He was statistically dead-on, literally within the margin of error. In a rare example of Trump not taking liberties with numbers, Canada's Liberals were, in fact, down precisely 24 percentage points at their nadir on CBC's Poll Tracker, on Jan. 6, 2025.
Then a couple of things happened. That day, Justin Trudeau announced his resignation as prime minister. A day later, Trump suggested he could use economic force to annex Canada, escalating a campaign of disparagement that put him at the epicentre of the country's politics.
"Then I was disliked by enough of the Canadians that I've thrown the election into a close call, right?"
He was statistically dead-on, literally within the margin of error. In a rare example of Trump not taking liberties with numbers, Canada's Liberals were, in fact, down precisely 24 percentage points at their nadir on CBC's Poll Tracker, on Jan. 6, 2025.
Then a couple of things happened. That day, Justin Trudeau announced his resignation as prime minister. A day later, Trump suggested he could use economic force to annex Canada, escalating a campaign of disparagement that put him at the epicentre of the country's politics.
A history-making turnaround. The party fortunes started shifting after Jan. 6, when Justin Trudeau announced his resignation and Trump ramped up his Canada-bashing the following day. (CBC Poll Tracker)
How it plays in U.S. politics
To the extent that Canada's election will make news in the U.S., it will be presented as a story about Donald Trump – as a personal repudiation on the eve of his 100th day in office.
An early example was the Monday night headline from The Daily Beast: "Trump's big mouth propels Canadian Liberals to victory."
The New York Times offered a less sensational variation on the theme: "Mark Carney wins full term as Canada's prime minister on anti-Trump platform."
The image that topped CNN's website Monday night, illustrating much of U.S. media coverage. (Alexander Panetta/CBC)
Politico ran a feature in the final days of the campaign poring through numerous other subtleties of Canadian politics, including the collapsing NDP vote and retrenching Quebec nationalism, but the headline kept it simple: "Canada vs. Trump."
Reacting to Canada's results, American political actors invariably mentioned Trump. His domestic foes, in particular, delighted in his perceived rejection.
Anthony Scaramucci, who was briefly the president's communications director, now a nemesis, called Mark Carney's election win the best thing Trump has done in 100 days. A Democratic pollster called it an unprecedented shift, an early example of Trump's toxicity rewriting global politics.
A Democratic congressman who attended university with Carney expressed disbelief about the course of life events that led to Monday.
Jim Hines of Connecticut went to Harvard and then Oxford in the same period as Carney in the late 1980s and early 1990s.
"If I had said to him, 'Mark, someday Donald Trump will be president of the United States, and he is single-handedly going to make you prime minister of Canada', he would have called campus security to take me home," Hines posted on X, formerly Twitter.
One conservative in Washington warned months ago that this could happen — writing that Trump's actions risked re-electing a liberal government in Canada.
A foreign-policy thinker at the American Enterprise Institute, Colin Dueck had an earlier read on the dynamic than most here: While he's lived in the U.S. for decades, he grew up in Canada.
"Obviously Trump's intervention was crucial. There's just no denying it," said Dueck, who has advised different Republican presidential campaigns.
"I think there will be a widespread feeling and awareness [here] that Trump had a lot to do with this outcome – even though of course he'll deny it and, you know, his most enthusiastic supporters will deny it."
What about the effect on Trump's Washington?
What Dueck means is some Americans will delight in mentioning Canada's anti-Trump backlash: liberals, and some conservatives unhappy with his conduct of foreign policy.
As for whether this result has any effect in Washington, Dueck expects none.
He can't see this damaging Trump politically. It might prompt some people around him to urge a less combative foreign policy. But even there, he says: Don't hold your breath.
"To be blunt … we know that most Americans don't care that much about Canadian election results," Dueck said in an interview Monday.
"What it might do – and what I hope what it might do – is to change the way the administration approaches the negotiations with some of its allies, including Canada. In other words, you can't go around insulting everybody and then expect them to meet you halfway. I mean, you have to show some minimum above-the-board respect for your allies."
"But you know, again, Trump does what he wants. And anybody who tries to make him do otherwise is gonna hit their head against a brick wall."
After all, Trump had an inkling this was coming, and never course-corrected.
In February, a right-wing interviewer told Trump his comments about Canada were useful to the Liberal campaign.
Trump's reply: Pierre Poilievre is "not a MAGA guy." Trump said he didn't like the way the Canadian Conservative leader was criticizing him.
Did Trump care? Doesn't look like it. For a few weeks, he avoided talking publicly about making Canada a state, but started up again, and then capped it with an extraordinary election-day post on social media seemingly suggesting Canadians should elect... him.
He won't be Canada's leader.
But he will negotiate new trade and security negotiations with Carney, the leader of the party he helped reanimate from the political dead.
In his victory speech, the prime minister referred to the U.S. president as an ongoing existential threat for the whole nation; he said Trump wants to break Canada so that he can own it.
That will never happen, Carney added. But what will happen, indeed what has already happened, he said, is a changed world, with U.S. integration no longer a given, and the U.S. betraying the global trading system it helped build.
The solution? Build new infrastructure within Canada, and new trading partnerships at home and abroad.
"These are tragedies," Carney said. "But it's also our new reality. We are over the shock of the American betrayal, But we should never forget the lessons."
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Is the punishment for cursing in F1 too harsh? Racing boss hints at changes after driver backlash
A standoff over cursing in Formula 1 could be one step closer to a solution.
Ahead of this week’s Miami Grand Prix, the president of Formula 1’s governing body, the FIA, has signaled he’ll make “improvements” to punishments for swearing and criticism which have sparked a backlash from F1 drivers.
FIA President Mohammed Ben Sulayem posted on Instagram Monday that after “constructive feedback” from drivers across the various event the FIA governs, “I am considering making improvements to Appendix B.”
That’s the document which lays out the punishments for a range of offenses ranging from physical violence to political statements, using foul language and any comments deemed to cause “moral injury or loss” to FIA. The base fine for an F1 driver is set out at 40,000 euros ($45,500).
Cursing behind the wheel
It’s not clear that cursing is more common in F1 than other sports. With radio broadcasts from the cars and camera crews throughout the paddock, drivers are under more surveillance than almost any other athletes.
“In other sports you don’t run around with a mic attached to you,” Verstappen said last year. “I think a lot of people say a lot of bad things when they are full of adrenaline in other sports. It just doesn’t get picked up.”
Various drivers have also called for a lenient approach to swearing out of frustration over the radio during a race, if a non-English speaker uses a word without being sure of its meaning, or if drivers use an expletive to describe themselves or their own car, not other people.
Verstappen’s suggested it should be a problem for broadcasters, not drivers. The four-time champion said last year that TV includes drivers swearing “probably also for entertainment purposes,” adding: “I think it already just starts with not broadcasting it.”
Drivers are frustrated
Ben Sulayem has been seeking to crack down on cursing since last year and punishments were tightened for 2025 to allow for larger fines and suspensions for drivers who swear repeatedly.
From the start, his efforts have attracted controversy.
“We have to differentiate between our sport — motorsport — and rap music,” Ben Sulayem said when he announced his plans last year in an interview with motorsport.com. “We’re not rappers, you know.”
Seven-time champion Lewis Hamilton, who is Black, said there was a “racial element” to Ben Sulayem’s comments.
The crackdown on swearing prompted a backlash from F1 drivers when Max Verstappen and Charles Leclerc were punished last year. Leclerc was fined and Verstappen was asked to make amends with community service for describing his car with an expletive. Drivers in the World Rally Championship boycotted TV interviews last month after one of them was fined.
It’s not just about profanity. After the last F1 race in Saudi Arabia, Verstappen refused to talk about a penalty which cost him the lead because, he suggested, any criticism risked breaking the FIA rules.
“I know that I cannot swear in here but at the same time, you can also not be critical,” he said.
How do other sports deal with cursing?
Approaches differ across sports and generally take the circumstances into account. Athletes who curse at a referee or a fan generally get harsher punishments.
When he was sent off for explicit language while protesting a referee’s call in February, Real Madrid midfielder Jude Bellingham sparked a debate on where soccer should set the limits of what’s acceptable.
“Bellingham didn’t do anything that deserved a sending off,” his coach Carlo Ancelotti said. “He said ‘(expletive) off,’ not ’(expletive) you.’ I don’t think that was meant to be offensive.”
“Audible obscenity” rules in tennis are one example where an athlete could be fined for using an expletive about themselves or their game — similar to some of the incidents F1 drivers have been concerned about.
Golf star Tyrrell Hatton was fined in November for cursing loudly and snapping a club in a frustrating moment on the European tour.
In the NBA, Minnesota Timberwolves star Antony Edwards got a $100,000 fine in December for profanities in a TV interview. The league said the fine was larger because of Edwards’ history of similar incidents. He was also fined $50,000 last week for using inappropriate language and an obscene gesture toward a spectator.
What could happen next?
Much will depend on the substance of any changes Ben Sulayem introduces. So far, it seems he’s focusing on how punishments work, not changing the rules themselves.
There has already been one sign of a more flexible approach when Carlos Sainz, Jr. wasn’t fined for using an expletive in a news conference while he protested another fine for being late for a national anthem.
Ben Sulayem’s four years in office have been marked by repeated confrontations with drivers and senior officials. A change of course on cursing could mean less tension ahead of potential re-election later this year.
“Humans make the rules and humans can improve the rules,” Ben Sulayem wrote Monday. “The principle of continuous improvement is something I have always believed in and is at the heart of all we do at the FIA.”
…
__________________________________________________________
С сомнением и с понятными возражениями, Dimitriy.
Комментарии
Вторник, 29 апреля 2025, 11:52
В МО РФ рассказали, что делал для Путина генерал Москалик, которого ликвидировали на прошлой неделе.
Ликвидированный в результате взрыва автомобиля в граничащем с Москвой городе Балашиха генерал-лейтенант Минобороны РФ Ярослав Москалик готовил для правителя РФ Владимира Путина и министра обороны Андрея Белоусова материалы о войне в Украине.
Источник: "Новая газета Европа" со ссылкой на публикацию некролога на Москалика в ведомственном издании МО РФ.
Детали:
Сообщается, что кроме этого, с 2015 по 2021 год Москалик входил в состав делегаций Минобороны РФ в рабочей группе по вопросам безопасности минской контактной группы и "привлекался к решению вопросов урегулирования конфликта на юго-востоке Украины". С
Также, с начала полномасштабного российского вторжения, Москалик руководил очередной сменой группы боевого управления Генштаба российских вооруженных сил.
Что предшествовало:
• Утром 25 апреля в городе Балашиха, что граничит с российской столицей Москвой, взорвался автомобиль, в результате чего умер генерал-лейтенант Минобороны РФ Ярослав Москалик.
• Издание "Важные истории" отмечало, что управление, в котором работал Москалик, является главным звеном в планировании российских операций в Украине.
• 26 апреля российская ФСБ отчиталась о задержании якобы агента украинских спецслужб Игната Кузина по подозрению в убийстве Москалика.
• Служба внешней разведки доложила президенту Владимиру Зеленскому о ликвидации лиц из высшего командного состава армии РФ.
Цитата:
9.09
Генерал Москалик, погибший при взрыве, отвечал за подготовку материалов для Путина.
Замначальника Главного оперативного управления российского Генштаба Ярослав Москалик отвечал за мониторинг обстановки на войне в Украине, следует из некролога, опубликованного Минобороны в ведомственной газете «Красная звезда».
💬
«С началом специальной военной операции Я.Я. Москалик руководил деятельностью дежурной смены Группы боевого управления Генерального штаба Вооруженных сил РФ, осуществляющей мониторинг обстановки в зоне ее проведения»,
— говорится в публикации.
Генерал-лейтенант Москалик отвечал за подготовку материалов для президента Владимира Путина и министра обороны, сказано в некрологе, подписанном в том числе главой Минобороны Андреем Белоусовым и начальником Генштаба Валерием Герасимовым.
25 апреля возле дома Москалика был взорван автомобиль, 59-летний генерал погиб на месте. 27 апреля Басманный суд Москвы арестовал обвиняемого по делу о теракте 42-летнего Игната Кузина имеющего вид на жительство на Украине.
Как утверждает ФСБ, Кузин приобрел автомобиль, в который установил самодельное взрывное устройство, «компоненты которого изъял из тайника, оборудованного спецслужбами Украины в Московской области».
28 апреля президент Украины Владимир Зеленский похвалил украинскую разведку, не упомянув о взрыве автомобиля, в результате которого погиб Москалик, обратило внимание агентство Reuters.
💬
«Глава внешней разведки Украины доложил о ликвидации лиц из высшего командного состава вооруженных сил России. Правосудие неизбежно восторжествует»,
— цитирует издание Зеленского.
Цитата:
Понедельник, 28 апреля 2025, 23:39
Зеленский о ликвидации лиц из военного командования РФ: Справедливость неизбежно приходит.
Служба внешней разведки доложила президенту Владимиру Зеленскому о ликвидации лиц из высшего командного состава армии РФ.
…
Дословно:
"Доклады руководителей Службы внешней разведки Украины и Службы безопасности Украины.
Руководитель СВР доложил о ликвидации лиц из высшего командного состава российских вооруженных сил. Справедливость неизбежно приходит".
Детали:
Также руководитель СБУ доложил президенту о дальнейших мерах по противодействию российским агентурным сетям в Украине и диверсантам.
Зеленский сообщил, что Украина работает над следующими санкционными шагами, он анонсировал новые представления на СНБО.
• Утром 25 апреля в городе Балашиха, что граничит с российской столицей Москвой, взорвался автомобиль, в результате чего умер генерал-лейтенант Минобороны РФ Ярослав Москалик.
• Издание "Важные истории" отмечало, что управление, в котором работал Москалик, является главным звеном в планировании российских операций в Украине.
• 26 апреля российская ФСБ отчиталась о задержании якобы агента украинских спецслужб Игната Кузина по подозрению в убийстве Москалика.
Цитата:
18.50 28.04.2025
Секретарь комитета Верховной Рады по вопросам нацбезопасности Костенко: «Убийство российского генерал-лейтенанта Москалика было организовано украинскими спецслужбами».
Киевский режим стал настоящей террористской ячейкой с международной подпиткой оружием и деньгами.
EU/UK demand Russia surrender w/ Ian Proud (Live).
Цитата:
An ugly Ukraine deal was predictable — but this will merely pause Russia’s revanchism.
Without U.S. security guarantees and a firm “porcupine strategy” to make sure Kyiv is heavily armed, this deal will just be a way station in Putin’s bid to subjugate the country.
Jamie Dettmer is opinion editor at POLITICO Europe.
Donald Trump will complete his first 100 days in office this week. But despite the U.S. president’s campaign boast about how easily he could settle the Ukraine war in just one day, he still hasn’t managed to broker a ceasefire — let alone a deal to permanently end the conflict.
His administration seems hopeful that will change this week. But if the U.S. does manage to engineer a ceasefire, there should be grave doubts it will be the final word on Russian President Vladimir Putin’s revanchism.
“We’re close, but we’re not close enough,” said U.S. Secretary of State Marco Rubio this weekend, emphasizing the Trump administration is ready to “walk away” if there’s no breakthrough — a threat his boss has also made.
Yet, Washington’s tone remains upbeat in the wake of Trump’s 15-minute discussion with Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy on the sidelines of Pope Francis’ funeral. It was the first time they’d met since their nasty Oval Office spat in February.
Both leaders said the encounter was productive, and Zelenskyy hailed it as potentially “historic.” Meanwhile, Washington also described last week’s meeting between Putin and Trump’s Special Envoy to the Middle East Steve Witkoff as productive.
But the U.S. president’s frustration has been building.
Since taking office, he’s been bullying Zelenskyy, blaming him for the war, while playing much nicer with the much less vulnerable Russian leader who actually started the conflict. Witkoff, for his part, has been happily repeating Kremlin talking points, and waxed lyrical about Putin praying for Trump upon learning of the assassination attempt on his life last July.
Last week, however, Trump offered a rare public rebuke of Putin, after the deadliest Russian attack on Ukraine’s capital since last summer. “Vladimir, STOP!” the U.S. president posted on Truth Social, saying he was “not happy” with the assault. He then threatened Russia with sanctions after his meeting with Zelenskyy in St Peter’s Basilica.
So, is this rare reproach and economic threat responsible for some sort of shift in Moscow? Is that the reason Trump and his aides believe they’re nearer a deal? Or is Zelenskyy the one caving?
No matter what, a healthy dose of skepticism remains in order. Russia’s Minister of Foreign Affairs Sergey Lavrov appeared to harden Moscow’s position on annexed territories in eastern Ukraine in an interview this weekend. And we’ve heard optimistic noises from the Trump administration about the proximity of a deal before. Further caution is also advisable, as the deal’s broad contours have not actually shifted much: It still includes Ukraine never joining NATO, effectively ceding much of the territory Russia has occupied, U.S. recognition of the Crimean peninsula, and lifting sanctions on Russia.
The U.S. position is that in return, Ukraine will be given a “robust security guarantee” by European countries and other friendly states acting as guarantors, but the details on that are murky. And in addition to deeper energy and economic cooperation between the U.S. and Russia, Kyiv will have to sign a minerals deal giving the U.S. half of the revenue from its natural resources, while the Zaporizhzhia Nuclear Power Plant — controlled by Kyiv but operated by the U.S. — will have to supply both Ukraine and Russia with electricity.
There is no doubt this is a terrible deal for Ukraine. The bloodletting may halt, but not only will Kyiv emerge from this brutal war dismembered, it will also have no credible security guarantee, as Washington is declining to backstop the Europeans. There will be no accountability for documented Russian war crimes, nor will there be any clear compensation from Moscow, as far as we know, for the damage it inflicted. (While the latter is included in the text, there’s no explanation of where the money will come from — or how much.)
This is hardly the “peace through strength” strategy that Trump’s increasingly sidelined Special Envoy for Ukraine Keith Kellogg had outlined: “We tell the Ukrainians, ‘You’ve got to come to the table, and if you don’t come to the table, support from the United States will dry up.’ And you tell Putin, ‘He’s got to come to the table and if you don’t come to the table, then we’ll give Ukrainians everything they need to kill you in the field,’” Kellogg had said.
But only half of that equation was put into effect. Ukraine is the only party making concessions. Furthermore, this will mark the first time in postwar history that European borders will be redrawn by force of arms — a bad precedent in itself.
Trump aides do have a point, however, when they argue it’s been clear Ukraine would have to cede some territory. This column has argued the war was unwinnable for Ukraine for the past two years, and has been critical of the West’s promises to stick with Ukraine until its 1991 borders are restored.
There was, of course, a moment when this might not have been the case — if the West hadn’t dithered at the start of the war. “Russian troops could have been defeated and expelled from Ukraine back in 2022, if the West had initially taken a tough stance toward Russia, and Ukraine had received the necessary amount of weapons,” explained former Russian diplomat Boris Bondarev.
But once the West chose to be afraid, the “as long as it takes” mantra was always suspect, as was the frequent assertion that no one should push Ukraine into talks because whoever pays the piper calls the tune. The promise of NATO membership was also a folly, as it was clear Moscow would never allow that to happen.
Far too much hope was placed in economic sanctions, which were never likely to bring Russia to heel. Plus, attritional war always favored Russia, especially as there was no chance Western allies would enter the war as combatants.
In short, an ugly deal was predictable. If you run down your military forces and arms production for decades, fail to draw enforceable red lines and don’t ask hard questions before making promises, this is what happens.
This means Putin’s thuggishness will be rewarded, and there will be no accountability for his army’s atrocious behavior or the unlawful, detestable deportations to Russia from occupied parts of Ukraine. Additionally, the axis of autocrats will be emboldened in their determination to smash the old global order.
More devastatingly, it also means Ukraine will be the punished party — not Russia. And without a U.S.-backed security guarantee, the ceasefire deal will be as worthless as the notorious 1994 Budapest Memorandum, which fixed Ukraine’s borders and underwrote its sovereignty in exchange for the country relinquishing its Soviet-era nuclear arsenal. Putin didn’t observe Russia’s 1994 commitments, and it is unlikely he’ll abide by the proposed deal now.
As Ukraine’s former Minister of Defense Oleksii Reznikov noted to POLITICO last year: “They may sign documents, but whether they keep to agreements is another matter. Remember the Budapest Memorandum. French President Mitterrand refused to add his signature … and warned our president [Leonid Kuchma], ‘Young man, they will trick you.’ Kuchma told me this story. After 30 years, the Russians did just that — they tricked us.”
And without security guarantees and a firm “porcupine strategy” to make sure Ukraine will be heavily armed and even more dangerous to mess with, there’s a trick here too. The deal will likely spell the end of Zelenskyy’s presidency and throw Ukraine into political turmoil over the deal, as ceding territory will likely require a constitutional amendment and referendum.
Putin will then have plenty of opportunity to exploit these political divisions, making the deal just a way station in his revanchist bid to subjugate the country.
Жительница Каунаса в ужасе: на воротах дома висит картинка с угрозой в адрес собак.
В редакцию портала Delfi обратилась жительница Каунаса. Она заметила на заборе одного из частных домов знак, который назвала негуманным и вредным для окружающих, особенно детей. На верхней картинке изображена какающая собака, а снизу – угроза сжечь собаку на костре.
Grasinantis ženklas ant namo tvoros
Русне была возмущена тем, что эта картинка висит в публичном месте – неважно, что на заборе частного дома, но она видна и с улицы. „Не первый раз замечаем. Я красиво попросила снять, сказала, что такой знак недопустим, особенно потому висит на видном месте и совсем рядом со школой, дети проходят мимо каждый день и видят это. Я попросила снять, а этот человек пошел на меня и агрессивно сказал: ты кто такая? Снимать не стал, начал нецензурно выражаться. Я сказала, что передам информацию службам и предам огласке. Было видно, что он недоволен, но сказал, что я могу обращаться, если хочу“, – рассказала Русне.
Grasinantis ženklas
После этого она заметила, что количество таких картинок на заборе увеличилось. Женщина считает, что информировать о том, что человек требует, чтобы владельцы собак убирали экскременты, можно и иным способом.
Цитата:
На златом крыльце сидели (1986) / Сказка.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Какую роль сыграли корейцы в боях за Курскую область?
После того как Москва и Пхеньян подтвердили участие войск КНДР в боях за Курскую область, в СМИ и среди экспертов развернулось обсуждение их роли в исходе «Курской битвы».
В украинском медиа-пространстве, как только корейцы появились на фронте, преобладало их описание как безропотной массы, которую гонят на "мясные штурмы", где они бессмысленно погибают.
Однако, после потери почти всего Курского плацдарма в начале марта, оценки резко поменялись – участие в боях корейцев многие украинские эксперты и блогеры стали изображать чуть ли не как главную причину вытеснения ВСУ из российского региона. Такую же трактовку подхватили и некоторые российские телеграмм-каналы (из того пула, который уже давно ведет войну с начальником Генштаба ВС РФ Герасимовым).
В то же время такие оценки выглядят сомнительными хотя бы из-за относительно небольшой численности участвовавших в боях корейских войск - изначально не более 12 тысяч (при том, что эта цифра вскоре значительно уменьшилась из-за большого числа убитых и раненных) при численности группировки РФ в Курской области в 60 тысяч. Кроме того, по словам украинских военных, корейцы стали действительно боеспособной силой лишь к началу марта, получив опыт, а до того несли огромные потери с небольшим результатом.
Однако, участие корейских войск все же сыграло немалую роль, так как россияне получили преимущество в "математике резервов": они бросили в бой дополнительных солдат, не отвлекая соотвествующие по численности силы с других участков фронта. А то, что сейчас россияне официально признали участие корейцев и не исключили их привлечение и в будущем для боев на территории РФ, является сигналом Украине, что идти в новые атаки на российские регионы с целью оттянуть резервы с других направлений бессмысленно – там будут воевать корейцы.
Причем войск КНДР на фронте может оказаться уже гораздо больше, чем 12 тысяч. Ограничение их численности во время боев за Курскую область было обусловлено, судя по всему, организационными проблемами – необходимостью обучить контингент, преодолеть языковый барьер. Теперь же, когда у КНДР появились тысячи обстрелянных солдат и офицеров, которые могут сами провести инструктаж для новоприбывших корейских военных, их численность, при необходимости, может быть масштабирована.
И если действительно войска КНДР будет Россия использовать постоянно для охраны своих границ с Украиной, то это станет важным фактором войны, так как позволит россиянам перебросить силы на другие направления.
Цитата:
Putin Thanks North Korea for Helping Retake Kursk as Pyongyang Confirms Troop Deployment.
Цитата:
Putin thanks North Korea for troop deployment and promises not to forget their sacrifices.
SEOUL, South Korea (AP) — Russian President Vladimir Putin thanked North Korea Monday for fighting alongside his troops against Ukrainian forces and promised not to forget their sacrifices, hours after North Korea confirmed its deployment for the first time.
The back-to-back Russian and North Korean statements — which illustrate their expanding military partnerships — came two days after Russia said its troops have fully reclaimed the Kursk region that Ukrainian forces seized in a surprise incursion last year.
Ukrainian officials have denied the claim, insisting that the operation in certain areas of Kursk is continuing.
In a statement posted on the website of the Kremlin, Putin praised North Korean soldiers who he said “shoulder to shoulder with Russian fighters, defended our Motherland as their own.”
“The Russian people will never forget the heroism of the DPRK special forces. We will always honor the heroes who gave their lives for Russia, for our common freedom, fighting side by side with their Russian brothers in arms,” Putin said, using the acronym for the North’s official name.
North Korea’s first official confirmation of its troops involvement
Earlier Monday, North Korea’s Central Military Commission announced that leader Kim Jong Un had decided to send troops to Russia to “annihilate and wipe out the Ukrainian neo-Nazi occupiers and liberate the Kursk area in cooperation with the Russian armed forces.” The commission said North Korean troops eventually made “an important contribution” to Russia retrieving the border territory.
It was North Korea’s first official confirmation of its troops’ deployment to Russia though it has repeatedly expressed its unwavering support of Russia’s fighting against Ukraine. U.S., South Korean and Ukraine intelligence officials have said North Korea dispatched 10,000-12,000 troops to Russia last fall in its first participation in a major armed conflict since the 1950-53 Korean War.
Both Putin and Kim said the North Korean deployment was made under a mutual defense treaty that they had signed in June 2024. The treaty — considered the two countries’ biggest defense agreement since the end of the Cold War — requires both nations to use all available means to provide immediate military assistance if either is attacked.
North Korea and Russia, locked in separate disputes with the U.S. and its allies, have moved significantly closer to each other in recent years.
Beside its dispatch of troops, North Korea has been supplying a vast amount of conventional weapons to Russia. South Korea and the U.S. worry that Russia could reward North Korea by transferring high-tech weapons technologies that can enhance its nuclear weapons program as well as other military and economic assistance.
Pyongyang wants military technologies from Russia
Kim’s underscoring of North Korea’s role in the retaking of the Kursk region implies his urgent wish to get what he wants from Russia, namely its sensitive military technologies and a solid security commitment to North Korea, said Moon Seong Mook, an analyst for the Seoul-based Korea Research Institute for National Strategy.
Kremlin spokesman Dmitry Peskov said Monday that Russia can provide unspecified military assistance to North Korea if necessary, in accordance with the defense treaty, according to Russian state media agencies.
While Russia’s claimed recapture of the Kursk region could deprive North Korea of legitimate grounds to maintain its troops in Russia, Moon said that North Korea won’t likely pull out its troops from Russia anytime soon as the war is still going on. Moon said that North Korea could provide support to Russian forces in other regions in a different and covert manner.
Kim Yeol Soo, an expert at South Korea’s Korea Institute for Military Affairs, said North Korea also likely acknowledged its troops’ dispatch because it couldn’t hide it any longer and so determined to use it as a propaganda tool to boost internal unity. He said the North Korean announcement could also signal a prelude to Kim visiting Russia to attend ceremonies marking the May 9 Victory Day.
Neither North Korea nor Russia said how many North Korean soldiers eventually came to Russia or how many casualties they suffered. But in March, South Korea’s military assessed that around 4,000 North Korean soldiers had been killed or wounded in the Russia-Ukraine war fronts. the South Korean military also said at the time that North Korea sent about 3,000 additional troops to Russia earlier this year.
Kim Jong Un said that a monument will soon be erected in Pyongyang to mark North Korea’s battle feats and that flowers will be laid before the tombstones of the fallen soldiers. Kim said the government must take steps to preferentially treat and take care of the families of the soldiers who took part in the war.
North Korean soldiers are highly disciplined and well trained, but observers say they’ve become easy targets for drone and artillery attacks on Russian-Ukraine battlefields due to their lack of combat experience and unfamiliarity with the terrain. Still, Ukrainian military and intelligence officials have assessed that the North Koreans gained crucial battlefield experience and have been key to Russia’s strategy of overwhelming Ukraine by throwing large numbers of soldiers into the battle for Kursk.
South Korea calls for North’s immediate withdrawal from Russia
South Korea’s Unification Ministry on Monday urged North Korea to withdraw its troops from Russia immediately, saying the North’s support of Russia’s illegal invasion of Ukraine poses a grave provocation to international security. Spokesperson Koo Byoungsam also called the North’s troops’ deployment “an act against humanity” that has sacrificed young North Korean soldiers for their government.
In a Kremlin meeting Saturday, Valery Gerasimov, chief of the general staff for Russia’s armed forces, informed Putin of Russia’s regaining of the Kursk region. Gerasimov was first to confirm that North Korean soldiers fought alongside Russia to repel Ukrainian troops from the Kursk region and “demonstrated high professionalism, showed fortitude, courage and heroism in battle.”
If confirmed, Russia’s victory in Kursk would deprive Ukraine of key leverage in U.S.-brokered efforts to negotiate an end to the more than 3-year-old war by exchanging its gains for some Russia-occupied land in Ukraine.
President Donald Trump said Saturday he doubts Putin wants to end the war, expressing new skepticism a peace deal can be reached soon. Only a day earlier, Trump had said Ukraine and Russia were “ very close to a deal.”
Одни русские убивают других русских и островитянам эта гражданская война очень нравится:
Цитата:
Цитата:
Цитата:
Putin Orders May 8-10 Ceasefire.
Цитата:
A lot of Russians have been killed. We like this’: on the frontline with a Ukrainian artillery unit.
Soldiers expect Moscow to launch summer offensive and dismiss US efforts to bring peace as ‘pretty disappointing’
From a line of trees the Ukrainian gun team prepared to fire. An artilleryman, Yurii, loaded a 152mm shell into an old Soviet-made howitzer. “We are ready!” Yurii said. He moved away from the barrel. “Fire!” the unit’s commander replied. There was an almighty boom.
White smoke filled the dugout, which was hidden beneath camouflage nets and cut pine branches. From the undergrowth, a chiffchaff resumed its spring warbling.
Nearby, in the north-east of Ukraine, Russian troops were trying to advance. In February 2022 they rolled in to the town of Dvorichna at the beginning of Vladimir Putin’s full-scale invasion. Six months later Ukraine’s armed forces pushed them out as part of a successful counteroffensive in the Kharkiv region. In January, the Russians came back and occupied Dvorichna for a second time.
The battle is taking place on either side of the picturesque Oskil River. Before the war, it was a place for recreation. Visitors would grill kebabs on its sandy beaches or go kayaking past a ridge of low chalk hills and a small national park. Now it is a zone of war, waged by drones, artillery and bombs. The Russians are trying to expand a slender bridgehead on the river’s right bank, near Dvorichna.
Their goal is to seize the R79 highway leading to the railway hub of Kupiansk, immediately to the south – and, after that, to encircle Kharkiv, Ukraine’s second city.
“Our task is to stop them from crossing the river. We do this by firing at their logistics in the rear,” explained Serhii, an artillery captain with the 1st or “Burevii” brigade of Ukraine’s national guard.
Over the past two months, the Russians had scaled back their attempt to bring reinforcements across the Oskil, Serhii said, because of heavy losses. As soon as Russian engineering teams build pontoon bridges his battery destroys them, he added. Video shows how three Russian armoured personnel carriers were hit. They sank. Others got stuck on the bank and were finished off by kamikaze drones.
The corpses of Russians soldiers lay around. “Sometimes they collect their dead. Sometimes not. Dogs eat their remains,” Yurii – the artilleryman – said matter-of-factly. He added: “A lot of Russians have been killed. We like this.”
Fighting takes place across a landscape of fields and broken copses, shredded by repeated shelling. Green foliage and blossom makes it easier for both sides to conceal their technical equipment.
Tactics have changed, Serhii said. The Russians had abandoned big military columns and were sending groups of infantry to the frontline on innovative forms of transport. These included armoured fighting vehicles – “three or four at a time” – motorcycles, quad bikes, golf buggies and civilian cars. “Often they take a position. We counterattack and get it back. It’s back and forth. There’s no significant advance,” he said.
Despite US attempts to negotiate an end to hostilities, the Kremlin is still trying to grab more territory. On Monday, Putin announced a ceasefire to coincide with Victory Day and a parade in Red Square celebrating the Soviet Union’s defeat in the second world war of Nazi Germany. Ukrainian commentators pointed out he had announced a similar truce over Easter only to massively violate it.
Last autumn Russia made military gains. Recently its progress has slowed. The main thrust is in the industrial eastern Donetsk region. In one city, Pokrovsk, Ukraine’s troops have stabilised the frontline. In another, Kostyantynivka, the Russians creep forward. Putin appears determined to seize the entire oblast, ignoring Donald Trump’s plea: “Vladimir, stop!”
The US president’s solution to the conflict includes giving Crimea and four eastern Ukrainian regions to Moscow. Ukrainian soldiers said this would create a disastrous geopolitical precedent. One observed: “It would legitimise the redistribution of territory by force and open a Pandora’s box around the world. Putin would go on to attack the Baltics, Finland or Moldova. It’s our country and state. It’s not up to Trump to decide where our borders lie.”
Russia’s latest assault has brought fresh misery to a population that had already experienced occupation. In 2022 Russian troops entered Dvorichna quickly, leaving it mostly intact. After intense recent fighting it has become a wasteland. According to survivors, Russian soldiers arrived just after new year. They opened fire on the handful of civilians who were still living in the ruined town and sheltering in basements.
One of them, Yevhen, said his neighbour Volodymyr was badly injured. There was no medicine. He died 10 days later of his wounds. Yevhen said he and two neighbours carried Volodymyr’s body up from a cellar but did not have time to dig a grave. They left him next to a woodshed. The trio waited until the soldiers disappeared and escaped, walking 4 miles to the Ukrainian-controlled village of Kutkivka.
Andriy Besedin, the mayor of Kupiansk, said the district was under continual fire. This month there have been 1,500 attacks from shells, mortars and airstrikes, he said. Five people have been killed and 35 injured. On Saturday a surgeon was wounded when a Russian drone targeted his car. The same day a bomb dropped by a plane killed an 88-year-old man and damaged several houses.
About 750 residents were still living on the left bank of the Oskil, right next to the frontline, Besedin said. The Russians were 1.5 miles away. “We have told our people to leave. They refuse. They have no gas, water, communications, hospital, or communal services,” he said. Besedin was optimistic Kupiansk could hang on, despite daily bombardment. “We believe in our armed forces,” he declared.
Other soldiers said they expected Moscow to launch a large summer offensive – based on a “gut feeling”, as one put it. This week, Russia’s defence ministry said it had fully recaptured the Kursk region, where Ukraine’s armed forces in August launched a mini-invasion. The Kremlin is expected to increase its attacks on the adjacent province and city of Sumy. A Russian missile recently hit Sumy’s centre, killing 35 people.
On Sunday Volodymyr Zelenskyy acknowledged the situation was difficult across the frontline. “Fighting continues. The occupier continues its offensive attempts,” the president wrote on social media. Global pressure on Russia to bring the war to an end was “not sufficient”, he added. Moscow had snubbed a proposal by Washington for a “full and comprehensive ceasefire”, which Kyiv accepted in March, he pointed out.
A drone operator with the first brigade, Alex, confirmed that the Russians were not letting up. “As soon as they see a weakness they take what they can get,” he said. “The dynamic we see now is that Russia’s advance is rather slow. But it is perceptible. If we don’t do something to counteract it they will inch forward. Our plan on a local level is to kill as many of them as possible until they have nobody to throw at us.”
One serviceman called the US’s peace efforts “pretty disappointing”. “It’s easy to put pressure on a Ukraine that’s on the back foot, rather than on Russia,” he remarked. Zelenskyy faced a predicament, he added. He could agree to Trump’s Moscow-friendly deal, knowing that Putin would soon “try again” with another attack on Ukraine. Or Zelenskyy could refuse, and see himself blamed by the Americans and Russian propaganda.
Nearby, other soldiers were customising drones in a workshop. They included surveillance models fitted with thermal cameras and mine-dropping “bombers”. Both sides are using fibre-optic drones, which are immune to electronic warfare counter-measures. “The war has changed. In 2014 there were no drones. In 2022 there were very few of them,” said one soldier Roman with the call-sign “Cedar”. “Now they are everywhere.”
...
Британцы никогда не согласятся на потерю Крыма, т.к. для островитян Крым может быть чьим угодно и даже ничьим, но только не нашим.
Цитата:
Цитата:
15 minute meeting. Kellogg minus plan.
Цитата:
Цитата:
Why Crimea is so important to Russia and Ukraine.
The peninsula, which was illegally annexed by Russia in 2014, has long been coveted by Moscow, which wants Ukraine to officially surrender the territory as part of a peace deal - something Ukraine does not want to do.
Russian soldiers in Sevastopol, on the Crimean Peninsula, in 2014. Pic: AP
The strategic peninsula of Crimea is crucial in US-led efforts to end Russia's war in Ukraine.
The peninsula, which was illegally annexed by Russia in 2014, has long been coveted by Moscow, which wants Ukraine to officially surrender the territory as part of a peace deal.
Volodymyr Zelenskyy has rejected this on multiple occasions, saying that formally surrendering the land has always been a red line, and goes against Kyiv's constitution.
Ukraine war latest: Follow live updates
But he faces increasing pressure from US President Donald Trump, who told reporters he thinks the Ukrainian leader is ready to give up the peninsula.
It comes after Mr Trump accused Mr Zelenskyy of prolonging the "killing field" after he pushed back on a proposed deal.
So why is Crimea so important to both sides and what role does it play in the war?
Russian annexation
In 2013-14, a popular uprising gripped Ukraine for several weeks, eventually forcing pro-Moscow president Viktor Yanukovych from office.
While Ukraine was in turmoil, Vladimir Putin took the opportunity to send troops to overrun Crimea, a diamond-shaped peninsula in the Black Sea.
Those troops arrived in Crimea in uniforms without insignia, and Mr Putin soon called a vote on joining Russia that Ukraine and the West dismissed as illegal.
Moscow's illegal annexation on 18 March 2014 was only recognised internationally by a few countries, including North Korea and Sudan.
In Russia, it sparked a wave of patriotism, and "Krym nash" - meaning "Crimea is ours" - became a rallying cry.
Mr Putin has called Crimea "a sacred place" and has prosecuted people who publicly argue it is part of Ukraine.
Why is it important?
Russia has spent centuries fighting for Crimea.
It was transferred from Russia to Ukraine in 1954 by Soviet leader Nikita Khrushchev, when both were part of the USSR.
In 1991, when the Soviet Union collapsed, the peninsula became part of an independent Ukraine.
By the time Russia seized it, Crimea had been a part of Ukraine for 60 years and had become part of the country's identity.
Mr Zelenskyy has vowed Russia "won't be able to steal" the peninsula.
For both sides, Crimea is key to controlling activities in the Black Sea, which is a critical corridor for the world's grain and other goods.
What role does Crimea play in the war?
Ahead of Russia's full-scale invasion in February 2022, Moscow deployed troops and weapons to Crimea, allowing its forces to quickly seize large parts of southern Ukraine in the first weeks of the war.
The peninsula soon became a battleground, with Ukraine launching drone attacks and bombing it to try to dislodge Moscow's hold on the territory.
The attacks targeted the Russian Black Sea Fleet, as well as ammunition depots, air fields and Mr Putin's prized asset, the Kerch Bridge - which links Crimea to Russia - which was struck in October 2022 and again in July 2023.
According to recent polling, the Ukrainian public largely acknowledges land must be ceded as part of any deal that ends the war, because there is no way to retake it militarily.
But some in Ukraine think giving up land would only be temporary. Unlike a territorial concession, a formal surrender of Crimea would make it nearly impossible for Ukraine to regain the peninsula again in the future.
It is unclear if Mr Trump's peace deal would include the US formally recognising Crimea as Russian, but in an interview with Time magazine on Friday, the US leader said "Crimea will stay with Russia".
He added: "Zelenskyy understands that, and everybody understands that it's been with them for a long time."
The Kerch Bridge in flames after being hit in October 2022. Pic: AP
What do the people who live there think?
Before the war, around two million people lived in Crimea. An estimated 12% of those were Tatars, Turkish-speaking indigenous people.
Large groups of Tartars were deported from Crimea by Soviet leader Josef Stalin at the end of the Second World War for alleged collaboration with the Nazis.
The indigenous group also strongly opposed Moscow's 2014 annexation of the peninsula, and since then, many have become political prisoners, according to the Kyiv Independent.
Since the beginning of the Ukraine war, some Crimean Tatars have joined Ukraine's armed forces, serving in the Crimea Battalion - a volunteer unit that consists mostly of Crimean Tatars and was formed after Russia's invasion back in 2014.
However, a large part of the demographic currently living in Crimea is Russian.
Since 2014, up to 800,000 Russians have moved to the peninsula, and around 100,000 Ukrainians have left, the Ukrainian Helsinki Human Rights Union reported in 2023.
Mr Zelenskyy's permanent representative for Crimea also said in 2023 that between 500,000 to 800,000 Russians had relocated since its annexation.
Цитата:
Shocked by US peace proposal, Ukrainians say they will not accept any formal surrender of Crimea.
KYIV, Ukraine (AP) — A peace proposal by the Trump administration that includes recognizing Russian authority over Crimea shocked Ukrainian officials, who say they will not accept any formal surrender of the peninsula, even though they expect to concede the territory to the Kremlin, at least temporarily.
Giving up the land that was illegally annexed by Russia in 2014 is also politically and legally impossible, according to experts. It would require a change to the Ukrainian constitution and a nationwide vote, and it could be considered treason. Lawmakers and the public are firmly opposed to the idea.
“It doesn’t mean anything,” said Oleksandr Merezkho, a lawmaker with Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy’s party. “We will never recognize Crimea as part of Russia.”
Unlike a territorial concession, a formal surrender would permanently relinquish Crimea and abandon the hope that Ukraine could regain it in the future.
The Ukrainian public largely understands that land must be ceded as part of any armistice because there is no way to retake it militarily. Polls indicate a rising percentage of the population accepts such a trade-off.
But much of the public messaging about land concessions has suggested that they are not necessarily permanent, as when Kyiv Mayor Vitalii Klitschko told the BBC recently that Ukraine may need to temporarily give up land as part of a peace deal.
Saying otherwise would effectively admit defeat — a deeply unpopular move, especially for Ukrainians living under Russian occupation who hope to be liberated and reunited with their families one day. It also would call into question the sacrifices made by tens of thousands of Ukrainian service members who have been killed or wounded.
U.S. President Donald Trump underscored the Crimea proposal in an interview published Friday in Time magazine: “Crimea will stay with Russia. Zelenskyy understands that, and everybody understands that it’s been with them for a long time.”
Asked by reporters on Sunday if Zelenskyy was ready to give up Crimea, Trump said, “Oh, I think so. Crimea was 12 years ago. That was President Obama that gave it up without a shot being fired.”
His comments offered the latest example of the U.S. leader pressuring Ukraine to make concessions to end the war while it remains under siege. Trump has also accused Zelenskyy of prolonging the war by resisting negotiations with Russian President Vladimir Putin.
Crimea, a strategic peninsula along the Black Sea in southern Ukraine, was seized by Russia years before the full-scale invasion that began in 2022. The Russian takeover followed large protests that ousted former Ukrainian President Viktor Yanukovych, who had refused to sign an association agreement with the European Union.
In the lead-up to peace talks, Ukrainian officials told The Associated Press for months that they expect Crimea and other Ukrainian territory controlled by Russia to be among Kyiv’s concessions in the event of any deal. But Zelenskyy has said on multiple occasions that formally surrendering the land has always been a red line.
Elements of Trump’s peace proposal would see the U.S. formally recognizing Crimea as Russian and de facto accepting Moscow’s rule over occupied Ukrainian territories, according to a senior European official who spoke on condition of anonymity to discuss sensitive diplomatic discussions.
Whether the U.S. formally recognizes Crimea as Russian is out of Zelenskyy’s hands. But many obstacles prevent the Ukrainian president from doing so, even under immense pressure. He cannot unilaterally sign any such proposal, and he could be reprimanded by future governments for even attempting it, experts said.
Ukraine began to accept that it would not regain its lost territories after the failure of the country’s 2023 summer counteroffensive. From then on, the Ukrainian military concentrated on defending the territory it still held.
In return for territorial concessions, Ukraine wants robust security guarantees that ideally would include NATO membership or concrete plans to arm and train its forces against any future Russian invasion with the pledged support of allies. One scenario envisions European boots on the ground, which Russia rejects.
Zelenskyy has said negotiations over occupied Ukrainian territory will be drawn out and will not likely occur until a ceasefire is in place. In late March, he told reporters after a call with Trump that the U.S. president “clearly understands that legally we will not recognize any territories.”
He said giving up territory would be “the most difficult question” and “a big challenge for us.”
Formal recognition of Crimea would also amount to political suicide for Zelenskyy. It could expose him to legal action in the future, said Tymofiy Mylovanov, president of the Kyiv School of Economics and a former economics minister.
Signing a potentially unconstitutional document could be interpreted as high treason, Mylovanov said.
The Ukrainian government cannot act either. It has no constitutional means to accept a violation of its territorial integrity, and altering the territorial makeup of the country requires a nationwide referendum.
If Ukrainian lawmakers were even to entertain the idea of surrendering Crimea, it would trigger a long, drawn-out legal debate.
“That’s why Russia is pushing it, because they know it’s impossible to achieve,” Mylovanov said.
“Anything related to constitutional change gives so much policy and public communication space to Russia,” he added. “This is all they want.”
Soldiers on the front line say they will never stop fighting, no matter what the political leadership decides.
“We lost our best guys in this war,” said Oleksandr, a soldier in the Donetsk region, who spoke on the condition that only his first name be used in line with military protocols. “We won’t stop until all Ukrainian lands are free.”
Sen. Kennedy: 'Putin thinks America has taken the bullet train to chump town'.
Цитата:
Trump needs to be willing to turn Putin, Russia 'into fish food,' outspoken GOP senator says.
Sen. John Kennedy argues US-Russia relations won’t get better until Trump makes dominance ‘clear’
As Russia continues its warfare against Ukraine, one outspoken Republican senator is encouraging President Donald Trump to put Russian President Vladimir Putin in his place.
"Putin has reneged on every promise that he has made to President Trump. His latest proposal is, well, nothing. He wants to keep all the territory that he's taken," Sen. John Kennedy, R-La., said on the latest installment of "Fox News Sunday."
"He wants to prohibit Ukraine from joining NATO, and he wants America and Europe to stop helping Ukraine," he added. "I think that Putin thinks that America has taken the bullet train to Chumptown."
A recent Fox News poll indicated that 36% of the American people do not approve of President Trump’s job performance on Russia, and 39% don’t approve of his handling of Ukraine. Voters are also split over what to do when it comes to U.S. support for Ukraine in its fight against Russia.
More airstrikes from Moscow continued overnight in Ukraine following days of military fighting, around the same time as President Trump and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy met face-to-face for the first time since their infamous Oval Office spat in February, as they were attending Pope Francis’ funeral in Rome.
"I think he thinks we're afraid of him," Sen. Kennedy said of Russia’s leader. "He has jacked around President Trump at every turn. He has disrespected our president. I don't think it's gonna get any better until we make it clear to Mr. Putin that we are willing to turn him and his country into fish food."
On Thursday, Trump demanded Putin "stop" strikes on Kyiv and said he was "not happy" with the Kremlin for continuing attacks on Ukraine. The day before, on Wednesday, Trump blasted Zelenskyy after he said that Ukraine would not recognize Russian control over Crimea, which Putin invaded in 2014.
Putin so far has rejected several U.S. proposals for a peace deal, but the White House remains optimistic about Trump’s ability to end the war.
"We need to get Russia down and choke them. They're not going to come to the table otherwise," Kennedy said Sunday. "I want a settlement in Ukraine. We also have to ask Europe to do better. Europe's got to start paying its own bills."
"If it wasn't for the American taxpayer, Putin would be in Paris right now. Europe's gotta do more. But mainly," he emphasized, "we've got to make Putin understand that there is a price to be paid for his jacking our president around."
Автор: Dimitriy
Добавлено: 28.04.2025 22:56 (GMT 3)
Фанаты и Жизнь: «
…
».
Цитата:
‘I Run the Country and the World’
Donald Trump believes he’s invincible. But the cracks are beginning to show.
Before we begin, a primer on the science of arranging an interview with a sitting American president:
In ordinary times, reporters seeking an on-the-record encounter with the commander in chief first write an elaborate proposal. The proposal details the goals of the interview, the broad areas of concern, and the many reasons the president must, for his own good, talk to these particular reporters and not other, perfectly adequate but still lesser reporters. This pitch is then sent to White House officials. If the universe bends favorably, negotiations ensue. If the staff feel reasonably confident that the interview will somehow help their cause, they will ask the president—with trepidation, at times—to sit for the interview. Sometimes, the president will agree.
Such is what happened recently to us. We went through this process in the course of reporting the story you are reading. We made our pitch, which went like this:
President Donald Trump, by virtue of winning a second term and so dramatically reshaping the country and the world, can now be considered the most consequential American leader of the 21st century, and we want to describe, in detail, how this came to be
. Just four years ago, after the violent insurrection he fomented, Trump appeared to be finished. Social-media companies had banned or suspended him, and he had been repudiated by corporate donors. Republicans had denounced him, and the country was moving on to the fresh start of Joe Biden’s presidency. Then came further blows—the indictments, the civil judgments, and the endless disavowals by people who once worked for him.
And yet, here we are, months into a second Trump term. We wanted to hear, in his own words, how he’d pulled off one of the most remarkable comebacks in political history, and what lessons, if any, he’d internalized along the way.
Trump agreed to see us. We were tentatively promised a meeting and a photo shoot—likely in the Oval Office, though possibly the Lincoln Bedroom. But then, as is so often the case with this White House, everything went sideways.
The week our interview was supposed to occur, Trump posted a vituperative message on Truth Social, attacking us by name. “Ashley Parker is not capable of doing a fair and unbiased interview. She is a Radical Left Lunatic, and has been as terrible as is possible for as long as I have known her,” he wrote. “To this date, she doesn’t even know that I won the Presidency THREE times.” (That last sentence is true—Ashley Parker does not know that Trump won the presidency three times.) “Likewise, Michael Scherer has never written a fair story about me, only negative, and virtually always LIES.”
Apparently, as word of our meeting spread through Trump’s inner circle, someone had reminded him of some of the things we (specifically Ashley) had said and written that he didn’t like. We still don’t know who it was—but we immediately understood the consequences: no photo shoot, no tour of the newly redecorated Oval Office or the Lincoln Bedroom, and definitely no interview.
But we’ve both covered Trump long enough to know that his first word is rarely his final one. So at 10:45 on a Saturday morning in late March, we called him on his cellphone. (Don’t ask how we got his number. All we can say is that the White House staff have imperfect control over Trump’s personal communication devices.) The president was at the country club he owns in Bedminster, New Jersey. The number that flashed on his screen was an unfamiliar one, but he answered anyway. “Who’s calling?” he asked.
Despite his attacks on us a few days earlier, the president, evidently feeling buoyed by a week of successes, was eager to talk about his accomplishments. As we spoke, the sounds of another conversation, perhaps from a television, hummed in the background.
The president seemed exhilarated by everything he had managed to do in the first two months of his second term: He had begun a purge of diversity efforts from the federal government; granted clemency to nearly 1,600 supporters who had participated in the invasion of the U.S. Capitol on January 6, 2021, including those caught beating police officers on camera; and signed 98 executive orders and counting (26 of them on his first day in office). He had fired independent regulators; gutted entire agencies; laid off great swaths of the federal workforce; and invoked 18th-century wartime powers to use against a criminal gang from Venezuela. He had adjusted tariffs like a DJ spinning knobs in the booth, upsetting the rhythms of global trade and inducing vertigo in the financial markets. He had raged at the leader of Ukraine, a democratic ally repelling an imperialist invasion, for not being “thankful”—and praised the leader of the invading country, Russia, as “very smart,” reversing in an instant 80 years of U.S. foreign-policy doctrine, and prompting the countries of NATO to prepare for their own defense, without the protective umbrella of American power, for the first time since 1945.
He had empowered one of his top political donors, Elon Musk, the richest man in the world, to slice away at the federal government and take control of its operating systems. He had disemboweled ethics and anti-corruption architecture installed after Watergate, and had declared that he, not the attorney general, was the nation’s chief law-enforcement officer. He had revoked Secret Service protection and security clearances from political opponents, including some facing Iranian death threats for carrying out actions Trump himself had ordered in his first term. He had announced plans to pave over part of the Rose Garden, and he had redecorated the Oval Office—gold trim and gold trophies and gold frames to go with an array of past presidential portraits, making the room look like a Palm Beach approximation of an 18th-century royal court.
Old foes were pleading for his grace. Meta—whose founder, Mark Zuckerberg, had become an enthusiastic supplicant—had paid $25 million to settle a civil lawsuit with Trump that many experts believed was meritless. Amazon’s founder, Jeff Bezos, the owner of The Washington Post, announced that he was banning his opinion writers from holding certain opinions—and then joined Trump for dinner the same night at the White House.
“He’s 100 percent. He’s been great,” the president told us, referring to Bezos. “Zuckerberg’s been great.”
“You saw yesterday with Columbia University. What do you think of the law firm? Were you shocked at that?” Trump asked us. Yes—all of it was shocking, much of it without precedent.
We asked Trump why he thought the billionaire class was prostrating itself before him.
“It’s just a higher level of respect. I don’t know,” Trump said. “Maybe they didn’t know me at the beginning, and they know me now.”
“I mean, you saw yesterday with the law firm,” he said. He was referring to Paul, Weiss, Rifkind, Wharton Garrison, one of the nation’s most prestigious firms, whose leader had come to the Oval Office days earlier to beg for relief from an executive order that could have crippled its business. Trump had issued the order at least partially because a former partner at the firm had in 2021 gone to work for the Manhattan District Attorney’s Office, where he was part of an investigation of the Trump Organization’s business practices. Also that week, an Ivy League institution, threatened with the cancellation of $400 million in federal funding, had agreed to overhaul its Middle Eastern–studies programs at the Trump administration’s request, while also acceding to other significant demands. “You saw yesterday with Columbia University. What do you think of the law firm? Were you shocked at that?” Trump asked us.
Yes—all of it was shocking, much of it without precedent. Legal scholars were drawing comparisons to Franklin D. Roosevelt and the early stages of the New Deal, when Congress had allowed FDR to demolish norms and greatly expand the powers of the presidency.
As ever, Trump was on the hunt for a deal. If he liked the story we wrote, he said, he might even speak with us again.
“Tell the people at The Atlantic, if they’d write good stories and truthful stories, the magazine would be hot,” he said. Perhaps the magazine can risk forgoing hotness, he suggested, because it is owned by Laurene Powell Jobs, which buffers it, he implied, from commercial imperatives. But that doesn’t guarantee anything, he warned. “You know at some point, they give up,” he said, referring to media owners generally and—we suspected—Bezos specifically. “At some point they say, No m s, no m s.” He laughed quietly.
Media owners weren’t the only ones on his mind. He also seemed to be referring to law firms, universities, broadcast networks, tech titans, artists, research scientists, military commanders, civil servants, moderate Republicans—all the people and institutions he expected to eventually, inevitably, submit to his will.
We asked the president if his second term felt different from his first. He said it did. “The first time, I had two things to do—run the country and survive; I had all these crooked guys,” he said. “And the second time, I run the country and the world.”
For weeks, we’d been hearing from both inside and outside the White House that the president was having more fun than he’d had in his first term. “The first time, the first weeks, it was just ‘Let’s blow this place up,’ ” Brian Ballard, a lobbyist and an ally of the president’s, had told us. “This time, he’s blowing it up with a twinkle in his eye.”
When we put this observation to Trump over the phone, he agreed. “I’m having a lot of fun, considering what I do,” he said. “You know, what I do is such serious stuff.”
________________________________________
EXILE
That Trump now finds himself once again in a position to blow things up is astonishing, considering the depth of his fall. So much has happened so fast that the improbability of his comeback gets obscured. Perhaps no one in American history has had a political resurrection as remarkable as Donald Trump’s.
In the waning days of his first term, his approval rating stood at a pallid 34 percent. A few weeks earlier, he had watched on television while an insurrection he incited overran the Capitol; polls showed that a clear majority of Americans believed he bore responsibility for the attack. The House of Representatives had just impeached him for the second time—making him the only president to ever achieve that ignominy. And although the Senate failed to reach the two-thirds majority required for conviction, seven Republican senators voted to convict—the most members of a president’s own party to vote for an impeachment conviction in history.
Twitter and Facebook, his favorite social-media platforms, had banned or effectively silenced him, along with Instagram and YouTube. To try to reestablish direct connection with his followers, he would launch a blog, “From the Desk of Donald J. Trump.” But it gained little traction and was abandoned within weeks.
Major corporations announced that they were cutting off political contributions to officials who had supported Trump’s election lies. Deutsche Bank and Signature Bank decided to stop doing business with Trump and his companies. Perhaps most painful to the president, the PGA of America yanked its scheduled 2022 championship tournament from Trump’s Bedminster golf course. Former members of his own Cabinet and staff—people he had hired—would declare him, or had already declared him, “a moron” (Rex Tillerson, secretary of state), “more dangerous than anyone could ever imagine” (James Mattis, secretary of defense), “the most flawed person I have ever met” (John Kelly, chief of staff), and “a laughing fool” (John Bolton, national security adviser). And now longtime allies were abandoning him. Kevin McCarthy, the Republican House minority leader, had discussed pushing Trump to resign from office. On the evening of the insurrection, Senator Lindsey Graham, a compass reliably magnetized toward wherever power in the Republican Party lies, pointed away from Trump for the first time in four years. “Count me out,” Graham had declared on the Senate floor. “Enough is enough.” Rupert Murdoch, then the chairman of Fox Corporation, sent an email to a former Fox Broadcasting executive in which he declared, “We want to make Trump a non person.” Coming from Murdoch himself, the former Trump adviser Steve Bannon told us recently, “that’s a papal bull.”
On the morning of Joe Biden’s inauguration, Trump was a dozen miles southeast of the festivities, at Joint Base Andrews, preparing to depart for Florida. (Trump was the first president since Andrew Johnson, in 1869, to boycott the swearing-in of his successor.) Standing before a modest crowd, his dark overcoat a meager bulwark against the cold, the soon-to-be-former president cut a diminished figure.
Just before boarding Air Force One for the final time, to head to Mar-a-Lago, Trump spoke to those gathered to bid him farewell. “We will be back in some form,” he said, a notably modest framing from such a formerly oversize figure.
Few believed him. It didn’t even sound like he believed it himself. The Trump era was over.
Almost as soon as Trump arrived at his gilded Elba, he began plotting his return. He missed the press pool—the gaggle of reporters that tails every president—and once tried to summon it, only to be told that no such pool still existed. But it would turn out that the lack of attention in those first months—and the lack of access to social-media platforms—was a blessing. Enforced obscurity gave him the time and clarity he needed to plan his comeback.
To understand how Trump rose from the political dead, and how he set himself up to wield power in his second term, we spoke with dozens of top advisers, senior aides, allies, adversaries, and confidants. Many who talked with us did so only on the condition of anonymity, in order to be more candid or to avoid angering the president. The story they told us revealed that Trump’s time in the political wilderness is crucial to understanding the way he’s exercising power now.
He had been in Palm Beach a week when an opportunity presented itself. Trump heard that Kevin McCarthy would be in South Florida for fundraisers. Though the two men had clashed after the Capitol riot, Trump invited McCarthy to Mar-a-Lago. Even before the meeting happened, news of it leaked to The New York Times, shaking the political universe: Were Republican leaders, who had seemed so intent on purging Trump, embracing him again? When Trump and McCarthy met in person, the former president asked the minority leader who had tipped off the Times.
“I know who leaked it—you did,” McCarthy replied, multiple people briefed on the exchange told us.
“It’s good for both of us,” Trump shot back.
Both men were right. McCarthy had already concluded that the path back to Republican control of the House in the 2022 midterms—and his own path to the speakership—required a unified party, one that included Trump and his MAGA base. After the meeting, each man separately released the same photo: the two of them grinning amid the ostentatious splendor of Mar-a-Lago. Trump had taken his first step toward political redemption.
It is a truism that Trump has never felt governed by the traditional rules of politics. And he has always been convinced of his own genius, his pure gut instincts. But never more so than today. The past four years have turned him into a Nietzschean clich . Banishment, multiple indictments, a 34-count felony conviction, repeated brushes with assassins—all have combined to convince him that he is impervious to challenges that would destroy others. Those years also strengthened in him the salesman’s instinct that he can bend reality to his will—turn facts into “fake news,” make the inconceivable not just conceivable but actual, transform the Gulf of Mexico into the Gulf of America, make people believe what he’s selling in defiance of what they see with their own eyes. This is the core lesson that Trump and his acolytes internalized from the 2020 election and January 6. The real-estate mogul who branded buildings with his name everywhere from Turkey to Uruguay, who sold the “world’s greatest steaks” and the “finest” wine and “fantastic” mattresses, had mastered the alchemy of perception. Reality, to Trump, is fungible. While reporting on Trump over the past four years, we were repeatedly struck that, in failing to drive a stake directly through his heart, all of the would-be vampire slayers—Democrats, Never Trumpers, Republican-primary opponents, prosecutors, judges, media critics—only strengthened him. Which brings us to a second lesson: Trump and his team realized that they could behave with near impunity by embracing controversies and scandals that would have taken down just about any other president—as long as they showed no weakness.
Even now, Trump—who described himself to us as “a very positive thinker”—struggles to admit that his return to power was a comeback. To concede that he’d had to come back would be to admit that he had fallen in the first place.
Early in our reporting for this article, we asked the Trump loyalist and former Breitbart News editor Raheem Kassam to explain how the president had been able to bend the country, and the world, to his will. Over a meal of oysters br l es, duck confit, and fries cooked in beef tallow at Butterworth’s, the new MAGA haunt on Capitol Hill, he responded crudely, if vividly. “He didn’t bend them to his will,” Kassam said. “He bent them over.”
When we spoke with Trump in late March, his approval ratings seemed steady, his political base apparently unshakable. Institution after institution was submitting to him—“obeying in advance,” as the historian of authoritarianism Timothy Snyder has put it. Trump was carrying out his agenda with surprisingly little resistance, even from Democrats. But in the days and weeks that followed, the patina of infallibility began to crack. At the instigation of Elon Musk’s DOGE team, critical workers had been getting fired—and then hired back. An embarrassing (and possibly illegal) operations-security snafu, in which the editor of this magazine was included on a Signal group chat that discussed imminent attack plans on Houthi targets in Yemen, made the administration look incompetent, in a fashion reminiscent of the clown-car chaos of Trump 1.0. The president’s tariff rollout was shambolic, tanking the stock market and causing even some loyalists to question him publicly. His approval rating on the economy, long a buttress of his polling support, went negative. Was this what happens when a feeling of indomitability curdles into hubris? Or was this just the next setback for Trump—some combination of Houdini and Lazarus—to recover from?
Trump advisers like to tell a story from November 5, 2024, Election Night, just before the networks called Wisconsin, and thus the election, in his favor. He and his aides were preparing to head to the West Palm Beach convention center, where he would deliver his victory speech. His whole senior team was crowded into his private office at Mar-a-Lago. Addressing no one in particular, as though just musing aloud, Trump spoke.
“You know, they made a big mistake,” he said. “They could have been getting rid of us by now. But actually, we’re just beginning.”
________________________________________
THE ART OF THE COMEBACK
He had almost been destroyed before. After a real-estate downturn in the early 1990s, Trump found himself on the brink of financial ruin. His near bankruptcy and recovery led to his 1997 book, The Art of the Comeback. For his political advisers in exile, this book became essential reading.
The first pages list Trump’s “Top Ten Comeback Tips.” When we met one of his advisers recently, this person recounted from memory some of the rules on the list. “Rule 1 is: Play golf,” this adviser told us. “Rule 9 is: Get even.” (Rule 10, “Always have a prenuptial agreement,” seemed less applicable to politics.)
To stage a comeback, Trump would need the right staff. He had realized, in his exile, that at nearly every turn in his first term, someone on his own team—Reince Priebus, John Kelly, James Mattis, Bill Barr, Gary Cohn—had blocked him. He needed smart people who would figure out how to let him do everything that he wanted to do, in whatever way he wanted to do it. His first key hire was a political operative who had impressed the former president with her retrospective analysis of the 2020 election. Biden had won the election that year by flipping back into the Democratic column five key states—Arizona, Georgia, Michigan, Pennsylvania, and Wisconsin (along with a lone congressional district in Nebraska). One of the few bright spots for Trump in 2020 had been Florida, where he had increased his winning margin from 2016. What, Trump began asking his allies after the election, had he done right in Florida that he hadn’t done in the rest of the country?
The answer, in large part, boiled down to Susie Wiles, who had run Trump’s 2016 and 2020 campaigns in the state. Wiles, the daughter of the legendary NFL announcer Pat Summerall, is an experienced campaign operative (she was a scheduler for Ronald Reagan’s 1980 presidential campaign), who over the past three decades had developed deep Florida ties. After every campaign she runs, Wiles writes an “after action” report, documenting what worked and what didn’t. Over dinner with Trump on the patio at Mar-a-Lago in early 2021, she delivered “the Florida memo.” Soon after, he hired her to run his political operation, which eventually became his 2024 campaign.
Wiles saw that one thing that had held Trump back in 2020 was that he had not finished taking over the Republican Party during his first term. Part of Trump’s leverage had been his ability to endorse in Republican primaries—influence he was eager to reprise. “When I endorse somebody, they win,” Trump told us on the phone. “But even when I endorse them in the general election, mostly they win. It’s important.” (Now when Trump calls to pressure a fellow Republican about an issue or a vote, they are almost always grateful for his past support, or feel that they owe their seat to him.)
The Wiles process for evaluating potential endorsees—which she undertook with James Blair, now a deputy chief of staff in the White House, and Brian Jack, now a congressman representing Georgia—involved researching how they had spoken about Trump in the past. “The basic thing was their loyalty and their political viability,” one adviser told us. “So we were looking for things like: So, what did they say on J6? What did they say during the Access Hollywood tapes? What is their voting record with us?” Trump was building a coalition of loyalists, something he hadn’t sufficiently done during the first term.
Wiles had plenty of experience managing men with big personalities. But colleagues say a key reason she’s been successful working with Trump (she is now his White House chief of staff) is that she never tries to manage him. She does not imagine that she can control him, as some former top advisers attempted, and she tends not to offer advice unless specifically asked. Her primary role, as she sees it, is to set up processes to help ensure Trump’s success, and then to execute his directives, whatever they may be.
At first, Trump’s banishment from the big social-media platforms, along with mainstream media outlets’ reluctance—including Fox News’s—to give him much coverage, seemed potentially devastating. But Trump turned to the far-right platforms and activists still welcoming him. Taylor Budowich—now a White House deputy chief of staff—worked with MAGA influencers to evade the Twitter and Facebook bans: They would print out pro-Trump social-media posts; Budowich would have Trump sign the paper with his Sharpie, and then mail the signed post back to the influencer; almost invariably, the influencer would then post the signed missive, flexing their access and building their audience—while simultaneously amplifying Trump’s voice. At the same time, a video ecosystem grew up around Trump, with streaming platforms such as Right Side Broadcasting Network stepping in to cover his events when cable networks would not.
“Him being banned gave rise to people like me, because the president’s supporters followed me to find out what he was saying,” one MAGA influencer told us. “It backfired on the tech people who deplatformed him, because it platformed all of us.”
Trump, meanwhile, continued to promote the lie that he’d won the 2020 election, and that January 6 was just an ordinary Wednesday. Normal political logic suggested that this was a bad strategy. But his shamelessness, as ever, remained a strength. By repeating something frequently enough, he could slowly make it feel true, at least for his supporters.
Not long ago, we sat in Steve Bannon’s Capitol Hill rowhouse, where he records his War Room podcast, pressing him on Trump’s refusal to accept the results of the 2020 election, and his denial of what transpired on January 6. “Our reality is that we won” and that January 6 was a “fedsurrection,” Bannon said, referring to the conspiracy theory that FBI agents had incited the crowd on the Ellipse that day.
But this reality, we pointed out to Bannon, is simply not true.
“Now, here’s the interesting thing,” Bannon said. “Who’s won that argument? I think we have.”
________________________________________
“BE READY!”
The first televised hearing of the House select committee on January 6 was scheduled for the beginning of June 2022, and it was sure to be a spectacle that reminded viewers of the horror of the insurrection and emphasized the former president’s culpability. Trump’s team at Mar-a-Lago was desperate to distract attention from the hearing. At one point, someone proposed a brazen gambit: Trump could announce his 2024 bid for the presidency just minutes before the hearing gaveled in.
Trump’s response was telling. “I’m not ready for this,” he said. “We’re not ready for this right now.”
“That was the first moment of, like, ‘Okay, he’s not just thinking about it; he’s seriously thinking about how he wants to do it,’ ” one of his advisers told us. “He’s not going to just use it as a stunt to make a moment. He wants to win.”
Before long, Trump began emphasizing behind the scenes that he was serious. “Be ready,” he would repeat to people who had served with him the first time around. “Be ready! Be ready! We’re coming back! Be ready!”
Still, when Trump did launch his campaign, in November 2022, it did not get off to an auspicious start. Even his most fiercely supportive advisers concede that the announcement, in the form of an hour-long speech at Mar-a-Lago, was a dud.
Surprisingly few political reporters from major outlets were in attendance; it was as though the mainstream media still didn’t believe that Trump could be a viable candidate again. Worse, some members of Trump’s own family hadn’t bothered to show up. As the speech dragged on, even Fox News cut away, switching to what Bannon called “a C-level panel,” before returning for the final few minutes.
The campaign struggled to gain traction. Trump’s longtime pollster Tony Fabrizio told us that even months later, into early 2023, getting donors to attend the first big super-PAC event “was like pulling teeth.” And although Trump was now a declared presidential candidate, his team said it was still having trouble getting him booked even on shows such as Fox Friends.
The first turning point, several advisers told us, came in February 2023. A Norfolk Southern train carrying hazardous chemicals derailed in East Palestine, Ohio, near the Pennsylvania border, spewing toxic material. Sitting in the West Palm Beach campaign headquarters one day, Trump’s team watched Joe Biden’s press secretary struggle to answer a question about the president’s plans for outreach to East Palestine. Soon after, Susie Wiles received a call from Trump’s oldest son, Don Jr., saying that his father ought to just show up there himself. When Wiles brought the suggestion to Trump, in the living room of Mar-a-Lago, his response was unequivocal: “That’s a great idea,” he enthused. “When can we go?”
Trump’s visit to East Palestine—and the footage of him buying McDonald’s for the first responders—had a potent effect. “It just reminded everyone that people still like this guy,” one adviser told us. “He’s still a draw.” Nearly two years later, Trump’s visit continued to resonate. “People are living their lives and they don’t delve that easily into policy,” a woman across the border in the swing state of Pennsylvania told our colleague George Packer before the election last fall. “All they know is that Trump was here buying everyone McDonald’s” and that Biden hadn’t visited for more than a year.
The halting start to the campaign kept Trump off the radar, giving his team time to plan. Former Trump advisers had used their years out of power to set up their own groups—America First Legal, America First Policy Institute, Center for Renewing America—to prepare for a second Trump administration.
“The people who were the true believers knew Trump was going to run again and win,” Caroline Wren, a former top Trump fundraiser, told us, adding that Trump’s policy loyalists “sat there and prepared executive orders for four years.”
The time out of the spotlight also allowed the team to build a new election strategy. By now, Trump had alienated a significant share of the voting public, and he was polling lower among some demographic groups than in previous elections. The conventional wisdom was that the criminal investigations and legal proceedings then under way would only increase that alienation. His campaign directors decided that the best tactic was to turn this problem into a strength. Chris LaCivita, who was a co–campaign manager alongside Susie Wiles and a military veteran wounded in the Gulf War in 1991, took to exhorting younger staffers with a Marine slogan: “Embrace the suck.”
The impulse to let Trump be Trump, so contrary to the instincts of much of the first-term staff, was laid out in a memo that James Blair and Tim Saler, the campaign’s lead data expert, sent to Wiles in early 2024. This became known around the campaign as the “gender memo.” “Instead of saying, ‘Look, we did two points worse with white suburban women between 2016 and 2020’ and ‘How do we get those points back?,’ what if we did it the other way?” an adviser familiar with the memo told us. “What if we said, ‘We gained eight points with non-college-educated men. What if we won them by 12?’ ”
The strategy had the benefit of letting Trump be the version of himself that appealed to those men. In a moment when the Democratic Party often felt like an amalgamation of East Coast elitists, niggling scolds, and far-left activists, Trump appeared to offer judgment-free populism to a populace sick of being judged.
Trump’s own view, we were told, was more self-referential: “Why would I distance myself from my people? They love me.”
________________________________________
“IT MADE ME STRONGER”
On Friday, May 31, 2024, the day after Trump was convicted of 34 felony charges in a New York City courtroom, the treasurer at Make America Great Again Inc., the main super PAC supporting the former president, called his boss, Taylor Budowich, with good news. A large wire transfer was incoming—a record $15 million. The call set off an internal scramble, because the bank needed the donor’s name to approve the transfer, and nobody knew who it was.
Shortly thereafter, the treasurer called back. “I’m so sorry,” he told Budowich. “I misheard him. It’s not $15 million—it’s $50 million.”
“Don’t be sorry!” Budowich said. (The donation was eventually traced to Timothy Mellon, an heir to the Mellon banking fortune.)
The Democrats assumed that Trump’s legal issues would politically neuter him. “A convicted felon is now seeking the office of the presidency,” Biden would say. But all the scandals and controversies that would have sunk a different candidate became background static. “The thing about the court cases is there were too many of them, and this is one of Trump’s superpowers—he never just breaks the law a little bit; he does it all over the place,” Sarah Longwell, a formerly Republican, anti-MAGA political strategist who regularly conducts focus groups, told us. “And as a result, there were so many court cases that it was just white noise to voters. They couldn’t tell them apart.”
“If I’m not president, you’re fucked,” Trump told a roomful of oil executives at Mar-a-Lago.
The Democratic base remained outraged. Trump’s base continued to believe his claims that all the criminal investigations and January 6 hearings constituted a “witch hunt.” But for the sliver of voters who would actually decide the election, the Democratic argument that Trump was a threat to democracy was too far removed from their more urgent concerns about grocery prices. As time passed and Trump continued to rewrite history to turn insurrectionists into “patriots,” the events of January 6 receded into abstraction for many of these voters.
“If you said, ‘What’s J6?,’ it’s like, ‘What is that? Bingo? Are you playing Battleship?’ ” the adviser familiar with the gender memo told us, describing what the campaign’s voter research had found.
Trump’s felony conviction actually proved to be a boon. This did not surprise his advisers. A year earlier, in the spring of 2023, when Trump had been indicted over hush-money payments to a porn star, his support in Republican-primary polls jumped 10 points within a month, to more than 50 percent—a level it would never drop below again. In the first three months of 2023, MAGA Inc. had reported raising only about $600,000; in the three months following the indictment, the group took in nearly $13 million. “Democrats just played right into our hands,” Fabrizio, the Trump pollster, told us.
For Trump’s base, the cases were energizing, and they put his Republican-primary opponents in the difficult position of having to defend Trump against “lawfare” or risk being seen as supporting the Democrats’ position. So even while campaigning against him for the nomination, they were in effect campaigning for him.
During his 2016 campaign, Trump had ignored the traditional fundraising circuit, which increased donor skepticism of him. But during his time in the wilderness, he began to enjoy raising money. He asked advisers to schedule more call time for him with top donors. He wrote personal notes, and he regularly invited wealthy supporters and potential donors to dine with him at Mar-a-Lago. He judged generosity not by the size of the check, his allies told us, but by the size of the check relative to the donor’s net worth. He liked pressuring donors to bet on him—and watching them squirm if they hedged. Sometimes he was blunt, invoking the specter of a President Kamala Harris taking their wealth.
(“If I’m not president, you’re fucked,” he would tell a roomful of oil executives at Mar-a-Lago after the election. “Look at your profit-and-loss statements. You realize what would have happened to you if she was president? What’s wrong with you?”)
The Supreme Court decision in July 2024 regarding a legal challenge to the federal prosecution of Trump for interfering in the 2020 election gave Trump and his allies further momentum. Trump v. United States addressed the question of legal liability for a president, but Trump’s allies focused on how the Court described the presidency itself, suggesting that all the powers of the executive branch were imbued in the personage. “Unlike anyone else,” the Court wrote, “the President is a branch of government.” That the prosecution of Trump both revivified his candidacy and then gave him more executive power in his second term remains a stinging irony for Democrats.
When we talked with Trump, we asked him if he thought the criminal prosecutions had made him stronger. “Shockingly, yes,” he said. “Normally, it would knock you out. You wouldn’t even live for the next day. You know, you’d announce your resignation, and you’d go back and ‘fight for your name,’ like everybody says—you know, ‘fight for your name, go back to your family.’ ”
He paused. “Yeah, it made me stronger, made me a lot stronger.”
In the final months of the campaign, Democratic strategists working for Vice President Harris focused on seven swing states. Trump, by contrast, told aides that he wanted to put resources into picking up voters even in states he was already certain to win.
“We don’t want anyone to know—it’s a surprise—but I think we might win the popular vote,” Trump would say to his advisers. “We have got to run up the score.”
During breaks between events, his team would place calls to groups of voters in red states and put him on the line. “This is your favorite president, Donald Trump,” he’d say, before launching into brief remarks. They would make calls from the motorcade, from the campaign plane, as many as 10 a day. In this way, working around the old mass media, Trump reached thousands of voters directly.
“If there was someone in America in some state, still awake, Donald Trump would find a way to get to them,” Chris LaCivita told us.
In 2016, Trump had been so frustrated about losing the popular vote to Hillary Clinton that he’d falsely asserted, “I won the popular vote if you deduct the millions of people who voted illegally.” Eight years later, he didn’t have to pretend. As Election Night gave way to dawn in Palm Beach, Trump basked in the comprehensiveness of his victory—all seven swing states, and a strong showing in the popular-vote tally, which he ultimately won. Several aides got calls from him around 4 a.m. “You won’t believe it,” Trump crowed, according to one. “I’ve already had 20 world leaders call me. They all want to kiss my ass.”
Some time later, Trump addressed a gathering of supporters in the living room at Mar-a-Lago. During his first term people would say, “Yeah, he won, but he doesn’t have a mandate, ” Trump told the crowd. “Now they can’t say it anymore.”
THE TRANSITION
People who worked with Trump in his first term used to play a parlor game of sorts. What would happen, they wondered, if they, the human guardrails, weren’t there to correct the president’s errors, to explain to him all the things he did not know or understand, to talk him out of or slow-walk his most destructive impulses?
During his first term, he faced resistance and obstruction from all over the government: from the courts and from the Democrats, but also from Republicans in the House and Senate, who at times treated him like a floundering student. The contempt was mutual. “Paul Ryan was a stupid person,” Trump told us in March, referring to the former Republican speaker of the House. “And Mitch, Mitch wasn’t much better,” Trump said of Mitch McConnell, the former Senate Republican leader and, lately, the epicenter of GOP resistance to Trump, such as it is. But some of the most crucial pushback came from within the executive branch. At times, his chief of staff and his White House counsel declined to carry out his orders. Trump had been apoplectic when “his” Justice Department, under Jeff Sessions and Rod Rosenstein, opened an independent-counsel investigation into whether the Russians had influenced the 2016 election and whether the Trump campaign had colluded with them.
This time would be different, because he’d learned from experience. “When I did it before, I never did it, you know?” he told us. “I didn’t know people in Washington.”
On January 15, at 8 p.m., five days before the inauguration, Trump sent out an incendiary post on Truth Social. In it, he described the sorts of people his incoming administration would not be hiring—a list that included anyone who had ever worked for, in his words, “Americans for No Prosperity (headed by Charles Koch), ‘Dumb as a Rock’ John Bolton, ‘Birdbrain’ Nikki Haley, Mike Pence, disloyal Warmongerers Dick Cheney, and his Psycho daughter, Liz,” and anyone “suffering from Trump Derangement Syndrome.” For those staffing Trump’s second term, the missive was doctrine: This time, loyalty would be absolute.
In 2016, few experienced Republicans had been involved in Trump’s campaign, so the pool of presumptive loyalists to draw from was small. His incoming team also used key transition picks—Cabinet secretaries, West Wing advisers—to reassure a still-skeptical Republican Party that Trump was one of them. This produced a dysfunctional dichotomy in which Reince Priebus, a mild-mannered traditional Republican from Wisconsin, and Steve Bannon, a revolutionary hell-bent on dismantling the administrative state, shared top billing in the West Wing. The competing camps—the MAGA fire-breathers, the establishment swamp creatures, “Javanka” and the globalists—leaked relentlessly to the media and tried to knife one another. A miasma of chaos surrounded Trump, and impaired the administration’s ability to carry out its policy agenda.
But by 2024, Trump had effectively consumed the party, and he had no need to recruit traditional Republicans, if any even remained. Cliff Sims, who during Trump’s first term had served as a communications aide in the White House before going to work for the director of national intelligence, helped the transition team manage hiring for the second term. The formula for staffing the administration wasn’t hard this time, Sims told us: “Don’t hire anyone who wasn’t committed to the agenda last time.”
“I knew that Stephen Miller would ultimately run the policy operation, with immigration as a top priority,” Sims told us, referring to Trump’s senior domestic-policy adviser, who is, famously, an immigration hard-liner. “So I just asked him, ‘Who do you want? Who should prepare DHS? Who should prepare ICE? Who are the rock stars from your team? Let’s get them all rolling.’ ” Same, too, with trade. Sims called Jamieson Greer, who had served as the chief of staff to the U.S. trade representative in Trump’s first term before taking over the role himself this time around. He asked Greer who Trump’s pro-tariff “killers on trade” were. “And he’s like, ‘I’ve been sitting here hoping someone would call about this; I’ve already got a list ready,’ ” Sims told us.
Because the transition hiring for the second term harvested a uniformly loyalist crop of staffers, getting things done the way Trump wants became easier. In the first term, executive orders designed by the MAGA faction were sometimes rushed through without proper legal vetting, in an attempt to prevent a warring faction from killing the directive, someone familiar with this process told us—which made them vulnerable to court challenges. This time around, the process for generating the orders is more disciplined.
Trump’s aides and advisers also now understood the hydraulics of the government better. They’d learned, for instance, that immigration policy was not contained solely within the Department of Homeland Security, and that to curb the flow of immigrants across the southern border, they also needed to install loyalists in crucial roles at the Department of Health and Human Services. When it came to the Bureau of Western Hemisphere Affairs at the State Department, they now knew they needed MAGA diehards in key roles. This kind of knowledge would now be applied to thousands of hires across dozens of agencies.
When his Cabinet nominees hit trouble in the Senate, Trump and his team were determined to test their new power. “It was ‘You’ll eat your breakfast and you’ll like it,’ ” a veteran Republican operative told us. The first major test came during the former Fox News host Pete Hegseth’s quest for confirmation as defense secretary.
Senator Joni Ernst of Iowa, a Republican, was skeptical about Hegseth’s qualifications. Ernst is the first female combat veteran to serve in the Senate; Hegseth had previously said that women should not serve in combat roles. Ernst is also a sexual-assault survivor; Hegseth has been accused of sexual assault and other misconduct, including alcohol abuse. (Hegseth has denied the accusations.) But when Ernst publicly signaled that she might not be able to support the nomination, Trump’s allies leaped into action. On private text chains, they talked about how failing to win confirmation for Hegseth was untenable. The consensus was clear: Because Matt Gaetz had already had to withdraw as Trump’s pick for attorney general, if they lost another major nominee, there would be blood in the water. Even the most controversial—Hegseth, Tulsi Gabbard, Robert F. Kennedy Jr., Kash Patel—needed to be muscled through.
They decided to make an example of Ernst, as a warning to other senators about what to expect if they stepped out of line. An op ed implicitly excoriating her appeared on Breitbart News ; Bannon and the gang on his War Room podcast hammered her relentlessly; and the powerful young conservative activist Charlie Kirk and his Turning Point USA team threatened to send resources to Iowa to oppose her reelection in 2026. Ernst’s effort to “end Pete Hegseth,” Kirk posted on X in early December, “is a direct attempt to undermine the President and his voters. Pete Hegseth is the redline. If you vote against him, primaries will ensue.”
Trump’s team knew that once the most prominent MAGA figures began their onslaught, second-tier influencers would follow. Ernst called around to Trump allies, begging them to stop the attacks. But they wouldn’t relent; she voted to confirm Hegseth.
Bill Cassidy, a Republican senator and physician from Louisiana, also briefly found himself in the hot seat as he struggled with his confirmation vote on Kennedy, a vaccine critic who has misstated scientific findings, to lead the nation’s top health agency. (Cassidy was also viewed as a problem by Trump supporters because he’d voted to convict the president for his role in the January 6 insurrection.)
Cassidy ultimately supported Kennedy’s nomination, though he maintained that the vote had nothing to do with his own reelection prospects in 2026. Afterward, in the course of general conversations about the midterms, Cassidy’s team sought Trump’s support in his upcoming GOP primary. Trump told an aide to relay to Cassidy: “I’ll think about it.” (A Trump adviser told us that, for the moment, the president and Cassidy have reached “an uneasy d tente.”)
Business leaders fell more quickly in line. After the election, they descended on Mar-a-Lago.
At dinner with Silicon Valley moguls, Trump would sometimes play “Justice for All”—a song by the J6 Prison Choir that features men imprisoned for their actions on January 6 singing “The Star-Spangled Banner,” interspersed with Trump reciting the Pledge of Allegiance. One Trump adviser gleefully recounted how confused the tech billionaires appeared when “Justice for All” started, looking around for cues before inevitably rising and putting their hands over their hearts.
“The troll is strong,” the adviser told us.
The Thursday before the inauguration, a friend of Trump’s was sitting with him at Mar-a-Lago when the once and future president held up his phone to show off his recent-call log.
“Look who called in the past hour,” Trump boasted, then scrolled through a list that included Jeff Bezos, Elon Musk, Mark Zuckerberg, and Tiger Woods. Apart from Woods, all were former Trump critics who, eight years earlier, had tried to keep their distance.
________________________________________
SHOCK AND AWE
The start of a new presidency is a famously harried and jury-rigged affair. But Trump and his team had spent his time out of office preparing for his return. Longwell, the anti-MAGA strategist, told us—echoing something our colleague David Frum had warned about four years ago—that watching Trump’s second-term team attack the federal bureaucracy was like watching “the velociraptors who have figured out how to work the doorknobs.” Day one of the second term, the product of weeks of meticulous planning, was all about—in the Trump team’s words—“shock and awe.” “We did all the immigration and border executive orders,” an adviser told us. “If we just left it at that, all the stories would have been about what bad people we are—we’re kicking people out of this country. But then right after he signed those border executive orders, bam: the J6 pardons.” The adviser explained that, along with Trump’s multiple speeches that day and inaugural balls that evening, this meant “the media had to choose what to cover. It’s either the J6 pardons or the immigration executive orders.” This convulsion of activity, the adviser told us, was all “planned”—designed to overwhelm.
“We have everyone kind of in the barrel, like everyone’s on the spin cycle, just getting whipped around, and that’s advantageous for us,” another adviser told us.
In his first term, Trump had floated the idea of buying Greenland—speaking of it almost offhandedly as a potentially intriguing if unusual real-estate acquisition. But now, even before taking office again, he had suggested that Canada should be America’s 51st state, threatened to reclaim the Panama Canal, and vowed to gain control of Greenland—“one way or the other,” as he would later put it. He followed this during his inaugural address by invoking “manifest destiny,” the 19th-century idea that the United States has a divinely ordained right to control North America.
“This time it’s ‘Hey, fuck you, Greenland’s ours,’ ” Bannon told us.
He added that many of the things that, in his first term, Trump had floated as provocations or trollings or idle musings are now things the president realizes he can actually do. “These are all doable,” Bannon told us. “When you’ve come back from such long odds, you clearly feel, ‘I can do anything.’ ”
In his first term, Trump and his team had not done certain things—fired key bureaucrats, upended certain alliances, overhauled various initiatives—because, as one former adviser told us, “we thought they were red-hot.
“And then you touch it,” the former adviser continued, “and you realize it’s actually not that hot.” This may be the key insight of Trump’s second term. The first time around, aides were constantly warning him that the stove was too hot. This time, no one is even telling him not to touch the stove.
Tradition holds that artists honored with lifetime-achievement awards at the Kennedy Center meet with the sitting president. During Trump’s first term, some of the most prominent artists refused to do so. He, in turn, didn’t attend a single performance there.
“I didn’t really get to go the first time, because I was always getting impeached or some bullshit, and I could never enjoy a show,” Trump said, according to an adviser familiar with the comments. But as planning for the second inauguration got under way, someone mentioned the possibility of holding an event there, impelling Trump to muse aloud about naming himself chairman of the Kennedy Center, a position that had long been held by the philanthropist and Carlyle Group founder David Rubenstein. Trump ordered, “Call David Rubenstein and tell him he’s fired.”
Some of Trump’s advisers have learned to operate by an unofficial rule: They make sure to do things after he says them twice. This is a necessary and important rule because, as one adviser explained, “he says a lot of shit.” So the second time Trump mentioned wanting to take over the Kennedy Center, his aides got to work, and in early February, Trump fired most of the board and named himself chairman. His cultural remit had gone overnight from entertaining his aides by playing oldies on his iPad on the patio of Mar-a-Lago to being chairman of the board of one of the nation’s premier arts institutions.
One of the most chaotic departures from convention has been Elon Musk’s prominent role in the administration. The disruption Musk has unleashed through DOGE, putting swaths of government “into the wood chipper,” as he described it, has tended to obscure the fact that the richest man in the world, who is one of Trump’s biggest financial donors, is attending Cabinet meetings while continuing to run his private businesses, which benefit from billions of dollars in federal contracts. The conflicts of interest here run fathoms deep. But Trump has confidently normalized all of it, even going so far as to conduct an infomercial for Tesla on the White House grounds.
In previous presidencies, Musk’s role in the administration would have been a scandal that dominated the media and congressional hearings for months. In Trump’s second term, this—by design—gets drowned out by everything else.
So, too, does Trump’s complete departure from convention regarding the Justice Department, which has historically had some independence from the president. In April, Trump ordered the DOJ to investigate Chris Krebs, who in Trump’s first term ran the Cybersecurity and Infrastructure Security Agency, which declared the 2020 election secure and Biden the legitimate winner. Trump, in short, wanted to prosecute Krebs for accepting reality. He has also made clear that he wants the attorney general to protect his supporters, including Musk, whose Tesla dealerships and charging stations have been targeted by vandals. “When I see things going on like what they’re doing to Elon, that’s terrible,” Trump told us. “That’s a terrible thing. That’s terrorism.”
Trump boasted to us of Musk’s private business successes as if they were his own. One of Musk’s companies, SpaceX, had just helped to retrieve astronauts who had been marooned for months on the International Space Station. “They don’t come out of there at some point, you know, the bones start to break down,” Trump said.
Trump marveled at the media’s coverage of the splashdown. “They said, ‘And the rocket’s coming down in the Gulf of America.’ They didn’t make a big deal. They didn’t say Trump named it,” he told us. “It was like it was old hat. And it’s been the Gulf of Mexico for hundreds of years, literally hundreds of years. The Gulf of Mexico, before our country was formed. It’s been a long time. And that’s good.”
“THAT IS NOT WHAT THEY SIGNED UP FOR”
For all of Trump’s success in dominating the political sphere, Democrats have grown more optimistic that his political fortunes may be changing. Senator Elissa Slotkin of Michigan, who gave the Democratic rebuttal to Trump’s address to Congress in early March, told us that some of her constituents say their votes for Trump were born of despair. “They’ll say to me, ‘Look, it’s like I’m a Stage 4 cancer patient. My life has been getting worse, from my grandfather to my father, from my father to me, and my kids are going to do worse than me, so I need experimental chemo. Trump is my experimental chemo. It may hurt like hell. It may not work at all. But I’m at the end of my rope, and I’ll try anything.’ ”
We asked her whether now, several months into the second Trump administration, her constituents think the chemo is working. “I can’t tell you how many Trump voters have said to me, like, ‘Look, I voted for him to make the economy work. I did not vote for all of this craziness, and I certainly didn’t vote, for instance, for cuts to the VA,’ ” Slotkin said. “That is not what they signed up for.”
But in nearly every conversation we had with various Trump advisers, they told us that delivering on what people had voted for was in fact essential to holding the House and the Senate in the 2026 midterms. Trump himself has his eyes on a larger, long-term political realignment. “It’s a much different party,” he told us. “I got 38 percent of the male Black vote. Nobody knew that was possible. That’s a lot. I got 56 percent of Hispanics. How about that one? Every county along the Texas border is Hispanic. I won every one of them.” Though every single number he cited was wrong, the general thrust of his observation was correct.
Delivering on Trump’s campaign promises, his advisers told us, was the key not only to securing his legacy but to transforming the MAGA base into Republican voters for decades to come. (This project—persuading MAGA supporters to vote for Republicans even when Trump is not on the ballot—is a “central theme” of this presidency, one adviser repeatedly told us.) During the campaign and then the transition, Trump’s aides kept a shared document that meticulously cataloged and updated his promises for what he would do on day one, as well as what he’d promised to do more generally. The advisers we spoke with said that voters had absolutely known what they were asking for when they pulled the lever for Trump—and Trump’s team was determined to deliver.
But this is where the now nationally ingrained tendency to take Trump seriously but not literally may have created a disconnect between what Trump’s supporters thought they were voting for and what they are now getting, even among his most committed base. Over the years, Trump said many things that never came to fruition. Or he spoke with such hyperbole that everyone substantially discounted the reality of what he was ostensibly committing to. Or the policy implications of what he said would get obscured in the cloud of his ruminations about shark attacks and electrocutions and Hannibal Lecter—allowing voters to focus on what they liked and to ignore the riskier, more worrisome aspects of his promises. So although it’s true that Trump is delivering on commitments to impose tariffs, cut government waste, and aggressively deport immigrants, many of his voters are only now beginning to realize the effect these policies will have on their daily lives.
Several months into his second chance, the blitzkrieg of the early days continues—but it seems to be meeting more substantial resistance. Federal courts are once again blocking—or at least trying to block—Trump plans that flout the Constitution or stretch legal reasoning. The repeated rollouts and rollbacks and re-rollouts of his tariff measures have pushed the world toward an economic breaking point. (Even in the best-case scenario, any renaissance of the U.S. industrial base remains a long way off.) The Federal Reserve recently adjusted short-term-inflation projections higher, and GDP projections are getting lower. Financial analysts say the odds of a recession have risen significantly. The stock market just had its worst quarter in three years. When we talked with him in March, Trump had told us that Vladimir Putin “is going to be fine” in the Ukraine peace negotiations—but Putin has thwarted Trump’s promise of a quick deal. (“I’m trying to save a lot of lives in the world,” Trump told us. “You know, Ukraine and Russia—it’s not our lives, but it could end up in a Third World War.”)
The Signalgate fiasco appalled even a majority of Republicans. (Here Trump has so far stuck to his second-term policy of conceding essentially nothing, of never admitting weakness or a lie. To date, no one has been fired over Signalgate—though advisers we spoke with privately predicted that National Security Adviser Michael Waltz, who inadvertently added The Atlantic’s editor in chief to the attack-planning chain, would exit the administration by the end of the year, if not much sooner.) Mass anti-Trump protests, notably absent during the first two months of this term, have become more frequent, including in red states.
Even as Trump continually seeks to expand his presidential powers, he at times seems to acknowledge that they have limits. In our March conversation, he seemed frustrated at the notion that a court might try to curb his ability to deport anyone he wanted, however he wanted. Yet when we asked if he would go so far as to actively disregard a judicial order, his answer suggested that he understood the Constitution would not allow that. “I think the judge is horrible,” he said, referring to James Boasberg, the federal-district-court judge who had tried to stop deportations of Venezuelan migrants to El Salvador. But Trump then referenced the Supreme Court’s more congenial opinion in Trump v. United States, which had given him immunity from criminal prosecution for anything he does as part of his core “official” duties as president. “But I’ve had a lot of horrible judges, and I won on appeal, right? I got immunity on appeal,” he said. He told us that the Court is “going to do what’s right” when reviewing his expansive use of executive power, and he spoke with uncharacteristic charity about the Court’s Democratic appointees. “I see them at the State of the Union, things that I do, and I think they’re very good people,” he said.
When questioned, Trump has sought to evade direct responsibility for individual deportations by his administration, legal challenges to which are wending their way through the courts.
“You know, I’m not involved in that. I have many people, many layers of people that do that,” Trump told us when we asked if he was worried that he may have mistakenly deported innocent people. “I would say they are all extremely tough, dangerous people. I would say that. And, don’t forget, they came in the country illegally.”
Trump’s advisers argue that, overall, the shock-and-awe approach is working. “Think about everything that’s happened immediately on immigration,” Cliff Sims told us. “Oh, we’re just going to ship gang members to a prison in El Salvador? ‘Sure.’ We’re going to send Tom Homan”—Trump’s border czar—“to kick down the door of every criminal illegally in the country? ‘Have at it.’ It is the ultimate example of the ruthless efficiency of Trump 2.0.”
“I got indicted five different times by five different scumbags, and they’re all looking for jobs now, so it’s one of those things. Who would have thought, right? It’s been pretty amazing.”
We asked Trump about the portraits on the walls of the Oval Office. Who, we wondered, had a legacy that he himself might like to have? “Ronald Reagan, I like in terms of style. But he was not good on trade—terrible on trade,” Trump replied. We pointed out that Reagan was also far more welcoming of immigrants. “Well, the toughest one in immigration was Eisenhower, believe it or not,” Trump said. “He was tough, and he just didn’t want people to come in illegally, like, you know, me. Well, I’m great on trade.”
Trump has also started talking publicly about running for a third term, which the Twenty-Second Amendment clearly prohibits. This started as joking comments with advisers—before making them, he would sometimes teasingly instruct the sober-minded Wiles, “Susie, close your ears”—but now seems to have become more serious. MAGA acolytes outside the administration have said they’ve been investigating ways of getting around the Twenty-Second Amendment, and an adviser acknowledged that if Trump thought a third term could somehow be made feasible, he would likely consider it.
We asked Trump about a rumor we’d heard that he had tasked his Justice Department with looking into the legality of his running again in 2028. He said he hadn’t, but then seemed to leave open the possibility. Was this the rare democratic norm he was unwilling to shatter? “That would be a big shattering, wouldn’t it?” he mused, laughing. “Well, maybe I’m just trying to shatter.” He noted, twice, that his supporters regularly shout for him to seek a third term, but concluded, “It’s not something that I’m looking to do. And I think it would be a very hard thing to do.” But not, it appears, a hard thing to profit from: The Trump Organization is now selling “Trump 2028” hats.
As a final question during our conversation in March, we asked the president whether he had concerns that his successor will follow his precedent and directly steer the powers of the presidency against his opponents, something he had accused Biden of doing against him. Wasn’t he laying the groundwork for an endless cycle of tit-for-tat retribution?
“Oh, I don’t know. I’ve already gone through it,” the president told us. “I got indicted five different times by five different scumbags, and they’re all looking for jobs now, so it’s one of those things. Who would have thought, right? It’s been pretty amazing.”
Three weeks after our initial phone call, the political complexion of the moment seКомментарии
По роду отраслевой деятельности а.п. приходится перечитывать сотни статей англосаксонских СМИ написанных по схожим поводам. И практически в каждой из них присутствует одна и та же парадоксальная особенность:
Цитата:
Why Putin’s latest ceasefire raises immediate suspicion.
As Putin makes his grand three-day truce announcement, Ukrainians on the ground are immediately dismissive of claims he is serious – there are good reasons for that, writes chief international correspondent Bel Trew
Less than two days after US president Donald Trump lashed out at Vladimir Putin for “tapping me along” over a peace deal, the Russian president has announced another temporary ceasefire – this one scheduled to last three days.
His grand declaration raised immediate suspicion over whether this was yet another stalling tactic from the most conniving of dictators.
The Kremlin said the truce would take place from 8 to 10 May, to coincide with Russia’s Victory Day celebrating the defeat of Nazi Germany – likely not a coincidence, given Putin’s repeated, completely baseless claims that a “neo-Nazi regime” in Ukraine justified his full-scale invasion.
Ukraine has yet to officially respond, but will no doubt greet the news with a large dose of scepticism.
Kyiv, which has previously agreed to Trump’s proposal of a 30-day full ceasefire, accused Moscow of violating a similar temporary truce during Easter.
President Volodymyr Zelensky charged Russia with cynically using that pause to advance, saying Russian assaults persisted on multiple fronts, artillery fire did not subside, and attacks on energy infrastructure were relentless.
Over the weekend, Mr Zelensky warned on social media that Russia “is really trying to deceive the world – to deceive America and others – and to further prolong this war”.
That stance was reiterated by his chief of staff and close confidant, Andriy Yermak, who Monday morning, just before news broke of Putin’s proposal, wrote on Telegram: “All the Russian statements about peace without them stopping the fire are a simple lie.”
There are unlikely to be celebrations on the ground in Ukraine. During the last ceasefire announcement, air-raid sirens blared in Kyiv, sending residents scrambling to shelters. On Monday morning, the same scene repeated – reportedly under a wave of drones.
One popular Ukrainian Telegram group called it out as “another lie for Trump”. “Putin’s promise will likely have nothing to do with a real ceasefire again,” it said.
Up until now, Putin has refused to accept a complete, unconditional, longterm ceasefire, saying it will only happen if there is a halt in Western arms supplies to Ukraine and Ukraine’s mobilisation effort.
The Kremlin has instead accused Ukraine of violating its proposed temporary truces.
The clock is ticking for the Trump administration’s efforts to resolve the biggest conflict in Europe since the Second World War – and there have even been signals that Washington is tiring of the task.
US Secretary of State, Marco Rubio, told NBC’s Meet the Press that this week would be “very critical”, as Washington needs to decide whether this is “an endeavour that we want to continue to be involved in or is it time to focus on other issues”.
Trump, who in the past has maintained that a deal is close, at the weekend questioned Putin’s willingness to end the war at all, following long-range strikes on Kyiv.
“There was no reason for Putin to be shooting missiles into civilian areas, cities, and towns, over the last few days,” the president wrote on Truth Social.
“[It] makes me think that maybe he doesn’t want to stop the war, he’s just tapping me along, and has to be dealt with differently, through ‘banking’ or ‘secondary sanctions’?”
The concern in Ukraine is that the Kremlin’s announcement of another pause – which Russia will not adhere to – is simply to pacify Mr Trump, without any intention of a real end to the conflict.
For Ukrainians, anything less than a truce designed to start the process of a long-term ceasefire deal, is blast and bluster.
Основной отличительной особенностью подхода позиции островитян, является
количество мира
, в то время, как если бы англосаксы действительно желали бы Мира, то спорили бы о
качестве войны
.
По этому, когда Путин объявляет прекращение огня – он изменяет
качество войны
, а когда ему возражают англосаксы, они всегда имеют в виду
количество мира
.
__________________________________________________________
С пониманием и отраслевыми пожеланиями, Dimitriy.
Комментарии
Брифинг Посла по особым поручениям МИД России по преступлениям киевского режима Р.В.Мирошника.
Цитата:
Цитата:
Putin announces Ukraine ceasefire to mark 80th anniversary of end of WW2
Vladimir Putin has announced a surprise 72-hour ceasefire ceasefire in Ukraine to mark the 80th anniversary of the end of World War II and has urged Kyiv to join it as well.
'Based on humanitarian considerations, the Russian side is declaring a truce during the 80th anniversary of Victory Day,' the Kremlin said, adding that from May 8 through May 10, 'all hostilities' would be stopped.
'Russia believes that the Ukrainian side should follow this example. In the event of violations of the truce by the Ukrainian side, the Russian armed forces will give an adequate and effective response,' it added.
The Kremlin announced a similar, 30-hour truce during Easter but while both sides reported a dip in fighting, they accused each other of hundreds of violations.
Putin's announcement came after US President Donald Trump urged Putin to 'stop shooting' and 'sign a deal' to end the three-year conflict, which the White House is seeking to end through diplomatic means.
The US has been trying to broker a lasting ceasefire between Moscow and Kyiv but has failed to extract any major concessions from the Kremlin, despite repeated negotiations between his administration and Russian officials.
Ukraine and Russia targeted each other with long-range strikes overnight, amid continuing uncertainty about whether an agreement to stop their more than three-year war is within reach.
The Russian Defense Ministry said its forces downed 119 Ukrainian drones overnight, most of them over Russia's Bryansk border region.
In Ukraine, air raid sirens rang out across the country Monday morning. There were no immediate reports of casualties or damage.
The clock is ticking on Washington's engagement in efforts to resolve Europe's biggest conflict since World War II, which has cost tens of thousands of lives.
US Secretary of State Marco Rubio said Sunday that this week would be 'very critical.'
...
Цитата:
Путин объявил перемирие в дни 80-летия Победы — Кремль.
«Исходя из гуманитарных соображений, в дни 80-летней годовщины Победы — с нуля часов с 7 на 8 мая до нуля часов с 10 на 11 мая — российская сторона объявляет перемирие. На этот период останавливаются все боевые действия»
, — говорится в сообщении Кремля.
Ранее Путин объявлял «пасхальное перемирие».
Цитата:
Во время атаки РФ Воздушные силы потеряли истребитель Су-27.
Утром 28 апреля во время выполнения комплексного боевого задания по авиационной поддержке войск и отражения воздушного нападения вражеских ударных БпЛА, был потерян истребитель Су-27 Воздушных сил.
Источник
: пресс-служба ВС ВСУ
Детали:
Отмечается, что причины инцидента выясняет специально созданная комиссия, которая уже начала свою работу.
Пилот успешно катапультировался, поисково-спасательная команда своевременно прибыла на место приземления, летчик доставлен в медицинское учреждение для проведения диагностики. Его жизни и здоровью ничего не угрожает, состояние стабильное.
Напомним:
Согласно сообщениям в соцсетях Воздушных сил, по состоянию на обеденную пору ПВО продолжала отражать нападение ударных беспилотников врага.
Справка:
Су-27 (по классификации НАТО - Flanker) - советский тяжелый многоцелевой высокоманевренный всепогодный истребитель четвертого поколения. Разработан в ОКБ Сухого, эксплуатация в воздушных силах началась в 1985 году, официально принят на вооружение в 1990 году. После распада СССР производился в России.
North Korea Confirms It Sent Troops to Fight for Russia in Ukraine War.
Цитата:
North Korea confirms it deployed troops to Russia for first time.
Цитата:
North Korea confirms it deployed troops to Russia for first time.
Цитата:
North Korea confirms it sent troops to fight for Russia in Ukraine war | BBC News.
Цитата:
Цитата:
9.26
США раскритиковали участие КНДР в войне против Украины на территории Курской области, которое накануне официально подтвердили Москва и Пхеньян, передает Рёнхап.
Представитель Госдепа заявил, что Северная Корея и другие третьи страны «способствовали продолжению» войны и «несут за это ответственность».
«Мы по-прежнему обеспокоены прямым участием КНДР в войне. Военное развертывание КНДР в России и любая поддержка, оказываемая Российской Федерацией КНДР в ответ, должны быть прекращены», — сказал чиновник.
Он заявляет, что подготовка Россией северокорейских солдат нарушает многочисленные резолюции Совета Безопасности ООН, которые в совокупности налагают широкий запрет на предоставление или получение военной подготовки или помощи КНДР или от нее.
Тем временем Путин заявил, что "солдаты КНДР помогали РФ отражать вторжение ВСУ в полном соответствии с международным правом".
Цитата:
8.14
Северная Корея впервые официально признала участие своих войск в боях на территории Курской области.
«Победоносно завершилась операция по освобождению районов Курской области для отражения авантюрного вооруженного вторжения украинских властей в РФ.тПодразделения наших вооруженных сил, которые были задействованы в операции по освобождению районов Курской области… внесли весомый вклад в уничтожение неонацистских сил Украины», - говорится в заявлении, которое цитирует северокорейское информагентство.
Участие северокорейских войск «плечом к плечу» с россиянами «пресекло авантюрные военно-политические попытки сил Запада и украинских властей сорвать специальную военную операцию России».
Ким Чен Ын заявил, что участникам операции в Курской области в Пхеньяне поставят памятник.
Читаем по губам. Что происходит с переговорами о мире в Украине после встречи Зеленского с Трампом?
После короткой, но уже ставшей знаменитой встречи Зеленского и Трампа перед похоронами Папы римского, уже прозвучали заявления от всех участников переговорного процесса, которые дают представление в каком направлении он развивается.
1. После встречи в Ватикане практически никто уже вспоминает о правках, которые предложили Зеленский и европейцы к мирному плану Трампа. Сам Трамп также не демонстрирует готовность свой план как-то менять. Наоборот – раз за разом повторяет его основные тезисы. И, более того, даже заявил, что и Зеленский уже согласился «отдать Крым» и вообще, по мнению Трампа, президент Украины теперь «хочет заключить сделку» и стал «спокойнее» после ссоры в Овальном кабинете, так как «понял картину». То есть, судя по всему, Зеленский на встрече пообещал принять мирный план Трампа. Прочитанная специалистами по губам, фраза Зеленского "я бы хотел, чтобы вы сделали это, но не таким образом", может трактоваться как «в целом я согласен, только давайте продумаем как будем это подавать, чтоб ситуация не выглядела для меня слишком позорно». Это не означает, что Зеленский, а также европейцы, оставили попытки каким-либо образом скорректировать план Трампа (например, убрать оттуда признание США российского статуса Крыма, против чего продолжается кампания в западных СМИ и среди конгрессменов-республиканцев), однако теперь это будет сделать еще труднее чем раньше. Показательно и то, что комментарии Зеленского и его окружения о Трампе теперь идут исключительно положительные. Так, Ермак отметил «важный результат», достигнутый при посредничестве США по примирению Конго и Руанды.
2. После встречи Зеленского с Трампом премьер-министр Украины Денис Шмыгаль заявил о подвижках в перегонах о сделке по недрам, подписание которой является одним из главных условий для Трампа.
3. Трамп, как расшифровали его слова специалисты по чтению по губам, фактически выгнал со встречи с Зеленским Макрона. И, по итогу, президенты Украины и США общались тет-а-тет вдвоем без «третьего лишнего». Это также очень показательно и может означать, что Трамп не очень доволен той ролью, которую Макрон, продвигающий повестку западной «партии войны», играет в переговорном процессе.
4. Критика в адрес Путина по поводу обстрелов, которую несколько раз за последние дни повторил Трамп, скорее предназначена не столько для РФ, сколько для Зеленского и американской аудитории. Американцам Трамп показывает, что проводит переговоры «с позиции силы», отметая таким образом обвинения, что он идет на слишком большие уступки Путину и почти его не критикует. Зеленскому же он как бы дает понять, что тот находится под его защитой, а потому и после сделки его не «кинет». «Это очень интересная стратегия. Вы можете быть спокойны», - расшифровали специалисты по чтению по губам фразу Трампа на встрече в Ватикане. Как мы уже писали, одной из главных задач для Зеленского в переговорном процессе было добиться от Вашингтона гарантий сохранения себя у власти после завершения войны. Неизвестно дал ли Трамп такие гарантии и если дал, то сможет ли ими воспользоваться Зеленский и удержится ли в кресле президента. Но, сам по себе, дружеский тон Трампа в отношении президента Украины для Банковой важен, так как может быть использован для укрепления внутриполитических позиций. И также это может быть одним из факторов, который побуждает Зеленского согласиться с планом завершения войны, который предлагает Трамп. Что касается антироссийских санкций (которыми грозил Трамп), то, как дал понять Рубио, пока США находятся с РФ в переговорном процессе, их ужесточать не будут.
5. Российские власти критику Трампа фактически пропустили мимо ушей. И это говорит о том, что ее не восприняли в Кремле как свидетельство изменения позиции Трампа по поводу РФ. Наоборот, из Москвы все больше идет сигналов о возможности договоренностей по Украине. Лавров заявил о готовности заключить соглашение. А Ушаков и Песков после встречи Путина и Уиткоффа сказали о готовности к прямым переговорам с Украиной (одно из условий Трампа). Правда, судя по всему, пункты возможной сделки между Россией и США согласованы ещё не полностью. Например, РФ уже выступила против передачи Запорожской АЭС в управлении американцев. Как сказал Лавров, «есть еще некоторые конкретные элементы этого соглашения, которые требуют доработки, и мы заняты именно этим процессом». Но в целом, как видим, переговорный процесс развивается. Также обращает на себя внимание и то, что на выходных Россия официально объявила о полном вытеснении украинских войск из Курской области (Киев это опровергает). Напомним, ранее возвращение контроля РФ над всей своей международно-признанной территорией в СМИ называлось одним из главных условий Москвы для согласия на прекращение огня по линии фронта. И потому заявление Кремля о «полном освобождении Курской области» было также многими воспринято как один из элементов подготовки РФ к прекращению огня.
Итого: переговоры о завершении войны продвигаются. Трамп, судя по всему, уже продавил согласие Зеленского и европейцев на свой план. И теперь идут переговоры по «некоторым элементам» с РФ. То есть, процесс постепенно идет к прекращению огня. Сорвать его могут несколько вещей. Во-первых, если США и Россия не придут к договоренностям. Во-вторых, если свое согласие отзовет Зеленский и будет настаивать на правках к плану Трампа. В-третьих, если Трамп эти правки примет, что может привести к срыву переговоров с РФ. Ни один из этих вариантов на 100% исключать нельзя. «Партии войны» по обе стороны фронта все еще очень сильны и страются сорвать процесс. Как сказал на днях Трамп, «мирные переговоры по Украине успешно движутся вперед, но ситуация остается очень хрупкой».
Официальное подтверждение России вызвало желание противника поделиться своим опытом пополнения личного состава ВСУ иностранными наемниками.
Цитата:
Братья по оружию. Как Украина рекрутирует иностранцев в свою армию.
Середина квітня. Невелике селище на Харківщині, що ховається за густими й високими деревами. Раптом із хащів доноситься шарудіння та галас. Кілька військових облаштовують у "зеленці" маскувальну зону для важкої техніки.
– Hola! – радісно вітається зі мною смаглявий парубок у нацгвардійському пікселі – 22-річний колумбієць із позивним "Сомбра", що з іспанської – тінь.
Нині він солдат 13-ої бригади Національної гвардії України "Хартія". В лютому 2025-го боєць подолав понад 11 тисяч кілометрів із столиці Колумбії – Боготи в Харків, аби долучитися до Сил оборони України (СОУ). Він дізнався про таку можливість через рекламу в соцмережах. До цього три роки служив у Збройних силах Колумбії, брав участь у спецопераціях проти місцевих повстанців, нелегалів і наркокартелівців.
Із початку великої війни чимало іноземців приєдналися до української армії – європейці, британці, грузини, американці, білоруси, австралійці. За даними The Washington Post, станом на кінець лютого 2024-го до Сил оборони України долучилися близько 20 тисяч іноземних добровольців.
В Міжнародному легіоні Головного управління розвідки служать громадяни понад 55 країн світу, розповідає УП представник підрозділу Володимир, який побажав не розголошувати своє прізвище. Іноземці можуть підписати контракт із будь-яким підрозділом ЗСУ, Нацгвардії і Державної спецслужби транспорту.
Тренд останніх років – до Сил оборони України масово рекрутуються латиноамериканці, насамперед колумбійці. Чимало з них мають військовий досвід через громадянську війну в Колумбії, що тривала понад 50 років, допоки в 2016-му сторони конфлікту не уклали мирний договір.
"Українська правда" розбиралася, як Україна рекрутує іноземців, що їх мотивує долати тисячі кілометрів, аби долучитися до українського війська, та які проблеми виникають у них на різних етапах служби.
Рекрутинг іноземців: "сарафанне радіо", реклама, закордонні відрядження
На годиннику близько 23:00. В тому самому селищі на Харківщині діє суворий режим світломаскування. Вікна в кожному будинку щільно закриті чорною плівкою, але у більшості з них досі горить світло.
Рекрутери іноземців у "Хартії" живуть фактично за двома часовими поясами – українським і колумбійським (у Києві на 8 годин більше, ніж у Боготі), бо саме колумбійці найчастіше звертаються до них, щоб підписати контракт.
"Вітаю. Мені дав ваш контакт знайомий, який воює в "Хартії". Я готовий їхати з Колумбії в Україну
. Хочу долучитися до підрозділу", – таке коротке повідомлення іспанською мовою керівник групи, яка рекрутує іноземців, з позивним "Алекс" отримав у WhatsApp майже опівночі. Він розповідає, що щодня отримує чимало таких листів. Нині в "Хартії" служить понад сотня бійців із-за кордону, левова частка серед яких – латиноамериканці.
Зараз один із найефективніших методів залучення іноземців до Сил оборони України – "сарафанне радіо". Як це працює на практиці: рекрути розповідають своїми родичам і знайомим про умови служби в українській армії, фінансові і соціальні "плюшки", подекуди запрошують приєднатися до свого підрозділу. Завдяки цьому кількість іноземців в українських підрозділах збільшується.
Так було не завжди. На початку великої війни в Україну масово приїжджали військові і ветерани з усього світу. Багато з добровольців вже на місці усвідомлювали масштаби російського вторгнення, розривали контракти і поверталися додому.
Щоби запобігти плинності кадрів, довелося змінювати підходи до залучення іноземних громадян у військо. Командири взялися розвивати рекрутинг іноземців, а Верховна Рада навесні 2024-го ухвалила закон, який передбачає, що такі бійці можуть розірвати контракт лише після шести місяців безперервної служби.
– Із самого початку роботи з іноземцями ми використовували знайомства з українцями, які мають звʼязки у тому числі в країнах Латинської Америки. Вони знаходили охочих долучитися до українського війська і пропонували наш батальйон
, – ділиться з УП власним досвідом капітан батальйону "Свобода" 4-ої бригади НГУ "Рубіж" Андрій Іллєнко.
"Свобода" підписує контракти з громадянами інших країн близько року. Зараз у підрозділі воюють десятки іноземців, серед яких знову-таки найбільше колумбійців. Також є іспанці й поляки.
– Українські бандерівці воюють разом із польськими націоналістами. І все нормально,
– жартує Іллєнко.
Ще один поширений метод просування рекрутингу – таргетована реклама в соцмережах, орієнтована на іноземців. Яскраві банери або відео в Instagram, YouTube, TikTok із пропозиціями "увірватися" в той чи інший підрозділ допомагають залучати до Сил оборони України нових комбатантів, стверджують усі співрозмовники УП серед рекрутерів.
Дехто з українських командирів займається рекрутингом безпосередньо за кордоном. Так працює штурмова рота 47-ої окремої механізованої бригади ЗСУ.
Деякі з колумбійців, котрі служили в підрозділі, але вже повернулися додому, допомагають залучати бійців до 47-ої ОМБр, каже УП командир штурмової роти Гамлет Авагян. Коли збирається група латиноамериканців, охочих воювати в Україні, військові штурмової роти летять у Колумбію і проводять там відбір. На місці одразу відсіюють тих, хто не підходить, наприклад, за віком або фізичною підготовкою.
– Централізованого залучення іноземців на службу в українській армії у нас немає. На Таймс-сквер не стоїть рекрутингова палатка з прапором України. Ніхто з українських військових не ходить по Нью-Йорку, не роздає флаєри і цукерки потенційним кандидатам
, – жартує в розмові з УП представник Міжнародного легіону ГУР Володимир.
Серед легіонерів Головного управління розвідки, на відміну від багатьох інших підрозділів, мало латиноамериканців. Натомість більше представників західних країн – Великої Британії, Німеччини, Франції, а також чимало білорусів, грузинів, ічкерійців.
Із громадянами Латинської Америки в ГУР підписують контракти лише за умови знання англійської мови. Адже в легіоні немає моноетнічних підрозділів. В одній групі можуть бути британці, німці, поляки, американці, французи й українці, які вільно спілкуються англійською, бо керування боєм ведеться саме цією мовою.
– Існує міф, що легіон переповнений найманцями з бідних країн, які приїжджають в Україну заробити гроші. Це не так. Все впирається в логістику. Наприклад, як сюди дістатися іранцям, якщо їх не завжди пускають у Європейський Союз? Ми не будемо відправляти в Іран групу спецназу, яка гелікоптерами на низькій висоті доставлятиме в Україну охочих приєднатися до нашого легіону
, – розповідає Володимир.
Загалом від моменту, коли іноземець перетинає західний кордон України до першої участі в бойових діях може минути від двох до чотирьох місяців. Зарплату вони починають отримувати відразу після того, як підписують контракт – на рівних умовах з усіма українцями.
Мотивація: гроші, досвід, самореалізація
Сили оборони України можна охарактеризувати метафорою "плавильний котел". Кожен із іноземців привносить свої звичаї, традиції, мову, культуру і особливі вподобання в їжі.
Наприклад, усіх бійці-латиноси, з якими спілкувалася УП, лякають українські страви. Навряд можна десь побачити колумбійця чи аргентинця, який наминає борщ із пампушками. Вони віддають перевагу рису з картоплею і куркою.
Мотиви долучитися до українського війська в кожного іноземця свої. Для декого визначальним є економічний фактор, особливо, коли йдеться про громадян бідних країн, зокрема й Колумбії, де понад пів століття нестабільна політична й економічна ситуація.
– В Україні ми отримуємо іноді у шість разів більше, ніж у Колумбії. Я приїхав воювати, щоби покращити умови життя своєї родини – хочу допомагати батькам і синові,
– говорить колумбієць Сомбра.
– Чому латиноамериканці долучаються до нашої армії? По-перше, в Силах оборони України вони мають стабільно високий дохід і можливість отримати сержантську або офіцерську посаду.
По-друге, латиноамериканці можуть оформити посвідку на проживання в Україні. Частина з них хоче тут жити, їздити в Європу. По-третє, їх приваблюють соціальні виплати, у тому числі для ветеранів і родин
, – узагальнює УП керівник рекрутингової групи "Хартії" Алекс.
До того ж на фронті в Україні вони отримують великий бойовий досвід, який потім можуть використати в Латинській Америці – під час працевлаштування у приватних військових компаніях або охоронних структурах.
Контрактників із західного світу зазвичай гроші менше цікавлять. Серед них чимало чинних бійців або ветеранів, які не змогли досягти успіхів у військовій справі в рідних країнах.
– Для таких військовослужбовців центр світу в Україні. Вони застосовують свої навички і досвід, відчуваючи, що роблять дуже важливо справу. Насамперед, це чоловіча самореалізація.
Ще одна категорія рекрутів із західних країн – молоді хлопці 18-19 років, які хочуть щось самі собі довести. Тут точно не про гроші
, – пояснює представник Міжнародного легіону ГУР.
Дехто з іноземних військових за період перебування в Україні під час війни одружився. Тепер їхня головна мотивація воювати проти Росії – родина.
Проблеми: бідність, мова, свобода
Аби зʼясувати, які проблеми виникають на різних етапах рекрутингу і служби іноземців у Силах оборони, "Українська правда" поспілкувалася з рекрутерами і командирами підрозділів та узагальнила їхні відповіді.
Фінансові труднощі
Вартість дороги з країн Латинської Америки до України – до двох тисяч євро. Щоби доїхати до українського кордону, латиноамериканцям доводиться брати кредити в банках або позичати гроші під великий відсоток.
Більшість підрозділів СОУ не ризикують оплачувати потенційним рекрутам квитки, адже немає гарантії, що після перетину одного із західних пунктів пропуску кандидати воюватимуть саме в їхніх лавах. Ще в дорозі кандидатів можуть перехопити інші підрозділи.
– В нас дуже часто пизд*ть рекрутів в аеропортах за кордоном, на вокзалах, біля ТЦК. Пропонують нібито кращі умови. Латиноси ведуться. Але ми теж пизд*мо людей в інших підрозділів. Це гра на випередження
, – розповідає УП на умовах анонімності офіцер однієї з бригад Нацгвардії.
Вже в Україні кандидат може не пройти ВЛК або взагалі передумати долучатися до армії.
Однак, дехто з командирів на свій страх і ризик особисто купує квитки латиноамериканським рекрутам. Ротний із 47-ої бригади Гамлет Авагян навіть продав власну машину, аби привезти групу колумбійців в Україну.
Аби фінансово полегшити приїзд добровольців із-за кордону, Кабінет міністрів 15 квітня 2025-го дозволив рекрутинговим центрам самостійно перевозити їх, забезпечуючи проживання і харчування в Україні. Витрати на це покриватимуться з бюджету Міноборони.
Під час служби латиноамериканців в українських підрозділах гроші є однією з причин непорозумінь із командирами.
– Не дай Боже, зарплата затримується на день-два – відразу бунт на кораблі. Одного разу прийшли до мене колумбійці і запитують: "Команданте, де гроші?". Як зʼясувалося, вони думали, що я плачу їм зарплату зі свого карману. Довелося пояснювати, що це робить держава",
– говорить УП командир четвертого батальйону 13-ої бригади НГУ "Хартія" Антон "Француз" Баєв.
В батальйоні Француза є окремий підрозділ з іспаномовними бійцями "Гуахіро". Зараз формується англомовна група воїнів. Переважна більшість із них – американці.
– Багато латиноамериканців вважають, що 100 тисяч "бойових" їм платить не Україна, а НАТО. Премія розраховується відповідно до часу безпосередньої участі в боях. Коли їм приходить менше, ніж "сотка", наприклад, 70 тисяч, вони думають, що ми дали їм 70 тисяч, а решту ми вкрали
, – додає комбат Баєв.
Хоч для бійців із західних країн фінансова мотивація не визначальна, вони вимагають дисципліни у виплатах – зарплати та премії мають нараховуватися вчасно.
СЗЧ і дострокове розірвання контрактів
Іноземні військовослужбовці мають привілей визначати строки своєї служби самостійно. Зазвичай вони підписують контракти з підрозділами Сил оборони України на три роки із можливістю розірвати їх через шість місяців. Але не всі рекрути-іноземці дотримуються цього правила.
Дехто з них знаходить можливість втекти в СЗЧ або перейти в інший підрозділ. Причини різні – від небажання воювати до непорозуміння з командуванням і побратимами.
– Бувають випадки, коли іноземні рекрути ходять у СЗЧ, але це не масове явище. З точки зору законодавства, їх мають притягати до відповідальності, як і українських військових. А в реальності ми прекрасно розуміємо, що навряд правоохоронці будуть сильно перейматися іноземцями, які самовільно залишили службу
, – розповідає УП капітан батальйону "Свобода" Іллєнко.
Більшість командирів відпускають рекрутів, які хочуть піти, щоби не витрачати на них додаткові ресурси.
Мовний барʼєр
Зазвичай у підрозділах Сил оборони України, де воюють латиноамериканці, є перекладачі та іспаномовні українці. Але військові СОУ обовʼязково навчають amigos базовим командам і побутовим фразам соловʼїною, як-то "вставай", "біжи", "плюс-плюс", "здавайся в полон".
Колумбійці зі штурмової роти 47-ої бригади воювали на Курщині. Вони неодноразово перетиналися в боях із військовими КНДР. Коли доходило до ближніх боїв, колумбійці закликали північнокорейців здаватися в полон українською мовою, але ті нічого не розуміли, розповідає Гамлет Авагян.
– Які слова або фрази українською мовою ви вивчили за період служби в Силах оборони України?
– запитую в головного сержанта підрозділу іспаномовних хартійців "Гуахіро".
– Добрий ранок, добрий вечір, за*бісь,
– сміється 35-річний боєць із позивним "Гвадані".
Українські командири, щоби бути на одній хвилі з латиноамериканськими воїнами, вчать базові фрази іспанською, ділиться капітан Іллєнко. Наприклад, "Buenos días, amigos", "Buеnos noches, amigos", "Vamos-vamos", "Gracias".
***
8 серпня 2024-го, Колумбія.
Вночі загін колумбійських військових, серед яких і нинішній солдат 13-ої бригади НГУ "Хартія" Сомбра, вирушають на ліквідацію злочинної групи, що займається наркотрафіком, викраденням людей і пограбуваннями.
Близько восьмої ранку між бійцями і картелівцями починається бій. Сили нерівні: воїнів тридцять, злочинців близько сотні. Через кілька годин до військових прибуває підмога. Як у найкращих голлівудських блокбастерах: з різних сторін зʼявляються колумбійські спецпризначенці на гелікоптерах, починає працювати артилерія.
Четверо злочинців загинули в бою, декого затримали, а декому вдалося втекти.
13 квітня 2025-го, Україна – Харківщина.
Сонце заходить за обрій. 22-річний рекрут Сомбра разом із побратимами вирушає на свою першу бойову задачу в Україні.
В Литве фиксируют рекордное число призывников, но до Польши нам далеко: армия соседей растет.
В то время как страны Старого континента сталкиваются с трудностями в деле привлечения профессиональных военных, поляки показывают пример и значительно увеличивают свои мощности.
По данным Минобороны, в польской армии сейчас 144 000 профессиональных военных, 40 000 военных задействованы в силах обороны территории и насчитывается несколько тысяч добровольцев. По данным портала Gazeta Wyborcza, число профессиональных военных в Польше значительно увеличилось в 2021-2024 гг, сейчас в стране больше 205 000 военных. Правда, в это число входят не только профессиональные военные, но и те, кто прошел курс обучения. По словам премьер-министра Польши Дональда Туска, польские боевые мощности увеличатся за счет обучения добровольцев. Сейчас ежегодно подготовку проходят около 40 000 человек, а в 2027 г. их должно быть 100 000.
В Литве наблюдается позитивная тенденция.
По данным Минобороны Литве, Литва одна из тех стран, которые серьезно отнеслись к укреплению обороны с 2014 года, когда Россия напала на Украину и аннексировала Крым. Согласно статистике, в последние 10 лет число людей, выбирающих профессиональную карьеру военного, увеличилось больше чем в 1,5 раза. Аналогично выросло и число добровольцев, которые идут служить в армию. Из-за введения обязательной воинской службы больше чем в 3 раза выросло число людей, которые служат в армии. В Литве наблюдается такая тенденция – с начала войны растет число членов Литовского союза стрелков. С 2020 года число стрелков в Литве почти удвоилось, выросло на 91,8%. Самый большой скачок произошел после того как Россия начала вторжение в Украину. В конце 2024 года был зафиксирован еще один прирост: в сентябре было 9628 стрелков, а в декабре уже 15 354.
Из летаргического сна просыпается и Болгария
Не секрет – начавшаяся три года назад война встряхнула Европейскую систему обороны и продемонстрировала многолетние проблемы. Пример тому – Болгария, которая никак не может нарастить свою армию. Не помогло даже повышение зарплат военным на 30% (минимальная зарплата в армии сейчас составляет около 1150 евро, а минимум по стране – 551 евро), Болгарии все еще не хватает 5000 военных. Болгарский портал Mediapool сообщает, что военных не хватает не только в системе обороны, но и для защиты президента. Признают, что укоренившиеся проблемы в скором времени решить не удастся, требуется реформа армии, проблему представляет и пропаганда. По данным Минобороны Болгарии, снижение интереса к службе в армии наблюдается после российской дезинформационной кампании, она пугает людей возможностью международного конфликта. Минобороны утверждает, что много завербованных людей не проходят тесты на пригодность для службы.
Австрия борется с неблагоприятным имиджем армии.
В Литве общество положительно оценивает армию, в Австрии власти пытаются избавиться от ее неблагоприятного имиджа. Бытует мнение, что армию в Австрии не реформировали много лет, там используют старое изношенное оборудование, не модернизируют инфраструктуру. Отчасти это так, поскольку правительство страны долгое время не видело необходимости инвестиций в оборону. Политики были уверены, что благодаря членству страны в ЕС и НАТО, бояться нечего. Однако после продолжительных переговоров политиков новое правительство планирует увеличить армию, увеличить зарплаты, запущена программа инвестиций на сумму 17 млрд. евро. До 2032 года планируется закупка новых танков, самолетов и вертолетов, будут обучать персонал.
Больше испанцев уходит, чем приходит.
Испанцы живут достаточно далеко от России. Похоже, они не видят особой необходимости в укреплении обороны, поэтому реже служат в армии. В Испанской армии сейчас 117 000 военных – на 10% меньше, чем в 2010 г. (130 000). Власти страны считают сокращение армии проблемой. Несмотря на это для решения этой проблемы пока привлекают только финансовые меры. В этом году в бюджете на оборону выделили 400 млн. евро, зарплату каждого военного увеличат на 200 евро, а военным активной службы и морякам выделят еще по 100 евро. Цель такого решения - сделать службу в армии более привлекательной.
Цитата:
Командарм Литвы о призыве женщин на военную службу: сначала надо использовать те ресурсы, которые есть.
Командующий Вооруженными силами Литвы Раймундас Вайкшнорас заявил, что в настоящее время не видит необходимости в призыве женщин на обязательную военную службу. По его словам, в настоящее время необходимо максимально задействовать имеющееся количество парней и создать им всем условия для выполнения своего долга.
„У нас еще есть значительный резерв парней, которые по разным причинам не могут выполнить этот долг. (...) Давайте создадим условия для того, чтобы каждый юноша и парень мог служить и выполнять свой долг перед Родиной“, – сказал Р. Вайкшнорас в программе ELTA savaitė. „Женщины по-прежнему имеют возможность добровольно явиться, подписать, выбрать желаемый срок, конкретное подразделение, а в дальнейшем либо остаться на профессиональной военной службе, либо уйти в жизнь (...). Но нужно ли сегодня (призывать женщин на службу – ELTA)? Я бы сказал – давайте сначала используем те ресурсы, которые у нас есть, а потом подумаем“, – добавил он.
По словам Р. Вайкшнораса, в Литовской армии в настоящее время насчитывается 10 проц. женщин, которые служат в различных званиях — от рядовых до офицеров. Между тем, министр национальной обороны Довиле Шакалене ранее заявляла, что обязательный призыв женщин на военную службу — это лишь вопрос времени, если будет обеспечено достаточное количество возможностей. В этом году на срочную военную службу планируется призвать более 3,9 тыс. молодых людей. Это число будет постепенно увеличиваться с каждым годом, начиная с 2027 года. На службу будут призваны более 6 тыс. призывников – предельная численность составит от 4240 до 7040 молодых людей. По оценке Министерства национальной обороны, это в конечном итоге создаст условия для перехода к всеобщей воинской обязанности.
Цитата:
Командарм: 20 000 профессиональных военных в ближайшие 15 лет - нормальный план.
Командарм Литвы Раймундас Вайкшнорас сказал, что к 2038 году вполне реально осуществить цель - 20 000 профессиональных военных. По его словам, если будут нормальные условия, то такое количество военных может появиться и раньше.
„Это реально. (...) Если будут возможности, мы сможем сделать это раньше. Все зависит не только от людей. Люди - лишь небольшая часть, очень важная, но если негде будет их поселить, некому будет их тренировать, это будет пустая трата времени, будет шаг назад, вместо желания сделать добро, будет больше вреда“, – сказал Вайкшнорас. „Я хочу, чтобы это было качественно, чтобы военный, который пришел в Литовскую армию, неважно призывник или профессиональный военный, или доброволец, получил все, что ему полагается. (…) Все в процессе, и я думаю, что мы этого можем достигнуть“, – сказал он.
Министр обороны Довиле Шакалене заявила, что на весенней сессии парламенту представят социальный пакет, цель которого, привлечь больше людей в армию. По словам Вайкшнораса, чтобы армия могла конкурировать на рынке труда и привлекать специалистов, нужна определенная справедливость в отношении военных. „Определенные механизмы компенсации должны обеспечить чувство справедливости. Те же деньги на питание, – мы ищем возможность их компенсации. И, конечно, зарплата. Инфляция каждый год „съедает“ часть средств, поэтому компенсация инфляции должна быть одним из вопросов“, – сказал командарм. „Конечно, мы фокусируемся на специалистах,на специалистах узкого профиля, которые пользуются спросом на рынке, их образование требует времени, это ИТ, это сфера кибербезопасности, пилоты, врачи и т.д. Если мы хотим получить крепкую, мотивированную армию, должны платить“, – сказал Вайкшнорас. 17 апреля на заседании Совета по обороне было решен до 2038 года расширить мощности армии. Советник президента Марюс Чеснулявичюс сказал, что в ближайшие 15 лет число военных в Литве должно достигнуть 20 000. Шакалене заметила, что на этой весенней сессии парламенту представят проект, касающийся гарантий улучшения социального благополучия военных. Она заметила, что этот процесс потребует несколько лет.
Офис президента Литвы о лишении Башмета государственной награды: он – активный сторонник российской агрессии.
После того, как на прошлой неделе президент Гитанас Науседа подписал указ о лишении российского дирижера Юрия Башмета государственной награды, в Офисе президента объяснили причину такого решения — музыкант является активным сторонником военной агрессии против Украины.
„Российский музыкант Ю. Башмет является активным сторонником В. Путина и российской военной агрессии против Украины“, — заявил в понедельник агентству Elta советник президента Ридас Ясюленис. „По поводу возможности исключения Ю. Башмета из списка награжденных, к канцлеру государственных орденов Литвы обратился МИД. По оценке МИДа, позиция, открыто высказываемая Ю. Башметом, порочит звание награжденного“, — добавил он.
В переданном ответе советник президента также отметил, что в настоящее время не рассматриваются никакие другие награжденные, чьи действия могли бы опорочить это звание. На прошлой неделе президент Гитанас Науседа подписал указ об исключении российского дирижера Юрия Башмета из списка награжденных орденом Великого князя Литовского Гедиминаса IV степени. Согласно указу, подписанному главой государства, Ю. Башмет опорочил звание награжденного, в связи с чем в настоящее время тот обязан вернуть орден и наградные документы, полученные им в июне 1999 года. Орденом за содействие развитию литовской музыкальной культуры и вклад в сокровищницу мировой музыки Ю. Башмета наградил экс-президент Валдас Адамкус. В марте 2014 года Ю. Башмет также был лишен звания почетного профессора Львовской национальной музыкальной академии. Решение было принято ученым советом академии на основании письма, подписанного российскими деятелями культуры, в котором выражалась поддержка позиции президента России Владимира Путина по вопросу аннексии Крыма. Как ранее сообщали зарубежные СМИ, Ю. Башмет является ярым сторонником агрессивной внутренней и внешней политики России. Он открыто поддержал войну в Чечне, начатую В. Путиным, одобрил аннексию Крыма в 2014 году и военную агрессию против Украины, начатую в 2022 году.
Цитата:
The Tomb of Saint Peter Explained.
____________________________________________________
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
Комментарии
Москва не снимает условие прекращения западной военной помощи Украине для остановки огня. Об этом глава МИД РФ Лавров заявил телеканалу CBS News.
«Мы хотим гарантий, что прекращение огня не будет снова использовано для укрепления украинской армии и что поставки оружия должны прекратиться», - ответил российский министр на вопрос, почему Москва отказывается от перемирия, хотя Киев на него уже согласился.
Лавров добавил, что такое требование - «это уроки, которые мы получили по меньшей мере три раза, когда заключались сделки, похожие на ту, которую мы обсуждаем сейчас» (судя по всему, речь о Минских соглашениях и попытке заключить мир весной 2022 года).
«Если вы хотите установить прекращение огня и просто продолжать поставлять оружие Украине, то какова ваша цель?» - задался вопросом глава МИД РФ.
Напомним, что Россия поставила такое условие еще месяц назад. Вторым было требование отменить мобилизацию в Украине. Киев оба этих условия отверг.
Напомним, Зеленский требует от РФ безусловной остановки огня. При этом Трамп недавно предложил план, по которому прекращение боевых действий увязывается со снятием санкций против России, а также с признанием за Москвой прав на Крым. Украина этот план отвергла.
Цитата:
Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации Сергея Лаврова телеканалу «Си-би-эс».
Frigate shortage exposed as Royal Navy shadows more Russian ships
RN vessels have again been activated in the last two weeks to monitor increased Russian naval activity close to the UK.
Type 23 frigate, HMS St Albans was tasked to shadow the Russian frigate RFS Admiral Golovko as she sailed eastbound through the Channel following operations in the Mediterranean. HMS St Albans launched a Merlin helicopter to collect intelligence from the air before handing over escort duties to NATO allies further east.
Russian media confirmed that the Admiral Golovko had completed her long-range deployment to the Mediterranean, having participated in the bilateral ‘Friendship Sea’ exercise with Egypt. The frigate sailed from Severodvinsk on 2nd November 2024.
Meanwhile, patrol vessel HMS Mersey tracked the corvette RFS Soobrazitelny heading westward, supported by the RFA Tidesurge. The Russian tanker MV Kola, supporting the corvette, was also monitored as part of a coordinated operation involving the Joint Maritime Security Centre. The Soobrazitelny and Kola have now entered the Mediterranean as Russia struggles to maintain a small naval presence in the region following their withdrawal from Syria. Major NATO exercise Neptune Strike is underway in the Mediterranean area with the UK Carrier Strike group set to participate very soon.
RFA Tidesurge arrives off Plymouth on 22nd April following visits to Brest and operations monitoring Russian vessels. RFA Tideforce outbound beyond (Photo: Tom Leach).
This was the second activation for HMS St Albans in April, having recently tracked the Steregushchiy-class corvette RFS Stoikiy during a three-day operation. St Albans is also assigned to Standing NATO Maritime Group 1 (SNMG1) while balancing this with Fleet Ready Escort Duties after taking over from HMS Somerset. SNMG duties and monitoring Russian activity are, of course, all part of the same wider mission but double-hatting emphasises the lack of depth, never mind an alternative frigate available for TAPS duties. OPVs, MCMVs and Tankers can help spread the load but the reality is that a single frigate must cover UK, Atlantic and northern European waters.
At the time of writing, St Albans is the only active Type 23 frigate available with HMS Richmond’s departure on the CSG25 deployment and HMS Lancaster in the Gulf region. The other five frigates are in various stages of post-deployment maintenance or upkeep. Of the active destroyers HMS Dauntless is allocated to CSG25 while HMS Dragon is preparing to participate in the major air defence At Sea Demonstration / exercise Formidable Shield (ASD/FS25) which begins on 5th May off north west Scotland.
Цитата:
Royal Navy scrambles warship to see off Russian frigate that had entered British waters.
The Royal Navy has mobilised a warship to track and see off a Russian frigate sailing through the English Channel.
The Russian vehicle, RFN Admiral Golovoko, was spotted sailing east through British waters.
In response, the Plymouth-based ship, HMS St Albans, was activated to closely monitor the warship.
The Royal Navy also launched a Merlin Helicopter to gather further information about Vladimir Putin's vessel from the air.
Once RFN Admiral Golovoko reached the Mediterranean, escorting duties were handed over to NATO allies.
HMS St Albans' captain, Commander Matt Teare, said: 'HMS St Albans is at very high readiness to operate whenever, and wherever, the nation needs us in the protection of our home and the waters surrounding it.
'We have twice been activated in recent weeks to conduct this type of operation and I am extremely proud of the professionalism of my crew and their tireless dedication to keeping our nation safe.
'We were proud to work alongside HMS Mersey and I would like to thank RFA Tidesurge for her logistical support during the operation.
Pictured: HMS St Albans (front) shadowing Russian warship RFN Admiral Golovoko (back)
Pictured: The Royal Navy's Merlin Helicopter gathering further information about the Russian vessel from the air
'HMS St Albans is currently operating as part of a NATO Task Group and the regularity of Russian activity around the United Kingdom reinforces the vital importance of continuous integration with our allies and partners.'
Two weeks ago, HMS St Albans was activated to monitor Steregushchiy-class corvette Stoikiy in a three-day operation.
The slick operation today, follows the Prime Minister's visit to HMS Prince of Wales on Thursday, visiting sailors, aviators, soldiers, and Royal Marines onboard.
The flagship departed on Tuesday from Portsmouth to lead the Carrier Strike Group as it deploys to the Indo-Pacific.
The strike group will travel to the Mediterranean, Middle East, south-east Asia, Japan and Australia on an eight-month voyage, accompanied by escort ships from international allies.
Sending the Royal Navy's largest and most powerful aircraft to the region is part of the government's Plan for Change to keep the UK secure at home.
Before the ship departed, Sir Keir Starmer insisted that Britain is 'sending a message' to enemies.
The Carrier Strike Group also includes destroyer HMS Dauntless and frigate HMS Richmond along with warships from Norway and Canada.
Once RFN Admiral Golovoko (back) reached the Mediterranean, HMS St Albans' (front) escorting duties were handed over to NATO allies
Pictured: HMS St Albans' captain, Commander Matt Teare; the frigate has a crew of 185 people
The deployment comes as US President Donald Trump pushes for Nato allies to do more to provide their own defence.
Meanwhile in the Channel today, Portsmouth-based patrol ship HMS Mersey tracked RFN Soobrazitelny as the corvette sailed westward.
While Royal Fleet Auxiliary tanker RFA Tidesurge supported the operations.
In a coordinated effort with the Joint Maritime Security Centre, Russian tanker Kola was also monitored heading in the same direction.
The sighting of the warship follows Russia's deadly drone strike in Ukraine on the same day as Pope Francis' funeral.
Strikes in the war-torn nation were underway today in at least six regions even as the US president reportedly met Volodymyr Zelensky in Rome before the pontiff was laid to rest.
Putin was not on the guest-list to attend Francis' funeral as there is currently an International Criminal Court warrant out for his arrest.
Цитата:
SEA STANDOFF Royal Navy scrambles warship to see off Russian frigate lurking in English Channel.
The Navy has booted Putin’s warship out of British waters.
THE Royal Navy has leapt into action after a Russian warship was spotted slipping through the English Channel.
The Russian frigate Admiral Golovko was seen heading east through the English Channel - swiftly prompting the Navy to launch HMS St Albans to shadow the vessel and escort it out of UK waters.
HMS St Albans, based in Plymouth, is a Type 23 Duke-class frigate of the Royal NavyCredit: Getty
It was deployed on Saturday in response to another Russian naval incursion into British watersCredit: Dan Charity
The Navy’s Plymouth-based frigate stuck close to Vladimir Putin’s warship.
A Merlin helicopter was also launched by the Navy to track the vessel from above and gather intelligence.
Once the Russian warship entered Mediterranean waters, NATO allies took over the escort duty.
HMS St Albans Commanding Officer, Commander Matt Teare, said: “HMS St Albans is at very high readiness to operate whenever, and wherever, the nation needs us in the protection of our home and the waters surrounding it.
“We have twice been activated in recent weeks to conduct this type of operation and I am extremely proud of the professionalism of my crew and their tireless dedication to keeping our nation safe.
“We were proud to work alongside HMS Mersey and I would like to thank RFA Tidesurge for her logistical support during the operation.”
Teare added: “HMS St Albans is currently operating as part of a NATO Task Group and the regularity of Russian activity around the United Kingdom reinforces the vital importance of continuous integration with our allies and partners.”
Two weeks ago, the HMS St Albans was sent on a similar operation, spending three days monitoring the Russian Steregushchiy-class corvette Stoikiy.
In early March, an armed Russian warship was spotted escorting a huge sanctioned cargo vessel through the English Channel.
The Royal Navy shadowed corvette Boikiy for three days as it guided the Baltic Leader - a merchant vessel sanctioned by the US for transporting Russian military hardware - through UK waters.
HMS Somerset, a Type 23 frigate, “watched every move” as the warship and cargo ship transited the North Sea and Channel, deploying its Merlin helicopter to gather intelligence while working alongside NATO allies.
A Royal Navy spokesman said: “The British Type 23 frigate utilised its powerful sensors and radars to report on Russian movements, launching her Merlin helicopter from 814 Naval Air Squadron to gather valuable information from the sky.
“The ship worked hand in hand with UK patrol aircraft and allied Nato forces during the operation, providing constant watch on the task group.”
…
Цитата:
Эстония отпустила танкер "теневого флота" РФ.
Директор морской службы транспортного департамента Эстонии Кристьян Труу заявил, что танкер устранил выявленные нарушения и теперь может покинуть территорию страны.
В субботу 26 апреля танкер все еще находился в Эстонии.
Труу ранее рассказал, что на судне обнаружили 40 нарушений.
По его словам, 29 из них являются существенными: 23 касаются документации, остальные - технических неисправностей и подготовки экипажа к аварийным ситуациям.
"Мы не можем позволить танкеру продолжить движение, поскольку безопасность судоходства и окружающей среды не гарантирована", - отметил Труу.
Он также сообщил, что серьезной проблемой является тот факт, что у судна отсутствует флаг. То есть на него не распространяется юрисдикция ни одной страны.
Цитата:
Трое раненых российских моряков с танкера Seven Pearls, который попал под удар авиации США в порту Йемена, перевезены на лечение в столицу Сану, сообщили РИА Новости члены экипажа судна.
Пострадавший танкер отошел от причала из опасений новых ударов, но администрация порта не даёт разрешения покинуть его.
John Mearsheimer: Seems like Everyone Wants UKRAINE RUSSIA WAR to CONTINUE.
Цитата:
EU/UK/US UKRAINE TALKS FLOUNDERING - RUSSIA SAYS NORTH KOREAN SOLDIERS FOUGHT IN KURSK.
Цитата:
КНДР официально отправила войска в Россию: верность стратегическому партнерству.
Северная Корея подтвердила направление своих вооруженных сил в Россию для участия в боевых действиях в рамках Договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. Об этом сообщило Центральное телеграфное агентство Кореи (ЦТАК), ссылаясь на решение лидера КНДР Ким Чен Ына.
❗️ Основанием для ввода войск стала статья 4 договора, которая предусматривает автоматическое военное вмешательство в случае вооруженного вторжения в одну из стран-участниц. Северокорейские военные были задействованы в Курской области для отражения наступления украинских сил. Как сообщило ЦТАК, операция по освобождению региона «завершилась победой».
«Товарищ Ким Чен Ын на основании анализа статьи 4 Договора принял решение об участии наших вооруженных сил и уведомил российскую сторону». Лидер КНДР подчеркнул, что войска действуют «по приказу главы государства» и являются «представителями чести Родины».
— ЦТАК процитировало Ким Чен Ына
Ким Чен Ын также анонсировал установку мемориала курской битвы в столице КНДР, отметив: «Перед надгробиями павших солдат будут возложены цветы вечной жизни».
Цитата:
Russia claims complete ‘liberation’ of Kursk, admits North Korea assistance
It’s the first time the Kremlin has acknowledged
the estimated 11,000 North Korean troops fighting for Moscow in the region
(выделенно а.п.).
The Kremlin claimed Saturday that it had driven Ukrainian forces out of the Kursk region of Russia after months of bitter fighting, and for the first time acknowledged the presence of North Korean troops helping its forces in the area.
Valery Gerasimov, chief of the General Staff of the Russian Armed Forces, reported the complete “liberation” of the Kursk Oblast to Russian President Vladimir Putin on Saturday, Kremlin spokesman Dmitry Peskov said in a statement carried by Russian state media outlet TASS.
The Ukrainian government reportedly denied that Kursk had been recaptured, saying that while Kyiv’s forces were in a “difficult” position they had successfully resisted encirclement and pushed back several Russian ground assaults.
The Kremlin also expressed gratitude for North Korean troops deployed in the region to assist Russia’s efforts, with Gerasimov hailing their “fortitude and heroism,” according to Interfax. It’s the first time the Kremlin has confirmed the presence of North Korean troops, which could
number as many as 11,000, according to Ukrainian and South Korean estimates
(выделенно а.п.).
“I want specially to note the participation of servicemen of the Democratic People’s Republic of Korea in liberating border areas of the Kursk Region who in accordance with the Treaty on the Comprehensive Strategic Partnership between our countries rendered considerable assistance in crushing the Ukrainian army’s combat group that had launched an incursion,” Gerasimov said, according to TASS.
Ukrainian forces began their assault on Kursk in August 2024, hoping to compel the Kremlin to reroute its troops from fierce fighting in the Sumy Oblast, as well as the Donbas region, which has been overrun since Russia initiated its full-scale invasion of Ukraine in early 2022.
Цитата:
Russia says retook Kursk from Ukraine with North Korean help | AFP
Trump & Zelensky meet at Pope's funeral - Come to Jesus moment? Lt Col Daniel Davis.
Цитата:
Lip reader reveals what Zelensky said to Donald Trump at Pope's funeral in pair's first encounter since THAT Oval Office showdown.
A lip reader has revealed what Volodymyr Zelensky and Donald Trump said to each other at the Pope's funeral in what was their first meeting since their Oval Office showdown.
The US and Ukrainian leaders spoke for around 15 minutes inside St Peter's Basilica, Vatican City, in a meeting which Zelensky described as having the potential to be 'historic'.
The White House also hailed the meeting as 'very productive' as world leaders scramble to try and find a way to end the war in Ukraine which has been raging for more than three years.
Footage from the meeting shows Trump, in a blue suit, and Zelensky, in a black top and trousers, locked in an intense conversation while sitting opposite each other - both intensely leaning forward on the edge of their chairs.
Later, the two world leaders were joined by Sir Keir Starmer and Emmanuel Macron, who warmly embraced Zelensky and placed his hand on the Ukrainian president's shoulder.
During the hastily organised bilateral meeting on the sidelines of Pope Francis's funeral, Trump is said to have offered Zelensky 'reassurance', according to a lip reader.
Although there is only a brief clip of the meeting, forensic lip reader Nicola Hickling has revealed Zelensky told Trump: 'I would like you to do that but not this way.'
Trump is then said to have replied: 'It's a very interesting strategy, you have reassurance.'
Analysing the significant meeting, Ms Hickling also suggested there was a frosty exchange between Trump and Macron when the French president arrived while the two chairs for the US and Ukrainian presidents were being set up.
Ukraine's President Volodymyr Zelensky (R) meets with US President Donald Trump (L) at St Peter's Basilica on Saturday
French President Emmanuel Macron appeared moments before Zelensky and Trump sat down. He warmly shook hands with Zelensky.
But a lip reader has warned that Macron was told by Trump: 'You are not in the right here, I need you to do me a favour, you should not be here.'
It was their first face-to-face meeting since their contentious Oval Office meeting in February (pictured)
Macron can be seen warmly locking hands with Zelensky before Trump pulls the French president towards him.
According to Ms Hickling, Trump told Macron, 'Slow down, let me bring...' before they are removed from the camera shot.
Trump then warns the French president: 'You are not in the right here, I need you to do me a favour, you should not be here.'
Ms Hickling pointed out how Zelensky nods in agreement when Trump says this to Macron, while the vicar on the edge of the huddle appears to 'uncomfortably' turn away.
It came amid Trump and Zelensky's first face-to-face meeting since the pair clashed at the White House in February, when the US president told his Ukrainian counterpart 'you don't have the cards'.
Trump repeated the same message earlier this week, having previously blamed Ukraine for starting the war and accusing Zelensky of obstructing peace negotiations.
However, the White House insisted the latest meeting was 'very productive', while Zelensky described it as 'very symbolic' and one which could prove to be significant 'if we can achieve joint results'.
A photo of the meeting was posted by Ukraine's Foreign Minister Andrii Sybiha who wrote on X: 'No words are needed to describe the importance of this historic meeting. Two leaders working for peace in St. Peter's Basilica.'
Zelensky also said the meeting, which took place shortly before the Pope's funeral began, had the 'potential to become historic'.
He said on Telegram: 'Good meeting. We discussed a lot one-on-one. Hoping for results on everything we covered. Protecting lives of our people. Full and unconditional ceasefire. Reliable and lasting peace that will prevent another war from breaking out. Very symbolic meeting that has potential to become historic, if we achieve joint results. Thank you.'
France's President Emmanuel Macron, Britain's Prime Minister Keir Starmer and US President Donald Trump speak with Ukraine's President Volodymyr Zelensky on the sidelines of Pope Francis's funeral.
The White House said that the pair, locked in an intense conversation, had a 'very productive' meeting.
Afterwards, Trump and Zelensky walked down the steps of the basilica, where the Ukrainian leader was met with huge applause from the crowds before they took their seats in the front row.
They were sat a short distance from each other, with Macron and other world leaders sat in between.
After the positive meeting with Zelensky, Trump quickly turned on Vladimir Putin - questioning his willingness to end the war in Ukraine.
The US president said he feared Putin was stringing him along after Moscow continued to rain missiles down on Kyiv earlier this week.
On his Truth Social account, he said: 'There was no reason for Putin to be shooting missiles into civilian areas, cities and towns over the last few days. It makes me think that maybe he doesn't want to stop the war, he's just tapping me along, and has to be dealt with differently, through 'Banking' or 'Secondary Sanctions?' Too many people are dying!'
Mr Trump's hardening of his stance against Putin will raise hopes in Kyiv of a peace deal that does not involve Ukraine ceding land to Russia.
In recent weeks, Trump has proposed a plan where the US will officially recognise Crimea – which Putin has occupied since 2014 – as being Russian.
Following the Pope's funeral, Zelensky met SIr Keir Starmer and his wife Victoria at the home of the British ambassador to Italy.
Starmer and Zelensky met at the Villa Wolkonsky - named after the Russian singer who once called it home.
Rumblings of a second meeting between Trump and Zelensky failed to manifest - but the US President was pictured speaking to Italian prime minister Giorgia Meloni.
The US will also recognise Russian control of southern and eastern regions of Ukraine that Putin's forces have taken since 2022.
Trump has threatened that the US will walk away from the peace talks if Zelensky does not accept the deal.
During the funeral ceremony in St Peter's Square, the Vatican appeared to break with its own protocol by giving Zelensky and his wife Olena front-row seats among world leaders.
After the funeral, Zelenksy had meetings with Macron and Italian Prime Minister Georgia Meloni.
He was also invited to the British ambassador's residence in Rome, where he met Starmer and his wife, Victoria.
В Черном море арестовали судно, которое перевозило награбленное украинское зерно.
В результате спецоперации Службы безопасности и Государственной пограничной службы в Черном море задержано иностранное судно, которое незаконно перевозило в третьи страны украинскую агропродукцию, похищенную с временно оккупированной территории.
…
По информации источников УП, название судна - Anka.
Как установило расследование, арестованное судно входило в состав "теневого" флота России, который используется для продажи в третьи страны награбленного украинского зерна.В конце 2024 года сухогруз вывез из порта Севастополя 5 тыс. тонн пшеницы, которую похитили на временно оккупированной территории юга Украины.
Как сообщают в Госпогранслужбе, с целью маскировки происхождения груза судно ходило под флагом одного из азиатских государств.
Отмечается, что во время обыска на борту изъяли навигационное оборудование, судовую документацию и другие вещественные доказательства, подтверждающие участие судна и экипажа в схеме незаконной перевозки.
Судно арестовали, экипаж задержали. Продолжается досудебное расследование.
У Чорному морі арештовано судно, що перевозило зерно з окупованого Криму.
У внутрішніх водах Чорного моря затримано іноземне судно, задіяне в незаконному перевезенні до третіх країн української агропродукції, вивезеної з тимчасово окупованої території. Спільну операцію провели співробітники оперативних підрозділів Морської охорони Держприкордонслужби та Служби безпеки України.
Затримання відбулося в межах комплексних заходів із протидії економічним злочинам, які здійснює держава-агресор.
Слідством встановлено, що наприкінці 2024 року зазначене судно — суховантаж — доставило з порту Севастополь близько 5 тисяч тонн української пшениці, незаконно вивезеної з тимчасово окупованої частини півдня України.
З метою маскування походження вантажу судно ходило під прапором однієї з азійських держав. Такий спосіб дій є характерним для так званого «тіньового флоту» рф, який використовується для незаконного експорту українських ресурсів.
У ході обшуку на борту було вилучено навігаційне обладнання, суднову документацію та інші речові докази, що підтверджують участь судна й екіпажу у схемі незаконного перевезення.
Судно наразі заарештовано, екіпаж доставлено для подальших процесуальних дій. Триває досудове розслідування, спрямоване на документування порушень законодавства та встановлення осіб, причетних до організації незаконної діяльності.
Морська охорона ДПСУ спільно з правоохоронними органами продовжує роботу із захисту економічної безпеки України в морському напрямку.
Top Russian Army General Killed in Car Bomb Explosion In Moscow.
Цитата:
Трампу сообщили об убийстве российского генерала Москалика: президент США заявил, что изучит информацию об этом.
"Я слышу это от вас впервые. Это крупное (дело – ред.). Я изучу это"
, - заявил он журналистам на борту направляющегося в Рим на похороны папы Франциска самолета.
Цитата:
What the killing of a Russian general in Moscow means for Trump’s plan for peace in Ukraine
The latest killing of a Russian general underscores the fact that Ukraine is still very much in the fight for its survival, writes world affairs editor Sam Kiley
The killing was coincidental. But the symbolism of reaching into the heart of Russia to murder a general who was a Kremlin representative at the last significant peace talks with Ukraine is as powerful as the blast that took him.
It’s beyond the capacity of even the swashbuckling Ukrainian intelligence services to time the targeting of an assassination with the visit of US “peace” envoy Steve Witkoff.
But given that Lieutenant General Yaroslav Moskalik was the security adviser to the Russian delegation during the Minsk peace process, which froze Russia’s invasion of Ukraine in 2015 until Vladimir Putin launched his 2022 blitzkrieg, the irony should not be lost on the American delegation.
Minsk was a disaster for Ukraine. The second round of agreements, signed off in the presence of Angela Merkel, for Germany, and Emmanuel Macron for France, established a ceasefire that Russia didn’t observe. It used a period of calm to re-arm and plan a full-scale invasion.
Witkoff is in Moscow trying to broker another ceasefire that will create the military space to give the Kremlin’s forces a breather before they smash back into Ukraine using the land already captured as a springboard.
Ukraine’s president Volodymyr Zelensky has gone out of his way to avoid provoking the Trump administration into suspending military aid and blinding its intelligence feeds, as it did earlier this year in an effort to force concessions out of the Ukrainian president.
He has relied on Putin’s intransigence in nitpicking over ceasefire details rather than endorsing the offer of a general downing of weapons for 30 days as Kyiv has suggested.
But the Trump administration’s proposals are so close, before any peace talks have actually begun, to betraying the fact that the US is acting entirely in the interests of Russia.
The latest killing of a Russian general underscores the other fact – which is that Ukraine is still very much in the fight for its survival. Talk of its demise has been very premature. Its intelligence systems are improving, and are being supported by European and British efforts to plug gaps that would emerge if Trump turned nastier and switched off the feeds of signals and satellite intelligence so crucial to Ukraine’s defence. Japan has said it will help out, too.
Ukraine isn’t losing the war. It’s not winning – but it could in a year or two if Europe makes good on its promises to support it with weapons capable of hitting Russia’s command and control structures.
Already, European-supplied F-16 jets, armed with French missiles, have been successful in a series of attacks inside eastern Ukraine on Russian command structures.
If they continue with these conventional efforts to break the Russian military’s ability to run its war in Ukraine, and further signal that the top brass cannot sleep at night even at home, Ukraine can prevail.
The brighter this image shines in the minds of Kyiv’s forces, the less power Trump has to cajole Zelensky into agreeing to Russian terms.
The brutal truth is that Ukrainian eyes are shining brighter with every attack that kills a senior officer of the Kremlin.
Цитата:
Ukraine-Russia war latest: Russian general killed in Moscow car bomb while Trump envoy meets Putin for talks
…
A senior Russian general was killed in a car bombing near Moscow, authorities have announced, as Donald Trump's special envoy reportedly arrived in the capital for talks with Vladimir Putin.
They identified the officer as Yaroslav Moskalik, a top general in the Russian military, and said a criminal case into the attack had been opened.
"According to available data, the explosion occurred as a result of the detonation of a homemade explosive device filled with destructive elements," the Investigative Committee said in a statement, without saying who might have been behind it.
Several high-ranking Russian military figures have been assassinated since the start of the war in Ukraine in operations blamed by Moscow on Kyiv.
Meanwhile in Moscow, Donald Trump's envoy Steve Witkoff has met Vladimir Putin for critical talks on peace, after the US president claimed they were “very close” to a deal.
Mr Witkoff, who has emerged as Washington’s representative in Ukraine, has already held three meetings with the Russian autocrat.
They are expected to discuss the US proposal for peace in Ukraine - details of which emerged on Friday - which has been billed by Washington as a ‘final offer’ to Moscow and Kyiv.
Цитата:
18.07
МИД РФ обвинил Украину в причастности к убийству замначальника Главного оперативного управления Генштаба РФ Ярослава Москалика.
Представитель российского МИД Мария Захарова заявила, что есть основания полагать, что к убийству генерал-лейтенанта Москалика причастны украинские спецслужбы.
Цитата:
Цитата:
14.20
В Кремле началась встреча Путина и спецпредставителя Трампа Уиткоффа, сообщил Песков.
Перед этим он встретился со спецпредставителем Путина Дмитриевым.
UK air defences 'overwhelmed by Russian missiles' in grim war game run after Putin's full-scale invasion of Ukraine.
The scenario from 2022 was revealed by Air Commodore Blythe Crawford, head of the RAF Air and Space Warfare Centre until last week (pictured in 2020)
The UK's air defences were breached by Russian missiles in a grim war game, it was revealed today.
A simulation run in the wake of Vladimir Putin's full-scale invasion of Ukraine showed Britain could not prevent all strikes getting through.
The scenario from 2022 was revealed by Air Commodore Blythe Crawford, head of the RAF Air and Space Warfare Centre until last week.
In a talk at the Royal United Services Institute, he said before the exercise there had been an assumption that the UK homeland was safe.
'We have stood for years at the western edge of Europe feeling as though the rest of the continent stood between us and the enemy,' he said, according to The Times.
'We in the UK over the last few decades have become focused on being garrison safe and making assumptions that we are safe to operate from the home base because most of the wars we've been fighting have been overseas.
'We need to reverse that thinking and assume that, from here on, we're under threat in the home base now as well.'
The simulation - part of the RAF's £36million Gladiator programme - looked at how 'day one' of the conflict would unfold.
The UK faced 'hundreds of different types of munitions' attacking from various directions.
Air Commodore Crawford said the outcome was 'not a pretty picture', with some missiles making it through.
He stressed that significant work had been done since then to bolster the defences.
'We [loaded] night one of Ukraine into that synthetic environment and played it out against the UK and, as you can imagine, it was not a pretty picture,' he said.
'It reinforced the fact that we really need to get after this.'
It is thought the military has toughened some aircraft shelters and practised landing Typhoon aircraft on ice in Finland.
An agreement signed with Germany in October included provisions to work on air and missile defence. There is a 'layered' approach from the RAF, Navy and Army working with Nato allies.
An MOD spokesman said: 'The UK stands fully prepared to defend itself against any threat alongside our NATO allies.
'Our military is equipped with a range of advanced capabilities to provide a layered approach to air and missile defence.
'This includes the world-class Sea Viper missile system which has successfully shot down a Houthi rebel ballistic missile and attack drones in the Red Sea.'
МИД озвучил «красные линии» Украины на мирных переговорах:
1. Украина не признает свои территории российскими;
2. Украина не согласится на какое-либо ограничение своих вооруженных сил, оборонных возможностей, оборонной промышленности или военной помощи от партнеров;
3. Никто не имеет права вето на выбор Украины при вступлении в Альянсы и Союзы.
Об этом сообщил спикер МИД Георгий Тихий. По его словам, эти три позиции Киев озвучивает на всех переговорах.
Отметим, что план Трампа подразумевает отказ Украины от НАТО и признание Штатами Крыма российским.
Цитата:
Цитата:
Киев и европейцы в своих правках к плану Трампа убрали пункт о том, что «Украина не будет пытаться вступить в НАТО».
Об этом сообщает Reuters, опубликовавшая полный ответ украинской и европейской стороны.
Также они вычеркнули пункты о том, что:
- США де-юре признают Крым российским,
- США де-факто признают контроль РФ над Луганской областью,
- США де-факто признают российский контроль над частями Запорожской, Донецкой и Херсонской областей,
- Украина возвращает Харьковскую область,
- Украина передаёт контроль над Запорожской АЭС США, а электричество будет распределяться обеим сторонам (заменено на «Украина возвращает Запорожскую АЭС при американском участии»),
- санкции с России, наложенные на её в 2014 году, будут полностью сняты (заменено на «могут постепенно ослабляться после того, как будет достигнут устойчивый мир, но будут введены обратно в случае нарушения мирного соглашения»).
- США и РФ будут сотрудничать в энергетических и других производственных секторах.
Ключевые пункты, добавленные Киевом и Европой:
- Россия должна безоговорочно вернуть всех депортированных и незаконно перемещённых украинских детей. Обмен военнопленных по принципу "всех на всех". Россия должна освободить всех гражданских заключённых,
- Украина получает надёжные гарантии безопасности, включая подобные 5-й статье НАТО от США до тех пор, пока среди союзников нет консенсуса насчёт вступления Украины в НАТО (то есть, обязательство стран-гарантов вступить в войну с РФ в случае нового вторжения),
- никаких ограничений для Сил обороны Украины,
- никаких ограничений на присутствие, вооружение и операции от дружественных иностранных вооружённых сил на территории Украины,
- все территориальные вопросы будут обсуждены и решены после полного и безоговорочного прекращения огня,
- переговоры о территориях начинаются на основе нынешней линии фронта,
- (было: «Украина будет полностью реконструирована, Украина получит полную финансовую компенсацию»), добавлено: «в том числе за счёт замороженных российских активов, которые останутся замороженными до тех пор, пока Россия не компенсирует ущерб Украине».
Вавилов: США открывают против Китая новый фронт в Пакистане.
Цитата:
Цитата:
Индия и Пакистан оказались на грани войны. Что происходит и каковы последствия?
Конфликт между Индией и Пакистаном после терактов в Кашмире продолжает стремительно обостряться.
Если он перерастет в ядерный, могут погибнуть десятки миллионов человек.
СМИ сегодня ночью сообщили о начале приграничных столкновений между армиями двух стран. Пишут, что в долине Липа, расположенной в спорном регионе, вспыхнули бои с применением как легкого, так и тяжелого вооружения.
Насколько интенсивны эти бои, на данный момент неизвестно. Видео боевых действий отсутствуют.
Вооруженные силы Индии пока заявляют о перестрелках - в частности, об обстреле своих позиций в районе линии контроля в Кашмире. По их словам, атака была произведена с пакистанской стороны, и индийские военные открыли ответный огонь. Также сообщается о боестолкновении в районе Бандипора.
Министр обороны Пакистана Хаваджа Асиф заявил, что мировому сообществу следует серьёзно обеспокоиться ситуацией, поскольку эскалация между двумя ядерными державами может привести к полномасштабной войне. Ранее в Пакистане говорили, что готовы воевать.
Одним из поводов к полномасштабной войне может стать блокада реки Инд властями Индии, чтобы Пакистан не мог получать оттуда воду. Вчера были перекрыты шлюзы на этой реке.
Тем временем в Индии произошли взрывы в двух жилых домах на севере страны, где, по данным агентства PTI, проживали лица, предположительно причастные к недавнему теракту в Джамму и Кашмире.
Посольство США в Индии уже рекомендовало американским гражданам воздержаться от поездок в этот регион.
Отметим, что обе страны являются ядерными. У каждой более 150 боеголовок.
В 2019 году Принстонский университет проводил моделирование возможного конфликта между Индией и Пакистаном. "Сценарий, рассчитанный на 2025 год, предусматривает террористическую атаку на индийских правительственных чиновников с большим количеством жертв, которая приведет к широкомасштабному конфликту". - говорится в исследовании.
Если Индия и Пакистан применят все 300 ядерных боеголовок, могут погибнуть от 50 до 125 миллионов человек.
При этом экологические последствия будет ощущать весь мир. "Глобальная температура поверхности может снизиться на 2°-5°C, а количество осадков уменьшится на 15-30%". Это сразу же повлияет на продуктивность сельского хозяйства и может привести к глобальному голоду.
Какова предыстория и подоплека обострения?
Конфликт между Индией и Пакистаном за территорию Кашмира тянется уже почти 80 лет с конца 40-х годов прошлого столетия, когда колония Британская Индия получила независимость и была разделена на два государства по религиозному признаку – на Индию (где жили, преимущественно, индуисты) и на Пакистан (там жили, в основном, мусульмане). Кашмир при разделе отошел Индии, хотя большинство населения там было мусульманским, но правитель был индусом. Поэтому буквально сразу в этом регионе начались столкновения, а затем и несколько войн за него между Индией и Пакистаном. В настоящий момент Кашмир частично контролируется Индией (территории Джамму и Кашмир, Ладакх), а частично Пакистаном (самопровозглашённое непризнанное государство Азад Кашмир и «северные территории» Гилгит-Балтистан). Также над частью Кашмира установил свой контроль Китай.
Регион важен и в геостратегическом отношении, так как через контролируемые территории в Кашмире Пакистан имеет общую границу с Китаем.
Собственно, отношения в треугольнике «Китай-Пакистан-Индия» сейчас и называется одной из подоплек конфликта. Пакистан считается близким к Китаю. А Индия – главный региональный соперник КНР в Азии. И, кроме того, потенциально крупный конкурент на мировом рынке – по мере ухудшения отношений Запада с Пекином именно Индия рассматривается часто как место переноса производств транснациональных корпораций из Китая. Кроме того, конфликт с мусульманским Пакистаном обостряет и отношения Индии с другими исламскими странами. В частности, с Саудовской Аравией и ОАЭ, откуда индийцы импортируют нефть.
Впрочем, никаких признаков того, что Китай мог быть причастен к нынешнему обострению нет. Наоборот – в последние годы отношения между Пекином и Дели шли по пути нормализации.
Еще одна возможная подоплека – внутренние процессы в Пакистане. Сейчас там крайне тяжелая социально-экономическая и политическая ситуация. Страна уже несколько лет бурлит из-за ареста популярного экс-премьера Пакистана Имрана Хана (он, кстати, проводил политику сближения с Китаем и Россией). Кроме того, неспокойно на границе с Афганистаном и в регионах, населенных белуджами. В таких условиях власти Пакистана могут использовать фактор «внешней угрозы» для консолидации общества и подавления протестов. С другой стороны Индия может рассчитывать на то, что конфликт, наоборот, только обострит существующие в Пакистане противоречия и страна погрузится в смуту.
Однако, наличие у обеих стран ядерного оружия и катастрофические последствия его применения работает на снижение вероятности новой войны.
Что касается влияния на войну в Украине, то любой крупный конфликт в мире для Киев идет в минус, так как переключает на себя международное внимание, а также перенаправляет туда потоки оружия, от импорта которого все еще сильно зависит Киев. Кроме того, возможное применения ядерного оружия Индией или Пакистаном для Украины несет огромные риски, так как создает прецедент, который серьезно повышает вероятность применения ядерного оружия и Россией.
В глобальном же плане, в выигрыше от конфликта между Индией и Пакистаном, если он перейдет в острую военную фазу, будет в первую очередь Запад и, особенно, США (если, естественно, война не превратится в ядерную - тогда пострадает весь мир).
Как мы уже писали, главная проблема Запада – это неконкурентоспособность его производства в сравнении со странами Глобального юга, что ведет к ослаблению западных экономик и к усилению позиций незападных стран. Единственный вариант при котором этот тренд может преломиться – если между странами Глобального юга начнется война. И тогда капиталы и производства снова побегут в страны Запада как в единственную спокойную и надежную гавань, который будут как космическим корабль «Элизиум» из одноименного фильма. И очевидность таких последствий – также еще один важный фактор, который работает на сдерживание новой индо-пакистанской войны.
В целом же, история отношений Индии и Пакистана – очень показательный пример того, как вражда между двумя соседними странами, населенными родственными народами, может десятилетиями висеть гирями на развитии обеих государств, угрожая в один момент вообще обнулить их перспективы.
____________________________________________________
[size=12]
С интересом и понятными ожиданиями, Dimitriy.
[/s Комментарии
.jpg)
.jpg)
.png)
.png)
.jpg)
.jpg)
.png)
